Вестник Cмерти

— Да, именно боли... — повторила я.

За спиной Антонии снова возникла тень, и я почувствовала её боль и... гнев...

— Эту пьесу нельзя играть! — сказала я твёрдо.

— Простите? — Волынин удивлённо посмотрел на меня. — Неужели вы поддались суевериям?

— Довольно! — вмешалась Ольга. — Моя сестра высказала вам своё мнение, а следовать ему или нет — ваше право. Не стоит утомлять её бесполезными доводами! Она всё равно не изменит суждения и будет права! Не накличьте беду, Волынин!

С этими словами она взяла меня за руку и увлекла за собой.

— Они не знают, с чем имеют дело, — сказала я сестре.

— Это не наша беда, — отмахнулась Ольга, садясь в коляску, — пусть сами расплачиваются за свою глупость! Нас не будет на этом спектакле!

Я не возражала, мне хотелось быть как можно дальше от места постановки.

Из журнала Константина Вербина

Сегодня я случайно подслушал один любопытный разговор, который состоялся между Лесиным, одним из представителей водяного общества, и Волыниным. Беседа произошла в парке, обычном месте прогулок гостей Кислых Вод. Я и Ольга удобно расположились на одной из свободных скамеек. Недалеко от нас прогуливался Лесин, взволнованно озираясь по сторонам, явно ожидая, когда появится его невеста, приехавшая на воды с братом. Его ожидание нарушил Волынин.

— Простите, что прервал ваши раздумья, — произнёс он.

— Что вам угодно? — вежливым тоном поинтересовался Лесин.

Они старались говорить тихо, но их голоса оказались отчётливо слышны.

— Вы любите Антонию, — сказал Волынин. — Глупо убегать от судьбы... Выслушайте меня, прошу вас! Вы можете думать и говорить обо мне, что вам угодно: что я шарлатан и жулик — но не отвергайте Антонию, которая любит вас!

— Всё в прошлом, — коротко ответил Лесин, — попытки дважды войти в одну и ту же реку — напрасны...

— Вы любите её? — этот вопрос звучал как утверждение.

— Возможно, — подумав, ответил Лесин, — но что с того? У подобной любви нет будущего! А вот и моя милая Анна...

В конце аллеи показалась Анна Нурова, его невеста, прогуливающаяся под руку с братом. Лесин поспешил к ним навстречу. Волынин покачал головой и быстрыми шагами направился в противоположную сторону. Погружённый в свои мысли, опустив взор, он молча прошёл мимо нас.

Мы с Ольгой молча переглянулись.

* * *

Вечером у Реброва был бал, где мне пришлось лицезреть очередную светскую драму. В ней не было слов, но взгляды и смена выражений лиц были куда красноречивей.

Антония Морина иногда бросала томные взгляды на Лесина, который старался не замечать этого, ни на шаг не отходя от невесты. Напротив, барышня Нурова прекрасно замечала это проявление чувств и капризно надувала губки, давая жениху понять, что ей неприятна манера актрисы. Нуров мрачнел всякий раз, видя праведное недовольство сестры.

Надин Волынина привлекла всеобщее внимание своим непринуждённым очарованием. Её муж был начеку, готовясь дать отпор любому, кто преступит порог дозволенности по отношению к его красавице-жене. Он уже не был похож на одержимого мистика, и походил на всех тех мужей, которые шпионят за жёнами.

Надин относилась к Антонии Мориной с подчёркнутым презрением и надменностью, чего не пыталась скрывать. Несколько раз прилюдно она высказала своё недовольство актёрским талантом Мориной. Оказывается, у этой знатной дамы была давняя мечта стать актрисой, но она не решилась рисковать положением и репутацией. Это было похоже на обычную женскую зависть, которая заставляет дам совершить самые нелицеприятные поступки.

