В последний раз улыбнувшись, она встала и пошла вглубь леса пока не скрылась за деревьями. Нет, и все-таки она странная. Подстава ли? Уже сомневаюсь. Встав, я собрала вещи и направилась к дубу. Он почему-то меня очень притягивал. Выйдя за пределы леса, и остановившись на краю опушки, я вдохнула аромат хвои и сырости. Вместе эти запахи очень сочетались и лично меня расслабляли.

Уже вечерело. Спустившись с предгорья, я шла, поглядывая на краснеющее солнце и розовеющий закат.

Расстелив покрывало под дубом, я легла на живот и, открыв дневник, стала описывать все то, что было у меня на душе. Делилась единственной радостью — знакомством с... а я ведь даже не знаю ее имени.

— Как же одиноко... — прошептала я, представляя рядом с собой простого парнишку, который просто будет рядом и будет моим... — Уже не так как раньше, ведь теперь у меня есть незнакомка, пускай я и не знаю ее имени. Но она есть, — шептала я, смотря в листву и ловя последние лучи заходящего солнца.

Возвратившись домой, я не стала рассказывать маме о происшествии на озере, сказав, что все хорошо. Но ведь и, правда, все было хорошо. Поднявшись к себе, я завалилась на кровать, рассматривая оранжевые стены. Мне ведь уже почти семнадцать, а я как маленькая. Парни не обращают внимания, а это значит лишь одно — я совсем не привлекательная. Ну почему?! У всех есть парни! Даже у серой мышки в очках и брикетах, которую все в школе считают недалекой, есть любимый человек! Возможно она и не такая уж недалекая, скорее всего где-то перешла дорогу Эшли и Кайле. Вот и пожалуйста, мне ли не знать?

Взбесившись, я встала и подошла к зеркалу. Что им не нравится? Каштановые волосы в короткой стрижке до подбородка, прямая челка, слегка закрывающая брови. Глаза странного зеленого оттенка, напоминающего ореховый зеленый. Как листва лесного орешника. Среднего роста, даже сказала бы маленького. Стройная и грудь вроде есть. Да возможно я все это не подчеркиваю одеждой. Весь мой гардероб состоит из серых и непримечательных вещей, не хочется особо выделяться в толпе. "Кому надо тот и так заметит" — всегда думала я. А еще, когда улыбаюсь, у меня появляются ямочки на щеках. Маме это всегда нравилось, этим я пошла в отца. Красивой я себя не считаю, совсем. Возможно все эти достоинства, если можно их так назвать, видны только мне стоящей перед зеркалом в своей комнате в одном белье. Остальным я просто не нужна. Может моя проблема именно в том, что я стараюсь не выделяться? Наверное. Ну, хорошо. Завтра я попробую что-нибудь придумать.

Глава третья. "Решила выпендриться?!"

Проснувшись, долго думала что одеть. Откуда-то в шкафу нашлась мини-юбка. Их я старалась не носить, но мама не понимала моего столь явного протеста и все равно купила. Точно, на день Благодарения! Итак, нужна яркая кофточка...

Таковых в моем гардеробе не оказалось. Я решительно натянула полностью белую футболку, широкую, длиной как туника. Сбежав вниз по лестнице, я успела застать маму у входной двери.

— Мам! — она обернулась. — Я хочу купить новую кофту. Можешь... дать денег? — мама улыбнулась, я ведь никогда не проявляла инициативы в шопинге.

— Конечно, Фиби! — я крепко ее обняла.

Прихватив свою тряпочную сумку со смешным нарисованным котом, я быстрыми шагами направилась к сети магазинов. Мне ведь нужно успеть еще и на уроки. Зайдя в магазин, глаза просто разбегались. Увидев что-то цветное, я прошла к вешалке. Это оказались длинные цветные юбки в стиле Гавайев и подобных расцветок. М-да, а ведь приличный магазин! Так ничего не найдя, я оглянулась на цифровые настенные часы. Черт, а времечко-то поджимает! Не став тянуть кота за хвост, я обратилась к продавцу-консультанту.

— Девушка, не подскажите?

