— Да ну тебя! Не надо пока. Зарядка полная, — повернулся на бок Макс. Но какой-то светлый, радостный сон уже ушел. Максим вздохнул, открыл глаза, присел на кровати, со вкусом потянулся. В квартире было тихо. И как он вскоре понял — пусто. На кухне на столе — записка, объясняющая, что они оба на службе ("Хм. И она, оказывается, служит!"), где что из еды, когда по какому номеру им можно звонить и где лежат ключи от квартиры.

Умывшись, Макс заварил кофе и пожарил серого хлеба — просто хлеба на подсолнечном масле. После всяких там изысков захотелось вот так — простенько и со вкусом. За завтраком включил телевизор, пощёлкал каналы. Никаких особенных новостей. Хотя — вот, всё ещё обсуждают выздоровление шейха. Смутные такие слушки о том, что воспользовался он услугами какого-то шамана. М-да. Или просто догадки, или не всем своих приближенным он укоротил языки. Именно приближённым, так как предполагаемая сумма за исцеление близка к реальной. Неужели наследничек продолжает копать под папашу. Типа : "Владыка разоряет страну ради своей бренной жизни...". Ох, допрыгается! Затем Макс нарвался на канал, транслировавший старинные фильмы Чаплина и, захохотав, на четверть часа отключился от большой и малой политики.

А потом замурлыкал мобильник. С сожалением оторвавшись от экрана, Макс покосился на дисплей. Отец. Странно. Говорил, что в первой половине дня он занят абсолютно.

— Не разбудил?

— Да не, па. Десять уже.

— Тогда слушай... Мне сообщили, что тебя вызывают... — он продиктовал адрес. К шестнадцати. Давай, собирайся, у нас здесь маршрутки через каждый час. А там сразу на первой же станции метро садишься — и в центр. Выходишь на...

— Да найду я. И к кому?

— К самому. Председателю. Там, в бюро пропусков назовешь фамилию и тебя проведут... Достукался со своими шейхами.

— Но па, они же... Я ведь для всех дайвингом занимался...

— Только не для них. Ну да ничего. Мне моё начальство передало, что "приглашают на собеседование". Это хороший признак.

— Да не нервничай, тебе вредно. Что нам какой-то председатель, когда мы с Президентом корешуем.

— Не шути так. Особенно по телефону.

— Ого! Даже так?

— Ты забываешь, где ты находишься.

— Начинаю вспоминать. Ну хорошо-хорошо. Буду собираться.

Максим, пожав плечами, отключил телефон, покосился в сторону телевизора, ещё раз улыбнулся, выключил его и пошел в ванную. Где у отца станок? Не, в принципе можно было бы и дальше ходить с этим пушком, но как-то... неопрятно, что ли. И постричься бы не мешало. Хотя, это потерпит. Некогда. Он намылил щеки и взялся за станок. Удалось даже не порезаться. Или это его свойства не дают поранить кожу? Но так всё равно лучше. А то торчит это как... как у гусенка какого. Уже не пух, но ещё и не перья. Что одеть? Эх, если бы тот смокинг, который мне Ираклий в свой ресторан презентовал! Ну, ну, не хохми. Всё таки к серьезному человеку идешь. "На собеседование". Максим, выйдя из ванной, просто так открыл шкаф в своей комнате. Присвистнул. Трусики, маечки. Носочки, рубашки, какие-то свитера, пару костюмов (наверное, в школу ходить). Ну, джинсы сегодня не в счёт. А вот это — парадно— выходной, да? "Ну что же... Очень даже достойно" — решил Максим, надев пиджак. А если ещё рубашку и брюки... А с другой стороны — Максим посмотрел в окно и остановился только на брюках и рубашке. "Собеседовать" же, не награждаться или тусоваться.

В маршрутке он с удовольствием рассматривал парочку попутчиц. Нет, вообще-то бусик был полный, но эти девчата... Во первых, где-то ровесницы, а во вторых очень даже ничего. Особенно вон та, с волнистыми такими локонами. До чего же на Лорку похожа! Да, действительно надо идти в школу. А что в этом универе с переростками общаться? Да и девчата там лет, наверное, за двадцать. Будут за ребёнка принимать...

