Байки универа. Осенний семестр (общий файл)

— Оль! Ты опять в облака улетела? — Марина ткнула меня ещё один раз в бок. Ой, больно! И не поверишь, что эта пухленькая девочка со светло-русыми волосами почти до пояса и синими, как небо глазами является самым страшным кошмаром нашей вахтёрши Светланы Никифоровны и, конечно, наших преподавателей. Короче, за годы общения с Мариной, я поняла — студенты могут всё. Ужас!

— А?

— Тебя профессор к себе завет, — Марина сверкнула глазами и указала пальцем на Вениамина Редовича, тот сделал вид, что не заметил её указывающего пальчика и улыбнулся мне.

Миха уходивший за дверь вместе с Витькой так злобно посмотрел на меня и почесал колено, что я даже опешила.

— Здравствуйте, Вениамин Редович, — пробормотала я, подходя к преподавательскому столу.

— Оленька Смирнова, давайте без предисловий, — отмахнулся профессор и улыбнулся как дедушка Энди из одного знаменитого мультика. — Ну что Вы там за каникулы натворили? — прям ребёнок, которому обещали целый кулёк его любимых конфет, я не могу! Правду говорила моя бабушка — все мужики дети, хоть им пять хоть им сто пять лет (как я убедилась, в прямом смысле!)! В общем, профессора я не разочаровала — ну это как обычно, и Маринку тоже. Хохот стоял ещё долго. Особенно мне удалась картинка, где Миха поднимает одеяло и смотри на свои трусы, из которых вылезает паук... Ну, это мелочи.

Надо ли говорить, что на практику по химии мы опоздали? Не. Не надо. Впрочем, когда мы сказали, что нас задержал Вениамин Редович, вся группа тут же вскинула свои мордочки. Ещё бы новый выпуск комиксов "Приколы Оли и её плюшевого Мишки"!

— Оля! А ты дашь свою тетрадь для лекций по математике? — заискивающим голосом сказал Артёмка, второй дамский угодник, вернее, теперь первый. Михе в последнее время постоянно не везло с девчонками, ну учитывая, как над ним смеялся весь курс... Это не удивительно. Даже его пресловутая красота не помогала... хотя, если вспомнить, когда мы были на первом курсе, то девки на него просто вешались, но сейчас... я не виновата! Хе-хе.

— А что мне за это будет? — усмехнулась я.

— Ну... — Артёмка не смог ничего придумать, так как наш всеми Нелюбимый доцент Владислав Пельменев (или просто Пельмешка без спешки), сказал, чтобы мы сели на свои места. Аудитория была обычной лабораторной со столами времён Сталина и стульями времён Ленина, но, как ни странно, только эта мебель и могла выдержать наши эксперименты, новая не могла противостоять студентам и семестра.

— Итак, — сказал Пельмешка, растягивая слова и поворачиваясь то к одной части нашей группы своим пузом, то к другой, — в этом году я разобью вас на бригады по два человека, и вы будите вместе сдавать курсовой проект. Варианты лежат у меня на столе. Да стойте же вы! — (студенты на выборе вариантов это пострашнее, чем школьники в раздевалке после последнего урока). — Я ещё не всё объяснил! Темяков верни лист на место! Да-да, клади! Ну же! Так вот... уф! Защищать этот курсовой проект вы будите тоже вместе. Так что, если не выучит один, то оба не получат зачёт. А теперь, — доцент на всякий случай отступил к доске, — студенты приготовились на старт, но следующая фраза нас чуть не убила, — я продиктую, кто с кем будет в паре и САМ раздам вам варианты. Темяков, я сказал: САМ РАЗДАМ ВАРИАНТЫ!!! А НУ ПОЛОЖИ ЛИСТ НА МЕСТО!

— Ну, Владислав Викторович! — Сеньку Темякова к достижении цели не могло остановить даже торнадо, чего уж говорить про нашего кругленького и пухленького доцентика.

— Всё! Темяков! Будешь делать курсовую один! Вот тебе вариант и чтобы до следующего занятия я тебя не видел!!!

Сенька взял бумажку с вариантом (тем, что и пытался свиснуть!) и напевая вышел из кабинета, а что? Он получил то, что хотел, теперь его никто доставать не будет. Несмотря на своё разгильдяйство, он был и остаётся гением, с которым даже старшие курсы советуются. К тому же Сеня прекрасно знал нашего Пельмешку.

