Мегабайты любви: мечты и реальность

Муж оказался общительным и многословным, часто говорил ей о своей любви. Она прозвала его Мышонком, и ему это даже нравилось. Но за годы совместной жизни Анна стала постепенно понимать, что всё это не более, чем слова, за которыми ничего не стоит. Судя по всему, Мышонку было с ней просто удобно. Анна не напрягала его с домашними мелочами (только по самой большой необходимости), потому как убедилась: легче всё сделать самой и не просить. Не лезла в его дела: можно было встречаться с друзьями и подружками (!) — только в первый год совместной жизни она высказывала своё недовольство. Не ругалась, когда он приходил под градусом в отличие от его мамы, для которой запах алкоголя был как для быка красная тряпка. Анна и сама любила выпить бутылку-другую пива после работы. Особенно летом. Да что и говорить, квартира, в которой они жили практически одни, возможно, оказала решающее значение. Изредка приезжала бабушка Анны, а её мама и вовсе круглый год жила на даче. Надо заметить, до знакомства с Анной Мышонок ютился со своей мамой в однокомнатной "хрущёвке", и они постоянно ругались.

Анна часто задумывалась: что для Мышонка привлекательнее — она сама со всем своим сложным внутренним миром или её квартира, где ему практически никто не мешал? В принципе, и ей было с ним удобно. Мышонок тоже не лез в её дела. Анна могла сказать, что поехала к подружке или к маме на дачу. И этого было достаточно — он не пытался узнать, где она на самом деле. Правда, все эти четыре года так и было. Физически она ему не изменяла, только в мыслях. Первые годы у Анны на это не было никаких сил — она всё время хотела спать. А он не оказался Тем Самым Прекрасным Принцем, от Поцелуя коего может проснуться Спящая Красавица. Более того, рядом с Мышонком, похожим на девушку, Анна постепенно становилась мужчиной. Конечно, никаких лишних частей тела у неё не выросло. Но ей стало комфортно носить короткие стрижки, надевать штаны и рубахи, а самое ужасное: стали расти усы и борода. Небольшие такие светленькие усики и бородёнка из трёх довольно толстых волосин, которые приходилось отрезать или выщипывать. Она махнула на себя рукой, хотя в тридцать лет это совершенно непростительно! Судя по всему, в её организме начали происходить существенные гормональные изменения. И наверно, предотвратить это безобразие могло только присутствие рядом, Того Самого, Настоящего Мужчины. Эта мысль засела в её подсознании и не давала покоя. А поскольку мысли материальны, рано или поздно это должно было случиться.

А самое странное: Анна захотела родить ещё ребёнка. Но не просто ребёнка, а исключительно от LS. Она сама себе удивлялась — ведь она считала свой материнский инстинкт давно удовлетворённым с рождением Мариши. Тем более Анна никогда не хотела иметь большую семью с кучей весёлых ребятишек, так как слишком ценила к покой, тишину и хорошую, умную книгу. Она не была из тех матерей, которые любят и умеют возиться с детьми, играть с ними и прочее, прочее. А что делать с детьми подружек и знакомых, Анна и вовсе не знала.

Разумеется, она бы перегрызла горло тому, кто посмел бы обидеть её Обезьёна, и делала всё зависящее, чтобы дочка росла и развивалась. Но Анне достаточно было знать, что ребёнок весел, здоров и чем-то занят. Она совершенно не обижалась в отличие от бабушки, если Мариша убегала куда-то надолго к подружкам. Откровенно говоря, Анне было даже скучно читать дочке детские книжки и играть с ней в игрушки... А искусственный, натужный интерес к этим занятиям проявлять как-то не хотелось — фальшивить Анна не могла. Тем более ребёнку. Общеизвестный факт: дети сразу чувствуют фальшь. Самое интересное, Мариша всё понимала и по возможности не донимала свою маму, вечно витающую в облаках. Сама находила занятия, сама могла что-то скушать, сама научилась ходить, читать и включать телевизор... По счастью, бабушка Анны любила возиться с детьми и посвящала Марише всё своё свободное время, когда приезжала из Новосибирска.

