— И магического расследования не будет, так как облыжно принимать на себя такую вину никто не станет, — задумчиво кивнула девушка.
— Ну да, — криво усмехнулся я, — в такое вот развитие событий, кстати, и поверить гораздо проще, чем в истину. Ведь кому в голову может придти, что в наше время ещё остались люди, готовые ради ближнего своего идти против власти? Если бы сам не видел, не поверил бы...
— Всеслав, — дернулась девушка, — он... что с ним?
До боли знакомая ситуация, человек инстинктивно не думает о том, что причинит боль. Вот и Шани, очнувшись, даже не вспомнила о кузнеце. А сейчас я ей, получается, напомнил. Ну а что с ним? Мертв, разумеется, после арбалетного болта в упор не выживают. Поймав растерянно-просящий взгляд девушки, я отрицательно покачал головой.
От ее лица отхлынула кровь. Несколько долгих мгновений Шани просто смотрела в пустоту, а потом в ее глазах начали скапливаться слезы. И, наконец, уткнув лицо в ладони, она разрыдалась. Внимательно слушавшая наш разговор хозяйка крепко обняла девушку, позволяя ей выплакаться, и выразительно кивнула мне на дверь.
Выйдя на крыльцо, я обвел взглядом площадь. Тела убитых девочки и кузнеца уже куда-то унесли, раненых при штурме телеги тоже видно не было. Народ, впрочем, никуда не разошелся. Видно было, что люди смущены и испуганы — потупленные взгляды, неуверенные движения. Вокруг растерзанных священника и стражников возник круг пустоты, и в ту сторону люди старались не смотреть. При виде меня толпа сдавленно загудела. Было страшно. Стоит мне ошибиться, и... избавиться от неудобного свидетеля очень просто, тут уж трупом больше, трупом меньше, кто считать будет?
— Кто тут главный? — при необходимости я могу говорить очень громко и властно. Двинувшаяся толпа вытолкнула вперед дородного бородача в вышитом черном зипуне.
— Я Мохей, тутошний солтыс, милсдарь, — по-крестьянски окая, произнес он. Глаза солтыс старался отводить, но во взгляде его через страх и растерянность нет-нет, да и мелькал вызов.
— За убийство священника вам всем положена смерть или каторга, — резко бросил я, — если вы хотите выжить, то будете делать так, как я вам скажу. Слушавший меня народ молчал, и тишина эта была очень неприятной.
— Что скажете-то, милсдарь? — солтыс оценивающе смотрел на меня. Глубоко вздохнув, я на пару мгновений прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и начал говорить:
— Солтыс Мохей, ты и ещё двое выборных из деревни отправитесь в ближайшую церковную миссию. Там вы попросите аудиенции настоятеля. Говорить будете только с ним. На все расспросы прочих отвечайте, что дело имеет касание к темной магии, и кроме настоятеля его никто не решит. Когда будете говорить с ним, расскажите о том, как пришедший священник вычислил ведьму. Говорите как есть вплоть до собрания на площади, не лгите даже в мелочах. Чем больше мелких деталей, тем достовернее рассказ. Теперь запоминайте — сразу после того, как святой отец обличил ведьму, к телеге подъехали несколько всадников в черных плащах с капюшонами. Заметивший их священник попытался прочитать молитву, но, — тут я задумался, — любовник ведьмы, деревенский кузнец, кинул ему в спину нож. Один из стражников успел выстрелить в него из арбалета и убил на месте. Люди в черном зарубили стражников, после чего один из них поднял ведьму на седло, и они уехали по тракту на запад. Все это время вы стояли на месте, боясь пошевелиться. На коленях умоляйте настоятеля простить вашу нерешительность и наложить епитимью за трусость, и просите прислать священника для благословления деревенской земли.
— Но, милсдарь... — попытался вставить что-то солтыс.
— Тихо! — рявкнул я, — Вы виновны либо в непротивлении Тьме, за что вам максимум поднимут церковную десятину, или в прямом этой Тьме пособничестве, за что вас всех повесят. Выбор за вами.
— Неужели нет другого выхода? — чуть помолчав, тихо спросил Мохей.
