Веер разума [ментальный маг]

Но теперь все уже было по-другому. Чуть теребя тонкими пальцами легкую, почти невесомую цепочку, Ксан улыбнулась: 'Поладили мы с тобой. Но не с ними...'

— Хватит, — укоризненно прошептала девушка, сама себя, уговаривая, злость и раздражение снова готово было накинуться, поглотить ее. Откинувшись к холодной прохладной стене, Ксана смотрела, как внизу кипел жизнью город.

Город. Он не был тем обычным средневековым городом, что рисовало дома ее воображение. Нет, совсем и все не то. Да, порою виднелись какие-то совсем маленькие двухэтажные здания, но.. Рядом тянулась черная гладь реки, она петляла по всему городу, мостики разных форм и размеров, эстакады и трассы были перекинуты то тут, то там. Бесшумно, но редко по ним проносились машины. Напрягая память, Ксан вспоминала, как же они зовутся, название сладким привкусом крутилось на языке. Но не вспоминалось.

Правый берег — старый город, так Ксана звала его про себя, да и была не так уж далека от истины: готические здания, храмы, купола каких-то церквей, над многими остроконечными шпилями развивались флаги с всевозможными гербами. По ночам тут можно было увидеть целое представление из величественно поднимающихся охранных щитов, переливающихся всеми цветами радуги. А потом медленно тающих до прозрачности. Такой же щит был и перед ней, но, к сожалению, днем он не опадал. Девушка могла часами любоваться изучать, наблюдать за старым районом, лишь бы не смотреть в другую сторону.

Другой берег, он был полностью застроен, да и тут, на горизонте старого района, высились смутные силуэты небоскребов. Тут всегда был сумрак, так уж всегда получалось, что две сестры луны замерли тут, друг на против друга, и даже в полдень, когда солнце вроде бы, должно освещать все, тут оставалась кое где темнота. Порой, город наполнялся густым, вязким туманом. Сейчас было достаточно ясно, лучи солнца все— таки пробивались сквозь низкие тучи, но были матовые, блеклые. Та часть Города была всегда в каком — то мареве. Где-то высилась длинные ряды зданий, лабиринты улочек и улиц терялись то там, то тут. Это совсем другой город. Многоэтажные небоскребы, таких Ксан никогда не видела дома. Эти дома угнетали и поражали собой. Барельефы статуи, все вокруг, напоминало ей какую-то трехмерную игру, своей то ли мрачной, то ли грустной картиной. Порой эти дома внушали ужас и страх, особенно когда раз в стан оттуда долетал странный шепот. На ментальном плане, девушка до дрожи боялась смотреть туда. Слишком -это было для нее. Слишком много разума, слишком много потоков мыслей. И странных действий. Да и не все она могла видеть.

Дома, дома, спешащие так далеко внизу люди. Прошёл, наверное, не один час прежде чем девушка отвлеклась от созерцания. Легкое покалывание цепи просило возвращаться. Вздох, облачка инея сорвалось с губ и устремилось к небу.

То налилось уже какой-то синевой, порой облака переливались, смазывались в причудливые формы. Легко поднявшись, уже без страха пробежав у самого краешка, спрыгнула на ковер комнаты. Ветер прощально подтолкнул в спину.

Но комната была уже не пуста, это вызвало разочарование и раздражение в душе. У нее были посетители. Два ворона примостились на спинки облюбованного ею кресла и о чем-то весело перекашливались, А прислонившись к узорчатой двери стоял тэх.

Стоявший, прислонившись к косяку двери тэх, совершенно не стесняясь ее рассматривал. На ее недовольство, он не обращал ни какого внимания. Тэх, ее трясло под их взглядом, но уже за не один цикл, проведенный тут она привыкла. Не так сложно научиться — скрывать свой страх.

Тэхи, выше ее на две головы, так, что казалось, каждый из них мог с легкостью задавить ее просто своим присутствием. Какая-то их аура просто угнетала ее. Они напоминали голодных хищников. Всегда собранных и агрессивных.

Если бы она могла, то сравнила бы их с темными эльфами. Но все-таки чем-то они были хуже. Жестче.