— Ну что ж, начнём... уф! Третий курс, а ведут себя... Уф-уф! — Пельмешка вытер лоб платочком и начал читать пары... Мы с Маринкой держались за руки. Расставаться нам не хотелось ни в какую! Но зная любовь нашей персональной Пельмешки без спешки к парам в виде мальчик плюс девочка, мы особо не надеялись...

— Михаил Сидоров и Ольга Смирнова, шестой вариант, — пробубнил пузатик и воцарилась тишина. Мама! Убейте меня, четвертуйте, сотрите в порошок, но не ставьте меня в пару с Михой!! Нет!!!

— Владислав Викторович, — Миха тоже был против (хоть в чём-то с ним мы солидарны!), — Может дадите нам других сокамер... сокурсников в пары?

— Почему это? Вы же прекрасно ладите, — удивился Пельмешка, снимая маленькие очки и в упор глядя на вошедшего в ступор Миху, а заодно и меня. Ни фига себе "прекрасно" ладим! У меня нет слов!

Аудитория между тем просто взорвалась от смеха. Видимо все (даже Маринка — предательница!) ожидали новых выпусков знаменитых комиксов. Вот...!

Пельмешка успокоил всех только к концe пары, да и то... так "успокоил" только ради приличия. В общем, пришла я в столовую не есть, а бегать от однокурсников, желающих обсудить со мной новые выпуски моих знаменитых математических комиксов и желающих просто посплетничать. Еле-еле отвязалась и, купив себе булочку с рисом, свалила подальше в... мужской туалет. А что? Не совсем гигиенично, зато безопасно.

— Неужели наш Пельмень так над тобой прикольнулся? — услышала я голос входящего в туалет Витьку, он учился не в нашей группе, так что новости ещё видать только узнал.

— Угу, — Миха был не многословен, что ж его я понимаю, поэтому тут и прячусь. Эх! Надо было купить два пирожка...

— И чего теперь делать будешь? — этот вопрос задавала себе вся наша группа (если не весь курс, судя по великой машине слухов).

— Не знаю, но курсовую делать-то надо, эх...

— И?

— Сентябрь ещё можно пробегать, да она сама точно нифига делать не будет, а вот октябрь....

— Если послушать Маринку и других девчонок, то они делать все курсовые начинают, как порядочные студни, только в декабре.

— Ага, но это же Пельмень, так что в октябре надо начинать чесаться!

"Точно, за попу!" — прокомментировала я, думая о несбыточном, то есть о новом пирожке с рисом или с вареньем, ням-ням...

— Ладно, не парься, прорвёмся! — мне б Витькину уверенность! — Как мстить-то за мышь будем? — я насторожилась, ерзая на унитазе.

— Кто за мышь, а кто за пауков... — буркнули в ответ на оптимизм товарища. — Эх...

— И за колено, — добавили из соседней кабинки. Оба на, мы добрались до пункта назначения! А то треплются, как старушки на скамейках при базаре. — Сильно болит? Отходить все пары сможешь? — голос у парня был сильно обеспокоенным. Чего?

— Конечно, буду я ей показывать, что она мне такой ушиб заделала! — возмущённо ответил Миха из кабинки с другой стороны.

— Ага-ага, тоже мне герой! — фыркнули ему в ответ. Я прям себя телефонным проводом чувствую! — Ты же всю ночь не спал, только и делал, что завывал на молодой месяц за окном, давай вали в общагу, пока нога совсем не опухла, — я зажала себе рот ладонью. Блин! Совесть, заткнись!!! Он заслужил!!!

— Нет, не свалю, сегодня же первое сентября, забыл?

— А если сильнее опухнет, тебе в травму надо!

— Не драматизируй! Блин, уже пара скоро, а нам в первое здание идти! — двери толчка захлопнулись с каким-то смертельным лязгом, и совесть закричала мне в ухо, что я стерва и надо помочь бедняге. Совесть — ты сбрендила? Чего я сделаю? Подойду к бедному мальчику и спрошу: "Милый, у тебя после вчерашнего колено и другие важные органы не болят?" — это как минимум будет выглядеть издевательством!