Возможно, Анна оказалась и не очень хорошей матерью в обычном понимании этого слова, но близкие принимали её такой и не навязывали своего мнения.

Мысль о втором ребёнке пришла не сразу, хотя Мышонок хотел совместных с Анной детей и периодически её уговаривал на этот шаг. Она же всячески сопротивлялась и приводила массу доводов против подобной затеи. Как-то Анна прочитала в одной книге: "Если мужчина любит женщину, то он хочет, чтобы она родила ему ребёнка. Если женщина любит мужчину, то она хочет родить от него ребёнка." Это утверждение она посчитала справедливым и очень жизненным. Ведь, действительно, красивые и умные дети рождаются исключительно, если в самый такой момент родители ИМЕННО ЛЮБИЛИ друг друга. Даже если они потом расстались по каким-то причинам.

Нельзя сказать, что Анна пользовалась каким-то успехом у "монолитстройских" мужчин, а если быть совсем честным, то его не было вообще. Но проработав всего несколько месяцев, Анна снова постепенно начала ощущать себя женщиной: макияж, платья, причёски и туфли на каблуках...А в один прекрасный день она подумала про LS: "Надо же, как повезло его жене. Наверно, с ним, как за каменной стеной. И такому мужчине, пожалуй, можно рожать детей." Вот с этого-то всё и началось. Сначала эта мысль не носила какого-либо личностного характера, но со временем Анна всё чаще и чаще стала примеривать роль любимой женщины LS на себя. Поначалу это были несмелые мечты, вроде того, как LS подвозит её до дома на своём шикарном фиолетовом Landrover*е как раз под цвет её любимых босоножек.

Проходили месяцы, и Анна всё чаще и чаще ловила себя на мысли, что почти постоянно думает о нём, и думы эти отнюдь не платонические. Он даже начал ей сниться. И сны эти были такие добрые, обнадёживающие... Вот, LS учит её водить машину. Или сидит в бабушкиной комнате и рассказывает анекдоты. Или же просто подходит и целует нежно-нежно. Да так, что улетаешь куда-то в другие измерения...

И вот, наконец, дошло до того, что Анна поняла: LS — единственный мужчина, от которого Анна хочет ребёнка. Надо заметить, Анна прекрасно отдавала себе отчёт, что, по всей вероятности, ей придётся растить этого ребёнка одной. Она бы не стала врать мужу о происхождении чада. Зачем заставлять человека воспитывать двоих чужих детей? Тем более путём обмана. А сам бы Мышонок вряд ли бы в таком случае остался с Анной.

У неё уже так было с Маришей. Анна знала, как это происходит, и что это вовсе не так страшно. Хотя кто угодно бы сказал: "Ты — сумасшедшая." Анна верила: "Всё что ни делается — всё к лучшему." И в любом случае всё сложится наилучшим для неё образом. Надо заметить, Мариша очень хотела сестрёнку, но Анне каждый раз приходилось отшучиваться. Но как-то раз она всё-таки поговорила с дочкой как со взрослой:

— Мариша, ты хочешь сестрёнку? Но ты же понимаешь, что растить маленького ребёнка сейчас нелегко?

— Ну и что, мама, я буду помогать тебе.

— Но понимаешь, я не хочу ребёнка от Мышонка. Ты же видишь — он не надёжный и какой-то болезненный. Понимаешь, самое ужасное для женщины видеть, как болеет твой ребёнок. И вообще, тогда я буду "матерью — одиночкой с тремя детьми". Но существует один человек, от которого я хотела бы родить тебе сестрёнку. Тебе ведь всё равно, кто будет её отцом?

— Конечно, мамочка! Главное, чтобы у меня с ней была одна общая мама.

— Она же будет мне родная. А кто он?

— Да так, один человек с работы. Я люблю его.

— А он тебя тоже?

— Не знаю. Но ты наколдуй что-нибудь. Я же знаю: ты умеешь.

— А вдруг у меня не получится.

— Что значит не получится. Ты хочешь сестрёнку? Тогда вперёд!

— А можно я сама её назову?

