Предел равнодушия

Светлана: Да, хочу. Я не желаю, чтобы всякие тупые стервы вольготно обращались с моим ребенком. А еще я хочу, чтобы мой муж вел себя как настоящий мужик и не прятался за юбку жены.

Соловьев: а Принца на белом коне тебе не надо?

Светлана: Всякие там слюнтяи на белом коне мне не нужны. А то получается, что я занимаюсь всем. То купить, это купить, туда сходить. Думаю, мне самой надо будет сходить в школу, посрамлю тебя.

Соловьев: О! Вот, сходи, правильная мысль.

Светлана: да ну тебя. Работаешь сутками, дома почти не вижу, да и в постели бревно бревном.

Соловьев (нахмуривается и сквозь зубы произносит): устаю сильно.

Светлана: ну я и говорю — бревно, ты к врачу сходи, может какую добавку выпишет, а то может быть всякое, поди ж не юнец (смеется).

Соловьев (скрипя зубами от злости): так, все, дома поговорим

Светлана: давай-давай, иди, работай (и отключилась).

Светлана с улыбкой начинает пить кофе.

Соловьев от злости швыряет трубку на соседнее кресло автомобиля и с хмурым выражением лица подъезжает к зданию Администрации города.

Соловьев (остановившись на стоянке): ох, как же она меня достала.

Следующая сцена.

ИНТ. Здание Администрации. 10 часов 30 минут утра.

Соловьев идет по коридору своего департамента. У двери кабинета, на котором указано его имя, должность и часы приема (с 9 часов до 13 часов), уже сидят сегодняшние посетители: пожилая женщина, мужчина 25-30 лет, седой мужичок в плохеньком костюмчике, полная женщина лет сорока и молодой парень, который разговаривает по телефону. Соловьев проходит мимо них, кто-то говорит "здрасьте", но Валентин не обращает никакого внимания на людей. Дверь приемной открыта. Его секретарша Анна, молоденькая привлекательная девушка, изредка посмеиваясь, ведет беседу с высоким мужчиной 40 лет, одетого в строгий дорогой костюм. Соловьев переступает через порог приемной.

Аня: Доброе утро, Валентин Эдуардович, наконец-то вы пришли. Посетители уже нервничать начали. Чего же вы так долго??

Соловьев: пробки.

Мужчина, который развлекает Аню, оборачивается.

Соловьев (разводя руками): о! Кого я вижу! Николай, ты что ли? А я тебя со спины не узнал.

Николай (пожимая руку Соловьеву): Валентин, ты всегда на работу так вовремя приходишь?

Соловьев: а долго ждешь?

Николай: долго.

Соловьев (похлопывая по спине старого друга): чего ж не позвонил заранее?

Николай (со всей серьезностью): срочное дело, друг.

Соловьев: как обычно. Годы проходят, а Николай на пороге моего кабинета появляется, только если у него какое-то срочное дело. Хоть бы раз пришел просто так.

Николай: бизнес, Валентин, времени не могу выкроить даже на отпуск. А тут еще...

Николай запинается и смотрит в сторону сидящих в коридоре посетителей

Николай (кивая на дверь): Слушай, может, к тебе зайдем?

Соловьев: Заходи. (Ане) Анечка, я пока не принимаю.

Аня (привстав со стула): Но, Валентин Эдуардович, да как же... Они же меня...

Соловьев (немного повысив голос): АНЯ!

Соловьев разворачивается к двери своего кабинета, но тут его окликает один из посетителей. Валентин с неохотой разворачивается. Перед ним стоит Карпейкин Владимир Вячеславович, седой мужчина в потертом пиджачке, возраст около 45-50 лет.

Карпейкин: эээ, Валентин Эдуардович, сколько же нам еще ждать вашего приема?

Соловьев удивленно смотрит на наглеца.

Соловьев: Что, простите?

Карпейкин: Когда же вы нас наконец-таки примете?

Соловьев: Позвольте, а вы кто?

Карпейкин: меня зовут Карпейкин Владимир Вячеславович. И я уже здесь 2 часа сижу и жду вас.

Соловьев: подождите еще не много. Минут через 20-30 я вас обязательно приму.

Карпейкин: вообще-то, человек, которого вы запустили в кабинет, пришел 20 минут назад.

Соловьев: прошу меня извинить, но меня ждут дела

Соловьев скрывается в своем кабинете, захлопнув дверь.

Следующая сцена.

ИНТ. Кабинет Соловьева. 10 часов 40 минут.

Николай стоит возле электрического чайника и ждет, когда он закипит. Валентин садится в своей кресло. Кабинет начальника департамента был просторный, на одной из стен висели два обязательных портрета, а на другой огромная картина с изображением природы в дорогой рамке. Стол был большим, сделанный из монолита красного дерева.

