Далее не возражая, девушка влезла в гибкий чехол. Несколько команд, отданных будущей свекровью — и платье засияло синевой радужной стали. Затем принялось укладываться по фигуре, попутно подключая тестеры физического состояния. Складки разбежались, накрывая девушку с головой и, наконец, утихли, окрасившись белизной горных снегов.

Зобейда удовлетворенно кивнула. Прищелкнув пальцами, кивнула няне:

— Зоча, подай 'Серебряный Снег'.

Няня бережно открыла коробку, принесенную вместе с платьем.

— Здесь основной набор, — продолжила хозяйка. — Диадема-мемосканер, защита, связь, основные коды. Браслеты — лазерный щит и, если нужно, — 'огненный веер'. Пояс — кокон, аптечка и транспорт. — Глянув на внимательно слушавшую девушку, Зобейда добавила: — Активация обручальным кольцом после принесения клятв.

Дождавшись кивка, мать жениха вновь занялась прической невесты, добавляя в черные пряди шпильки с искристыми головками. Увидев в зеркале внимательный взгляд, брошенный на шпильки, только кивнула:

— Да. Маячки, радиовзрыватели и еще кое-что по мелочи. Ты невеста рода Азилла и найдется немало желающих сорвать свадьбу.

Наконец женщины покинули баню и гурьбой направились в главный зал.

Большое помещение уже было ярко освещено и украшено цветами прямо в горшках и кадках, принесенных из оранжереи.

Высокий помост, устланный ковром, стоял у каменной стены, прикрывающей внутренние покои. Его разграничивала низкая ширма. С одной стороны рамы, обтянутой расписным шелком, усадили невесту, расправив складки брони, с другой из-за ширмы доносились шорохи и позвякивание ритуальных одежд свиты жениха.

Перед помостом в глубокой чаше плескалась вода с нежными белыми цветочками оранжерейных хризантем. Рядом в плошке горел огонек.

На золотистом шелковом платке переливался гранями сосуд с притертой пробкой. Над маленькой жаровней плыли ароматы благовоний.

Все это невеста успела рассмотреть во всех подробностях, боясь поднять глаза на собиравшихся в зале гостей. Их яркие одежды отпечатывались в ее памяти пестрой мозаикой, а от шепота и шуршания болела голова.

Зазвенели колокольчики, призывая всех склонить головы в молитве Трем Первым. Амина прикрыла глаза и безмолвно попросила, чтобы ее муж оказался достойным сыном своей благородной матери.

Колокольчики зазвенели вновь, возвещая конец моления. Гости распрямились и вновь с любопытством уставились на помост.

Через секунду раздался протяжный удар гонга. По этому знаку гости затихли, а жених и невеста низко склонили головы перед облаченным в роскошный шитый золотом кафтан Хамид -беем.

Громко прочитав положенные молитвы и обрызгав все вокруг ароматной водой, Хамид-бей открыл сосуд и дал отхлебнуть жениху и невесте, остаток плеснул в жаровню. Пламя взвилось, потом приникло к углям и, наконец, затанцевало ровными синеватыми языками. Жених и невеста протянули руки прямо в синеватое пламя. Зазвучали древние слова брачной клятвы:

— Клянусь небом и землей, воздухом и огнем, твоей и своей кровью быть рядом до скончания дней. И если оружие мое поднимется на тебя — да развеет меня ветер, спалит огонь, а вода и земля забудут мое имя. Кровью связуется этот союз, да будет он крепче земли, длиннее воды, ярче огня и сильнее ветра.

Хамид-бей одним движением надрезал соединенные в огне ладони, и кровь молодых людей, смешавшись, брызнула в костер. Гости и свидетели склонили головы — вспыхнувший огонь обещал новорожденной семье благополучие и крепкий брак.

Госпожа Зобейда первая хлопнула в ладоши. Под гром аплодисментов молодой муж подхватил на руки едва не потерявшую сознание жену и вышел с нею в соседний зал.

