Проклятое Пророчество. Книга третья

И вот, восемь дней назад, в нашем доме раздался сигнал посетителя. Открыв садовую калитку, я увидела незнакомого мне эльфа, судя по его телосложению и экипировке, воина.

— Здравствуй, леди. Ты Алинаэль? — спросил он меня.

— Да, — кивнув, приветливо улыбнулась я.

— Тебе записка от Александрэля, — сказал он, протягивая мне сложенный лист бумаги.

Какая еще записка? Александрэль сейчас так далеко, что даже амулет связи до него не достает. Чувствуя нарастающую тревогу, я не обратила внимания на то, что воин даже не назвал своего имени, как это принято. Взяла послание, и тут же развернув, прочитала:

Нужна помощь. Остаюсь в Надмире.

Александрэль Асмерон.

Почерк и магическая печать без сомнения Александрэля. От волнения задрожали руки. Ох, Александрэлю нужна помощь! Чем же я могу помочь?!

— Лорд, ты уверен, что эта записка именно мне, а не Эдмунизэлю или заменяющему его сейчас Басонамэлю? — растерянно уточнила я.

— Да, леди, мне было велено передать ее лично тебе в руки, — уверенно ответил он.

— А кем велено? Александрэлем? Ты видел его? Что-то знаешь, что у него случилось?

— Нет, я ничего не знаю о нем. А записку передал курьер, прибывший из Надмира. Извини, я спешу, — и он, слегка поклонившись, развернулся и быстро ушел.

Я стояла с запиской в руках, перечитывая ее уже в пятый раз, и перепугано, с изумлением, думала о том, что бы это значило? У меня просит помощи Александрэль? У меня?! Ведь в нашей семье всегда считалось, что это мне вечно нужна помощь!

Ладно. Теперь помощь нужна от меня. Чем я могу помочь, находясь в Асмероне, и не имея возможности связаться ни с кем из близких? Так, без паники. Моя сила в моих знаниях. Что я знаю о животных, обладающих ментальной магией? Что-то такое встречалось в Хрониках. Значит, бегом, бегом в Библиотеку!

В спешке поприветствовав Хранительницу Библиотеки, Узилаэль, я закопалась в куче старых книг и свитков. Как жаль, что нам практически ничего не осталось в наследство от Древних. Только те дороги и дома, которые мы используем до сих пор, и с помощью простейшей бытовой магии поддерживаем в рабочем состоянии. Да еще, два-три уникальных Артефакта. Ну и еще, то немногое, что сохранилось в Королевской Сокровищнице. Хотя я считаю, что то, что мы называем Сокровищницей, у Древних было просто складом ненужных вещей. По-моему, Древние даже наличными деньгами не пользовались, а имели какую-то магическую систему взаимных расчетов. Но самое прискорбное, что и информацию они хранили не в книгах, а где-то в эфире, извлекая ее при надобности с помощью каких-то заклинаний, теперь уже давно затерянных. Обидно до слез, что все эти знания и умения безвозвратно утрачены.

Просидев в Библиотеке целый день, я нашла то, что искала. Были когда-то, в далекие времена, на нашем материке такие ящеры. Называются Цератопсы. Считается, что давно вымерли. Не слишком быстрые, довольно большие, массивные, в высоту около метра, в длину почти два. Тело полностью покрыто крепким панцирем. Хищники. Находя добычу, фиксируют ее глазами и оглушают ментальной атакой. Именно глаза, являясь отростками мозга, способны аккумулировать и выбрасывать в цель магическую ментальную Силу. Объект нападения в этот момент испытывает ужас и либо застывает на месте, либо бессмысленно мечется, пытаясь спрятаться. Цератопсы могут объединяться в небольшие стаи. Убить Цератопса очень трудно, из-за непробиваемой стрелой брони. Самый надежный способ, это разрушить его мозг, до которого можно добраться через глазную впадину. Хоть глаз и прикрывается опускающейся роговой пластиной, но она тонкая и пробивается оружием. И еще, относительно слабое место — брюхо, где панцирь тоньше. Разумный может защититься от ментальной атаки, надев на голову шлем из сплава серебра и десяти частей никеля.

