Тайна восточной ночи

Наконец, всех растолкав, я пробилась к другу, рухнула возле него на колени и аккуратно погладила по щеке. Он был в сознании, но было видно, что ему невероятно больно.

— Лиса, — еле слышно прошептал парень.

— Я здесь, мой хороший, все будет хорошо, — проговорила я, сама себе не веря.

— Жаль, что я не увижу тебя в вечернем платье, ты будешь неотразима, — прохрипел он.

— Не говори так! Ты будешь жить, слышишь! Ты не можешь оставить меня одну! Живи, тебя подери, — кричала я на него, а слезы градом текли у меня по щекам.

— Я люблю тебя, — прошептал парень и затих навсегда.

Несколько секунд я невидящим взглядом смотрела на самого дорогого, после мамы, человека и не могла поверить в происходящее. Все это сон, просто страшный сон. Сейчас я проснусь, наберу номер Димы и услышу его веселый голос. Но время шло, а я не просыпалась.

На заднем фоне послышался вой сирен скорой помощи и полиции, и эти звуки вывели меня из оцепенения. Осмысленным взглядом посмотрела на друга, и боль судорогами сковала все тело, я не могла дышать.

— Неееет, — зарыдала я, падая на грудь Димки. — Очнись, слышишь, ты нужен мне!

Чьи-то руки попытались отодрать меня от тела, но я изо всех сил цеплялась за него, словно мое присутствие может помочь вернуть любимого друга. А дальше меня поглотила спасительная темнота.

Полтора года спустя.

— Кто пришел? Куда пришел? — сонными глазами уставилась я на свою лучшую подругу Нюту, которая вот уже минут десять что-то мне вдохновенно рассказывала, но ее слова не доходили до моего сознания.

— Васи, ты вообще меня слушаешь? — праведно возмутилась она и, наконец, сообразив, сощурив глаза внимательно всмотрелась в мое лицо. — Опять всю ночь на драге1 провела?

Я только устало махнула головой в знак согласия.

— Оно хоть стоило того? — еще один кивок. — Ну, тогда понятно, почему ты такая вялая. Кого на этот раз сделала?

— Все того же — синенький BMW M5. Мишка уже все локти обкусал, прокачивает-прокачивает, а толку никакого. А дело-то не в машине, а в водителе, это уже давно поняли все кроме него, — криво улыбнулась я. — Так о чем ты там говорила? — спросила я, уже подходя к аудитории.

— У нас новый препод по языкам, — ошарашила меня подруга. — Просто красавчик. Девчонки уже пришли в полную боевую готовность по его соблазнению.

Не успела она это сказать, как я по инерции открыла дверь и встретилась глазами с НИМ. Вы подумали, что с любовью с первого взгляда? А вот и не угадали. Не спорю, наш новый преподаватель был великолепным образчиком мужской красоты: высокий, сексуальный с загадочными почти черными глазами и модной короткой стрижкой. Но если остальные при виде него подбирали слюни, то я же вновь почувствовала себя четырнадцатилетней глупой девчонкой. Перед глазами, как наяву, появилась картинка: нескладная девушка, только переступившая порог переходного возраста, и уже взрослый, красивый парень, пресыщенный женским вниманием и с некоторой брезгливостью на лице. Слышу злые слова, брошенные прямо в лицо:

— А ты себя давно в зеркале видела?

Да, я была далека от совершенства, но это было жестоко. Очень жестоко, тем более от близкого человека, которого я считала членом семьи, ведь у меня была только мама, а я всегда мечтала о большой и дружной семье.

Превратилась ли я со временем из гадкого утенка в прекрасного лебедя?! Не смешите, это только в сказках и слезливых любовных романах из страшненькой девочки неописуемая красавица получается. В реальности же выходит, как в анекдоте: «Поцелуй меня, я могу оказаться принцессой. Я обманула тебя.». Одним словом, максимум, что может получиться, так это симпатичная девушка, не более.