Те что она видела, были однотипны, настолько похожие, что первое время она считала их клонами. Но теперь научилась различать. Тэхи, что ее охранили, были из класса стражи. Настоящих рангов она не знала, да и не понимала половину, и просто для простоты звала их так. Те 'люди', что сновали за окном были другие.

Ее стража — войны. С темно-синей кожей, золотистыми ожогами глаз, и темно зеленые волосами. Даже как то конкретно их описать было затруднительно, почему то у девушки порой не хватало слов даже для себя. Они были как нечто чужеродное для глаз. Закованные, в темно-синюю чешуйчатую броню, с клеймом из рун на лицах. Не разговорчивые, хмурые. Ксана видела только таких. Чуть улыбнувшись, она вспомнила шум детишек за окном, обычные дети, не зависимо от рас дети остаются детьми. Это помогло сбросить напряжение и отвлечься от гостя. Проигнорировав, его спокойный, но в меру любопытный взгляд, прошлась по комнате, сложив руки на груди. Начинать разговор было бесполезно.

Язык этого народа давался ей с трудом. То шипение и низкие, порой казавшиеся ей звериными, звуки никак не были приспособлены для нее. Да и не могла она чисто физически их произнести. Только благородя пси-способности ее порой понимали.

Рабыня, да, звалось это тут не так, но она была ею. Рабыней с неизвестным хозяином.

Чуть прозвенев цепью на ноге, Ксан снова упала в кресло. Усталый взгляд, уже спокойно рассматривал стража(тэх): 'Ну, и что во мне такого интересного? Каждый приходит и любуется.'

Тонкий, аккуратный поток мыслей, переполненный иронией заскользил по комнате. В ответ ей снова пришло лишь угрюмое молчание, только в золотистых глазах снова зажегся интерес. Она устала. Два цикла или стана, как тут говорят, Ксан была в этом мире. И уже устала. Уже хлебнула его в меру. И не хотела ни чего.

Страх перед наступающей ночью был еще силен. Вольготно устроившись в кресле, девушка медленно взяла уже остывший кофе. Чуть отпила.

Воспоминания снова накрыли ее, унося собой. Ведь по сути, вся эта кутерьма началась не с нее. А с той девушки, что была тут до нее. Имя, почему то, уже стерлось из воспоминаний. Как Ксан ни старалась, не могла вспомнить. Только обрывки ее воспоминаний да тело. Все, что досталось ей от предыдущий владелице. Да и то, в налаживание контактов с тэхами, это сейчас не помогало. Но все — таки.

Снова отпив кофе, Ксан чуть накрутила прядку волос на палец. Да, наверное, все началось тогда. Отставив полупустую чашечку, прикрыв глаза, она погрузилась в тонкое ментальное поле.

Очередная волна паутин страха, все это как бы колыхалось рядом, за окном. Эфемерный мир был тоже тут рядом. Но, отсечен тонкой золотой цепью, что блестела на ее лодыжке. Но сейчас ей не нужен был внешний мир. Лишь только ее разум.

Мир вокруг был будто покрыт белым туманом. Который, непокорно, неумело, как дитя, под ее волей чернел. Сгущался и начинал петь свою песню. Ту, которую она слышала уже не раз. Будто плакала скрипка, звеня и печально рассказывая о горе этого мира. Но она не могла судить, ведь ее отсекли от ментального плана. Те обрывки, остатки что есть, были уже не чем. В этом мире ее бы назвали калекой. Псион с обрывками ментального плана. И нечем она уже не могла восстановить ту рану, что тянулась где то внутри нее. Но, она не жалела.

Мир уже полностью погрузился во тьму, лишь легкое биение ее собственного сердца нарастало, и будто распускалось в ее невидимых ладонях, в цветастый мир, эмоций и чувств. Мир светлел. Вокруг было будто тысячи, миллиарды — песчинок. То ли звезды, то ли чего то еще. Мир стремительно раскрывался, наполнялся теми ощущениями которыми в настоящем плане нет. Но Боль хлестнувшая изнутри неожиданно все сжала и остановила.

По щеке девушки медленно поползла серебристая слеза. Как же иногда плохо.