Из журнала Александры

Сегодня на прогулке я встретила странного человека, о котором известно лишь то, что он англичанин, сумасшедший и художник. Он высокого роста, худощавый с отсутствующим взглядом. Ему, наверно, около пятидесяти лет, а, возможно, меньше... Он ни с кем никогда не вступает в разговоры, только молча рисует, сидя на скамейке в парке. Представители водяного общества стараются держаться от него подальше. Он приехал на Кислые Воды недавно, заплатил за квартиру щедро, и ни разу не нарушил общественное спокойствие.

Проходя мимо меня, художник споткнулся и выронил из рук папку с рисунками, которые, рассыпавшись, упали к моим ногам. Мне стало немного жутко, когда я увидела эти акварельные этюды — мёртвые женщины под водой... Изображения утопленниц были выполнены очень талантливо и точно... К своему ужасу я заметила, что девушка на одном из рисунков поразительно похожа на Антонию Морину, её лицо скрывал бегущий ручей с играющими бликами солнца — как в моём видении... На мгновение мне показалось, что за спиной художника стоит тень Джейн Шедон. Я невольно попятилась назад, предоставив художнику собирать свои акварельные рисунки.

— Не бойтесь, — произнёс он спокойно. — Моё имя Джонатан Блейк... Джейн говорила мне о вас... Она просила, чтобы я на время дал вам этот предмет... Её амулет, который был на ней и в день смерти... Только прошу вас, верните мне его завтра...

Я взяла в руки бархатную коробочку и пообещала, что завтра утром он получит её назад.

— Он же сумасшедший! — сказала мне подошедшая Нина. — Я видела, как ты говорила с ним. Тебе не следовала этого делать!

— Ничего страшного, — тихо ответила я.

— Я видела, он собирал рассыпавшиеся рисунки... Тебя что-то напугало? Что он сказал тебе?

Нина осыпала меня вопросами.

— Он рисует утопленниц, — коротко ответила я, с трудом пытаясь унять волнение, — однажды он нарисовал Джейн Шедон.

— Странные сюжеты, — удивлённо прошептала Нина.

К счастью, у неё не возникло ассоциаций с проклятой пьесой. Мне не хотелось говорить Нине, что художник — жених Джейн Шедон. Я не сочла его ни сумасшедшим, ни лгуном, я искренне поверила в то, что погибшая невеста говорит с ним.

— А что он тебе дал? — полюбопытствовала Нина. — Интересно, что в этой шкатулочке?

— Он просил передать это Константину, — ответила я твёрдо, — и у меня нет желания её открывать.

Я не любила лгать, но пришлось. Эта тема слишком интересна Нине, именно поэтому ей нельзя довериться. Нина немного обиделась на мою нерешительность, но настаивать не стала.

— Антония рассказывала мне, что ей снится страшный сон, про то, как она захлёбывается в воде, — вдруг вспомнила Нина, — просыпаясь, она видит тень, скользящую по стене и слышит тихое шлёпанье мокрых босых ног по полу...

Мне с трудом удалось сдержать вновь нахлынувшее волнение.

* * *

Я опять остановилась погостить у Ребровых. А это значит, что все светские драмы снова пред моим взором, а сплетни на слуху. Как это утомительно. Сегодня вечером перед сном, подойдя к раскрытому окну своей комнаты, я услышала, размолвку между Лесиным и его невестой, они с братом снимают комнаты смежные с моими.

— Вы всё ещё любите эту актёрку! — недовольно произнесла Анна Нурова. — Если так, зачем вы решились жениться на мне? Спешу заменить, ваша с ней встреча не кажется мне случайной, вы нарочно отправились на Кислые Воды, чтобы повидать её! Но мне невдомёк, почему вы предложили мне и моему брату составить вам компанию?

Голосок барышни звучал капризно и надрывно.

— Прошу вас, милая Анна, не слушайте людскую болтовню! — ответил ей жених. — Я расстался с Антонией более года назад! Она была всего лишь моим увлечением...

— Очень хочется на это надеется, — также капризно произнесла Нурова. — Прошу вас, оставьте меня... Мне нужно многое обдумать...

— Как вам будет угодно...

