Наваждение

На звук открывающейся двери, капитан развернулся к вошедшим. От этого движения на пол с тихим звоном попадали пустые ампулы от гипошприца. Кирк прикинул, что их должно быть не меньше десятка. Входя на мостик, Кирк и Спок установили трофейные фазеры на режим оглушения, и теперь оружие было направлено на капитана.

— Спок, проверьте медика. Скотти, посмотри, что с приборами. — Скомандовал Кирк, видя, что непосредственной опасности на мостике нет. Однако он не сводил фазер с капитана.

— Разумная предосторожность, — произнес капитан, не вставая. — На вашем месте я бы сделал тоже самое. Вас ЭТО уже затронуло?

— "Это"? — спросил Кирк, разворачивая одной рукой пилотское кресло и усаживаясь в него, все также держа капитана на прицеле.

— Я даже не знаю, с чего начать... — голос капитана Поллюкса был несколько заторможенным.

— Попробуйте начать с начала, — предложил Спок, осматривая связанного медика.

— Ну, сначала... сначала был шторм... потом приборы отказали... потом началось ЭТО. Я теперь тут капитан, хотя был доктором, он, — капитан кивнул на медика, — был мной, потом, кажется, пилотом, потом даже не знаю, кем....

Капитан не договорил — свет внезапно мигнул раз, другой и погас. Корабль тряхнуло. Кирк почувствовал, что его выкинуло с кресла пилота и он сгруппировался, чтобы упасть на пол с минимальными последствиями, но голова внезапно закружилась, в голове появился странный звук, среднее между звоном и жужжанием и он вдруг почувствовал, что падает вовсе не на пол, а на стену. И он не сидел на кресле, а стоял перед падением...

Корабль тряхнуло еще раз, и тусклые аварийные лампы опять включились, заливая помещение неверным светом.

Кирк огляделся. Он больше не был на мостике. Он стоял в лазарете, опираясь на стол. В руке он держал гипошприц.

Включившееся аварийное освещение тускло освещало мостик. Кирк, неудачно упавший с кресла пилота, медленно и осторожно поднялся на ноги, одновременно оглядывая помещение. В капитанском кресле истерично смеялся капитан. Плечи его судорожно подрагивали от каждого приступа хохота, а руки уже привычным движением заправляли в гипошприц очередную ампулу. Спок, сумевший остаться на ногах во время происшествия, выпрямился, прищурившись оглядел мостик и быстрым шагом вышел в коридор. В спину ему донесся удивленный вопрос Скотти:

— Мистер Спок, вы куда?

— Я... проверить одну небольшую гипотезу, — ответил Спок не оборачиваясь и двери с тихим шипением закрылись за его спиной. Если в этот момент кто-нибудь увидел бы его лицо, то был бы весьма удивлен — вулканец улыбался.

Кирк все-таки встал на ноги, потер ушибленное колено подошел к креслу капитана Поллюкса. Тот уже вколол себе содержимое шприца и теперь расслабленно сидел, блаженно улыбаясь куда-то в потолок. Кирк осторожно взял гипошприц из его руки, осмотрел его, затем присел на корточки и осмотрел лежащие на полу ампулы. Увиденное явно ему очень не понравилось, так как он нахмурился и уверенно проверил пульс и состояние зрачков у капитана Поллюкса. Нахмурившись еще больше, Кирк, наконец, повернулся к Скотти и с нехарактерной для него ворчливостью заговорил:

— Скотти, когда в следующий раз будете транспортировать меня к пациенту, пожалуйста, предупреждайте заранее. И настройте этот чертов транспортатор по-человечески, сейчас с пола встаю, завтра — по космосу летаю?

— Но... капитан, никто никого не транспортировал. — растерянно опротестовал инженер. — Вы в порядке? Может, стоит позвать МакКоя?

Кирк с изумлением уставился на него.

— Что? Скотти, очнись, я и есть МакКой! — он протянул руку вперед, но замер, не закончив движения. Удивленный взгляд переместился с инженера Энтерпрайза на золотистый рукав с капитанскими нашивками. Затем он оглядел себя целиком и, не доверяя осмотру, провел руками по голове, ощупал лицо. Затем стремительно подошел к одному из неработающих экранов, в котором тускло отражался мостик и попытался разглядеть себя в отражении.