— Да, конечно, — она мило улыбнулась.

— Мне нужно что-нибудь яркое, под вот эту вот юбку. — Я показала на себя, приподнимая футболку. Юбка прямая, светлый джин-с с имитацией порваностей, затертостей. Кивнув, продавщица прошла к полке находившейся в противоположном конце от того места, где искала я.

— Вот, смотрите. — Она показала бирюзовую приталенную рубашечку с коротким рукавом, небесно голубую приталенную кофточку с широким воротом, открывающим плечи, золотую водолазку с обрезанными рукавами и собранным складками горлом. Она хотела показать что-то еще, но я ее остановила, показав на голубенькую кофточку. Я определилась. Оплатив покупку, я переоделась в кабинке в обновку, а свою футболку запихнула в сумку.

Зайдя в класс все взгляды, были обращены на меня. Я лучезарно улыбнулась, извинилась за опоздание перед учителем, и прошла к своему месту, заметив, как недобро блеснули глаза первых красавиц класса.

Долго ждать не пришлось...

На ленч я, взяв поднос с едой, устроилась на газоне (в пределах школы естественно). Недалеко расположились и мои горячо любимые однокласснички. Поедая булочку, я сидела с улыбкой на губах. Чувствовалось хорошее настроение, а энергия так и бурлила во всем теле. Главное направить эту энергию в нужное русло. Посмотрев на красавиц, я неосознанно заулыбалась еще шире. Еще бы! Сидят с кислыми минами. Неужто не понравился мой прикид?! Ага, не понравился. Пусть знают, что я тоже ничего! Возомнили о себе...

Небольшое волнение все же закралось, тихо ступая и скручивая живот в небольшой узелок. Есть перехотелось, я кинула булочку обратно на тарелку, брезгливо глянув на свой завтрак. Прозвенел звонок, глубоко вздохнув, я встала с места. Немного пугали те же горячо обожаемые одноклассники медленно идущие в моем направлении. Вот черт!

— Привет, Фиби... — Лениво протянула Эшли, подходя поближе к моей скромной персоне под ручку с Кайлой. За их спинами неуютно мялись все остальные, переступая с ноги на ногу.

— Привет-привет, — Я натянуто улыбнулась. Знали бы они, чего стоила мне эта легкая улыбочка. Что-то не нравится мне выражение их лиц, к тому же все остальные ученики уже разошлись по классам.

— Милая кофточка, где покупала? — Где покупала, там уже нет! Чего ей надо?!

— В магазине, — провоцировать их не буду, накинется еще, забрызгает ядом.

— Понятно, а тебе идет голубой, — улыбнулась Эшли. Да что это с ней?! Ох, не нравится мне все это...

— Да что ты сюсюкаешься с ней, Эш?! Чего вылупилась, овца?! Вырядилась тут как швабра, и стоит скалится! Решила нам свои кривые спички показать?! Не больно-то хотелось, — она скривила гримасу, как если бы проглотила разом лимон. — О, побереги наши нервы! Видно мамочка в кое-то веки дала денег на нормальную одежду, да? — последовала ехидная улыбочка.

Значит, вот в чем дело. Я и не сомневалась, что Красавицы не смогут спокойно это пережить. Видимо, Эшли для отвода глаз передо мной распалялась. Пыталась усыпить мою бдительность, как хищное животное, перед заглатыванием добычи.

Щупальца страха поползли по спине, забирались за пазуху противным клубочком. Пускай я и понимала, что, возможно, не стоило так выряжаться, но... Разве у меня ноги-то кривые?! Как она смеет? Я еще не совсем мусор, чтобы так со мной разговаривать!

Ярость пылинками застилала глаза. Я плотно сжала губы. Казалось еще чуть-чуть и из ушей пар повалит, как из дымоходной трубы.

— Отстань, Кайла! Твоего мнения никто не спрашивал. Обойдусь, — я развернулась, чтобы уйти.

— Стоять! — как истеричка визгнула Нейри и, схватив меня за запястье, резко развернула обратно.