— Вы поссорились? — вдруг прозвучал настороженный голос брата Анны. — Лесин вышел мрачным...

— Я ему не верю, — вздохнула девушка, — вдруг он раздумает жениться на мне? Антония так хороша и таинственна!

— Это будет крахом наших надежд! — забеспокоился Нуров. — Отец оставил нам только долги. Твоё замужество — наша единственная возможность поправить дела... Кто ещё возьмёт тебя замуж без приданого? Разве что старый паралитик, выживший из ума! Молодой, богатый — где тебе взять такого жениха?

— Лесин утверждает, что любит меня... Мне хочется верить ему...

— Я бы тоже хотел в это верить... Будь проклята эта ведьма! Я был бы рад, если бы она провалилась прямо в Ад!

В голосе Нурова было столько злобы и ненависти, что я пошатнулась от ужаса. Этот разговор вызвал у меня беспокойство, и я решила всё рассказать Константину. Над бедняжкой Антонией сгущаются тучи...

Я вспомнила об амулете, который одолжил мне художник. Приготовившись к самым неприятным видениям, я открыла коробочку и осторожно взялась за тонкий кожаный ремешок. Талисманом оказался кулон в виде букета цветов из эмали. Я положила букетик на ладонь, почувствовав странный холод.

На мгновение я увидела, как молодой человек обнимает девушку, Джейн Шедон. Это был Блейк, я узнала его, тогда он был молод и красив...

Потом она уходит... Ночная улица... Ветер... Я чувствую его холодное дуновение... Набережная... Тёмная гладь реки... Джейн стоит, свесившись через парапет, всматриваясь в холодную воду... С ней кто-то рядом... И вдруг он резко толкает девушку, она падает в воду... Я вижу, как она барахтается в воде, слышу её крики, мольбы о помощи...

Я с ужасом выронила амулет... Несколько минут я простояла неподвижно, тяжело дыша. Жуткие картины ещё мелькали у меня перед глазами. Успокоившись, я подняла амулет за ремешок и положила в коробочку.

Ночью я долго не могла уснуть. Иногда, открыв глаза, я видела, как по стенам скользит тень. Странная тень — женский тонкий силуэт, но будто бы отбрасываемый водою... Один раз я привстала на кровати и увидела на полу следы мокрых босых ног. Я испуганно зажмурилась, а когда открыла глаза, следы уже исчезли...

Утром мне не хотелось видеть англичанина. К своему стыду, я боялась вопросов, которые могли сильно взволновать меня. Я передала ему амулет через надёжного посыльного, снабдив письмом, в котором, сославшись на плохое самочувствие, извинилась, что не могу передать амулет лично.

Из журнала Константина Вербина

Три дня назад состоялась мрачная пьеса, но никто из нашего тихого семейства не решился отправиться на этот спектакль. Алекс не хотела вообще видеть Антонию, чтобы очередное жуткое видение не явилось пред её взором. Мне и Ольге этот трагифарс также был неприятен, особенно учитывая грядущие последствия.

И вот сегодня, около середины дня мне передали весть о смерти Антонии Мориной. В Кисловодске оказался мой приятель жандармский офицер Юрьев, который недавно посмеялся над моими опасениями.

— Пьеса не имеет никакой государственной опасности, — сказал он мне несколько дней назад. — Если скучающим дамам интересны подобные глупости, пусть развлекутся. Напротив, запрет пьесы может вызвать недовольство, а к ответу призовут не вас, а именно меня. Простите, дружище, но зачем мне лишние неприятности.

Тут уж я не мог с ним поспорить. Хотя скептицизм всё же доставил Юрьеву некоторую неприятность. Вскоре у него произошла размолвка с Ребровой, которая относится к истории о проклятой пьесе очень серьёзно, и восприняла его насмешки над людскими суевериями, как личную обиду.

Мне было интересно, что Юрьев скажет на этот раз. Я не надеялся, что он уверует в проклятье, но полагал, что будет более осторожен в суждениях.