Тэх рядом пульсировал, жил. Его мысли пахли дождем и осенью. Его разум был как отдельная вселенная. Как взрыв, накал чужих эмоций, с трудом она могла бы разобраться в них, но кто то достаточно жестко отстранил ее. Не позволяя читать. Ну да, нечего совать свои любопытные носы. Ведь все ее стражники очень неплохие менталы. Чуть отстранившись, она медленно наблюдала за всполохами его мыслей чувств. Она не могла знать, о чем они, не могла предугадывать. И тем более управлять, Но любоваться ей ни кто не запрещал.

Несколько секунд, Ксан, как будто наблюдала издалека за метанием искры во вселенных, за теплом рядом. Но потом отрешенно лишь хмыкнула. И скривила губы.

Остальной мир был как бы за пеленой. А ее страж, он все во лишь обычный псион. Просто она очень давно не была в плане. Вот и засмотрелась снова... Если их сравнить, то она по силе такая же как пятилетней ребенок этого мира. Может да же слабей, теперь. А видь, каких то два цикла назад, она была обычной. Нет не каких избранностей или проклятий, как любили писать в фантастических книжках дома. Она была обычной, средней по силе. С обычным потоком, и скорость. Но теперь она пуста — такой термин ей дал тот врач, что осматривал ее. Врач — девушка снова скривилась .

Легко отвернувшись от сказочной красоты ментала, девушка погрузилась в себя. Вот оно, то что она так пыталась вспомнить. Чужие обрывки сознания, чужие воспоминания.

— — Мэрэсс, — змеиный шелест тэха выдернул из воспоминаний.

Она медленно открыла свинцовые веки, и почувствовала что по щекам градом катятся слезы. Тэх стоял рядом с креслом и от него исходило беспокойство? Удивленно изогнув брови, смахнула не прошеную влагу, она не собиралась принимать не какую помощь от него, чуть привстав и отстранила его руку. Было неприятно то что он касался ее плеча. Легкое пожатия плечами, какой-то неопределенный жест-слово, и вот он уже так же скучающе стоит на своем месте у двери.

Пропищал колокольчик на одном из комодов. Ксан чуть вздрогнула, и резко дернулась, испуганно схватила за чашечку на подлокотники. Забылась, извини. Ей не хотелось повредить такую красоту. Встав, держа уже остывшую чашку с кофе в руках направилась к кухоньке. Тот маленький закуток, что ей удалось переоборудовать для нее, был как свет в темноте. Маленький уголок, с мягкими двумя стульчиками, довольно большим столиком у стенки, на ажурных серебряных ножках. Чайничек, за алой занавеской, небольшая магическая плита, кофейник, раковина. В общем, чудо. Сколько трудов стояло ей уговорить стражу помочь ей в создание этого. Лучше не вспоминать. Но за то теперь она могла готовить себе свою собственную еду. К сожалению продуктов было не так много. Ксан не было рабыней в настоящем смысле этого слова, она была мэрэссой. Красивое название — если не знаешь сути. На еду приходилось работать, на одежду и ткани на сон, и отдых. Работать. Сейчас у нее была неделя нект. так тут назывался какой-то отпуск без выхода из своей комнаты. Нект это девять станов, и свой отдых девушка заслужила. Как и то чем она жила. Только вот отдых медленно но уверенно подходил к концу.

Еще два стана и приодеться утром переодеваться в белую робу и под конвоем тэха идти вниз. По знакомому коридору, вдоль прозрачной галереи — вниз.

Ксана вздрогнула и поспешно поставила чашку в раковину, включенная по мысленному посылу вода весело зашуршала. Не хотелось думать о том что там будет. Хотя она и втянулась в эту работу, но каждый раз спускаясь по винтовой лестнице ей было страшно. Она помнила как эти врачи, привязывали ее к койкам. Помнила, как больно впивалась в запястья кожаные ремни, как пронзала тонкая эфемерная игла все тело. И ее будто по частичкам разбирали, рассматривали, а потом собирали вновь Но не это так ее пугало, а дети. Обычные дети что сидели в клетках, дети над которыми ставили опыты.

