Записки путешественника по параллельным мирам

— А я с тебя ничего и не требую, — ответил водила. — Просто когда мы попадём в долину мёртвых, я попрошу для себя два огромных мешка кокса. Затем, когда я вернусь на грешную землю, один мешок я оставлю, так сказать, на личное пользование, а второй продам. На эти деньги я обеспечу себе прекрасную безбедную жизнь. Для меня всё это царство — лёгкий и безопасный заработок, тем более что мёртвые, живущие в нём, не могут причинить никакого вреда.

— А что, у тебя есть враги среди мёртвых? — спросил Смирнов.

— Ну, — ответил таксист. — В общем-то... Что ж, ладно — ты рассказал мне о себе, значит теперь пришёл мой черёд рассказывать о моей жизни. Так слушай же...

5

Родился и вырос я здесь, в своём родном городе. В школе до 3-его класса я был круглым отличником. А потом, после смерти матери, меня потянуло на хулиганства: я перестал учиться, начал подкладывать кнопки на стулья учительницам, разбивать окна в школьных кабинетах и так далее, и тому подобное, и такое прочее. За все мои последовавшие годы учёбы меня не увлёк ни один предмет.

Ни один.

Кроме химии.

Я влюбился в таблицу Менделеева, как только её увидел. На первом уроке химии я сгорал от нетерпения. Я ждал магию, волшебства и чудес. Но, спустя некоторое время, вместо чудес я дождался огромных, непонятных моему мозгу формул. И я решил освоить химию самостоятельно.

И мне это удалось! Я освоил химию всего за полгода в одиночку! Разве что мой сосед — профессор с кафедры химии, ныне покойный, — немножко мне помогал... Хотя помогал он мне во многом... Практически во всём... Да и химию я, сказать по правде, так и не освоил...

Но всё же...

На одном из уроков химии наша учительница решила проделать какой-то опыт. Поставила на стол колбы и ушла на минутку. А я, фактически, ничего и не делал — просто поменял местами две колбочки с одноцветным раствором — и сел на своё место. Тут пришла химичка, начала ставить опыт и...

Посмотреть на облысевшую химичку ходили пацаны со всей округи.

Естественно, все мои проделки не оставались незамеченными. Меня вместе с отцом постоянно вызывали к директору. Отец, предварительно опохмелившись, отправлялся вместе со мной в школу.

Директриса обычно орала и временами даже визжала о том, какой я оболтус, хулиган и разгильдяй. Эффект "экзекуции" усиливал висящий на стене портрет Ельцина. Бывший глава правительства грозно хмурил брови и пристально взирал на нас с отцом.

Позволив директрисе высказаться, отец произносил дежурную фразу "Такого больше не повториться", и мы возвращались домой. Там меня ждала жестокая расправа.

Ругал ли меня отец? Нет. Всю дорогу до дома он молчал. Затем, когда мы приходили домой, отец, всё так же молча, садился на диван, снимал ремень...а затем он снимал рубашку, брюки, носки и ложился спать, оглашая квартиру богатырским храпом.

О, как больно и мучительно! Его храп, его дикий храп ранил меня прямо в сердце! Моя слабая детская психика была навек травмирована такими жестокими наказаниями!

Но однажды, в 9-ом классе, вернувшись домой после очередной "экзекуции", отец произнёс фразу, которая врезалась мне в память на всю жизнь.

И молвил он так: "Этот Ельцин... Он меня уже задолбал!"

И внял я словам отца моего.

Уже на следующий день я пришёл в кабинет директрисы, снял со стены портрет Ельцина и надел его директрисе на голову.

Какой был крик, какой был скандал...

А потом меня почему-то выгнали из школы.

Время шло, и вот уже меня призвали на прохождение военной комиссии. Я прошёл уже фактически всех врачей, и все они дали мне категорию А. Оставался последний врач. Я уже готовился нести службу Родине, как вдруг этот врач — о, чудо! — обнаружил у меня плоскостопие.