Я встретил Юрьева в госпитале, куда привезли тело актрисы.

— Антония Морина оступилась при прогулке и упала в парковый ручей, — сказал Юрьев. — Она ударилась головой, что стало причиной смерти...

— Согласно освидетельствованию доктора Майера, — заметил я, — смертельная рана была на затылке...

— Оставим болтовню доктора, — усмехнулся Юрьев. — По его мнению, призрак подкрался к Мориной и ударил камнем по голове... Неужели и вы верите в байки о проклятье?

— В госпитале мы с вами осмотрели тело. — (Я не придал значения шутке моего приятеля: разумеется, доктор не делал подобных выводов.) — Такая рана не может возникнуть при ударе затылком о камень... Это явно нанесённый удар... Кто-то ударил Морину по затылку камнем, а тело столкнул в ручей! Доктор говорит, что после удара она была ещё жива, её только оглушили... Будучи без сознания, жертва захлебнулась в воде.

— Опять вы всё усложняете, дружище, — укоризненно произнёс Юрьев, — но кто мог убить Морину? Надеюсь, не привидение!

— Я готов вычеркнуть призрак из подозреваемых, — мрачно пошутил я. — Этот список и без потусторонних сил достаточно внушителен... Многие желали смерти Мориной, поэтому я намерен провести следствие...

Юрьев махнул рукой и посетовал на то, что я противник всяческого покоя.

Никто из подозреваемых не сумел предъявить мне безукоризненного алиби. Антония Морина была убита рано утром, когда представители водяного общества ещё спят. Любой мог назначить ей встречу, чтобы избежать возможных свидетелей. Все подозреваемые говорили настороженно, пряча взгляд.

Волынин был расстроен больше провалившемся экспериментом, чем гибелью актрисы.

— Я был уверен, что Антония сыграла безупречно! — сказал он. — Значит, не это нужно призраку, чтобы успокоиться... Но что тогда? Я теряюсь в догадках!

Его супруга открыто злорадствовала над этим провалом.

— Она оказалась не особо талантливой, — повторяла она с наигранной задумчивостью. — Очень жаль бедняжку...

Её супруг, всегда умело отвечавший на насмешки недоброжелателей, ничего не смел возразить красавице Надин.

Анна Нурова едва скрывала радость, её соперница вдруг сгинула.

— Ой, как это всё ужасно, — твердила она, безуспешно пытаясь придать своёму тону оттенок печали, — мы все мирно спали этим тихим утром, а её убили... Как это печально!

— Увы, многие подозревают вашего жениха... Виной всему история о проклятье, — сказал я.

— Это возмутительно! — барышня обиженно надула губки. — Как глупы люди, что верят во всякий вздор!

Её брат нервничал, будто опасаясь сболтнуть лишнее.

— Я проспал до обеда, — сказал он. — Когда я вышел на прогулку, все уже болтали о смерти Мориной... Мне её искренне жаль, ужасная судьба...

Лесин выглядел взволнованным и подавленным. Не знаю, что вызвало у него наибольшее волнение — гибель былой возлюбленной или очередная светская байка о сбывшемся проклятии, где ему отводилась роль коварного убийцы.

— Надеюсь, вы понимаете, что я не мог убить Антонию? — спросил он с отчаянием. — Зачем мне было делать это? Какой у меня мотив?

— Она могла помешать вашей свадьбе с Нуровой, — предположил я. — Простите, но вы один из подозреваемых...

— Радует, что вы подозреваете не только меня, — поблагодарил Лесин.

После разговоров с подозреваемыми я побеседовал с Ниной Ребровой, которая видела Антонию утром. Актриса собиралась на прогулку.

— Прошу вас, никому не говорите, что я ушла! — попросила она Нину. Затем, видно, ей хотелось с кем-то поделиться новостью, она сказала. — Нуров пишет мне тайные послания, где признаётся в любви... У меня с ним свидание... Похоже, его неприязнь ко мне — всего лишь маска, чтобы обмануть общество...