Редкая особа

Проголодавшись, но морально пока не в состоянии совершить марш бросок в магазин за продуктами, я поставила в микроволновку, последний из сохранившихся полуфабрикатов на черный день — пиццу. И обеспечив себя чаем и пропитанием, погрузилась в обещанный 'шедевр' современной фантастики.

В реальный мир я вернулась далеко за полночь, с четким ощущением, что грядущий рабочий день буду усиленно сцеживать зевки в кулак и литрами пить кофе: бедное сердце, почки и до свидания кальций. Прочитанное мной сегодня, оказалось далеко от совершенства и, было искренне жаль времени потраченного впустую. Безусловно, есть интрига и даже несколько интересных моментов, но на этом все и заканчивается. Выключив ноут и умывшись, рухнула на свой раскладной диван, чтобы уже через три часа поднять свое измученное тело на работу.

* * *

Глава 2.

Ужасный день, просто наихудший из всех возможных вторников. Такое чувство, что все несчастья, договорились выступить против меня единым фронтом. И первым в очереди на преступление, стоял мой будильник. Я даже не отрицаю версию, что это была месть за плохое обращение с ним. Ну, скинула раза четыре на пол, каюсь, и один раз метнула им в стену, но ведь это был выходной, мой законный день на сон и отдых. Проспав, я на ходу собирала все жизненно необходимые мелочи, не забыв, бросить в свою огромную сумку зубную щетку с пастой. Умываться придется позже и на работе.

Держа в одной руке чулки, а в другой связку ключей от квартиры, я фурией залетела в едва открывшиеся двери лифта и, закусив ручки сумки зубами, принялась натягивать чулки. Конечно, вселенская подлость, не обошла меня стороной и здесь. Наставив зацепок и с трудом вернув юбке приличную длину, я взяла стремительный разгон к остановке.

Скорее всего, проезжающие мимо водители, и прохожие, спешащие в этот ранний час по своим делам, подняли себе настроение за мой счет. Ещё бы, бежит деваха, как профессиональный спринтер, с препятствием в виде каблуков за маршруткой и размахивает сумкой, совершая ею немыслимые круговые движения.

Ворвавшись в холл нашего офисного здания, я была почти счастлива. Ибо часы показывали без двух девять. Однако счастье моё было недолгим, потому что стоя у лифта, заметила уже знакомое лицо, которое опознает меня сразу, как только пройдет во входную дверь и минует металлоискатель. Не теряя времени даром, я метнулась к лестнице, надеясь на чудо и слепоту шефа, авось пронесет.

Только совершая стремительное восхождение по пролетам между маршами, я осознала, что утренняя пробежка за маршрутным такси была всего лишь разминкой. Каждая жилка и связка дрожали от напряжения. Вбежав на наш родимый седьмой этаж хромоногой белкой и огородами пробираясь к рабочему месту, услышала оповещение об остановке лифта. Усталость как рукой сняло и последние двадцать метров, отделявшие меня от кабинета, я, кажется, преодолела со скоростью звука. Посадка в кресло с разбега, что жалостливо крякнуло подо мной от жесточайшего обращения и моментальное открытие стола с бумагами, рукописями и прочим хламом, для создания образа примерного работника, проходила под уже слышимые в проходе шаги начальника.

К несчастью риск быть застигнутой вне рабочей обстановки был на сегодняшний день не последним приключением. Наш новый директор прошел по коридорам в сторону своего кабинета и уже через несколько минут спешил обратно на выход с папкой документов. Я же блаженно растеклась по столу лужицей, обнимая его с двух сторон руками, как самое дорогое в этой жизни. В таком виде меня и застала Алька.

— Что с тобой случилось? — рассматривая меня во все глаза, поинтересовалась подруга.

— Не поверишь...проспала. И ладно бы занималась чем-нибудь стоящим, так ведь читала очередной бред. В итоге ни морального удовольствия, ни полноценного отдыха.