Представляешь? Всю жизнь жил себе нормально, и не знал, что у меня плоскостопие. Да что там говорить, его даже врач не сразу выявил. Он довольно долго думал и, наконец, после пятой бутылки водки, всё-таки распознал у меня плоскостопие.

И тут отец умер. Я даже представить не мог, что мне делать, потому что делать, фактически, я ничего не умел. В отчаянье я пытался устроиться на какую-нибудь работу, но меня прогоняли отовсюду, куда бы я только не подался. Жизнь загнала меня в угол.

Я уже полностью морально был готов провести остаток жизни процветающим русским бомжем, когда вдруг внезапно до меня дошло известие о смерти моей горячо любимой тёти, о которой я уже и думать забыл. Свою квартиру она оставила мне по наследству. Весь прикол заключался в том, что это была квартира в Москве.

Я по началу хотел эту квартиру продать, но тут я подумал: "Что ж, не вышло здесь — так, может, в Москве что-нибудь получится".

Я сдал в аренду свою квартиру и рванул в Москву.

Я ещё не знал, как сильно мне придётся об этом пожалеть.

И это — уже не шутка.

* * *

Когда я переехал в Москву, мне показалось, что я попал в рай. Прекрасная двухкомнатная квартира, спутниковое телевидение, компьютер — всё, о чём я даже мечтать не мог. Плюс ко всему — красавица кавказской национальности, живущая со мной по соседству на лестничной площадке. Пару раз мы встречались с ней в подъезде, обмениваясь многообещающими взглядами, а через неделю она зашла ко мне за спичками. Спички мы искали с ней до самого утра, да так резво, что из дивана даже какая-то пружина вылезла. Поиски ей понравились настолько, что она стала заходить ко мне за спичками каждый вечер.

Однажды Катя (так её звали) принесла ко мне домой маленький целлофановый пакетик с белым порошком и предложила мне попробовать, как она выразилась, "манну небесную".

Вот так я и подсел на кокс.

А потом, одной весенней ночкой, я рассказал ей, как тяжело мне приходиться без работы.

— О, это не проблема, — рассмеялась Катя, — Машину водить умеешь?

Я честно признался, что нет.

— Ничего, научим, — уверенно сказала она.

И на следующий день Катя начала меня учить вождению. Через три месяца я научился водить, через четыре я сдал на права, через пять я уже знал карту города, как свои пять пальцев, а через полгода я устроился работать таксистом. И во всём мне помогала Катя. Я думал, что она так заботиться обо мне, по той причине, что я ей просто нравился. Наивный дурак!!! Как же я ошибался!!!

Как-то раз, когда я колесил по Москве, Катя переслала мне MMS. Оно содержало несколько слов и видео.

"Посмотри, какое милое видео прислали мне мои родственники!" — гласило послание. "Милое видео" повергло меня в шок.

На видео была записана сцена, на которой русскому солдату отрезают голову душманы. Только тогда я понял, в чьи цепкие лапы я попал.

Когда я вернулся домой меня радушно встретила Катя. Вместе со своими родственниками — четырьмя здоровенными душманами. И они быстро изложили мне суть дела.

Душманы собирались взорвать несколько крупных магазинов в Москве с помощью смертниц — короче говоря, камикадзе. Но у них это почему-то никак не получалось.

Первую шахидку они послали в магазин пешком. Но магазин так и не взорвался, а смертница пропала без вести. За то на следующий день бомжи нашли в мусорном баке шахидский пояс и записку, гласившую: "Пошли вы все на фиг!".

Вторую камикадзе они решили отправить на маршрутке. К сожалению, водитель маршрутки не знал о том, какой ценный груз он везёт. На одной из остановок он резко затормозил, и шахидка нечаянно подорвалась. В итоге моджахеды взорвали автобус вместо планируемого магазина.

Третью смертницу душманы решили подвезти на своей собственной машине. Чтобы их не вычислили, они тщательно залепили номера грязью. Но именно их грязные номера и привлекли внимание одного из сотрудников ГИБДД. Душманов задержали прежде, чем они успели взорвать магазин.