— Капитан? — осторожно спросил Скотти, наблюдая за странными действиями Кирка.

— Все в порядке, все в порядке, Скотти... — пробормотал Кирк, на ватных ногах преодолев пару метров до кресла пилота и тяжело опускаясь в него. — Я просто сплю.

По внутрикорабельной связи поступил вызов. Скотти бросил взгляд на сидящего в кресле Кирка, вздохнул и нажал кнопку интеркома. Из динамика донесся взволнованный голос МакКоя:

— Спок, Скотти, у вас все в порядке?

— Не совсем, доктор. Придите лучше к нам на мостик, кажется, капитан не в себе.

— Я итак собирался это сделать. Кирк, отбой.

Через полминуты дверь на мостик открылась, и в нее зашел МакКой. В правой руке он нес медицинскую сумку, в левой держал сканер. Доктор остановился у входа, глядя на сидящего Кирка. Тот, в свою очередь, во все глаза глядел на вошедшего.

— Черт побери, что здесь происходит, — почти одновременно произнесли они. Кирк встал и подошел поближе. МакКой положил сумку на пол и медленно обошел Кирка.

— А я все-таки немного располнел, — сообщил он сам себе после осмотра.

— Джим, это ты? — недоверчиво спросил Кирк. — Вернее, я, это ты, а ты теперь я? — Он произвел странные движения руками, указывая то на себя, то на стоящего перед ним человека.

— Да, Боунз, похоже на то. Хотелось бы узнать, что же произошло и как вернуть все на место. Спок! — Кирк в теле МакКоя повернулся туда, где перед происшествием стоял Спок. Не увидев его на мостике, он повернулся к инженеру — Скотти, где Спок?

— Эээ... он сказал, что хочет проверить гипотезу и вышел. — Скотти переводил растерянный взгляд с Кирка на МакКоя и обратно. — Кто из вас кто?

— Я — Кирк, — ответил ему Кирк, поправляя синюю рубашку докторской формы, — а он, — указующий жест на капитана Энтерпрайза, — Боунз. Мы с ним каким-то образом поменялись местами.

— А я уж надеялся, что все это мне снится... — пробормотал МакКой, поднимая медицинскую сумку. — Джим, а почему ты ее взял? Она же далеко от выхода лежала? — с недоверием спросил он, проверив ее содержимое.

— Даже не знаю. — Пожал плечами Кирк, — я уже выходил, когда вдруг решил, что раз вызвали на мостик, значит, что-то случилось и нужна врачебная помощь... Как-то автоматически все взял. — Кирк протянул МакКою медицинский сканер, который все еще держал в руке. — Мы можем узнать что-нибудь от этих двух? — он кивнул в сторону капитана и связанного медика, который сейчас лежал без сознания.

— От капитана вряд ли что-либо можно будет узнать, он ввел себе лошадиную дозу транквилизаторов, и сейчас скорее растение, чем человек. — МакКой подошел к медику и провел над ним медицинским сканером.

— У него те же странные мозговые волны, что у того пилота в лазарете. Небольшие физические повреждения, но в целом в норме. Я могу привести его в чувство.

— Хорошо, Боунз, приступай. Скотти, попробуй связаться со Споком. Наши коммуникаторы тут не работают.

Инженер все также недоверчиво смотрел на МакКоя, который вел себя как капитан, а капитан почему-то решил заняться целительством и не спешил выполнять приказ.

— Черт возьми, Скотти! Я в самом деле капитан Энтерпрайза Джеймс Ти Кирк. А он — доктор Леонард МакКой. Мы с ним как-то поменялись телами, когда корабль трясло. Свяжись со Споком, пусть придет сюда и поможет нам во всем этом разобраться.

— Хорошо... кап`тан. — Инженер повернулся к консоли и нажал несколько кнопок.

— Сэр, корабельные интеркомы работают только в одном направлении. С мостиком можно связаться, а отсюда нет. Придется искать м`стера Спока самостоятельно.

