кроманьонец

— Великий вождь !— вновь послышался голос снедаемого нетерпением человека.

— Чего тебе ?— спросил я, обнимая девку, чтобы согреть её.

— Великий вождь, мы поймали одного типа ! Ты должен взглянуть на него !

— Одевайся,— сказал я своей гостье.

Та торопливо натянула на себя своё одеяние.

— Заходи !— крикнул я томящемуся за загородкой воину.

Он отодвинул загородку и втолкнул в пещеру невысокого человека в странной одежде. Девка выскользнула наружу.

— Вот, великий вождь,— доложил воин.— Припёрся к нам и спрашивал тебя. Убить его ? Или ты сам ?

— Что тебе надо, чужак ?— поинтересовался я.

— Вы меня уже и не узнаёте. Нам надо поговорить с вами наедине,— ответил этот тип.

— Выйди,— сказал я воину.

— Великий вождь, но как же ? А если он...

— Выйди !— рявкнул я, не дослушав.— Не думаешь ли ты, что мне не по силам справиться с этим типом ?!

Воин выскочил наружу и задвинул загородку.

— Великий вождь,— заговорил этот тип.— Позвольте мне коснуться вашего лба.

— Если хочешь остаться без руки, то давай.

— Ну что вы ! Я предпочитаю с рукой... Послушайте, но вы же цивилизованный человек ! Вам это не повредит, а даже наоборот !

— Ты пришёл, чтобы щупать мой лоб ?

— Ну как вам объяснить ?! Вижу, деньги вы не очень-то тратите.

— Что ? Как ты назвал эти листья ?

— Великий вождь, позвольте мне коснуться вашего лба. После этого вы сразу узнаете, что это за листья и как их используют.

Я немного подумал и сказал:

— Ну, давай. Но учти...

— Учту, учту,— вздохнул этот тип.— Да оставьте вы в покое свой каменный топор !

* * *

— В институте меня страшно выбранили. Мой поступок назвали хулиганской выходкой. Представляете ?

— И неудивительно. Сам не понимаю, как это я до сих пор по физиономии тебе не заехал.

— Да ладно,— этот тип махнул рукой.— Думаете, я это специально ? Магия просто так не делается. Необходима полная отрешенность, никаких посторонних мыслей. У меня ещё так не получается. Но клянусь вам, я даже не думал про каменный век ! Ни единой секунды ! Когда вы исчезли, а машинка отщёлкнула ваше местонахождение, я сам обалдел. Успел, правда, заблокировать вам участок памяти.

— Зачем ?

— А как бы вы это перенесли ? Из двадцать первого века — в каменный ?

Я промолчал.

— Мне ещё учиться и учиться,— вздохнул этот тип.— Хотя, деньги вот у вас есть...

— Я колдуну отдал тысяч пять, не меньше.

— Под проценты ?

— Я очень рад тому, что чувство юмора тебе не изменяет.

— Простите. Женской любовью, как я заметил, вы тоже не обделены. Власть ваша никем не ограничена. То есть кое-что я уже могу. Но вот каменный век этот... Даже не знаю, что и придумать.

— А чего там думать ? Пиши в своей курсовой, что я счастлив.

— Да перестаньте же вы ! Можно водички попить ?

Я кивнул. Студент шагнул к источнику и принялся лакать из горсти. А я призадумался. Ну что тут будешь делать ? Пускай возвращает меня обратно. Деньги бы сохранить...

Словно угадав мои мысли, этот тип оторвался от источника и сообщил:

— Если вы решите аннулировать свой заказ, то придётся отказаться от всего. Ну а я получу за свою курсовую неудовлетворительную оценку.

— Плевать мне на это.

— Да, я понимаю. Извините.

Он сел около меня на охапку сена, крытую шкурой. За загородкой кипела жизнь: люди сновали туда-сюда, разговаривали, бранились. Бабы, моловшие муку, затянули песню.

— Пойдёмте,— сказал этот тип.

— Куда ?

— Ну как же ? Я переправлю вас назад.

— Зачем ?

— Да ладно вам. Я виноват перед вами, не смог толком исполнить ваши желания. Ну побейте меня, если хотите.

— Говорят тебе: передай своим преподавателям, что я вполне доволен. И готов остаться здесь.

