Тропинин проигнорировал подколку. У него не было настроения препираться с Бананом.
Илья провел товарища к северной стене. Там, между хвостовой частью "Боинга-737" и грудой старых шин грузовиков находилось его убежище.
— Сейчас по совету тренера равновесие и координацию движений развиваю. Жаль, на этот имплантат денег не хватило. Очень пригодился бы. Почему, думаешь, Банан автомобили может бросать? Это ведь не просто взять, и швырнуть, как камень. Кузов имеет сложную геометрическую форму, нужно найти точку равновесия, да еще мышцы скоординировать, чтобы не свалить на себя железки... мне бы так!
— Думаю, стандартный набор, на то и стандартный, что включает в себя необходимый минимум. А умение бросать машины никакого практического применения не имеет. Зачем охраннику или даже телохранителю швырять тяжелые вещи?
Илья пожал плечами:
— Не знаю, но все равно завидно.
— А мне нет. Будь доволен тем, что имеешь. Стандартный набор тоже неплохо, а остальное можно развить.
Алекс взгромоздил друг на дружку четыре гигантские грузовые шины, влез внутрь, присел, взялся руками за нижнюю, и встал.
— Как думаешь, сколько здесь килограмм?
— До хрена. Но все равно не так зрелищно, как полет остова ржавой "Волги".
Тропинин вылез из душного пространства и сел на землю.
— Ты почему имплантом стал? — спросил он Илью.
— А сам как думаешь?
— Деньги заработать? Охранником хочешь пойти? Или даже телохранителем? Если ты здесь полтора года, значит, подаешь надежды.
— Неа, — рыжеволосый хитро подмигнул. — У телохранителей очень уж конкуренция большая. Я актером хочу стать.
— Актером?
— Ага. Первым актером-имплантом-стандартником. Хочу настоящих героев играть. Силачей, спасающих мир... хороших парней, короче. Отработаю обучение, и пойду счастья искать.
— А не боишься, что не возьмут?
— Кто-нибудь да возьмет. Три киностудии в городе все-таки.
— Даже, несмотря на то, как к нам относятся?
Илья потупился.
— А сам-то в охрану хочешь?
— Нет, в армию, — не стал скрывать Алекс. — А если в охрану, то только к Президенту.
— Ну ты даешь! — Илья расхохотался. — Собрались два мечтателя!
Тропинин тоже улыбнулся, но на самом деле он был серьезен.
Илья тем временем принялся сооружать из шин сложную конструкцию для тренировки.
— Вчера пятьдесят шин использовал, сегодня до шестидесяти дойти планирую.
— А мне чем заняться?
— Чем хочешь. Тяжести поднимай, среди металлолома побегай, главное, будь на виду, чтобы Заказчик увидел. Может, он как раз из службы Президента.
— А где он?
— Вон там, — Илья на секунду оторвался от шин и указал на пустое место над одной из стен. — Мы не видим, а они наверняка уже на месте.
— Кто "они"?
— Заказчик и директор. Ладно, ты, не обижайся, но мне тут достроить побыстрее надо...
— Все, понял. Не отвлекаю.
Алекс поднялся, обошел груду шин, едва не упал, споткнувшись о гири, чертыхаясь, перебрался через старые радиаторные решетки, чуть не запутался в колючей проволоке и едва не налетел на высокого мускулистого мужчину в синем обтягивающем трико. Его обнаженный торс блестел от пота, вытянутые руки заметно дрожали. Над головой человек держал неслыханную тяжесть: огромный кусок крыла самолета. Вероятно, того самого "Боинга", хвост которого теперь служил опознавательным знаком тайного убежища Ильи.
— Пригнись, шпон, — голос незнакомца выдавал крайнюю степень напряжения, — сейчас бросать буду.
Алекс поспешно присел, и гигантская железка с жалобным стоном улетела метров на пять в сторону.
— Показуха, — послышался насмешливый голос. — Не надорвался?
— Это тебе не в машинки играть, — силач в трико вытер со лба пот.
Со стороны, куда улетело крыло, вышел Банан.
— А ну, повтори, че сказал!