Мама! Я уже сама с собой разговариваю! А-а-а!! Шизофрения пришла на нервной почве. Всё. Хана, как сказала бы та же Светка. Правда она говорила это обычно, рассматривая свою зачётку....

В общем, вышла я из своего убежища за десять минут до начала пары с планом действий в голове и упокоенной совестью, тьфу... успокоенной совестью. Пришла я пару вовремя и даже без приключений села за парту. Моя попа была против, но ей велели заткнуться (нет, ну точно пора к психиатру!). Так как попе это не понравилось, то сидела я как на иголках и посматривала на колено Михи. Тот морщился и все время пытался вытянуть ногу. Совесть начала снова меня грызть. Эй! Я не гранит науки! Маринка тоже сидела тихо и мирно, надо сказать, правда в самом начале упрекнула меня за исчезновение, но ничего, это стерпеть можно. Как же Миха на соревнования поедет и вообще на физ-ру пойдёт, если у него такая боль сильная?

Ответ на этот вопиющий вопрос совести напрашивался сам собой — никак, но меня он не устраивал. Ломая над ним голову и просто пытаясь его выкинуть одновременно, я и просидела так до конца пар.

— Ты ненормальная! — высказала мне уже давно всем известную истину Маринка.

— И? — мы стояли на остановке и ждали Маринкиного автобуса. Мне так нужен был другой автобус или на худой конец троллейбус, но его ждать, как пока Пельмешка поставит мне зачёт в этом семестре.

— То ты хочешь извести Сидорова, то теперь решила вообще его не трогать, чего случилось? Ты инопланетянин?! Где Оля?!

— Чего орёте на всю округу? — спросил Витька, подходя к нам.

— Вот! Она решила оставить своего драгоценного Миху в покое.

— Э...— слов у Витьки не было вообще. Даже неприличных. Правда страшно?

— Я ж говорю! Инопланетяне подменили! — Марина так увлеклась своей теорией, что дёрнула меня за хвост. Ай! Больно же!

Тут из-за поворота вырулил, то есть, прихрамывая, вышел сам виновник нашего спора и мы заткнулись, ну кроме меня...

— Вспомнишь говно, вот и оно, — пробормотала я.

— Уф, не подменили, — в тон мне ответила Маринка.

— Привет, — как бы не заметил нашего диалога Сидоров, подходя к нам уже не прихрамывая. М-да, Голливуд потерял нового лауреата Оскара.

Нестройный хор был ему ответом, дальше разговор не клеился.

— Знаешь, что сказала мне Маринка? — вдруг усмехнулся Витька.

— Что? — Миха уселся на скамейку и с облегчением вытянул ногу. Р-р-р, совесть, заткнись!

— Олька тебя больше донимать не будет! — наябедничал этот дебил.

— Да ну? — Миха уставился на меня прищурившись. Карие глаза смотрели настороженно.

— Ага, — я состроила миленькую мордашку и улыбнулась, — мне надоело. К тому же сам подумай, какой поворот сюжета! — я азартно начала сочинять "хрень хреновую", опять же обращаемся к речи моей бывшей соседки. Интересно, а к какой категории хрени относится её нынешний муж? — Все ждут продолжения, а его нет! Хе-хе! — я злобненько потёрла ладони, как главный злодей из "Смурфиков". Фиг, я вам признаюсь, фигу!!!

— Мелкая, ты не исправима, — подвёл итог моим актёрским выкрутасам Миха, — а ты не думала, что я не соглашусь с этим и буду мстить?

— Так даже интереснее, — уже не так уверенно сказала я задумчиво. Действительно, такой вариант я не продумала, думала, что ему нога помешает мне вставлять палки в колёса. Ан нет! У него же есть Витя. Так, мне срочно нужны Катькины чары!

Маринка смотрела на нас с явным недоумением и с ещё большим удивлением. Особенно на Витьку, который после последней фразы оскалился, как тот самый злодей из "Смурфиков" или всё же это больше на "Минипутов" смахивает? Так я чего-то опять увлеклась. А Маринка выдала:

— Вы — идиоты, а я поехала домой! — и подбежала гостеприимно открывшему свои двери автобусу.