Николай: Как жизнь, Валентин, как жена, как сын?

Соловьев: пока все нормально, не жалуясь. А у тебя?

Николай (качает головой и вздыхает): развожусь. Эта дура требует, чтобы я уделял ей чуть ли не каждую секунду своего долбаного времени! Забрала детей, шмотки и уехала в свою квартиру, которую, блин, я ей сам и подарил.

Соловьев: А чего она еще хотела? Чтобы хорошо зарабатывать, нужно много работать, я своей всегда так говорю.

Николай (разглядывая убранство кабинета): Ну да, но она уверена, что я ей изменяю. Говорит: (передразнивая жену) "невозможно работать по 20 часов в день без разрядки, значит, ты, по-любому, к какой-нибудь сучке ходишь, раз со мной не спишь". Блин, все бабы, что ли, на сексе повернуты?

Соловьев (с ехидством в голосе): ВСЕ говоришь, значит твоя жена права??

Николай: да нихрена она не права. Я в последние три-четыре месяца реально работаю почти по 15-16 часов в день. Порой ночую на работе. И жене я никогда не изменял. В очередной раз я убедился, что она неблагодарная сволочь, которая вышла за меня замуж чисто из-за денег.

Чайник вскипает. Николай наливает себе чаю и садится напротив Валентина.

Соловьев: ничего, прибежит, когда деньги понадобятся.

Николай (пьет чай): не прибежит, она уже заявление в суд подала на раздел имущества. Хочет половину доли в фирме.

Соловьев: есть у меня адвокат знакомый. Он в таких делах спец...

Николай: нет, спасибо, Валентин, но я и сам как-нибудь обойдусь. Давай лучше к делу перейдем, а то у меня мало времени, еще нужно кучу дел сегодня переделать.

Соловьев: и в чем же дело?

Николай: все банально. Пришли из Прокуратуры и потребовали предъявить мне полный пакет документов на строительство всех моих многоэтажек. А у меня и половины собрано не было.

Соловьев (удивленно смотрит на Николая): Ты начал строительство без документов? Ты совсем с ума сошел? И вообще, с чего это вдруг проверяющие к тебе пришли. У тебя знакомых там нет что ли?

Николай (вздохнув): Все у меня есть. И знакомые, и из плана всевозможных проверок я был исключен. Знал бы ты, сколько денег я вложил в прикормку. Только благодаря этому я еще на плаву и держусь. Кормлю обещаниями, прошу отсрочки, проставляюсь, но так долго мне не продержаться. Дело набирает неконтролируемые обороты.

Соловьев: Ты кому-то серьезному на мозоль наступил? С чего вдруг тебя стали дрючить все подряд.

Николай (начинает ходить по кабинету): нет. Все до ужаса просто. Однажды ко мне в офис пришел один из дольщиков в компании с каким-то толи адвокатиком и истребовал у меня всю документацию на строительство. Я хотел было послать его куда подальше, но тут заступился юрист и сослался на эти чертовы законы. Я объяснил, что документы в банковской ячейке и просил прийти через неделю. Они ушли, и через полчаса я о них благополучно забыл.

Соловьев: то есть ты хочешь сказать, что тебя взял за яйца какой-то дольщик.

Николай: да. Удивлен?

Соловьев (улыбается): не то слово. Кто он такой — этот дольщик?

Николай (со злостью): я без понятия кто он, я его не знаю, но вел он себя очень нахально.

Соловьев (с задумчивым видом): интересно. Обычно прокурорские ограничиваются отпиской, а тут проверку назначили.

Николай (продолжая ходить по кабинету, всплеснув руками): бардак, короче. В общем, явился он через неделю, с претензией и потребовал документы. Немедленно. Орал, возмущался, пришлось успокаивать его моим охранникам. Ты же знаешь, когда со мной так начинают разговаривать, я никогда не уступлю. (С ненавистью) Терпеть не могу всяких ненормальных придурков, которые два слова без крика и мата связать не могут. В итоге они поняли, что я их вожу за нос и потребовали возврата денег с процентами. Суки! Знаешь, когда мне ставят ультиматум и разговаривают со мной на повышенных тонах — я обычно зверею. Ушли они недовольные и обещали обрушить на меня кару небесную, что и случилось: сначала Прокуратура нарисовались, затем из суда пришла повестка, деньги требуют назад, затем другие дольщики стали волноваться — звонить, требовать и жаловаться. И на закуску газетная статья о недобросовестности моей компании. (Сжимает кулаки) После этого я поклялся себе, что ничего этому козлу не обломится. Я точно закопаю этого урода.

Соловьев (привстав со стула): что?? Ты полегче с этим, хочешь его убить?

Николай недоуменно смотрит на Валентина, покрутив палец у виска.

Николай: убить? Как тебе в голову такое пришло. Нет, конечно. С ума сойти, и ты так свободно говоришь об этом в своем кабинете.