— Мужика тебе надо, Женька! Тогда вопрос чем заняться ночью, вообще подниматься не будет. Пойдем, напою тебя горячим кофе. Все наши уже в курилке.

— Угу, оперативно работаешь, однако.

— А то! Чай не зря, занимаю свое место.

Не теряя времени даром в отсутствии непосредственного начальника, мы дружным строем отправились в курилку, а там как в фильме 'Служебный роман', кто-то красится, кто— то курит, кто — то пьет кофе, а кто — то и умывается...

Пока дамочки делились божественным огнем зажигалки Зиппо, настоящим раритетом, доставшемся в качестве компенсации за моральный ущерб Наталье после расставания с очередным 'мужчиной её жизни', я надраивала щеткой зубы и терла закрывающиеся глаза.

— Рассказывай Жаркова, как докатилась до жизни такой? — раздался за спиной голос хозяйки раритета. Наташа работала в издательстве достаточно долго и была вторым человеком, с которым я начала общаться, как только устроилась на работу. Отчасти благодаря Альке и её удивительной черте характера сочетать несочитаемое. В данном случае не только представить нас, но и наладить общение. Не было таких тем, где бы наше мнение совпадало. Мы были настолько диаметрально противоположны, что повстречай друг друга в обычной жизни, за неимением общих интересов — разошлись бы, не успев толком познакомиться.

— Да нечего рассказывать, Наташ. Будильник не прозвенел, как видишь, исправляю последствия спешного сбора на работу.

— Ну и как этот будильник зовут? — продолжала допытываться Орлова, не веря в озвученную версию и судя по лицу, еле сдерживалась, чтобы не начать подкалывать.

— Хм... дай подумать, — решила выдержать мхатовскую паузу, приступая к рисованию лица — имени не знаю, но сбоку было написано Made in China. Да, как сейчас помню. — ответила ей совершенно серьезно.

— Этого хватило, чтобы смех Наташи разнесся по уборной. К нам не преминули обратиться за разъяснением причин веселья и Орлова не раздумывая, принялась делиться с дамами, особенностями моей сегодняшней побудки.

Пока Наташа была увлечена рассказом, я предпочла вернуться к себе любимой. Глядя в зеркало красными от недосыпа глазами, я видела в нем невысокую жен... девушку, с каштановыми волосами до плеч, торчащими в разные стороны и странно вьющимися при отрастающей челке, завиваясь наружу, напоминая Пиннокио (по утрам такое же бревно) только женского пола. Глаза, ну про них я уже сказала — красные, в нормальном состоянии серо — зеленые. Размер, разрез и прочие тонкости, которыми авторы снабжают своих героинь, опущу. Ибо неинтересно. Лицо, как лицо. Славянская внешность с гуляющим татаро — монгольским геном. Оттого и волосы темные, скулы высокие, рост маленький, а вот кожа светлая (хоть в чем-то повезло).

Образование высшее филологическое и ровно год я работаю почти по специальности. Кто в наше время смотрит 'корочки', где в графе специализация прописано: преподаватель русского языка и литературы. Устроившись в издательство каким — то чудом в неспокойные для него времена, я вцепилась в свое место, как клещ. Работа, не то чтобы предел мечтаний, скорее какой-то бесконечный Дом-2. Вроде осточертело до жути, и все равно идешь смотреть. Вот и подумала о жизни, докрашивая второй глаз и начиная понемногу вникать в суть сегодняшнего междусобойчика.

Слет женского общества был посвящен одной теме, точнее одному человеку. И ценительниц мужчин с опрометчивым желанием почесать языки, не останавливало, что объект для обсуждения наш директор.