Я некоторое время стояла в ступоре, не шелохнувшись, и рассматривала такое родное и одновременно далекое лицо. Почти пять лет прошло с нашей последней встречи, но он почти не изменился, только еще больше возмужал, теперь передо мной сидел мужчина, а не парень. Кирилл.

От позорного стояния столбом меня спасла Нюта, дернув за рукав и тихо шепнув, что препод красавец, конечно, но застыть посреди аудитории и капать слюнями не комильфо. Я очнулась и, покраснев, потопала на свое место. Кирилл же мазнул по нам равнодушным взглядом, поздоровался и снова уткнулся в журнал, который он заполнял.

Я в шоке села на место. Неужели он меня не узнал?! Да как такое может быть?!

Подруга взволнованно на меня посмотрела.

— Васи, с тобой все хорошо? Ты то бледнеешь, то краснеешь. То вообще посреди аудитории застопорилась. Это на тебя очень не похоже. Кирилл Александрович мужик что надо, не спорю, но к тебе и красивее клеились, а ты их отшивала. Не зря же тебя Снежной Королевой прозвали. Ты не заболела? — потрогала мой лоб Аня.

— Со мной все хорошо. Просто он очень напомнил мне одного человека, которого я знала в детстве. Ерунда, — мотнула головой я.

— Ну, смотри. Захочешь поговорить, я всегда в твоем распоряжении, — я с благодарностью посмотрела на подругу.

Не знаю, что бы я без нее делала. Она моя спасительница, которая вытянула меня из затяжной депрессии. После гибели Димы я сама словно умерла. По приезду из больницы закрылась в комнате и целый день, лежа на кровати и глядя невидящими глазами в потолок, слушала песню «Я хочу быть с тобой» Наутилус Помпилиус. Но облегчения это не приносило. Признаюсь честно, мысль покончить с собой, как у многих девушек, у меня даже не возникала. Мы с Димой слишком любили жизнь, чтобы ее так тупо прерывать. И он слишком любил меня, чтобы желать мне смерти. И дуры те, кто этого не понимают и режут себе вены, или прыгают из окна.

К вечеру я очнулась от этого состояния ступора и, с разрешения взволнованных моим состоянием родителей, которые так и норовили вызвать мне психолога, и от которого я неизменно отказывалась, отправилась в близлежащий парк. Как потом оказалось, за мной все это время незаметно следовал охранник, чтобы, если я вдруг что надумаю, вовремя успеть предотвратить. Войдя в парк, я шла все быстрее и быстрее, пока не сорвалась в стремительный бег. Бежала, что было сил, легкие жгло огнем, но боль в груди не затихала ни на секунду. Наконец, я выбежала к озеру, рухнула на траву и разревелась. Сколько я так пролежала, не знаю, но со слезами ушла часть боли. Нет, хорошо мне не стало, но теперь я хотя бы могла нормально дышать.

Весь свой выпускной я проспала дома. Да, знаю, что Дима хотел бы, чтобы я на него пошла, но я просто не смогла. Видеть счастливые лица одноклассников, смотреть на танцы до упада и потребление горячительных напитков в «тайне» от учителей — это было выше моих сил.

Постепенно жизнь пошла своим чередом. Я ела, гуляла, спала, но делала все это на автомате. Моя душа не болела, она словно заледенела. Смех, радость, счастье — все проходило мимо меня, совершенно не трогая, мне было все равно. Единственный раз, когда мой характер поднял голову из пепла, было мое поступление в институт. Не о какой сдаче экзаменов в экономический не могло быть и речи. Хотя отец уговаривал не глупить и поступать. И если уж мне не хочется в экономический, то хотя бы взять курс на направление бизнеса. Но я была непреклонна. Экономика была нашей с Димой мечтой, теперь его не было со мной, и я считала кощунственным идти туда, где нас должно было быть двое. Да и испытывать постоянную боль, я была не готова.