Половину зала занимали низкие широкие диваны, обтянутые шелком. Вороха подушек, полосатых валиков и пуфов превращали эту часть в царство неги и роскоши.

Вторая половина зала представляла собой бассейн, наполненный прозрачной подсвеченной водой. В прохладной влаге плавали рыбки и чудесные водяные лилии с Аркорана.

В центре бассейна находился помост. На нем возвышался двойной трон, украшенный резьбой из белоснежной кости глубоководного марена.

На левую часть трон Орам усадил молодую жену и обложил ее подушками, хотя в броне ей было все равно, на чем сидеть — хоть на камнях. На правый трон сел сам.

Его броня была темно-синей, почти черной. Единственное яркое пятно — родовой знак на плече.

Гости неторопливо рассаживались на диваны, выбирая место согласно своему статусу. Ближе всех усаживались родственники и высокопоставленные служащие. Дальше садились знакомые, коллеги и случайные гости.

По сигналу хозяйки слуги внесли подносы с ароматным пловом, блюда с сырами и копченостями, тонкие хрустящие лепешки и зелень. Мальчики в малиновых шароварах и отороченных золотым галуном жилетках несли узкогорлые кувшины и стопки пиал. Девочки в шелковых длинных рубашках и шальварах разбрасывали вокруг лепестки цветов, звеня браслетами и колокольчиками в длинных тонких косах.

Первый тост за молодых произнес Хамид-бей. Он говорил на древнейшем царском языке своей родины. Произнеся здравицу и полное именование Орамазада иль Зибейди ильдур Азилла, старший родственник сказал:

— Сегодня случилось знаменательное — наследник рода Азилла взял в жены последнюю деву из рода Амджад. Отныне Амира ильдур Амджад принимает имя Амина ильдур Азилла и под этим именем вносится в списки рода Азилла.

Среди гостей возник тихий ропот.

Старый интриган удовлетворенно прислушался к шороху, пробежавшему среди гостей, и закончил:

— Поднимем чаши и выпьем это драгоценное каратское за молодых! Будь счастлив, сынок!

Гостям оставалось лишь поддержать тост. Едва чаши опустились на столики, как за ближайшим окном раздался болезненный крик. Хамид-бей широкими шагами подошел к окну, откинул прозрачную штору и распахнул узорную решетку — под окном в освещенном масляными светильниками прямоугольнике лежал один из гостей, туго спелёнатый силовой сетью.

— Ай-яй-яй, — укоризненно покачал головой Хамид-бей. — Разве я не предупредил дорогих гостей? Дом закрыт со всех сторон. Мой любимый племянник играет свадьбу и не хочет, чтобы его празднику помешали неразумные люди. Поэтому прошу, дорогие гости, к столу! Будем есть, пить и веселится, полюбуемся молодыми, пока они здесь. Вознесем хвалы Трем Первым за их здравие и благоденствие!

С этими словами опытный царедворец увлек гостей к столикам, наполненным едой и вином. Старый хитрец старательно делал вид, что не замечает безуспешных попыток гостей связаться с охраной, или хотя бы пробиться за пределы силового купола дома, дабы обрадовать всех такими удивительными новостями.

Через несколько часов пара дюжих сифаров внесли ручные носилки, выполненные в виде павлина с роскошным хвостом украшенным изумрудами и сапфирами.

Невесту под громкие славословия и улюлюканье подвыпивших гостей усадили на спину невиданной птицы. Полдюжины прислужниц в белых одеждах запели печальную песню о разлуке с любимым и начали осыпать гостей розовыми лепестками. Особенно чувствительные гости достали расшитые платки и прослезились.

Вдруг в общей суматохе раздался свист: что-то звякнуло — и один из гостей покатился по полу, зажимая руками разорванное горло. Побледневшая невеста неподвижно сидела на носилках, кинжал сифара, торчащий из горла умирающего, выдернул Хамид-бей и поклонился неподвижной хрупкой фигурке.

— Благодарю, ханым, примите от меня ответный дар, — и положил у ног красавицы снятый с пояса короткий меч.