Девушки вскоре заметили столь пристальное внимание, о чем-то пошептались, прыснули своим загадочным девичьим смешком. Но явно не обиделись. А чего обижаться-то? Не старый козёл какой липким взглядом лапает. Видно, восхищается мальчик. Ну и пусть себе. Тем более, что и ничего мальчишка.

— Вы не подскажете, откуда она возвращается? А то я только до метро... — начал завязывать беседу Максим.

— Там же и назад останавливается.

— Понятно. Но я может, потом из центра...

— Ну, тогда остановки по улицам...

— А! Спасибо! Всё равно не запомню.

— Новенький?

— Да. Моего отца уже три месяца, как сюда... перевели, а я вот только вчера...

— И, конечно, хочется посмотреть столицу? Да не кукся, мы все этим переболели. А отца, ты говоришь... "перевели". Он военный?

— Лётчик. А что?

— Так, ничего. Просто, наш, значит. Марина. А это — Тонька.

— Максим. Я, конечно, рад, что оказался "вашим", но что это значит?

Девушка поманила его пальчиком к себе и, покосившись на других пассажиров (в большинстве своём каких-то тёток) зашептала, щекоча ухо юноши лёгким ароматным дыханием:

— Понимаешь, здесь так много обслуги... Всё заполонили. А мнят из себя, будто это мы — для них, а не они для нас.

Максим в ответ потянулся к чистенькому маленькому ушку и с удовольствием зашептал:

— Мы в гарнизоне их всё-таки делили на инженерных и всяких так складских тыловиков.

— Конечно, — уже вслух согласилась девушка. — А в столицу на самом деле — поглазеть по первухе?

— Нет, вообще-то я не в первый раз. Так, дела кое-какие. А вы?

— Да вот, Тонька на вернисаж тащит. Надо будет перед классухой отчитаться насчёт культурной жизни. Давай с нами, а? Ведь она и к тебе прицепится. Обожает потрошить новичков на предмет их культурного кругозора.

— Не могу... нет, не могу. А потом вы куда? Может, вечером где оторвёмся? Вообще-то я знаю один ресторанчик...

— Ого! Не такая уж и тайга, а Тонь?

— Тайга? Ты сказала "тайга".

— Ну-ну, не обижайся. Так у нас вообще всех, приехавших и провинции, до поры до времени величают.

— Да нет, какие обиды. Просто нас тоже "тайгой" называли, только местные... Слушай, а твой предок, он на чем летал?

— Мой папа — вообще на "Петре" служил.

— Ого! Молодец!

— Ещё какой молодец! Знаешь, у них каждую посадку звёздочкой отмечали.

— Слыхал, слыхал.

— А у Тоньки отец на медведе...

— Не может быть!

— Может. Говорят... — Марина вновь потянулась к уху юноши. — Говорят будет новая машина. Белее тяжелая. И сажать её "медвежатникам" попривычнее.

— Просто мой отец тоже...

— Ну, значит, ты — Максим Белый, — улыбнувшись, подала, наконец, голос и кучерявая Тоня.

— И откуда это...

— Твой отец с моим уже как бы познакомились. И... матери тоже.

— А теперь и мы. И нам действительно надо это дело отметить.

— Вот приходи сегодня к нам на диско, что-нибудь и сообразим, — вновь перехватила разговор Марина.

— А у вас, что...

— Теперь уже не у вас, а "у нас". Все прелести цивилизации. Правда, "строят" конкретно, по гарнизонному, в духе патриотизма, но отвязаться можно. А как у вас было?

— Ну как, как... В городке, то как и у всех, наверное. Присмотр был конкретный. А вот в парке или там, если в город сорвешься, то можно было и... Только тундра, то есть, местные нас... мягко говоря, недолюбливали. Поэтому надо было ходить большими компаниями. Да и то порой бывало прямо в зале, или потом — стенка на стенку.