— Ладно, займемся этим позже. Боунз, как успехи?

Темно. Слишком темно. И больно. Пульсирующая боль сконцентрирована где-то в глубине головы. Трудно думать. Голоса. Знакомые голоса, но смысл ускользает. Сосредоточиться. Нет, не выходит. Боль сбивает, она занимает всю голову. Надо убрать. Надо сконцентрироваться и убрать боль. Я вулканец, мне не больно... Нет. Все равно боль. Я вулканец, мне не больно, я могу управлять своим телом. Нет... не могу... руки почти не чувствуются. И темно. Паника начинает зарождаться где-то внизу живота. Холодный ком поднимается вверх, оставляя вместо себя панический жар. Страх нелогичен. Мне не страшно. Паника нелогична. Нет! Нет! Не хочу! Только не это, только не опять! Двигатели. Да. Двигатели. Можно все закончить разом. Боли не будет, страха не будет. Ничего не будет! Нет! Это не мои мысли. Самоубийство нелогично. Страх. Паника. Надо сосредоточиться и убрать их. Да. Так. Холодный ком застыл в горле. Он больше не властен надо мной. Да. Я спокоен. Теперь боль. Сконцентрироваться. Пульсирующая боль. Нет, не получается. Только не потерять контроль над страхом. Пусть боль будет, но не будет страха. Пусть.

Спок опять открыл глаза. Стало немного светлее, но все равно яркость не дотягивала до привычного освещения на корабле. Пусть даже и освещение было только аварийное. Он лежал на полу. Да. На полу мостика этого странного корабля с его не менее странным экипажем. Жаль, что Жаннет умерла. Она была такой соблазнительной. Стоп. Какая Жаннет? Он закрыл глаза. Перед глазами встал образ симпатичной светловолосой девушки. Она заразительно смеялась. Спок широко улыбнулся ей в ответ и сразу же спрятал улыбку. Ледяной ком паники опять шевельнулся. Эмоции. Откуда они взялись? Почему они неподконтрольны? Что вообще, черт раздери все эти космические путешествия, происходит в этом проклятом корабле?

Прохладная рука коснулась его шеи. Подавив неизвестно откуда взявшееся желание отшатнуться и убежать, Спок снова открыл глаза.

— Джим, — с облегчением произнес он, увидев склонившегося перед ним Кирка. — Что тут произошло? Доктор? Насколько я могу понять, после того, как корабль испытал тряску, я на какое-то время потерял сознание, раз вы успели прийти. — Спок перевел взгляд на стоящего рядом с Кирком МакКоя.

Кирк с доктором удивленно переглянулись. Связанный медик вел себя совсем не так, как они ожидали. Он вел себя... как Спок! Та же интонация, то же каменное выражение лица, хотя и явно сдерживающее эмоции. МакКой растерянно посмотрел на стоящего рядом с ним Кирка. Ему было непривычно и странно видеть вместо капитана себя самого, однако сейчас он ничего не мог с этим поделать.

— Вы знаете, кто мы? — Кирк слегка отодвинул в сторону доктора и склонился над связанным человеком. — Может ВЫ нам объясните, что же тут твориться?

Спок широко открыл в удивлении глаза. Все попытки сдерживать эмоции и не давать им выйти наружу оказались тщетными. Его тело его не слушалось. Ужасно болела голова и паника подбиралась все ближе. Приходилось выбирать — или выражение эмоций или панический страх. Он не мог контролировать их одновременно, и он выбрал подавлять страх. Пульсирующая боль в голове затрудняла мыслительный процесс, но он понимал, что поддаться страху, позволить загнать себя в угол означает полную потерю контроля над тем малым, что у него еще оставалось.

— Доктор, это я, Спок. Вы что, не узнаете меня? Капитан... — он хотел протянуть руку Кирку, но почувствовал, что руки связаны за спиной. — Ничего не понимаю.

МакКой опять поглядел на Кирка.

— Джим.... А может он тоже?..

— Все может быть. Не удивлюсь этому.

Кирк присел на корточки перед лежащим человеком.

— Спок, что ты мне подарил на последний день рождения?