Вернувшись домой уже поздно вечером, быстро поев, задумалась, а как я могу передать раздобытые сведения Александрэлю в Надмир? Никак, кроме как через курьеров, ведь не ехать же самой в такую даль.

Утром, бегом помчалась в представительство курьерской службы, чтобы отправить свиток с моим подробным описанием всего того, что удалось узнать о Цератопсах.

Не передать словами степень моей досады, когда я узнала, что курьерская карета ушла в Надмир два дня назад. Следующая карета пойдет только через тридцать дней.

Нервно зажав большие пальцы в кулаках, характерный для меня внешний признак нервного волнения, не замечая ничего вокруг, я стояла перед входом в курьерскую контору и напряженно думала. Что делать-то?

Поспешив домой, я решительно стала собираться в дорогу. Поеду сама, на родительском фаэтоне. Дорога займет восемь-девять дней. Конечно, отправляться мне одной в такой дальний путь, по лесу кишащему хищниками, довольно опасно. Но, во-первых, мне не к кому обратиться за помощью, все близкие в отъезде. Во-вторых, хоть я и не воин, никаким оружием не владею, зато я сильный ментальный маг и смогу, не хуже Цератопса, отпугнуть любого хищника. Тем более, у меня есть подаренный отцом, безумно дорогой, кристалл-накопитель магической Силы. На случай полного истощения собственного магического резерва, кристалл мне поможет заимствованной из него Силой. Ну, надеюсь, до этого дело не дойдет, мне еще никогда не приходилось вычерпывать подчистую свой немаленький резерв.

Больше чем опасностей, я боюсь бытовых неудобств. К сожалению, я очень изнеженная, чувствительная, привыкшая к комфорту. Ладно, как-нибудь вытерплю. В конце концов, нельзя же всю жизнь просидеть под опекой родителей. Мне все равно скоро придется самостоятельно жить в строящемся Эльгноморе, где, пока, ни о каком комфорте речь не идет. Вот и будет мне и проверка, и тренировка к будущим трудностям. А назад в Асмерон буду возвращаться, уже точно, либо с курьерской каретой, либо с Александрэлем.

Весь день я посветила тщательно продуманным сборам, практического-то опыта нет. Сгоняла за покупками и приобрела для себя и нашего всеядного ездового ящера лиофилизированные продукты в дорогу. Ведь охотник из меня — никакой. Мой Дар Жизни не дает мне возможности ни у кого отбирать жизнь. Кроме Универсала Александрэля, все остальные известные мне маги Жизни, так же как и я, с помощью своего Дара ни каким образом не могут убить живое существо. Ни полностью остановить работу сердца, ни полностью перекрыть доступ воздуха в легкие, ни полностью изгнать кровь из сосудов, или еще каким-нибудь аналогичным способом. Они могут, в случае необходимости, только ослабить противника, но не допускают перехода через грань. Иначе, можно лишиться своего Дара, он просто выгорит от противоестественного применения. Если надо убивать, на охоте или защищаясь от какого-то хищника, все маги Жизни берут в руки оружие. Дар им в этом не помощник. А вот для меня и это невозможно. Никакое оружие не слушается меня. Даже кухонным ножом я вечно умудряюсь порезать себе пальцы.

На всякий случай купила и готовые общеукрепляющие эликсиры, самой сейчас некогда всем этим заниматься. Приобрела спальный мешок с кожаным низом, а под него еще и эластановый коврик, который легко сворачивается в трубочку, наверное, так будет теплее и мягче спать на земле. Длинный плащ с капюшоном из тонкой, мягкой кожи для вечерних часов, ведь я в это время обычно мерзну, а фаэтон, на котором я поеду, открытый экипаж. Походные сапоги на упругой толстой подошве и более легкую сменную обувь. Небольшую плоскую флягу умещающуюся в кармане плаща. Большой запас воды мне не нужен, я маг Жизни и лес для меня как открытая книга, в нем я чувствую и воду, и животных, и растения. Походный котелок и складывающуюся трехногую подставку для него. Несколько смен белья и носков, две пары штанов-легинсов, четыре туники и толстый, теплый свитер.