И тогда моджахеды придумали хитроумный план: смертницу подвозит до магазина таксист, чью роль они мне и предложили. Со стороны это, по идеи, не должно было вызвать никаких подозрений.

Ну что сказать, выбор у меня, конечно был. Наркоман с ликвидированным паспортом естественно мог бы отказаться и стать героем очередного "милого видео" из Катиной коллекции. Но я решил, что мне не нужна лишняя слава, и согласился.

Я успешно подвёз двух смертниц (я называл их жмуриками), и они успешно взорвали, соответственно, два магазина. Никто не заметил ни то, откуда взялись шахидки, ни того, кто их привёз. Но на третьем магазине вышел маленький прокол. Какой-то очень бдительный дяденька всё-таки заметил девушку кавказкой национальности, выходящую из такси и после этого проследовавшую в магазин. Номера моей машины он не запомнил, но от этого мне легче не стало.

Я оказался между двух огней. С одной стороны, предо мной стояли душманы, жаждущие отрезать мне голову. С другой — родная милиция, всегда готовая засадить меня в тюрьму на всю мою идиотскую жизнь.

Удача повернулась ко мне спиной.

Катя начала меня использовать как раба. Я готовил еду, ходил по магазинам, подметал, мыл посуду, выносил мусор. Лучше бы я стал питерским бомжем.

Но в один прекрасный миг я обрёл надежду на спасение.

Как-то раз в квартире Кати я, глядя на книжный шкаф, обнаружил, что между Александром Дюма и Артуром Конан Дойлом есть маленький зазор. Я подумал и пришёл к выводу, что в этом зазоре может оказаться мой паспорт. Вероятность была маленькой, но больше никакой надежды у меня не оставалось.

И я решил действовать.

Я купил в аптеке пять пачек порошков со слабительным и, когда Катя повелела мне приготовить ей кофе, безжалостно высыпал их в чашку. Когда слабительное подействовало, Катя кинулась в туалет и закрыла его на щеколду. Я, в свою очередь, также кинулся к туалету и также закрыл его. Только с внешней стороны.

Врубив телевизор на всю катушку, чтобы криков Кати о помощи никто не услышал, я кинулся к шкафу и обнаружил там заветный паспорт. Далее я вынул SIM-карту из Катиной мобилы, перерезал провод домашнего телефона, позаимствовал из её кошелька приличную сумму денег (короче говоря, всё, что в нём было) и, заперев двери на два замка, покинул этот чёртов дом.

Затем я приехал в аэропорт и первым же рейсом рванул домой.

Уже в своём родном городе я оформил на московскую квартиру дарственную, за что получил королевскую дозу кокса. Потом устроился работать таксистом (" — Вы работали таксистом в Москве? Надеюсь, это не вы взорвали..." " — О, нет, что вы, как можно так шутить!"), кем остаюсь и по сей день.

Ну вот, в сущности, и всё...

6

— И тебе не жалко всех тех, кто из-за тебя погиб? — спросил Олег.

— А тебе было жалко того парня, которого ты заживо похоронил ради лишнего проданного веночка? — вопросом на вопрос ответил таксист.

Смирнов, после минутной паузы, вновь заговорил с водилой.

— Ты так и не сказал, как тебя зовут, — молвил Олег.

— О, это совершенно не важно, — сказал таксист. — Можешь называть меня просто "Таксист". Ну что, теперь по рукам?

— По рукам, Таксист, — произнёс Смирнов, и новоявленные коллеги пожали друг другу руки.

Уже через минуту машина несла их обоих к дому Таксиста.

— А знаешь что, — сказал вдруг водила, — Я бы на твоём месте так без дела не сидел. Я бы уже столько бабок нагрёб...

— И каким же образом? — не понял Олег.

— Например, как я недавно слышал, в школах кабинеты анатомии испытывают большой недостаток в скелетах, — сказал Таксист. — Работка для тебя была бы клёвая — стоишь себе спокойно, ничего не делаешь. Главное, зубами нечаянно не клацнуть, а то...

— Издеваешься? — раздражённо сказал Олег.

— Да, — сознался Таксист и продолжил гнуть свою линию. — Ещё ты мог бы в театр устроиться.