Спок смотрел на него долгим изучающим взглядом, затем осуждающим тоном произнес

— Доктор, если вы не помните, вы сами наотрез отказались принимать от меня какие-либо подарки после подаренного на странный праздник Новый год справочника по сравнительной паталогоанатомии основных известных гуманоидных рас.

Кирк сдавленно хрюкнул, подавляя смех. Он помнил тот вечер, этот подарок и особенно КАК он был преподнесен. Во время застолья, сопровождаемый демонстрацией наиболее качественных и выразительных изображений. Хорошо еще Боунз успел быстро выхватить книгу и унести ее от греха подальше, пока не пошли совсем уже неудобоваримые подробности.

— Боунз, кажется, это действительно наш Спок. Давай развяжем его и все-таки выясним, что здесь твориться.

Они быстро развязали ему руки и помогли встать. Боль в голове резко усилилась, заставив непроизвольно схватиться за голову, затем стихла и уже не ощущалась тяжелым молотом. Кирк аккуратно взял Спока под руки, подвел к креслу и усадил в него.

— Боунз, проверь его еще раз тщательнее. Кажется, у него сотрясение мозга и возможно нарушение мозгового кровообращения. Я бы посоветовал дать ему кубик...

— Джим! — Перебил его МакКой. — кто здесь доктор, в конце-то концов? Твое дело командовать, оставь медицину на специалистов. — Однако МакКой провел еще одно сканирование человека, в чьем теле сейчас находился офицер по науке. — Ты прав... ты абсолютно прав в своем диагнозе... Но как?

— Капитан, — обратился подошедший поближе Скотти, — если он сейчас мистер Спок, то кто же тогда вышел отсюда?

Кирк ошеломленно уставился на него.

— Точно. Как же я не сообразил. Боунз, останься со Споком, Скотти, пойдем, нам надо его найти.

Он стремительным шагов вышел с мостика, не оглянувшись, уверенный, что его приказы будут выполнены. Скотт колебался всего мгновение, а затем последовал за ним, на ходу укоризненно качая головой. Ему казалось, что все вокруг сошло с ума, однако он решил принять происходящее, как должное.

Оставшись вдвоем, если не считать безвольно сидевшего в капитанском кресле обколотого транквилизаторами человека, Спок и МакКой смотрели друг на друга. МакКою очень хотелось сказать что-нибудь едкое и колкое в адрес вулканца, но он сдерживал себя, понимая, что Споку сейчас хуже всех. Он не только переселился в чужое тело, но и попал в совершенно неподготовленный организм, не подчиняющийся его внутренней силе. И заметно уступающий по своим качествам привычному телу. Он видел, как его друг старался сдержать себя, подавить проявление чувств, но страх в чужих глазах выдавал его.

— Спок, как ты? — тихо спросил он, нарушая неловкое молчание.

Голубые глаза моргнули. Страх чуть не перерос в панику, но быстро ушел куда-то вглубь, прячась за показное спокойствие. На этом лице читалось всё, что вулканец привык скрывать.

— Я в порядке, капитан. — Чужой голос также старательно скрывал страх и волнение.

— Спок, я не капитан, я МакКой. — мягко ответил доктор, как будто разговаривал с больным ребенком. — Когда корабль тряхнуло, мы с ним как-то поменялись телами. Ты что-нибудь помнишь из того, что произошло?

Спок отрицательно покачал головой. Это движение вызвало очередной приступ боли, но он сумел сдержать себя, не показывая ее. Он не знал, стоит ли говорить о тех видениях, что родились в мозгу перед тем, как его привели в чувство. Имеют ли они под собой какой-либо смысл или же они являлись просто реакцией мозга на чужое сознание? У него не было на это ответов. А попытки логически думать приводили к ослаблению контроля и вызывали новые волны панического, иррационального страха.

МакКой вздохнул и отошел от него, оставив Спока на кресле. Он прошелся по мостику, затем, движимый странным чувством, подошел к одному из пультов и уверенно набрал код доступа к корабельным записям. Доктор был уверен, что он не знал этого кода и вообще не имел понятия о том, что за пульт это был, но действовал так, как будто проделывал эту операцию множество раз.