— По крайней мере, я его не вижу.
— А что будет с Шани?
— Она уедет со мной и никогда сюда не вернется. Слушайте дальше. Священника и стражников похороните на деревенском кладбище со всем обрядами. Девочку тоже. Тело кузнеца сожгите.
— Как сжечь? — выкрикнул кто-то из зароптавшей толпы, — Нельзя так...
— Нельзя иначе, — я резко поднял вверх руку, — с этого момента Всеслав для вас — предатель и пособник Тьмы. Запомните это.
— Надо так, — крикнул обернувшийся к людям солтыс, — знаю, что погано, но о детишках своих подумайте. Всеславу уже все равно, а мы будем о нем правду знать. Что-либо ещё, милсдарь? — крестьянин внимательно смотрел на меня.
— Да, — кивнул я, — когда тут появятся священники, а они тут обязательно появятся, постарайтесь, чтобы в деревне было как можно меньше народу, а те, кто остался, знали, что говорить. Спрашивать вас будут, но если все пройдет как надо, не слишком сильно. Бойтесь их, смущайтесь, это все в порядке вещей. Вы согрешили, но готовы исправиться. Детей куда-нибудь отправьте.
— На дальний выпас пойдут, — согласился солтыс. За моей спиной открылась дверь. Спустя мгновение Шани встала рядом. Лицо заплаканное, но взгляд твердый.
— Милорд Кир, — тихо обратилась она ко мне, — мне надо будет уехать отсюда?
Ага, девушка пришла в себя и вспомнила о правильном обращении к нобилям. К сожалению... всегда предпочитал более свободное общение. Впрочем, радует уже то, что она, по крайней мере, обратилась так, как положено, а не с этим по-крестьянски раболепным "милсдарем". Значит, кто-то когда-то рассказал ей о правилах этикета. Что, опять же, хорошо.
— Да, разумеется, — тоже вполголоса ответил я.
— Могу я с вами поговорить? Наедине? — вместо ответа я кивнул на дверь у нас за спиной и, пропуская Шани, обернулся к солтысу:
— Мохей, действуй.
— Хорошо, милсдарь, — кивнул тот и, обернувшись к толпе, крикнул:
— Все слышали, что милсдарь сказал? Расходитесь по домам. Вечером все обсудим и решим.
В горнице за время моего отсутствия не изменилось ничего. Ксана прибирала разложенные для лечения Шани лекарства, колдунья же, нервно покусывая губу, стояла у окна.
— Милорд, — начала она.
— Aredhel en Hrive, — перебил я девушку и, в ответ на непонимающий взгляд, пояснил на общем, — Правильно говорить не милорд, а князь... в примерном переводе.
— Прошу прощения, князь, — смутившаяся Шани чуть покраснела.
— Впрочем, ко мне можно и нужно обращаться просто по имени, — улыбнулся я.
— Хорошо... Кир, — согласно кивнула она, — я никогда не покидала окрестностей деревни, и плохо знаю большой мир. Не могли бы вы подсказать мне, куда лучше уехать и как туда добраться?
Как интересно... вообще-то я предполагал, что девушка поедет со мной, а вариант, при котором она решит путешествовать одна, даже не рассматривал, как совершенно нелепый.
— В принципе, уехать отсюда можно только по тракту, либо на запад, либо на восток, — начал рассуждать я. — На востоке ближайший крупный город Старгород, на западе Золотомостье. До обоих ехать дней пять. Я бы советовал ехать в Старгород.
— Охота на ведьм пришла именно из Старгорода, — Шани глянула на меня, — появляться там для меня верная смерть.
— Нет, — покачал головой я, — не так. Во-первых, погоня за ковеном злобных темных магов, освободивших ведьму, поедет на запад. Потому что туда ее направят добрые крестьяне, и потому что это логично. Если ты поедешь по западной дороге тебя, скорее всего, догонят. Во-вторых, искать тебя в Старгороде никому не придет в голову по той же самой причине — это нелогично. В-третьих, в Старгороде магов, конечно, не любят, но жить позволяют, если эти маги не используют Тьму. Ты же не демонолог и не некромант? — попытался пошутить я.