Положила в кожаный мешочек побольше денег, на всякий случай. По привычке повесила на шею амулет связи с Эдмунизэлем. Хоть до него, находящегося сейчас в Гномьих Горах, не достать, да и для моей тонкой, слабой шеи даже такой незначительный вес воспринимается как тяжелый груз, но так как-то спокойнее. Пересмотрев все оружие имеющееся в доме, выбрала себе небольшой кинжал. Тяжело вздохнула, жаль, что я не умею метать ножи, как Еваниэль, или метко стрелять из лука, как Ивануэль. Впрочем, если бы и умела, вряд ли смогла бы воспользоваться.

Хоть я, наверняка, вернусь раньше, чем родители, все-таки оставила им записку, объяснив, куда и зачем я отправилась.

Ну, кажется, ничего не забыла.

Закрыла все двери на магические запоры. Вывела из загона ящера и пристегнула к нему фаэтон, небольшое багажное отделение которого, оказалось забито под завязку собранными в дорогу вещами. Села в удобное, мягкое кресло погонщика, и дала ментальную команду ящеру двигаться вперед.

Проявленная мной небывалая решительность, лихорадочные сборы, тревога за Александрэля и жителей Надмира, осознание важности взятой на себя миссии, понимание трудности предстоящего пути, все это, вызвало в моей душе незнакомое раньше волнение и возбуждение. Гремучая смесь страха и восторга подстегивала сердце биться чаще, рождала желание двигаться быстрее. И я, невольно, ментально торопила своего, в общем-то, и так резвого ящера бежать быстрее, чем вызывала недоуменные взгляды прохожих.

Выехав из города через Южный вход, я на бешеной скорости, со свистом ветра в ушах, понеслась по прямой, как стрела, дороге Древних. Через несколько часов подъехала к развилке, где дорога разделялась на четыре направления — на Надмир, на Лангос, на Борнавос, на Марикен — и свернула в сторону Надмира. Многочасовой, однообразный путь, постепенно унял мое возбуждение, и я позволила своему ящеру перейти на более спокойный ритм движения, осознав, что, в противном случае, он быстро устанет.

Первая ночь в лесу, когда я решила дать отдохнуть ящеру и сама немного поспать, была для меня мучительно страшной. Темно. Свет звезд практически не пробивается через густые кроны деревьев, даже ночное зрение не спасает. Только ночные светлячки, пролетая, время от времени освещают пространство вокруг. Установив магический защитный контур, который надежно не пропускает мелкую живность, а о крупной предупреждает звоном, накормив и напоив ящера, я соорудила себе спальное место, расстелив на мягком мху коврик, и забралась в спальник.

Но мне не удалось поспать. Всю ночь я, с замирающим от страха сердцем, напряженно прислушивалась к многозвучью леса. Вздрагивала от каждого шороха, скрипа стволов, потрескивания веток, шелеста листвы, гула насекомых. Всюду мне мерещились угрожающие тени. А лежание на твердой земле, доставляло мучительное неудобство, и утром показалось, что меня били палками, настолько болезненно ломило все тело.

В последующие ночи, то ли я осмелела, то ли устала не спать и бояться, но решив — будь, что будет, уже полностью положилась на магический защитный контур, перестав напряженно прислушиваться к ночным звукам леса.

Иногда меня будил предупреждающий резкий звук, издаваемый защитным контуром, когда его пытался кто-то пересечь. Мне приходилось отгонять незваных гостей с помощью ментальной магии, хоть преодолеть защиту контура очень сложно, она и сама отпугивает живых существ, но и терпеть соседство змеи или ящера поблизости я не могла.