Гости ахнули: убив человека, покушавшегося на бея, девушка и так получала право на любую ответную услугу, но меч, лежащий у ног, означал гораздо большее — Хамид бей признавал новоиспеченную новобрачную своей повелительницей.

Орам, успевший спрыгнуть с помоста и прикрыть девушку плечом, лишь улыбнулся и подал знак сифарам. Невесту под возобновившиеся славословия и пение понесли в главные покои дома.

Еще через час, когда затихли пьяные здравицы и пение, слуги растащили гостей по опочивальням.

Дом затих под нежной лаской розовых утренних лучей.

* * *

Орам, по-прежнему облаченный в броню, отворил дверь в опочивальню невесты. Кровать была пуста, на столике возле нее покоились нетронутые фрукты и кувшин с напитком. Хрупкая фигурка в тонких шальварах и полупрозрачной кофточке виднелась у окна.

Не приближаясь, Орам щелкнул по запястью, сворачивая боевой режим брони. Затем аккуратно выбрался из тонкой скорлупы защиты и отбросил ее на кресло.

Конечно, броня была предназначена для длительного ношения. Внутренний резерв позволял носить ее не снимая около месяца, но всякий раз, освобождаясь от почти невесомой защиты, Орам чувствовал необходимость вымыться.

Вот и сейчас оглянулся, вспоминая расположение помещений — ему не часто приходилось бывать в родительской спальне. Затем шагнул к витражной ширме в углу комнаты.

Главные покои отец проектировал лично. Супружеская спальня была оборудована по принципу каюты крейсера: санузел, душ, мини-кухня — все находилось в одном помещении со спальней и хранилищем, изящно замаскированное под традиционные покои. В случае необходимости по команде хозяина комната превращалась в бункер, способный стать последним оплотом семьи.

За спиной раздался легкий вздох — Орам не обременил себя ничем, спеша ополоснуться.

— Не хочешь мне помочь? — спросил он, не оборачиваясь. — После брони ужасно чешется спина.

Судорожный вздох был ему ответом.

— Жаль, — искренне промолвил мужчина, шагнув за ширму. — Зоча, наверное, помогла тебе вымыться после всех треволнений, а мне пришлось проверить посты и отправить два десятка бойцов присмотреть за твоим бывшим хозяином.

И тут же Орам едва не стукнул себя по лбу — ох, зря напомнил девочке о том ужасе, откуда ее забрал Хамид! Ведь сегодня им предстоит разделить постель, а то, что она видела в том борделе, не добавит ей сговорчивости. Ну да сделанного не воротишь.

Постояв еще немного под тугими струями, Орам потянулся к склянке с ароматным травяным мылом. Склянки на месте не оказалось, но в тот же миг крепкая девичья ладошка коснулась его спины, втирая в кожу плотный зеленоватый гель.

Жених замер — руки сменились жесткой мочалкой из натуральных волокон. Вот запела разогретая спина, плечи, руки, снова поясница. Постепенно мочалка опустилась ниже, натирая крепкие ягодицы, потом еще ниже — свою долю удовольствия получили ноги. От приятной истомы побежали колючие мурашки.

Орам старался отвлечься, думать о несостоявшемся убийце, но частое дыхание у самых ног сбивало с толку. И тут он понял — девочка просто боится! Избитая и ничего не знающая о своей судьбе, она вдруг оказалась среди толпы гостей, предотвратила убийство и стала женой человека, которого видит впервые в жизни. Так что сбившееся дыхание говорит не о его мужской привлекательности, а о том, что невеста вот-вот упадет в обморок от нервного истощения!

Мысленно вздохнув, Орам перехватил ловкие ручки, уже начавшие обратное путешествие — снизу вверх. Поднял за подбородок тонкое, измученное личико с написанной на нем решительностью воина, идущего в смертельный бой. С сожалением прикоснулся губами к закрывшимся в ужасе глазам и попросил:

— Подожди меня в кровати, я хочу быть нежным с тобой,— и ласково вытолкнул жену из-за ширмы.