— Князь, я на самом деле чернокнижница, — тихо произнесла девушка.
Горрам, куда я попал?! Жители деревни голыми руками рвут на куски вооруженных солдат, милая девушка оказывается чернокнижницей... В комнате резко похолодало от поднявшихся вокруг меня щитов. Гнев, удивление и ярость сменились кристальной ясностью боевого транса. При виде моего окаменевшего лица Шани отшатнулась назад, вскидывая руки:
— Нет, стойте! Я не вызываю демонов, и никого не убиваю, — она быстро говорила, понемногу пятясь, — Источник моей силы не бездна, а древние духи. Сущности природы, слуги давно уснувших старых богов.
— Использовать старую силу, и быть чернокнижницей — это разные вещи, — я перестал наступать на девушку, — и не стоит бросаться такими словами, даже в шутку и с объяснениями наготове. Потому что реакция любого нормального мага на подобное проста, быстра и смертельна.
На мгновение прикрыв глаза, я оттолкнул сферу транса и отпустил щиты. Чем я вообще думаю? Я же смотрел ее ауру, и там не было следов ни смерти, ни бездны. С другой стороны, вбитые годами тренировок рефлексы не оставляют времени на анализ ситуации.
— Д-да, — Шани испуганно смотрела на меня, — Только вот священники Света эту разницу не понимают, так что дорога в Старгород для меня закрыта.
— Нет, — усмехнулся я, — только в Старгород тебе и можно. Потому что туда еду я. В этих землях у меня, конечно, не так много прав, но, пока я не нарушаю законы, мои люди неприкосновенны.
Страх в глазах окинувшей меня странным взглядом девушки сменился плохо скрываемым презрением:
— Князь, — таким голосом можно заморозить, — я не буду "вашим человеком". Не считаю для себя возможным оказывать вам услуги, которые вы, несомненно, привыкли ожидать от "ваших людей" моего пола, путешествующих с вами наедине.
Все. Как говорится, приехали. Пользуясь терминологией мастера Торва — "абсолютно гранитный факт", девушки меня не любят. Слышала бы подобные предположения об ожидаемых мною "услугах" та же Илланэ... Хорошо, по крайней мере, что Шани не осознает всей иронии этой ситуации. Ксану жалко, у прислушивающейся к нашему разговору хозяйки лицо стало таким, что кажется, будто ее вот прямо сейчас хватит удар. Но какая гордость! Лучше умереть, чем честью пожертвовать. Как бы вежливо девушку разубедить?
— Уважаемая, — медленно начал я, — не надо считать меня хуже, чем я есть. Я, по-моему, такого повода вам не давал. Я не ожидаю от вас никаких, — тут я постарался сыграть голосом, — "услуг". Точнее...
— Да? — девушка, чуть расслабившаяся было, опять злобно сверкнула глазами.
— В Старгороде у меня есть дела, для решения которых мне может понадобиться помощь ещё одного мага. Такового я собирался нанять в городе. Если вы согласитесь меня сопровождать, и магически помочь в решении моих проблем, я обещаю предоставить вам свою защиту от священников на территории Старгородской епархии и, — тут я ехидно прищурился, — полную и абсолютную неприкосновенность с моей стороны. И должен сказать, что последний пункт всеми моими людьми вне зависимости от пола принимается как само собой разумеющийся.
— Как маг я могу немногое, — стараясь не смотреть мне в глаза, призналась Шани.
— Больше меня, — я пожал плечами. — Это следует понимать как согласие с моим предложением?
— Да, — кивнула она, — на названных вами условиях.
— В таком случае, — я отступил в сторону, позволяя девушке пройти к двери, — прошу учесть, что мои люди обращаются ко мне только по имени и только на "ты".
— Хорошо. Когда мы выезжаем?
— Немедленно.
— Что? — девушка изумленно развернулась ко мне, — Мне же надо собраться!
— Девушка, спасенная темными магами с эшафота, заехала к себе домой и аккуратно упаковала все свои платья? — я насмешливо изломил бровь.