— Да подожди ты называть. Он даже не знает о моих "коварных" планах. У нас ничего ещё не было. Ты же большая и знаешь, откуда дети берутся.

— Знаю. Оттуда.

— Вот-вот. А мы полтора года только разговариваем, да и то редко и по работе.

Мариша, радостная, убежала с какими-то безумными, в хорошем смысле этого слова, идеями. Анна же получила в её лице мощного союзника.

И вот, вспоминая свои "монолитстройские" полтора года жизни, Анна медленно брела по проспекту Обуховской Обороны. В трамвай садиться не хотелось, не хотелось никого видеть и общаться, пусть даже номинально. Было одно желание: сесть на берегу Невы и заплакать. Но почему-то даже этого не получалось сделать. В горле стоял ком, он мешал выплеснуться эмоциям, и его было никуда не убрать. Анна сидела на земле и смотрела на пробегающие мимо небольшие волны. Незаметно поток её грустных мыслей иссяк, и она осознала свою безмерную усталость. Все эти дни бесконечных нервов, суеты и ожиданий: история с Кассой, увольнение из Фертиса, переход в ЕвразЖелезо не по своей воле... Шашлыки опять же, на которые Анна возлагала столько надежд, так ничем, в смысле романтики, и не закончившиеся...

...В Монолитстрое, а до этого в ЗАО "Монолит Северо-Запад" существовала традиция: каждый год в тёплое время года все сотрудники выезжали на природу, на, так называемые, "шашлыки". В прошлом году Анна, честно сказать, совсем не хотела ехать. Она никого не знала, к тому же ей казалось, что старожилы на неё как-то косо смотрят. До этого на её месте работала бухгалтер Света — душа компании, "главный по буху". Но по какой-то причине Олигархи, а именно, LS и VH, создали для неё сложные, а, может быть, даже и невыносимые условия, и Света уволилась. Анна считала, что занимает её место, хотя никаких усилий к этому не прилагала. Так получилось само собой. Место она получила совершенно случайно. Но, как ни странно, "шашлыки" Анне понравились. Хорошая погода, много вина и вкусное мясо сделали своё благое дело. Анна впервые почувствовала себя комфортно в новом коллективе и даже поехала домой с этой Светой, мило разговаривая о том, о сём...

Но в этом году с "шашлыками" как-то не складывалось. То всю контору по уши завалили работой, то у Олигархов назрели семейные проблемы, а куда ж без Олигархов, а потом пресловутый Фертис и вовсе развалился, а Монолитстрой еле-еле поддерживал своё существование. Анна периодически напоминала LS и VH про шашлыки. Олигархи кормили её обещаниями типа: "Вот-вот, через недельку-другую." И вот, когда Анна, наконец, смирилась, Олигархи быстро всё организовали. LS всех обзвонил и позвал, а VH занялся "хозяйственной" частью.

Поехали все. И старые, и новые, и даже "крыша"... Кто-то раньше, кто-то позже... На пару часов привезли даже Московского Гостя, которому угораздило в тот день приехать с очередной "ревизией". Приехал и LS. Он привез с собой бухгалтерию, Наташу и бывшего Директора Фертиса. Не было только Небезызвестного Господина: видеть его LS не хотел.

Формально "соблюлись" все традиции, или традиционно — все формальности: хорошая погода, шашлыки и море вина. Но чего-то явно не хватало. Выпила Анна в тот день много. Но вот радостной эйфории почему-то не наступало. И чем больше она пила, тем трезвее и мрачнее становилась: LS, ради которого Анна надела свой самый красивый купальник, стоял и весь день удил эту дурацкую рыбу, практически ни на что не отвлекаясь. И ладно бы рыба, а то так... Коту стыдно предложить. И когда Анна, подгоняемая Наташкой, мол, что "ты как лох время зря теряешь, иди — пока он один", подошла к LS и спросила что-то вроде:

— А Вы не могли бы меня научить ловить рыбу?