— Это ты такой крутой? — уже начала кокетничать Марина.

— Да нет, я не про себя. Я вообще-то тихоня по натуре. Мне бы...

— Книжку, концерт симфонической музыки, на балет сходить... — съязвила Тоня и отвернулась к окну.

— И этого понемногу тоже! Но не будем переходить на личности. Вот был у нас случай...

За воспоминаниями о случаях традиционной вражды местной и приезжей молодежи время прошло довольно быстро и приятно, поэтому Максим покидал маршрутку с некоторым сожалением. Впрочем, они договорились о встрече уже сегодня. ("В восемь на аллее. Успеваешь?")

Маринка была ничего в целом. А вот Тонька... Особенно — глаза. Это про такие говорят, что в них можно утонуть. А ещё на худеньком личике... И шейка — ну уж совсем. Её что, не кормят? И талия точно осиная. Хотя ножки — тренированные. И этот контраст делает её очень и очень... В общем, в знаменитое зловещее (или романтичное, это как кому) здание Максим вошел в этаком фривольном настроении, уже тонущий в глазах новой знакомой.

В отличие от Максима руководитель секретно-силового ведомства был настроен весьма тревожно. Предстояла очень сложная вербовка. Когда он сказал, что нашёл укорот на этого вундеркинда, он преувеличил. В действительности он нашел кое-какие чисто человеческие слабинки у этого парня. И вот теперь надо было попытаться их использовать. Он тщательно, до мелочей, продумал ведение беседы. Даже вопрос о своём внешнем виде. Он недавно был на встрече с учениками своей родной школы. Слушали вежливо, но без того блеска в глазах, что раньше. И на форму косились. И на награды. "Побрякушки". Ну, те — штатские. А этот всё— таки из семьи военных. Кое-что в званиях понимает. Конечно, парадку с наградами перед ним демонстрировать — чересчур будет, а обычную...

"В самую точку!" — улыбнулся он, когда вошедший юноша с уважением взглянул на погоны, затем со знанием — на "колодочки".

— Ну, давай знакомится, вундеркинд. Павел Павлович, — всё также улыбаясь встал председатель из-за стола и протянул руку Максиму.

— Максим Белый.

Рукопожатие понравилось Максиму. На равных. Да и вообще понравился этот скуластый генерал-полковник. Конечно, в такие годы и в таком звании... Хотя, в какие годы? Это он когда улыбается такой моложавый. А так, наверное, ровесник отца. Или даже чуть старше. Но все равно...

— У нас те, кто выживают, кто не предаёт, быстро растут, — словно прочитал его мысли генерал. — Да ты садись. Разговор будет обстоятельный.

— Отцу сказали — "собеседование", — уточнил Максим, устраиваясь у края длинного стола совещаний.

— Нет. Пойдём туда — кивнул хозяин кабинета на приставку к его столу. Максим, пожав плечами, переместился туда.

— Так удобнее. Глаза в глаза. Надеюсь, ты меня не собираешься... того... типа : "какой смертью умереть боишься?" Но на всякий случай отвечаю — боюсь умереть в дряхлом преклонном возрасте, пораженный маразмом и ставший обузой для родственников.

— Вы знаете? — искренне удивился Максим.

— Я знаю многое. Наверное, почти всё. И многое не одобряю. Эти расправы, например.

— Туда им всем и дорога. Вы должны ещё и знать, кто это были такие.

— Да знаем, знаем. Только вот... Как ты думаешь, Макс, мы могли бы до них добраться, если бы захотели?

— Чего же не захотели?

— Ты не кипятись, не кипятись. У нас действительно были и есть возможности физического устранения всей этой мрази. Но это была бы расправа. А мы должны, понимаешь, должны соблюдать закон. Иначе скатимся... знаешь куда?

— Ну, если бы эту, как вы сами сказали "мразь" вычистили, никуда бы не скатились.

— Не будем гадать. Просто есть закон и никто его переступать не должен. Даже ты со всеми своими возможностями. Не согласен? По глазам вижу — не согласен. Ну, хорошо... Тебе это доставляет удовольствие?