Соловьев (успокаивающе поднимает руки): ладно-ладно, ты сказал "закопаю" я тут подумал....

Николай: ты, друг, даешь. Тот козел пожалеет, что вообще на меня наехал. На бабки он точно попал, квартиры, за которую он заплатил ему не видать, и денег я ему точно не верну — будет оплачивать мне понесенные убытки. Свою репутацию я оцениваю в кругленькую сумму

Николай подходит к стулу, где лежит его портфель, достает оттуда пачку документов и кладет ее на стол Валентину. Соловьев с ленцой начинает рассматривать бумаги.

Соловьев: что это?

Николай: вот все необходимые документы — мне нужны разрешения на строительство под каждый объект...

Соловьев: что ж, это не проблема.

Николай: Причем разрешения мне нужны через два дня. Времени хватит?

Соловьев: что?? С ума сошел. Как я тебе его за два дня сделаю?

Николай (усмехнувшись): сделаешь. Если бы ты знал, во что мне обошлось — собрать вот эту кипу за месяц. И каждый мне говорил: (передразнивая) "это невозможно, тут как минимум месяц нужен". Как видишь — ЭТО (указывает пальцем на бумаги) возможно.

Соловьев: стоп-стоп. Ты, наверное, не понимаешь.

Николай со скучающим выражением смотрит на Валентина, скрестив руки.

Соловьев: представляешь, сколько нужно пройти согласований: (загибая пальцы) Пожарники, Санитары, Газовщики, Мэр. А Мэр у нас очень не любит подписывать документы быстро. Месяц как минимум ждать. А ведь еще специалиста на место отправить...

Николай (перебивая): Валентин, Валентин. Не гони лошадей. Мне абсолютно это не интересно.

Соловьев: ты от меня сейчас многого требуешь. Почему ты всю документацию подготовить до начала строительства не подготовил в соответствии с законом? Как ты с людьми договора заключал, без регистрации?

Николай: Закон, говоришь? Пока бы вы все тут согласовывали, подписывали, проверяли — дом уже был бы построен. Я в отличие от вас временем своим дорожу.

Соловьев: пришел бы ко мне, я бы тебе за недели две-три все бы сделал.

Николай: чтоб до тебя добраться, нужно сперва вот эту кипу собрать, а аппетиты у чиновничков не маленькие, каждому нужно прийти на поклон с чемоданчиком, конвертиком и бог знает еще с чем. А просто сделать бумажку не в состоянии, почему-то постоянно какие-то проблемы возникают. А как поговоришь с человеком — и проблема куда-то девается. Устал я от этого всего.

Соловьев: Но ведь сейчас ты этим и занимаешься! Все равно же тебе документы нужны, как же ты дома сдаешь?

Николай: а вот это, Валентин, извини меня, конечно, не твое дело. У меня все налажено. Дома я строю качественно и за них отвечаю своей репутацией. Я не кидалово с обочины, люди мне платят, я строю. Причем в сроки. А вся эта макулатура нужная для того, чтобы вы не скучали в своих кабинетах.

Соловьев: красиво говоришь, но ведь ты прекрасно понимаешь, зачем нужен государственный контроль.

Николай: избавь меня от своей псевдопатриотической хрени. У меня сегодня не так много времени. Мне нужны разрешения за два дня. Договорились? Ты мне все сделаешь? В накладе не останусь.

Соловьев (задумавшись): за два дня значит... Хорошо, я попробую, но обещать ничего не буду.

Николай (улыбается): отлично, Эдуардович, я знаю, ты сделаешь. (Смотрит на часы) О, мне пора бежать. (берет свой портфель, пожимает руку Соловьеву) До встречи.

Николай уходит из кабинета.

Следующая сцена.

ИНТ. Кабинет Соловьева. Утро.

Валентин немного поразмыслив, берет телефонную трубку и вызывает свою подчиненную Елену Львовну.

Елена Львовна, женщина лет 35, со скромным видом заходит в кабинет.

Елена Львовна: здравствуйте, Валентин Эдуардович

Соловьев: Елена Львовна, доброе утро. У меня к вам будет просьба. Возьмите вот эти документы и подготовьте по каждому объекту — разрешение на строительство. Это нужно сделать до конца дня.

Елена Львовна: а к чему такая спешка? На это же отводится месяц, столько согласований...

Соловьев: очень нужно, вы просто сделайте.

Елена Львовна: Но, Валентин Эдуардович, до конца дня отработать 6 пакетов документов!! У нас итак сейчас много работы. Да и как же мы такие документы сделаем без заключений экспертов. Вы же знаете, что это почти невозможно.

Соловьев: если сильно захотеть, то возможно все. Обо всех согласованиях не волнуйтесь, я все потом улажу.