— Отпусти, бешенная! — вскрикнула я, вырываясь из цепких рук Кайлы и настороженно следя за приближающимися одноклассниками. Девушка стояла и просто смотрела на меня взглядом, готовым испепелить. И это все? Тогда я пошла. Я снова развернулась.

— Куда пошла, шлюха?! — услышала я крик Кайлы за спиной и ощутила удар в спину. Потеряв равновесие, я пролетела вперед на метра два и упала на живот, успев выкрикнуть:

— Истеричка!

Едва успев перевернуться на спину, на меня накинулась Кайла с шипением! Действительно шипением! Если бы не трагичность ситуации, то я возможно бы рассмеялась. Остальные и не думали мне помогать: они решили встать на сторону более сильного участника и помогли ей. Вцепившись в белесые волосы красавцы, я старалась оттащить ее от своего лица, а эта, кхм, скотина укусила меня! В итоге получился какой-то клубок из двух тел, лились нецензурные выражения сопутствующие драку. Я ничего не осознавала, мне просто хотелось ее убить! Сколько можно теперь хамское отношение к себе? И не я первая полезла в драку. Пусть получает. До остальных видимо дошло, что происходит и они кинулись... бить меня. Я чувствовала лишь резкую боль в животе, ногах, боках и, свернувшись калачиком, просто лежала. Как ни странно, Кайлы на мне уже не оказалось, а я получила пару смачных ударов в лицо. Слезы беззвучно катились из глаз, смывая кровь. Закашлявшись, как курильщик со стажем, я сплюнула и снова поперхнулась от удара в живот.

— Разойтись! — услышала я гневный и разъяренный голос директора как из-под толщи воды и провалилась во тьму...

* * *

**.

В чувство меня привел отвратительный резкий запах лекарств. Сделав над собой неимоверное усилие, я со стоном разлепила глаза. То, что я смотрю на белый поток, я поняла лишь, когда все перестало плыть и ускользать, словно вода сквозь пальцы.

— Ну, слава богу, очнулась! — услышала я надломленный голос мамы. Кажется, она плакала. Я почувствовала тепло на своей руке, мамина рука, поняла я. Голова раскалывалась, живот и левое предплечье саднило. Что самое странное саму левою руку я не чувствовала вовсе, что меня ужасно пугало. Расплывчато помню, что произошло. Меня избили? Ну, надо же, какая трагедия, с сарказмом подумала я. Лучше б сразу вперед ногами и уютное местечко на Лоун-Джейд стрит. К слову, это кладбище. Я попытала встать.

— Нет-нет, лежи милая. Тебе нельзя вставать! — мама уложила меня обратно, опустив за плечи. В частности за одно, так как левое просто сводила судорога. — Еще две недели нельзя. — тише добавила она, шмыгая носом.

— Мама..., где я? что ..., случилось?

— Ох, милая. Ты ничего не помнишь?

— Смутно. — Я скривилась, припоминая удары...

— Ты в больнице. Врач сказал ничего серьезно не повреждено, жить будешь. — Она горько усмехнулась и без того красные опухшие глаза опять наполнились слезами. — Как это случилось, Фиби? Вчера мне позвонил директор и сказал, что тебя побили! Кто? Почему, Фиби?

— Вчера? — я буквально выкрикнула это слово.

— Да, вчера днем. Ты почти сутки пролежала без сознания. — Она погладила меня по здоровой руке и вытерла белым платочком глаза. Ну, ничего себе! Господи, бедная мама, она ведь так волновалась. Небось, все время со мной сидела.

— Мама, когда ты спала последний раз?

— Не помню, кажется, позавчера. Я была с тобой, милая, здесь. Мне было не до этого.

— Оо, мамочка. Я так тебя люблю, но не стоило...