— Бери удочку и забрасывай, — ответил он и отвернулся, продолжая своё

нелепое, с точки зрения Анны, занятие. А потом и вовсе ушёл. Анна постояла-постояла для приличия, как будто её, действительно, интересовало выуживание рыбы, а не собственно сам LS да и побрела понуро обратно к костру. То ли она как-то не так спросила, то ли LS, в принципе, не хотел с ней разговаривать, но настроение было испорчено окончательно. И ведь чувствовала: не надо делать ничего такого, если в горле ком и нет куражу. А вот зачем-то послушалась Наташу и всё испортила. А какие были мечты!

* * *

...Вот, LS что-то рассказывает о перспективах продажи арматуры, проволоки и катанки, а также изопласта и б/у-шной мебели. Они куда-то идут по тропинке. LS говорит, говорит... А Анна слушает, слушает... И совсем ей неважно, что он говорит, лишь бы вот так идти с ним в сумерках, держать за руку и слушать его красивый, бархатный голос. А потом бы они наткнулись на озеро и LS предложил бы ей искупаться... А чтобы не идти обратно в мокром, пришлось бы с себя всё снять... Плыть вдвоём по дорожке света, создаваемой всевидящей Луной...Оказавшись на берегу, пришлось бы обсохнуть и согреться, и LS не смог бы устоять перед красивым, молодым телом Анны, серебристом и мерцающем в лунном свете...

* * *

В десять вечера LS засобирался: мол, надо ехать домой, пока светло. Поехали Света, Наташа и Директор. Оставалось ещё одно место.

— У Вас в машине место ещё одно есть. Можно к Вам "на хвост упасть"?

— Завтра четверг, и мне надо на работу.

— Да. Садись.

Сначала отвезли Свету: ей было ближе всех.

Ехали они около часа. Стемнело. Наташа заснула у Анны на плече на заднем сидении. Директор сидел рядом с LS впереди. А всё это время, Анна, не отрываясь, смотрела на красивые, загорелые, мужественные руки LS — она, как раз, сидела наискосок. Подъезжая к Володарскому мосту, LS спросил:

— Тебя где лучше высадить: у метро "Ломоносовская" или на Невском? Я потом туда поеду.

От такой наглости Анна опешила и ничего не ответила. Как??? Высадить молодую нетрезвую сотрудницу в темноте у метро??? Причём, проехать на машине от метро до её дома без "пробок" составляло всего десять минут, тогда как транспорт в двенадцатом часу ходил довольно плохо. Тем более, в это время на улице столько всякой шушеры шляется...

— Так тебя где высадить? У метро или на Невском? — повторил LS свой вопрос.

И тут Анна не выдержала:

— Вы всех до парадной везёте, а меня, как самый отстой, до метро?!!

/...Позже, правда, Анна сообразила: ведь на следующий день она бы не смогла принести какую-либо пользу Монолитстрою и Фертису — на тот момент она работала в ЕвразЖелезе. Тогда как год назад, в Монолитстрое, после очередного дня рождения, Анна должна была с утра делать платежи, и поэтому её не только довезли до дома, но и лично сам LS довёл её до квартиры в целости и сохранности...Тем более не он же предложил её подвезти — Анна сама навязалась.../

LS промолчал, и они поехали прямо. У казино "Слава" LS свернул на Бухарестскую, к её дому. Резко проснулась Наташа и зачем-то выбежала из машины. Директор за ней. Они стояли у ларька и что-то выясняли. Потом стали обниматься, по крайней мере, Анне так показалось издалека. И это было неудивительно: их роман длился несколько месяцев.

— Что это с ними? — удивился LS.

— Что ж тут непонятного. Не будем людям мешать.

— В смысле, мешать?

— Любовь у них! Можно подумать, Вы не знаете.

— А мне неинтересно. Какое мне дело. — резко ответил LS.

"Неинтересно так неинтересно. Можно подумать, я собираюсь что-то рассказывать." — разозлилась Анна.

— А давно это у них? — спросил LS, чуть попозже.

— Вам же неинтересно. А, потом, какая, в сущности, разница. — поддела его Анна. — Большое спасибо, что довезли. Я уж тут как-нибудь добегу две остановки.