Только одно оправдание было ее душе, что стонала и плакала по ночам, что бредила ее рану. Этих детей пытались вылечить. Они лишились разума, и только после этого попали сюда. Вздох. Это все было слишком тяжело.

Вылив черную жижу, она размышляла, протирая тряпочкой чашечку. Девушка сполоснула чашечку и поставила на обычную железную решетку наверху, где одиноко ютилось белое блюдечко.

Краем глаза Ксан видела, что тэх, переместился и стоял у кресла, держа одного из воронов в руке, медленно наглаживаю большое округленное брюшко. Ворон завалился на бок, и подставлял самые интересные места. Растопырив крючковатые лапки и покачивая пушистым хвостом. Его собрат уже примостился на ее место в кресле, и нахохлившись сверкал бусинками глаз.

Открыв небольшой белый сундучке, девушка привычно откупорила маленький кувшинчик. Деревянная пробка тут же рассыпалась в мелкую труху на столе. Достав две маленькие мисочки, поддерживая пальчиками, дно кувшинчика разлила по блюдцам тягучую без запаха синеватую жидкость. Тут же медленно повалил белый пар. Поставив опустевший кувшин в раковину, она снова сполоснула руки, и тряпочкой аккуратно собрала остатки пробки. Выбросила в один из ящичков на полу. Тихое урчание, и в ящике снова пусто. Мысленно потянувшись к тэху, Ксан дождалась пока он поднимет на нее свои глаза. Глаза цвета солнца. 'Вопрос-предложение. Ответ— вопрос. Ответ-отказ.'

Неопределенно пожав плечами, ну что ж не обессудь. Девушка заварила себе новую порцию кофе. Но оставила пока его завариваться на столике. Медленно оглядела свое жилище.

Мысли ее снова вернулись к работе.

Помниться перед самым отдыхом, она дежурила в комнате маленького мальчика. Тэха, он был точно такой же как и ее стража. Только маленький бледный. И слабый— казалось какая то гадость поедает его изнутри. Он метался в бреду на влажных простынях, стонал. Что то бессвязно лепетали. А по ночам когда она дежурила рядом с ним порой кричал. В сознание он не приходил. Все это время что она была у него. В определенное время она колола ему лекарство, протирала его, меняла пеленки. И пела песенку, только тогда он переставал метаться и спал. Бедный мальчик. Ксан задумчиво провела пальчиком по столу. По сути — она сейчас работала в таком специфическом лазарете. То что ее взяли туда на работу то же было чудом. Все таки какие-то медицинские навыки у нее были, да и взгляд через ментальный мир помогал. Но это был потолок, для нее там. Все ради чего ее держали тут это энергия, местные врачи-псионики во время опытов черпали в ней энергию. Выпивая почти досуха тот небольшой резерв силы что был. Так же она подрабатывал такой специфической медсестрой. Она была рабыней и оставалась ей, это накладывало свои ограничения. Еще первый стан на 'работе' ее долго обучали, сначала на языке харта, но скупо. На вреное тогда она единственный раз слышала от них речь; Потом уже ментально, объясняя ее права.

Она не имела права без веской причине тревожить утеров, врачей, стражу. Да и не было желаний. Все таки тут было странное социальное общество, Ксана не как не могла понять до конца его тонкостей. Жила лишь в положенной рамке. Да и как увидеть остальной мир если на улицу она так же не могла выходить. Все циклы, свелись к походом по коридором, больным кричащем детем, опустошениям после 'операций' и этой комнате.

Все что она могла это ждать. Вот только чего. Охрана, губы снова скривила улыбка. Тэх был приставлен к ней просто из за этого клейма. Девушка нерешительно потрогала правую руку. Какая ирония она да же не имела понятие чье это клеймо. Злость снова проснулась, раздраженно махнув воронам на миски, прошла к камину. Платье чуть шелестело от сквозняка, с улице донеся далекий бой гонга. Три долгих звука, разносились по комнате. Время. Шаги стража который скрылся за дверью, поворот ключей в замке, и шелест крыльев воронов что с курлыканьем перелетели к столикам. ' Им бы каркать, а они как голуби.'