— То и сказал: отвали. Иди, своими делами занимайся, а в мои не лезь.
— Куда хочу, туда и лезу. Ты тут мне не указ! Думаешь, раз самый перспективный, так другим приказывать можешь?
— Я тебя по-хорошему попросил...
— Теперь еще и угрожаешь?
Банан подошел вплотную к силачу и толкнул его в грудь. Силач, как показалось Алексу, даже не шелохнулся.
— Я не хочу драться, Банан. Не хочу тебя калечить. Иди, пока я не передумал.
— Чего?! — молодой человек в красном вытер нос рукавом, сорвал с головы повязку и подбросил ее вверх.
Тропинин невольно проследил за полетом и не заметил, как задира нанес первый удар, только услышал, как ахнул обладатель синего трико.
Дальше пошло-покатилось.
Банан отлично работал кулаками, а каждый удар... Алекс внутренне поежился, вспомнив, как имплант легко послал в полет "Волгу", и, представив, каково приходится мужчине в синем. Впрочем, Банан наверняка сдерживался, ведь он мог убить противника одним ударом.
— Получай, гад! Н-на тебе!
Банан колошматил незнакомца, а тот, уклоняясь, пытался отбиться и действовал, как показалось Алексу, неохотно.
— Хорош, Банан, — выдохнул он. — Не хочу тебя калечить.
— Тогда я тебе покалечу, умник!
Удар кулаком в грудь. Синий охнул, попытался восстановить дыхание, подставил руку, защищая лицо, но второй удар пришелся по ключице. Раздался хруст. Силач издал странный звук, напоминающий смесь вскрика и всхлипа, покачнулся, едва не упал, но устоял. Замахнулся, но не успел — Банан, учуяв запах приближающейся победы, нанес еще два удара: кулаком в левую бровь противника, а потом сразу, без передышки и смены позиции, ногой в пах.
— Получи, с-сука!
Алекс ахнул и бросился на помощь, хотя и сознавал, что уже поздно. Незнакомец повалился на землю. Лицо его заливала кровь из рассеченной брови, а сам он корчился, согнувшись, держась руками за низ живота, стоная и матерясь. Тропинин, ни о чем не думая, бросился на Банана. Пусть тот сильнее него, но отомстить за незнакомца в синем трико стало делом чести.
Алекс влетел головой прямо в центр красной спортивной кофты. Задира ахнул от неожиданности и плюхнулся на землю, едва не придавив извивающегося силача. Поднял глаза, увидел Алекса и неожиданно рассмеялся.
— Ну, шпон, ты и дурак! Не обижайся только. Я по-доброму. Зеленый еще, правил не знаешь.
В груди Алекса кипела злость, но, припомнив собственное правило "не выходить из себя, дабы оставаться боеспособным", постарался спрятать ее подальше. Он подошел к силачу, присел и похлопал того по плечу, больше ничем помочь он не мог.
— Зато я знаю правила, — из-за завалов металлолома вышел вспотевший Илья. Видимо, он закончил строительство "тренажера" и даже успел немного позаниматься. — Я так и знал, что ты обо всем догадаешься. Вон, и костюмчик красный надел, специально для Заказчика. Тебя теперь издалека хорошо видно.
— Лучший способ привлечь внимание, а заодно от конкурентов избавиться, — драка. Жесткая, до крови. Настоящая. Чтоб противник не встал.
— Придурок, — сплюнул Илья. — Ты же его убить мог. Знаешь, что теперь с тобой будет?
— Ничего не будет.
— Это если тебя Заказчик возьмет. А нет — вылетишь из Школы и репутации лишишься. Тогда прямая дорога в вышибалы с зарплатой соответственно твоему уровню интеллекта.
— Да пошел ты!
Банан храбрился, но Алекс видел, как дрожат его губы.
— Меня возьмут. Того, который Ксандра пришил, взяли...
НЕНАВИЖУ СТАНДАРТНЫЙ НАБОР
Тропинин вздрогнул. Эти слова раздались не откуда-то сверху и не из динамиков, развешанных вдоль всей стены испытательного полигона, а в его собственной голове.