— Они убили мою одноклассницу. Они меня и пытали, и расстреливали, и бульдозером давили... — я должен был в милицию бегать жаловаться? А одного честного мент... извините, милиционера, который пытался убийство раскрыть выперли в с работы. Поэтому тут не в удовольствии дело. Я их просто ненавидел. Ненавижу...

— Ну, хорошо. А тех, на сходке? Которые тебе лично ничего не сделали? Которых ты даже не видел?

— И это знаете... То есть, что это я...

— Вычислить было нетрудно.

— Это наркодельцы. Они пострашнее всяких там маньяков. Потому, что...

— Знаю. Меня убеждать не надо. Но вот так убивать...

— А вы бы на моём месте...

— Хм... Удар ниже пояса... Между нами говоря, на твоём месте и с твоими возможностями я бы таких дров наломал... Но именно — дров. Всё это мелочёвка, Максим. Даже не дрова. Так, щепки. В принципе даже эти семейки ты не уничтожил. Так, срезал шляпки... А сама структура...

— Это вам, — протянул Максим кингстон. — У босса на яхте кое— какая информация была.

— Спасибо. Но я не об этом. Мы с тобой могли бы... Наши знания и твои возможности...

— Ага. Повяжем, направим в суд, а присяжные оправдают. И даже если осудят, то будут сидеть с люксах с телевизорами.

— Опять кипятишься. Понимаешь... как это правильнее сказать... был такой фильм: "Хорошенькое дельце".

— Видел. Комедия. Там один недотёпа мафиозную разборку организовал...

— Вот — вот. Понимаешь? Мы могли бы стравить этих пауков в одной большой банке. Или в нескольких банках. До самого верха! До самых истоков. И в рамках закона. А одного — двух довести таки до суда. Понимаешь? Ну, чего киснешь? Кажется, понимаю... Нет, в Джеймсы Бонды тебя не сватаю. Будешь жить обычной жизнью. И только иногда... А в другое время... Вот, как ты думаешь, где твои остальные способности больше всего пригодились бы? Особенно по исцелению? Там, где нет больниц. Где нет медикаментов...

— В глухих местах каких? В Африке спид лечить?

— И доставить врачей или лекарства никак невозможно.

— В экспедиции какой? На орбите?

— И эвакуировать больного нельзя. А кроме того, если из строя выйдет какой комп, кто просчитает траекторию? Особенно, если с Земли сигнал идёт ни минуту и ни две...

— Марс? — выдохнул юноша.

— Да. Молодой человек. И я официально предлагаю тебе начать подготовку. Тем более, что твой отец тоже готовится к полётам. Более близким, конечно...

— Но я слышал, что это ещё только проект.

— Проект лет на десять. И к тому времени понадобятся молодые, здоровые, но опытные и подготовленные ребята. Поэтому начинать надо сейчас.

— И десять лет...

— Наверное, знаешь, что некоторые готовились и дольше. Но не переживай, тебя не будут все эти десять лет крутить на центрифугах. Будешь учиться, как все...почти. А в свободное время постепенно втягиваться в подготовку. И ты не первый. Несколько ребят уже готовятся. И иногда, на каникулах, будешь выполнять наши поручения. Ну как? Согласен?

— Конечно! Кто бы не согласился! — во весь рот улыбался Максим. — Только... — вдруг обеспокоился он.

— Да?

— Почему Вы? Разве ваше ведомство руководит такими проектами?

— Нет. Не руководит. Курирует. И не проект, а только кадры. Но, поверь, к нашим предложениям очень и очень прислушиваются. И если только это тебя беспокоит...

— А после школы что? Я к тому, что один ректор...

— Наслышан. Кстати, премия ваша уплыла. От вас обоих.

— Что, решение всё-таки неправильное?

— Похоже, что правильное. Но пока вы судили-рядили, это самое уравнение решил ещё один человечек. И его опубликовал. И по странному совпадению он — член жюри этой же олимпиады.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