— На чью же роль? — воскликнул Смирнов в сердцах. — Ромео?

— Джульетты! — ответил Таксист. — Я же серьёзно говорю: пришёл бы в театр, записался бы на роль Кощея Бессмертного. Детишки были бы в восторге!

— Заткнись! — сурово сказал Олег.

— Ты что, обиделся? — обеспокоился Таксист. — Да успокойся, Кощей Бессмертный — мой любимый персонаж! Я за него во всех сказках болел. Особенно мне его было жалко, когда в конце сказок ему яйцо разбивали, и он умирал. Я бы, наверно, тоже умер, если бы мне яйцо разбили...

— Если ты не заткнёшься, то я...

— То я что? — поинтересовался Таксист. — Убьёшь меня? Тогда ты избавишься от меня ненадолго. Если тебя за одного погнали из царства мёртвых, то меня оттуда погонят уж точно. Да ещё и превратят в какого-нибудь вечногниющего сифилитика. О, скелет и гниющий зомби! Как славно мы будем смотреться вместе!

— Фигляр! — раздражённо заметил Смирнов.

— Спасибо за комплемент! — обрадовался Таксист. — Так, музыку!

Он врубил магнитолу. Оттуда донеслось следующее:

" — В дальние края увезу тебя,

Где найдём с тобой наше счастье,

Слышишь, а?"

Оставшийся путь новые знакомцы провели в молчании.

— Ну вот и приехали, — произнёс Таксист, остановив машину около пятиэтажного дома. — Кощей, на выход.

Они вдвоём вышли из машины и зашли в дом. Поднявшись на четвёртый этаж они остановились, и Таксист открыл дверь своей квартиры.

— Добро пожаловать в мой дом! — воскликнул Таксист, едва Смирнов переступил через порог. — Здесь жил мой дед, жил мой отец, а теперь живу я. О, мой отец! Мне стыдно за него! Все свои деньги он тупо сжигал на водку! Я даже не разу не видел его трезвым!

Но один факт его всё же оправдывает. Ведь он не знал о такой вещи, как кокаин! Если бы он все свои деньги спускал на кокаин, я бы, безусловно, гордился им!

Дурному примеру своего отца я не последовал, но, ради такого знакомства, выпить я не прочь. Что будем пить, Олег Кощеич? Ром, водку, вино... Вино, между прочим, отборное, в смысле я его сам гнал. Ну, чего ты на меня уставился?

— Я не могу пить. — медленно проговорил Смирнов.

— Ах да, я же совсем забыл! — воскликнул Таксист. — Чем бы тогда увековечить нашу замечательную встречу? Надо подумать... Так, давай для начала выйдем в подъезд и покурим, а там решим.

— Я не могу курить! — терпение Олега было уже на пределе. Его напарник сильно действовал ему на нервы.

— Какая жалость! — произнёс Таксист. — Об этом я тоже позабыл. Что же нам тогда... О, придумал! Я сейчас позвоню одним очень хорошеньким девочкам, они за ночь берут недорого...

Взгляд Таксиста упёрся в пустые глазницы Олега.

— Прости, я забыл. Тебе же нечем... — сказал Таксист и расхохотался.

В Смирнове разрасталась ярость. С жуткой ненавистью смотрел он на Таксиста, который беспрерывно ржал, повторяя фразы: "Пить он не может... Курить он не может... А остальное ему и вовсе нечем!!!"

Олег в порыве ярости схватил первое, что ему попало под руку, и зашвырнул его в Таксиста. Под руку ему попалась табуретка.

Таксист в мгновении ока пригнулся, и табуретка, пролетев у него над головой, разбила окно и полетела вниз. Снизу раздался душераздирающий крик: " — АЙ, БЛИН, СУКИ!!! ВЫ ЧТО ТАМ ОФОНАРЕЛИ, ЧТО ЛИ?!!"

— Ну вот, посмотри, что ты наделал! — воскликнул Таксист. — Вышвырнул табуретку, окно разбил... Хорошо ещё, не зима, а то бы вообще...