Еще несколько минут Ораму понадобилось на омовение ледяной водой. Потом, завернувшись в простыню, он вышел в комнату.

В окна уже пробивался рассвет, рисуя узоры на деревянном полу. В постели виднелся маленький бугорок, укрытый с головой одеялом. Еще раз вздохнув, жених приблизился к постели, швырнул простыню на пол и забрался под одеяло. Бугорок дернулся и замер.

Покопавшись в нагретом сумраке, мужчина отыскал узкую талию и притянул обмякшее тело к себе. Желание тут же кольнуло, свиваясь тугими кольцами внизу живота. Сцепив зубы, новоиспеченный супруг заставил себя аккуратно расправить длинные волосы нареченной, убрал за ухо непослушную прядку и, прижав к своему прохладному, влажному телу горячее тело жены — воплощенный комочек нервов, остался тихо лежать.

Рассвет вполз в комнату и начал нагревать ее жаркими нитями, когда Орам понял, что девушка в его постели перестала трястись и теперь просто спит. Расслабившись, он вытянулся рядом и провалился в глубокий сон.

Они проспали почти до самого вечера — перетягивая на себя шелковистое одеяло и недовольно бормоча во сне.

Первой проснулась девушка — ей очень захотелось кое-куда, да и жарко стало невыносимо. Открыв глаза, она замерла на несколько мгновений, ощутив практически на себе большое и тяжелое мужское тело. Потом глаза немного сфокусировались, и она увидела светловолосую голову на своем плече, руку по-хозяйски обхватившую ее талию. Ощутила, что ноги ее запутаны в одеяло и крепко прижаты к кровати — не шелохнешься, не убежишь.

Страх постепенно отступал — мужчина, лежащий рядом, дышал размеренно и глубоко. Не тянул к ней руки со скрюченными пальцами, не рвал тонкое ночное одеяние в лоскуты. Обнимал бережно и осторожно.

Постепенно Амира успокоилась и стала рассматривать новоиспеченного мужа вблизи. Любопытно, вчера она не видела, что волосы у мужа светлые — на церемонии он был в чахе, особой повязке под шлем брони. А потом она боялась поднять на него глаза.

Задумавшись, молодая жена потянулась потрогать длинные светлые пряди и тут же отдернула руку — а вдруг проснется? Но тут природа напомнила о своем. Пошевелившись, девушка попыталась выбраться, но была прижата еще крепче.

Пискнув, Амира стала вырываться всерьез, боясь опозориться перед этим огромным незнакомым мужчиной, ставшим ее мужем. Тут Орам откатился и, приоткрыв глаза, взглянул на нее.

— Как спалось, моя Амина? — вздрогнув от непривычного имени, обращенного к ней, девушка торопливо сползла с необъятной кровати и поспешила за ширму.

Хлопнула дверь, шумно полилась вода.

Усмехнувшись, Орам потянулся, разминая чуть затекшие от долгого сна мышцы. И, вскочив одним рывком, отправился следом.

Закатный свет падал сквозь цветное стекло ширмы и рисовал на миниатюрной фигурке затейливые узоры. Амина умывалась, аккуратно отводя в сторону прядки, падающие на лицо. Полюбовавшись девушкой в помятых шароварах и сбившейся кофте, Орам подошел к унитазу. Зажурчала струя.

Амина резко обернулась, глаза ее испуганно расширились.

-Не бойся, моя Амина, мы муж и жена и будем часто видеть друг друга.

Девушка промолчала. Торопливо отвернувшись к зеркалу, схватила расческу, вытерла руки полотенцем и выскочила в спальню. Орам покачал головой: ничего не поделаешь, супружеская жизнь заставит быть ближе — и принялся умываться.

После процедур он завернулся в красивый, но совсем простой кафтан и вышел в спальню. Его молодая жена успела переодеться в свежие шальвары и кофту, а возле кровати стоял поднос, уставленный едой и напитками.

— Давай поедим и я расскажу тебе все, что ты должна знать о нашей семье, — сказал Орам, приглашая жену к столу.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