Этой ментальной магией я пользовалась и днем, если за моим фаэтоном увязывалось какое-нибудь крупное животное. Это оказалось несложно. Потраченный резерв магической Силы быстро восстанавливался благодаря непривычно высокой концентрации магии, разлитой в эфире. А я прочувствовала и поняла, что в городе, где сосредоточено много разумных использующих магию, ее в эфире заметно меньше, поэтому и восстановление резерва там идет медленнее.

Еще я поняла, что могу просидеть целый день в кресле погонщика, приспособиться к походной еде, искупаться в малоподвижной запруде ручья, с помощью бытовой магии подогрев воду. Но вот спать на земле — это сродни пытке!

И все же, это путешествие показало, что я не такая уж беспомощная, как считали все вокруг, да и я сама. Вполне могу терпеть неудобства и преодолевать страх, утешая и подбадривая себя тем, что все мои страдания временные. Как только я доберусь до города, смогу, наконец, получить горячий душ, еду за столом и мягкую постель.

Зато, какие потрясающие и незабываемые впечатления я получала от красоты окружающей меня природы. Лучи солнц, пробиваясь сквозь густую листу, рассеивают полумрак и, образуя пятна света, дают возможность насладиться видом незнакомых мне растений.

Очаровательные лесные цветы; хрупкие, резные листья кустов; роскошно цветущие и плодоносящие лианы; величественные хвойные деревья, макушками упирающиеся в небосвод. Дикая мозаика и причудливый контраст цветов. Какие-то листья только народились и имеют светло-зеленый оттенок, какие-то уже зрелые и сизые, какие-то краснеют перед закатом своего существования, а какие-то желтеют перед смертью. То там, то здесь, вспыхивают яркие, разноцветные цветы и бабочки. Более живописную картину трудно себе представить. А мой тонкий нюх не улавливал никаких отталкивающих запахов. Аромат смолы и хвои, благоухание пряных трав и душистых цветов, перебивали запах влажной земли, преющих листьев и мха.

Я наслаждалась тем, что видела. И с восторгом ощущала себя частичкой нашего прекрасного Мира. С невольным хищным азартом я высматривала растения, от которых, на обратном пути, отщипну росток и посажу в своем саду, сделав и его еще более многоликим и красивым.

Вчера утром, на шестой день моего пути, произошло непонятное, отвратительное, возмутительное, ошеломляющее своей жестокостью событие, не имеющее никаких объяснений и не укладывающееся в голове из-за своей беспрецедентности.

Услышав далеко за спиной характерный шуршащий звук бегущего по дороге ящера и тихий перестук колес, я обрадовалась, поняв, что у меня появились попутчики. Остановив своего ящера и спрыгнув с фаэтона, я встала посреди дороги и, приплясывая на месте от нетерпения, с предвкушающим интересом всматривалась в подъезжающую карету. Поравнявшись со мной, она остановилась. Управляющий ящером эльф, не спеша поднялся со скамейки погонщика, и сошел на дорогу.

А я замерла от удивления. Такое вижу впервые. На его лице была маска в виде тонкой, темно-серой вязаной шапочки, надетой на голову и натянутой до плеч, а на месте глаз и рта прорези. Смотреть на это было жутко, и мое сердце тревожно забилось в груди, предчувствуя беду.

Он молча, внимательно рассматривал меня, не высказывая удивления от нашей встречи. Загнав подальше свой страх, пришедший на смену радости, я первая прервала нелепое молчание:

— Здравствуй, лорд. Меня зовут Алинаэль Асмерон, я еду в Надмир. Обстоятельства вынудили меня отправиться в путь одной, и это оказалось трудно. Поэтому я рада нашей встрече, хотя ты и выглядишь в этой маске, как злодей из сказки. Зачем она?

Он как-то зловеще хмыкнул. Я почувствовала его внутреннее недоброжелательное напряжение и решительную, опасную агрессию. Невольно отступила на шаг. Что бы это значило? Что от меня может быть нужно? Ведь мы не степные орки и у нас никакое насилие в отношении женщины недопустимо!