— Шани, князь прав, — ага, Ксана решилась вмешаться. Видно было, каких трудов ей стоило сдерживаться во время нашей беседы, — твой дом должен остаться как есть. Возьмешь вещи Эльзы. Это моя дочь, князь, — пояснила она в ответ на мой вопросительный взгляд, — они с мужем живут в соседнем селе, но иногда ко мне приезжают. Я все быстро соберу.
— Хорошо, я подожду на улице, — кивнул я, — но пусть это будет действительно быстро?
— Разумеется, милорд, — согласилась Ксана.
На площади было пусто. За время нашей беседы народ разошелся по домам. О разыгравшейся тут трагедии напоминали только лужи крови, уже припорашиваемые пылью. Гром нагло обкусывал какой-то растущий около дома куст. Подойдя к своему коню, ехидно покосившемуся на меня лиловым глазом, я уткнулся лбом в его шелковистую шею и принялся ждать.
Действительно быстро в понимании женщин растянулось почти на час. К моему немалому удивлению, вышедшая из дома Шани несла вовсе не громадный баул, а маленький, едва ли больше моего, рюкзак.
— Это все? — я изумленно поднял брови.
— Да, — кивнула девушка, — мне вряд ли понадобится разная утварь.
— Хорошо. Что-нибудь критически важное у тебя дома осталось?
— Только книга заклинаний, и некоторые припасы. Все остальное я смогу собрать или сделать заново.
— Это радует. Твой конь на выпасе?
— Князь, — девушка с удивлением посмотрела на меня, — зачем деревенской знахарке лошадь? У меня ее нет, и никогда не было.
— А купить у кого-либо из деревенских нельзя?
— Верховых коней ни у кого из нас нет, — ответила мне вышедшая вслед за Шани Ксана. — А рабочие лошади вряд ли угонятся за вашим красавцем, князь.
— Ладно, не страшно, — взяв у Шани рюкзак, я повесил его возле переметной сумы и, вспрыгнув в седло, помог девушке залезть себе за спину. — Где твой дом?
— На околице деревни. Поезжайте прямо, — непонятное шебуршание у меня за спиной не прекращалось. Движением коленей послав коня вперед, я глянул через плечо и поинтересовался:
— Что случилось?
— Упасть боюсь, — поморщилась девушка. Я восхищенно оценил установленную ей между нами дистанцию. Так и в самом деле запросто можно было свалиться:
— Я не кусаюсь, честно. Садись поближе и держись за меня. Шани смущенно улыбнулась и обхватила меня руками, правда, тут же отклонившись назад. Ну да, под тяжелым плащом у меня кольчуга, а за спиной крест-накрест висят ноэр и боккен. Обнимать меня неудобно, а если неудачно прижаться, то и просто больно.
— Приехали, — спустя пару минут произнесла девушка и, не дожидаясь моей помощи, спрыгнула с коня. Домик колдуньи мне понравился — небольшой, ладный, покрытый светлым лаком, с резными ставнями. Даже на вид он казался очень ухоженным и уютным.
Через несколько минут Шани выбежала из дверей, перекидывая через плечо небольшую сумку. Порадовало то, что она догадалась переодеться — ее серое платье сменили темная блузка и рабочая юбка-штаны. Подсадив ее в седло, я тронул уздечку и шагом направил Грома вперед. Почувствовав, как девушка крепко ухватилась за меня, коротким присвистом послал коня в галоп. Думаю, это будет интересное путешествие...
* * *
— Ну что, доигралась, голубушка? — Голос в моей голове просто сочился ехидством, — А я предупреждала ведь, что со священниками шутки плохи!
— Хватит злобствовать, — отозвалась я, — лучше скажи, что нам теперь делать?
— Пользоваться ситуацией! — если бы у Голоса были плечи, она ими бы сейчас пожала, — Раз уж нас не хотят оставить в покое, то будем отбиваться. Тем более что по сравнению с тем, что было, все складывается просто замечательно. Отъедем подальше, и... мальчик не святоша, удара в спину не ждет. — Нет! — в этот крик я вложила все. При одной мысли о том, что останется от этого веселого юноши после моей атаки, мне становилось дурно. Неееет... такую цену я платить не готова.