— Я так волновалась, Фиби! — воскликнула она, судорожно сжимая платок в кулаке. Кинулась меня обнимать. Слезы покатились по щекам, и я просто не понимала за что мне это. Не понимала, как жить, как я пойду в школу? Одноклассники, что они сделают? Что сделают им? Ведь директор все видел. Сомневаюсь, что их так уж жестко накажут, ну максимум выговор. Кому есть дело до избиения? Нет, не прокатит. Учителя давно забили и не вмешиваются. Не их дело, и как они говорят, будет только хуже, если они вмешаются. М-да, очень удачная позиция. А вот что бы было "деткам", если бы случился летальный исход? По головке уж точно бы не погладили, да и родителям всего класса бы так прилетело, что мама не горюй. Да и учителя бы несли ответственность. И к тому же это огромное пятно на репутации школы. Посмотрела бы я, как они остались бы в стороне...

Глава четвертая. Убийственный вечерок!

Последние три дня тянулись нескончаемо долго. Думала, помру со скуки в этой палате с пастельно-голубыми стенами и белым потолком. Казалось, я уже изучила всю комнату в деталях и знала каждую трещинку, каждую изъянку. Я, наверное, даже свою комнату не знала настолько хорошо и детально.

Сидя в четырех стенах потихоньку начинаешь сходить с ума. Делать особо нечего. В перерывах между приемом медикаментов и капельниц сидя на кровати и смотря в потолок, как ни странно, начинаешь задумываться над своим душевным здравием, так как голову посещают ну просто безумные мысли. Голова медленно, но верно начинает забиваться ерундой, рассудок мутнеет, смотря в одну точку, не иначе, как начинаешь заламывать руки! Хоть гимнастикой занимайся, прямо тут — в палате! Ходя из угла в угол, появляется желание забиться подальше в укромное местечко и никого и ничего не видеть и не слышать. Как будто отстраняешься от внешнего мира. Ко мне ведь никто не приходил, ну кроме мамы конечно. Оставалось лишь сидеть на постели и жрать эти чертовы апельсины, которые в изобилии лежали на прикроватной тумбе, и все так же заламывать руки попросту от нечего делать.

Зайдя в дом я испытала такое облегчение, которое никогда не испытывала от возвращения домой. Родной запах дома заполнил легкие, и глубоко вдохнув, я прошла на кухню, оставив пакет с вещами, валятся в коридоре. Я осматривала комнаты как в первый раз, жадно бегая глазами по знакомой обстановке, вещам, оформлению. Взгляд зацепился за картину, весящую на стене перед кухонным столом. Она такая живая, яркая. Раньше это было незаметно. Голубая речушка, бегущая между редеющим лесом, казалось, дышит свежестью. Поверхность ее поблескивала в лучах солнца, придавая необъяснимую привлекательность.

На столе в стеклянной чаше лежали спелые фрукты. Открыв холодильник, я решила чего-нибудь попить. Итак, что мы имеем? Ананасовый сок подойдет. Достав графин с напитком, я взяла стакан и, наполнив его, доверху жадно прильнула к нему губами.

Куда же пропала, черт, не знаю имени, незнакомка? Ни привета, ни ответа, как сквозь землю. Странно. А мне казалось, мы подружились..., я присела за кухонный стол возле окна. Сгущаются сумерки. Темнота уже неспешно приближается, чтобы вновь править этой ночью, как и всегда. Отчего-то стало грустно, даже скорее тоскливо. Наверное, от того что каждый вечер мне приходится встречать в одиночестве. Невыносимо чувствовать себя одинокой, но когда живешь с этим ощущением постоянно, непроизвольно начинаешь привыкать.

Неслышно открылась и закрылась входная дверь. Я, продолжая смотреть в окно, ничего не замечала вокруг.

— Фиби, ты дома! — воскликнула мама и кинулась меня обнимать. От неожиданности я подскочила на месте и растерянно позволила маме крепко сжать себя в объятьях. — Как добралась? Как самочувствие? — с тревогой спросила она.

— Мам, все хорошо, не волнуйся! — я успокаивающе улыбнулась.— Доехала отлично, чувствую я себя уже давно очень хорошо, и не было смысла держать меня в том ужасном месте, я там чуть с ума не сошла! — раздраженно сетовала я. Да, голова давно не кружилась и рукой я двигала вполне свободно. Только на лице еще остались следы той драки, в виде фиолетового кровоподтека под правым глазом и уже почти не опухшей нижней губы. Мама укоризненно на меня взглянула.