МУСКУЛЬНАЯ СИЛА, СЕРДЦЕ, ЛЕГКИЕ, КОНТРОЛЬ НАД ТЕЛОМ... НЕТ БЫ МОЗГИ НАУЧИЛИСЬ ВПРАВЛЯТЬ... А ТО ПОЛУЧАЕМ ТАКИХ ВОТ... УНИКУМОВ...
Алекс поднялся, отошел от мужчины в синем трико, повертел головой в поисках человека, которому принадлежат эти... мысли, но никого не обнаружил.
ЭЙ, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? ТЫ, С ГЛАЗАМИ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ.
"Слышу, — подумал Тропинин и сосредоточился. Так же, как учился сосредотачиваться в больнице. — Ты кто?"
ТВОЙ БОСС.
— Алекс, ты чего? — спросил Илья.
Молодой человек крепко зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, как напуган его товарищ.
— Все нормально. Кажется, у меня появился босс.
Илья и Банан уставились на Тропинина, словно он на их глазах превратился в Мерлин Монро.
— Ты... у тебя есть еще один имплантат, — догадался Илья. — Здорово. Какой?
— "Читатель", — признался Алекс. — Мысли могу читать. Но не все. Только первый слой.
— Что, и мои? — спросил с опаской Банан.
— Твои даже читать не надо, — парировал Илья. — И так ясно. Эй, а мои прочитай!
— Раз, два, три... он и правда... вот черт, — монотонно повторил Тропинин.
— Вот черт! — восхитился Илья. — Значит, ты действительно уникум.
— Не такая уж это и редкость.
— Среди охранников очень даже большая редкость. Подобный имплантат только самые богатые ставят. Ты чего, шейх Али?
— Нет, — Алекс прислушался, но больше ничьих мыслей не услышал. — Пошли к тебе, а с этим красавцем пусть директор разбирается.
— Точно. Тебя, Банан, записали. Сам знаешь.
Словно услышав слова молодого человека, из динамиков раздался голос:
— В секторе В3 требуется медицинская помощь. Белозерцев Владислав Сергеевич, по кличке "Банан", вас ждут в кабинете директора. Молодой человек с проблемными глазами, проводите Белозерцева.
Илья и Алекс переглянулись.
— Все ясно, — вздохнул рыжий. — Проводишь Банана до кабинета, там с ним разберутся, а тебя уведут. Недолго твое обучение длилось. Ты, практически, рекордсмен по недолговременности пребывания здесь.
— А кто рекордсмен?
— Не знаю. Я с ним только однажды разговаривал, а на следующий день он уже с Заказчиком уехал. Тоже, видимо, уникумом был. — Илья протянул Тропинину руку: — Бывай.
Алекс ответил на рукопожатие.
— Удачи тебе. Ты нормальный человек. Надеюсь, тебе повезет с киностудиями.
* * *
Алекс шел на встречу, которая изменит его жизнь. От того, кем окажется Заказчик, будет зависеть его работа, карьера, благосостояние и, что самое важное, исполнение мечты. Он страстно хотел попасть в армию, просто спал, и видел себя в военной форме, потому что армия — самый простой и короткий путь к цели, именно армия могла бы дать Тропинину возможность...
— Заснул что ли?
Банан, которому полагалось идти медленно, опустив голову в пол, дрожа всем телом и слабеть коленями, бодро шагал впереди своего провожатого.
— Иди, не оглядывайся, — буркнул Алекс.
— Чего задумался? Мысли мои читаешь?
— Больно мне нужны твои мысли. У меня и без тебя проблем навалом.
— Так я и поверил. Тебя Заказчик выбрал. Радуйся.
— Ты ведь не знаешь, зачем я пришел в Школу? Вот и молчи. Я сам решу, радоваться или огорчаться. Отказаться ведь нельзя...
— Ну, ты действительно, уникум. Да любой бы на твоем месте...
— Иди уже.
Алекс ускорил шаг и обогнал Белозерцева.
Они покинули территорию испытательного полигона, поднялись по небольшой лесенке и через переход попали в вестибюль.