С детства же мне нравилось читать про археологические раскопки, я просмотрела наверное все фильмы этого направления, поэтому нет ничего удивительного, что, в конце концов, решила попытать счастья именно в археологический. И к всеобщему удивлению поступила, причем на бюджетное место, отец ни копейки за меня не заплатил и очень гордился мной. Мама же всегда в меня верила, поэтому не была удивлена таким результатам.

В качестве подарка за прекрасную сдачу родители на оставшееся до учебы время увезли меня в Грецию, где я облазила все развалины и посетила все музеи. Отцу это время далось нелегко — бизнес не будет ждать, пока он наотдыхается и приедет. И ему приходилось работать в два раза больше, ведь дистанционное ведение дел — это все равно не то, что личное участие. Но он пошел на эти жертвы, надеясь, что мне на отдыхе станет лучше, а сам не хотел покидать свою новоиспеченную семью и уезжать домой.

В итоге, я, загоревшая и отдохнувшая, вернулась домой и сразу окунулась в новую институтскую жизнь. Только если остальные ребята перезнакомились друг с другом и помимо учебы веселились кто где, то я прослыла одиночкой. Народ попытался пробиться через мою броню, но я не шла на контакт, и, в конце концов, меня оставили в покое. Впрочем, меня в тот момент все устраивало. Глупо, конечно, но я не хотела ни к кому привязываться, чтобы потом не испытывать боли. Я боялась возвращения этого чувства непроглядной пустоты.

Правда, Нюта оказалась настойчивой. Как подруга потом объяснила, она словно чувствовала мою боль и хотела избавить меня от нее. Потихоньку, она своей настойчивостью и жизнерадостностью вытянула меня из моей непроходящей депрессии. Я начала общаться и с другими одногруппниками. Только вот парни, как ни подкатывали ко мне, я их отшивала. Да, я оттаяла, но к отношениям была не готова.

Я никогда не забуду того, что Нютка сделала для меня. Если бы не она, не знаю, как бы сложилась моя жизнь.

Но все это было раньше, сейчас же передо мной встала другая проблема — Кирилл.

Всю пару я просидела, как на иголках, но преподаватель ничем не показал, что узнал меня. Его взгляд останавливался на мне не дольше, чем на остальных, даже когда он устроил перекличку. Я было вздохнула с облегчением, мне совершенно не хотелось с ним даже разговаривать, но как оказалось, рано радовалась. Как только прозвенел звонок на перерыв, и все мои одногруппники ринулись дружной толпой к выходу, раздался спокойный голос Кирилла Александровича:

— Василиса Лаврова, задержитесь на минуту.

Я в этот момент как раз проходила мимо преподавательского стола и от неожиданности чуть не налетела на него. Вовремя затормозив, я жестом показала Нютке, что догоню ее, и вопросительно посмотрела на Кирилла, старательно скрывая свои чувства. Он же не торопился начинать разговор, явно ожидая пока все выйдут. Я еще больше занервничала, мне совершенно не нравилась идея остаться с ним наедине, но с преподавателем не поспоришь. Вот только он не учел, что когда студентки открывают на кого-то охоту, то уединение объекту их вожделения не грозит. Поэтому нет ничего удивительного, что как только он открыл рот что-то сказать, с неискренними извинениями и каким-то глупым вопросом в дверь протиснулась сногсшибательная, раскрашенная блондинка с огромным бюстом, буквально вываливающимся из кофты с глубоким вырезом. Кирилл поморщился, словно от зубной боли, и вежливо выпроводил настырную даму. Чем заслужил ее недовольное фырканье. Но как только за ней закрылась дверь, с робким стуком вошла следующая кандидатка на «отлично» по языкам. Я закашлялась, безуспешно скрывая смех, мужчина кинул на меня яростный взгляд и, выпроводив девушку, повернул ключ в замке. Я поперхнулась смехом, а вот это уже совсем не смешно. Но преподаватель только раздраженно рыкнул:

— Иначе мы никогда не поговорим, а перемена не резиновая.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — поторопила его я.