— Не понимаю,— признался этот тип.— Вы, наверное, со мной шутите.

— Да какие шутки !— рассердился я.— Делай, что сказано !

— Вы и недели здесь не протянете. Если, конечно, я опять не заблокирую вам участок памяти.

— Протяну месяц. В своём уме и рассудке.

Студент недоверчиво покачал головой.

— Великий вождь !— послышалось из-за загородки.

— Да !

— Там бабы ругаются. Из-за чего — непонятно.

— Скажи, что я сейчас выйду и накостыляю всем ! Не разбираясь, кто прав, кто виноват !

— Понял, великий вождь.

Мы помолчали, прислушиваясь. Вскоре яростные женские крики, на которые, в пылу спора, никто из нас не обратил внимания, затихли, будто по команде.

— Хлопец, я ведь из Украины. Понимаешь ? Из Украины,— с этими словами я шлёпнул своего собеседника по колену.— Сам знаешь, какого периода.

— Работы Юрия Сёмина в киевском "Динамо",— отбарабанил этот тип.

— А украинцев этого периода ничем не запугаешь, не удивишь, не собьёшь с толку. Мы даже в аду найдём положительные моменты. А что такое каменный век ? Никаких тебе подорожаний, рож этих депутатских и правительственных не видишь...

— А как же футбол ? И пиво ?

— Придётся потерпеть,— ответил я.— Разве что...

— Да ?

— Фантасты пишут, будто бы если человек вот так гуляет по времени, то может поменяться ход истории.

— Чепуха,— поморщился этот тип.— Время само затягивает возникшие в нём дыры. Не буду читать вам лекции. Я, знаете ли, сам вас тут не оставлю. Просто не смогу !

— Спорим, что я отбуду тут месяц ? Тридцать дней ?

— На что ?

— На щелбан.

— Почему именно на него ?— удивился этот тип.

— А на что ж ещё ? Пиво ты не пьёшь, деньги из воздуха делаешь. Так не интересно.

— Я не могу ! Мне совесть не позволяет !

— Преподам своим доложишь, что я категорически отказался возвращаться из каменного века. Хочешь, в глаз тебе дам для правдоподобности ? Защитишь свою курсовую. А я тут побуду. Не каждый же день попадаешь в каменный век, будет потом что вспомнить.

Этот тип призадумался и ответил после паузы:

— Я вам не говорил, но с неудовлетворительной оценкой за эту курсовую нечего и мечтать об аспирантуре. И настоящим магом мне тогда не быть. Фокусником разве что. Базарным. Если вы всё-таки шутите, то с вашей стороны это жестоко.

— Великий вождь ! Обед готов !

— Сами жрите ! Пусть этот обед вам поперёк горла станет !

Выкрикнув это, я прислушался к удаляющимся шагам и протянул руку студенту.

— Спорим ? Ну ?

— Я читал об этом вашем обычае. Он называется пари. Я подаю вам руку, а кто-то должен разбить.

— Обойдёмся без этого кого-то.

— Знаете, я не думаю, что сразу смогу вытащить вас отсюда, если здешняя жизнь покажется вам невыносимой.

— Значит так. Мы сейчас вместе пойдём на обед. И я заставлю тебя жрать полусырое мясо и лепёшки грубого помола. Очень грубого.

Студент подал мне руку.

— Всё,— сказал я.— Срок действия нашего пари начался. Запомни: месяц. Тридцать дней.

— А чем я объясню своим преподавателям необходимость вашего возвращения по истечению этого срока ?

— Скажи им, что спать не мог, переживал за меня. Совесть тебя грызла. И ты уговорил меня вернуться. К патриотизму взывал, объяснил, что киевскому "Динамо" позарез нужен такой болельщик, ну я не знаю. Придумаешь за месяц.

— Если мне утвердят курсовую,— прошептал этот тип,— то я найду способ оставить за вами деньги. Хотя бы их часть.

— Кстати, о деньгах. Разменяй мне немного на разноцветные ракушки. По курсу.

— Разве что по весу.

— Грабитель,— вздохнул я.— Ладно, давай.