Серо-зеленые стены кое-где были украшены картинами с изображением мускулистых парней и расплывчатыми пятнами вместо лиц. Схематическое изображение лишало нарисованных мужчин индивидуальности, и этот простой прием показывал, как в Школе, да и во всем мире, относятся к имплантам: не считают таких людей людьми, словно оттого, что в их тело вставлено несколько чипов, искусственно увеличена мускульная сила и некоторые другие характеристики организма, они превратились в полуроботов. Охранников-имплантов, если не вообще всех имплантов, считали киборгами, людьми-автоматами. Без эмоций, без жалости, с низким уровнем интеллекта и повышенной агрессивностью. Их боялись и ненавидели.
Тропинин опустил глаза в пол. Ему стало неприятно, что в единственном месте, которое должно являться оплотом для имплантов, висели такие картины. Парням, конечно, неприятно, но заказчики оставались довольны изображениями мускулистых мужчин. Они ждали подтверждения собственных представлений об охранниках, и директор Школы поддерживал их иллюзии, хотя сам прекрасно знал: никакие импланты не киборги, они обычные люди, мечтающие немного заработать и, может быть, совсем чуть-чуть изменить мир к лучшему.
Задумавшись, Алекс не заметил, как приехал лифт, как поднял их на третий этаж, где находился кабинет директора, и очнулся только когда услышал смущенный голос Банана:
— Удачи тебе.
Тропинин прищурился, пытаясь узнать, действительно ли здоровяк в красном спортивном костюме желает ему удачи, но прочесть мысли не получилось. Все же он не до конца овладел методикой. А ведь это только первый слой!
— Спасибо.
— Мне в конец коридора, а тебе к Заказчику. Они обычно в этой комнате сидят.
Алекс кивнул, глубоко вдохнул и открыл дверь.
Кабинет директора Школы был самой шикарной комнатой, какую Тропинин когда-либо видел. Даже по инфовизору. Просторная, светлая, она поражала великолепием и изысканным вкусом. Не верилось, что подобная комната может существовать в таком грубом месте, как "Школа подготовки охраны".
Стены, по традициям русских императоров, затянуты белым шелком со сложным золотым узором, пол застелен белым ковром, по всей площади комнаты стояли кофейные столики и мягкие кресла, обтянутые белой кожей с золотым узором, в правом углу расположились два книжных шкафа, между которыми стоял бюст Командора. Только этот бюст и напоминал посетителям о том, где они находятся.
— Да, мне тоже не слишком нравится этот салон для благородных девиц.
Человек, который произнес эту фразу, так гармонично вписывался в интерьер, что Алекс даже не сразу его заметил, несмотря на черный смокинг и трость с золотым набалдашником. Тропинин ожидал увидеть кого угодно: военного, человека правительства, агента спецслужб в невзрачной одежде с невзрачным лицом, но только не графа с портретов английских живописцев девятнадцатого века.
— Садись.
Алекс опустился в кресло. Кем может оказаться этот франт? Спятившим богачом, которому срочно потребовался личный шофер? Престарелым владельцем какого-нибудь шикарного отеля, ищущим швейцара-вышибалу?
— Ни то, ни другое, — улыбнулся мужчина в смокинге. — Меня зовут Борис Игнатьевич Голицын. Понимаю, ты разочарован — я мало похож на человека из спецслужбы, и уж тем более не имею никакого отношения к правительству. Я частный наниматель.
Сказать, что Алекс был разочарован, значит, не сказать ничего. Он чувствовал себя тарелкой из китайского фарфора, которую бросили на пол, растоптали грубыми армейскими сапогами. Все, о чем он мечтал, в одно мгновенье превратилось в прах.
— Не думай, — продолжил Голицын, — мне не нужна сиделка. Тупоголовый охранник гаража тоже не в моем вкусе. А вот ты — да. Из тебя получится отличный телохранитель.
— Телохранитель? — Алексу стали безразличны слова Заказчика. — Поищите другого. Я почти ничего не умею и пришел в Школу только четыре дня назад.
— Я сам обучу тебя всему необходимому.
Тропинин с сомнением посмотрел на щуплую фигуру "графа", на черную трость с головой льва, на дорогие туфли, в которых можно увидеть собственное отражение, и вздохнул.