Поначалу все разговоры сводились к восторженному оханью и закатыванию глаз. Еще бы, почти два метра сплошной харизмы и мужского обаяния на истосковавшиеся по красоте и вниманию женские сердца. Даже замужние дамы не остались равнодушными и поучаствовали в разговоре, по достоинству оценив внешность директора. От дискуссии о брутальности Александра Владимировича плавно перешли к рабочим моментам: кто— то пожаловался на автора, с которым работал, кто — то на маленькую зарплату, а потом разговор незаметно свернул к обсуждению автора — фантаста, недавно появившегося на просторах интернета и уже завоевавшего всеобщую любовь публики, благодаря своему циклу про 'недочеловеков'.

Лично я относилась к этому буму крайне спокойно. Конечно, на волне всеобщего увлечения и я осилила одну книжечку Хоста, — автор подписывался этим именем, не пожелав раскрыть своего инкогнито, — но осталась к ней равнодушной. Я нашла даже нестыковки в сюжете. Не так чтобы рояли, но придраться есть к чему. Конечно, не обошлось здесь и без жаркого спора. Наши дамы разделились на два лагеря: тех, кому понравилось и тех, кому индифферентно. Была еще третья сторона — я, отстаивающая свою позицию, об обыденности сюжета с большим количеством 'махалова' и крови. Автор не привнес в своё произведение ничего, что не встречалось бы у других.

Произнося свою вдохновенную речь о том, что пишут сейчас все кому не лень, да еще и с ошибками, скрываются под псевдонимами, придавая этакий ореол загадочности своей персоне, и возбуждая в читателе еще больший интерес, по — моему мнению, просто боятся быть узнанными и осмеянными — критика дело неблагодарное, нас и застал Серебряков А. В.

Судя по лицу с ярко выраженными эмоциями гнева, он внимал нашему разговору достаточно продолжительное время, за которое настроился убивать, да еще с особой жестокостью.

— Значит госпожа, — замер директор, ожидая помощи в подсказке имени от окружающих, люди у нас добрые — подсказали, — Жаркова, вы считаете молодых авторов бездарностью?

— Я так не говорила, — попыталась я защититься от обвинений в свой адрес.

— Я цитирую: 'Сейчас пишут все кому не лень, не имея за плечами среднего образования, да еще и с ошибками, скрываясь под вымышленными именами из страха быть узнанными и осмеянными'. — Вы отказываетесь от своих слов? — едко поинтересовался он, отпираться дальше было уже глупо.

— Да, я действительно так думаю и могу доказать на примере Хоста.

— Даже так? — осведомился Александр Владимирович с иронией в голосе и абсолютно непроницаемым лицом, — хорошо, я жду вас в своем кабинете через пять минут, и вы подробно расскажете мне о ваших умозаключениях. А вам дамы... смею заметить, что сегодняшнее собрание в курилке объявляю закрытым раз и навсегда. 'Дамы' не посмели возразить новому начальнику, и послушно загасив, бычки, отправились по рабочим местам.

Из кабинета Серебрякова А. В. я вылетела через полчаса, пылая гневом и горя жаждой мести. Пробежав стометровку от директора до своей 'коробки' и абстрагировавшись от окружающих, я готова была громить и разбивать все, что только попадется под руку. Прокручивая в голове моменты нашего разговора и на каждую указанную ошибку в произведении Хоста, в ответ получая контраргумент от Александра Владимировича, что умело апеллировал к некому высшему предназначению того или иного действия героев и расставлял акценты в сюжетных перипетиях, моя шкала нелюбви к автору опустилась с единицы до ста. Вот ведь что делает народная любовь к писателю! Радость от продолжения цикла застит глаза на элементарные ошибки. И Александр Владимирович не исключение. Ясно, как божий день, что он еще один из 'хостинцев', приверженец его стиля.

План мести созрел мгновенно, стоило подумать об этом. Не теряя времени даром, я зашла на популярный ресурс начинающих авторов и принялась изучать правила. Ну, с регистрацией все довольно понятно. Как бы себя обозвать? Хотя, чего заморачиваться, воспользуюсь своим привычным ником, и не надо будет ломать голову над новым паролем.