— Всё-таки хорошо, что именно вас машина в отделе статистики выщелкнула на монитор,— возбуждённо заговорил этот тип.— Методом случайного отбора. Я так боялся ! Знаете, какие люди бывают ?

— Знаю.

— Даже не догадываюсь, что вам сказать на прощание. Как приободрить...

— Слушай, иди ты куда подальше.

Этот тип хлопнул меня по плечу и посоветовал:

— Держитесь.

* * *

Ещё крепкие и жилистые старики мастерили копья, топоры, ножи и скребки. Пыхтя, колотили они камнем о камень, сверлили, прилаживали. Те, что постарше и послабее, плели корзины и считались старейшинами племени. При мне, правда, этот орган управления практически утратил свою власть. Совсем старых и немощных раньше принято было убивать, но я запретил этот обычай.

— Куда делся тот человек, великий вождь ?— спросили меня из толпы корзинщиков.

— Не ваше дело. Давно хотел вам предложить: обмажьте корзину изнутри глиной, а когда она высохнет, обожгите всё это дело. Будем с посудой.

— Даром испортим корзину,— вздохнул Старейшина.

— Сплетёте новую. Свистните Наставницу, пусть дети вам глины натаскают.

Мастера-оружейники прислушивались к нашему разговору. Было их трое. Увидев, что я собираюсь уходить, они подошли ко мне.

— Великий вождь, ночи становятся холоднее. Люди, которые спят на улице, под утро замерзают. Пора задуматься об уходе в Зимние Пещеры.

— Ну вот ещё ! Мы останемся здесь.

В разговор вмешался Старейшина:

— Великий вождь, ты говоришь, будто неразумное дитя. Здесь половина племени замёрзнет зимой.

— Послушайте меня,— ответил я.— Мы наберём много глины, смешаем её с сухой травой и из всего этого налепим большую кучу равноугольных камней. Для краткости назовём их кирпичами. А из них, когда они хорошенько высохнут, построим себе ещё одну пещеру. Большую и тёплую.

Старики смотрели на меня во все глаза.

— Не понимаете ?— спросил я их.

— Пещера из глиняных камней ? Великий вождь, злые духи забрали твой разум,— догадался Старейшина.

— А по-моему, ты забываешься.

— Но мы же должны уйти в Зимние Пещеры,— не сдавался старый корзинщик.— Ведь так делали все наши предки.

— И что в этих Пещерах ? Рай земной ? Всю зиму ваши предки там голодали и мёрзли. А мы останемся на месте.

— Но предки так не делали...

— Старик, я начинаю терять терпение.

— Послушай меня, великий вождь...

— Нет, это ты меня послушай ! Вспомни, когда я нашёл соль и принёс её вам, что вы говорили ? Забыл уже ?! Вы бубнили, что она горькая и только испортит еду ! И про предков тоже мычали ! А теперь из всего племени без соли едят две безмозглые старухи. И не потому, что им так вкуснее, а из ослиного упрямства !

— Но то соль, а тут — Пещеры.

— Что вы гавкали, когда я привёл двух коров и велел сделать для них загородку ?! Про предков ! Предки так не делали ! А что у тебя вон там, в сухой тыкве ? Не молоко ли ?! Я велел вам посеять зёрно, и мы теперь не столь сильно зависим от охотничьих неудач ! Всегда можно набить пузо лепёшками ! Но вы продолжаете мне препятствовать ! Я говорил вам, чтобы вы оставили овощи на семена ?! Не слышу !!!

— Говорил, великий вождь,— смиренно ответил Старейшина.

— И что ?! Капусту я спас только потому, что она росла рядом с моей пещерой. Её просто побоялись трогать. А кабачок где ?! Сожрали ! И после этого я ещё должен с вами церемониться ? Предки ! Да кем вы были при них ?! Ваших предков все драли, как сидоровых козлов, баб уводили табунами, забирали охотничью добычу ! Без меня бы вы тут с голоду дохли, мышей и ящериц жрали ! Вам ли сомневаться во мне ?! Что вы каркали, когда я организовал профессиональную армию ? Воины не работают, воины не охотятся ! Зато теперь нас все боятся ! И мира с нами ищут !

— Но ведь никто не делает глиняных пещер,— выложил старец последний козырь.