— Я хотел спросить — не меняли ли вы фамилию? — словно рентген уставился на меня Кирилл, я передернула плечами и попыталась свести все к шутке.

— Вы таким оригинальным способом пытаетесь узнать замужем ли я? Не замужем, детей нет. И вообще веду затворнический образ жизни, — выпалила я.

— Вы неправильно меня поняли... — начал он, но был перебит стуком в дверь.

Тихо выругавшись, он быстрым шагом кинулся к выходу, повернул ключ и рывком открыл дверь, намереваясь отчитать очередную надоедливую мадам, но поперхнулся на полуслове — за дверью стоял наш декан и с удивлением смотрел на озверевшего Кирилла. Отдать должное, мужчина быстро взял себя в руки и, повернувшись ко мне, сказал уже спокойным голосом:

— Студентка Лаврова, вы можете быть свободны, остальное обсудим чуть позже.

Я буквально рванула к выходу, радуясь, что экзекуция пока отложена на неопределенный срок. Хоть подготовиться успею.

Выбежав из кабинета, я рванула в уборную, мне совершенно не хотелось сейчас отвечать на вопросы любопытных одногруппниц, а что они последуют, я нисколько не сомневалась. Умывшись холодной водой и пару раз глубоко вздохнув, я кинула взгляд в зеркало: на меня смотрела настороженная миловидная девушка, рыжие волосы, отросшие за год до плеч, упрямо пытались завернуться колечками, вопреки гелю и лаку для волос, глаза сверкали, но в глубине затаилась ненависть к человеку, который не единожды причинял ей боль. Несколько раз моргнула, прогоняя это выражение из глаз. Я уже давно загнала свою ненависть далеко в глубину души. Вот зачем он снова появился на моем пути?! Зачем судьба так надо мной издевается?!

Ответы на эти вопросы мне, конечно же, никто не дал. Я немного успокоилась, привела себя в порядок и бодрым шагом направилась к аудитории. Успела как раз к звонку, так что на сорок пять минут я продлила себе отдых от назойливых вопросов. Нютка покосилась на меня, но спрашивать ничего не стала. Она чутко чувствует, когда меня нужно оставить в покое. За это ее умение я люблю свою подругу еще больше.

Правда, все хорошее имеет такое свойство — заканчиваться. Поэтому, стоило только прозвенеть звонку на перерыв, как вокруг нашего стола собрались первые красавицы группы. Вопреки всем мнениям, что раз красивая, значит, стервозная, наши девочки были вполне так вменяемые, вот только если им было что-то нужно, они начинали напоминать банный лист на филейной части, причем приклеенный на суперклей.

Слово взяла наша староста, которая еще помимо всего перечисленного обладала хваткой бультерьера.

— Что от тебя хотел Кирилл Александрович? — и пять пар глаз пристально уставились на меня, а еще пар десять ушей внимательно прислушивались к нашему разговору, упорно делая вид, что им совершенно неинтересно.

А я почему-то разозлилась. Какая им разница, о чем я разговаривала с преподавателем?! Кто они такие, чтобы лезть в мою жизнь?! Я сжала до боли руки в кулаки, чтобы не сказать ничего, о чем потом буду жалеть. Взяв себя в руки, с независимым видом поднялась со стула и ехидно ответила:

— Замуж звал. Да только я отказалась.

И пока девушки дружно поднимали челюсти с пола, вылетела из кабинета, благо на сегодня учеба закончена, и на улице тепло, не надо одежду из гардероба забирать.

Нютка догнала меня уже на парковке, я обычно забрасываю ее домой после учебы, свою машину она категорически не хочет, ссылаясь на дураков на дороге, хотя права у нее есть. Усевшись на пассажирское сидение и пристегнув ремень безопасности, она дала волю смеху.

— Ну, ты дала Васи. Ты бы видела выражения лица наших любимиц публики. Правда, скоро до них дойдет, что ты просто пошутила, и завтра допрос начнется заново, — предупредила подруга сквозь смех.