На остановке нас осталось трое. Я почувствовала себя, как один русский против легиона немцев. Мама!

— Чего вы так на меня уставились? Я правда больше трогать вас не буду, честно!

— Да ну? Теперь моя же очередь делать тебе пакость, — усмехнулся Миха, Витя вторил ему, подхалим несчастный.

— Ну и делай! — фыркнула я.

В следующую секунду раздался звонок мобильника. Мы аж подпрыгнули. Витя вытащил свой мобильник и приставил к уху.

— Да, мам... ты уже приехала? Да, мам! Ну-ну, мам... я не могу... Ну, мама!!! Ладно, я буду, пока... — парень нажал отбой и с вселенской грустью посмотрел на телефон.

— Что такое? — Миха попытался пошевелить ногой, но поморщился. Думал, я не замечу, ага, как же! Я-то может, и не замечу, но вот моя совесть...

— Да, мама к тёте Петунье приехала в гости, зовёт меня к себе, бр-р-р. — парень так поморщился, что показалось, что он съел целый ящик даже не лимонов, а пуд соли. Фу! Какая гадость!

— Это не та сумасшедшая тётка, что оказалась дать тебе комнату, пока ты учишься?

— Она самая, мамина сестра, — Витя фыркнул. — Блин, надо ехать к ним, сейчас опять мне невест показывать будут!

— Сочувствую, у меня такой же дядя, — вдруг грустно сказала я. И это было действительно так. Мой дядя был человеком очень консервативных взглядов, более консервативных, чем консервы у мамы на балконе. Он думал и думает, что место девушки на кухне и вечно беременной, и когда я поступала, он всеми силами старался мне помешать и всё приводил одного из своих воспитанников из спортивной школы. Парень был симпатичным (всего 4 зубов не хватало), но таким тупым (видимо, мозги и были в этих четырёх зубах), что я сказала своё твёрдое и категоричное "нет" и уехала в общагу. С тех пор я почти не общаюсь с семьёй, разве что с мамой, да и то редко. Дядя её совсем затерроризировал....

— Да ну? — вопрос вывел меня из горьких воспоминаний. Миха смотрел через полуопущенные ресницы.

— А что? Нельзя? — тут же ощетинилась я.

— Мих, я боюсь тебя с этой умалишённой оставлять! — Витька заметил свою маршрутку, но поднять руку так и не решился.

— Давай уже вали к своей тётке, а я как-нибудь сам доеду, автобус же почти к общаге подъезжает, — Сидоров опёрся локтями на колени, руки сцепил в замок и положил на них подбородок, — всё будет в лучшем виде, не переживай! — и улыбнулся.

Я, хлопая глазами, наблюдала эту сцену.

Витька покачал головой и остановил маршрутку. Вскоре на остановке остались мы одни. Миха долгое время молчал, а я боялась даже вздохнуть. Совесть занималась своим любимым делом — грызла. Наконец, меня она достала (или сгрызла) и я сказала:

— Миха, у тебя, что нога болит, ты весь день немного прихрамываешь, — я, конечно, преувеличила, прихрамывал он только, когда подходил к остановке, но не говорить же ему, что я пряталась в мужском туалете?!

— Нет, всё нормально! — буркнул парень и встал... и тут же сел от резкой боли.

— Тебе же в травму надо, дурень! — не выдержала я, подскакивая к этому балбесу.

— А что, совесть замучила? — ехидно спросил парень, возвышаясь надо мной (и как он умудрился снова встать?). Блин, вопрос правильный, но вот отвечать на него не хочется...

— Я дала ей снотворного, — попыталась отшутиться я. — Ладно, пошли, инвалид Куликовской битвы, наш автобус приехал, — и пока Миха не опомнился, взяла его под локоток и потащила к автобусу. Парень даже не сопротивлялся (наверно от шока!), просто шёл за мной, потом начал опираться на моё плечо.

В автобусе народу было пруд пруди, так что найти свободное место было просто нереально. Мы с Михой синхронно выругались, прекрасно зная, что чтобы мы не говорили, места ни мне, ни ему не уступят. Я не отчаялась и повела парня к стеклу, там есть поручни, вот за них пусть и держится. Я безжалостно втиснула муку моей совести в угол и закрыла собой, чтобы не пинали.