Зарегистрировавшись пользователем, отыскала страничку Хоста и, размяв пальцы, приготовилась атаковать. Чтобы не быть голословной, не люблю необоснованных нападок, если уж критиковать, так на конкретном примере, зашла в комментарии к произведению, с которым имела возможность ознакомиться.

Одно название чего стоит 'Товарищи небожители' — громко, с пафосом, а вот в тексте никак не раскрывается. Не порядок! С этого и начнем!

Белка: 'Уважаемый автор, прочитала ваше творение и решила внести ложку критики в бочку похвалы и лести. Да, простят меня ваши поклонники, и вы сами, за акт скверны.— О, как загнула, филолог я, в самом деле, или где, и раз уж мне сегодня наш любезный начальник в доступной форме разъяснил некоторые особенности произведений в жанре научной фантастики, не буду наступать на одни и те же грабли дважды. — В заявленном вами названии, нет и намека на небожителей. Если не принимать во внимание человекоподобных обезьян, скачущих по просторам, созданного вами самобытного мира К...х, с дубинками наперевес ровно до того момента, когда они были осчастливлены приземлением нашего межпланетного корабля, прибывшего из далекого 3049 года по 'земному' летоисчислению. Примерять к землянам, то же звание, уж простите, после написанного вами, язык не повернется. Сверяясь с вашим произведением, наш доблестный десант, высадившийся 'на диких землях' был поражен неизвестным до сей поры вирусом, симптомы вроде чесотки, температуры и диареи опустим, и инфицированные члены, схоронившись в лазарете, начали превращаться в местных аборигенов, со всеми вытекающими. Кого вы имели в виду под словосочетанием 'товарищи небожители' для меня так и осталось загадкой'.

Написав свой пост и нажав на значок 'Добавить комментарий', я со спокойной душой закрыла сайт, не забыв сохранить его в закладках, попыталась вернуться к работе.

Ключевое слово попыталась. Не успела я настроиться на бруталов из космоса, которых Канарейкина словно через копирку делала высокими, сильными и мега красивыми блондинами, как пришло сообщение от 'Некромант'.

Под режущим слух ником скрывался наш редактор Щурин Виктор. Комплекцией Витя не вышел, зато умело владел языком и неуемным воображением. После его редактуры в очень редких случаях что-то оставалось от первоначального варианта. И авторы частенько терялись в сомнениях, что им по ошибке отправили не их произведение, а разобравшись, начинали злиться и обрывать телефоны издательства в попытках добраться до него.

Сообщение от Некромант: Как назывались пули в XIV веке, не припомнишь?

Сообщение от Белка: если ничего не путаю, то картечь. У тебя редактура исторического романа?

Сообщение от Некромант: неа, скандворд разгадываю.

Сообщение от Белка: я тебя прибить готова, мне сегодня сдаваться, а он меня на сканворды отвлекает. Интернет тебе на что?

Сообщение от Некромант: так интереснее. И добавил смайл с крылышками.

Выйдя из агента, чтобы не отвлекали все кому не лень, снова погрузилась в чтение. Через полчаса у меня болели глаза, через час голова, через два, я просто положила её на руки и ... уснула.

Пробуждение было болезненным и неприятным. Видимо во сне, пытаясь найти место поудобнее, положила голову на клавиатуру, которая мало того что отпечаталась на моем лице, кажется, излишне придавила скулу, так сильно она сейчас болела. Но даже не это было самым страшным. Настоящим ужасом было проснуться от рук собственного директора, что карающей десницей навис надо мной с грозным видом и активно пытался вывихнуть мне еще и плечо.

— Жаркова, это как понимать? — вопросил он, хмуря брови и разглядывая мой помятый вид. — Я помнится, сказал вам закончить редактуру сегодня и сдать главному редактору, а не спать на рабочем месте.