— А мы будем. Понятно ?!

Мне важно было убедить их. Ведь передо мной сидели, недоверчиво тряся головами, хранители традиций. И мои доводы пока не пробивали той горстки собачьего кала, которую они называли своими мозгами.

— Кто же станет этим заниматься, великий вождь ?

— Все ! Охотники, воины, бабы, рыбаки. Вы станете. Я, конечно же. Приступим сегодня, времени терять нечего. Мастера ! Возьмите гнилых шкур, приладьте к каждой из них по две жерди. Будем носить глину в этих сооружениях. Старший воин !

— Я здесь, великий вождь !

— Собирай своих балбесов, пусть роют большую яму. Слышишь: большую ! А я пойду организую баб собирать сухую траву.

Старики смотрели на меня растерянно.

— Ни слова больше о предках !— предупредил я.

* * *

Племя просто обязано было взбунтоваться. Я ожидал этого, валяясь в своей пещере. Мало кто безоговорочно принимает изменения в привычном укладе жизни. Они делали так столетиями. А может и тысячелетиями, кто их знает.

Стоянку сотрясали крики, переходящие иногда в мощный рёв. Понятно, что старейшины обрабатывают личный состав. Ну что ж, будем сражаться. Я готов.

Крики прекратились, и вскоре из-за загородки послышался голос Старшего Воина:

— Великий вождь !

— А ?

— Люди хотят с тобой говорить.

— Что ? Какие ещё люди ?

— Из нашего племени.

— А разве в нашем племени есть люди ? Скоты, животные, выродки, судя по тем крикам, что я слышал. Ладно, иду.

Старший Воин мялся и отводил глаза в сторону. Я прошёл мимо него.

Работать, понятное дело никто и не начинал, лишь наметили контуры ямы. Народ стоял у пещеры. Все мрачные, хмурые. Я подошёл к старейшинам и заговорил:

— Товарищи дикари ! Кроманьонцы ! Я предлагаю вам начать новую жизнь. Вы все видели человека, который беседовал сегодня со мной в моей пещере ?

Кто-то завопил: "Да!", кто-то — "Нет!". Я взмахнул рукой, установив тишину, и продолжал:

— Он общается с добрыми духами. И они научили его строить глиняную пещеру, крепкую и тёплую. А он рассказал мне, как это делать. И я намерен отменить в этом году переход в Зимние Пещеры. Останемся здесь. Другие уйдут, а мы будем охотиться и ловить рыбу, ведь около Зимних Пещер добычи очень мало. А когда зима кончится, и остальные племена захотят вернуться, мы ещё подумаем, стоит ли их пускать. Дело для нас новое, и я хочу знать ваше мнение по этому поводу. Проведём голосование. Пусть те, кто за моё предложение, стоят, где стояли, а кому оно не нравится, прошу подойти ко мне, чтобы я мог лупить их палкой, не сходя с места.

Народ молчал. Люди переглядывались, пожимали плечами, подпихивали друг друга. Ко мне не подошёл никто.

— Я так понимаю, что вопрос с повестки дня снят.

— Великий вождь,— пролепетал Старейшина.— Но не развалится ли глиняная пещера от сильного ветра или дождя ?

— Дорогие мои старики, коптильню мы построили именно из глины. И что, развалилась она ? Приступаем к работе ! Мужчины носят глину, женщины — воду и сухую траву. Если увижу, что кто-то ленится, пусть не обижается потом !

— Кто такие женщины ?— спросил Старший Воин.

— Я предлагаю называть так наших баб. Возражений нет ? За работу !

Народ начал расходиться, а я повернулся к старейшинам. Они стояли, будто оплёванные.

— Великий вождь,— заговорил младший из стариков,— ты нас побьёшь ?

— Да ну, скажете тоже ! За что ? Просто вы думали, что народ хочет уйти. А народ не хочет. Ну ошиблись вы, с кем не бывает.

— Я ничего не понимаю,— пробормотал потрясённый Старейшина.— Вот ведь люди ! До твоего прихода все орали, что надо уходить. Чуть ли не прямо сейчас. А теперь — вон как.

— Не бери дурного в голову. Идите плести корзины. Да, к вечеру три из них обмажьте глиной, как я говорил.