Илония. часть 1

Приблизившись к нужному месту, Алаина соскочила с коня и крикнув ему несколько раз:

— Домой, Арик, домой! Скачи домой! — кинулась вниз.

В детстве Алаине нравилось скатываться с этого обрыва к реке, ее научил этому отец, который и сам, когда был маленьким, любил проделывать это. Они держали это в тайне от матери, иначе им обоим было бы несдобровать. И сейчас Алаина надеялась, что ее преследователи не бросятся вслед за ней с крутого обрыва, а примутся искать обходной путь. За это время она сможет скрыться. Главное, исчезнуть у них из виду. Не зная лесу, эти незнакомцы не смогут ее найти.

Внизу ее ждало жестокое разочарование. Не успела она подняться на ноги, как оказалась схваченной за руки двумя парами рук. Это было невероятно! Эти щегольски одетые юноши не только рискнули спуститься вниз, но и проделали это настолько ловко, что оказались внизу одновременно с Алаиной.

— Сумасшедшая! — воскликнул один, — И сама могла убиться и нас бы за компанию пришибла. А ну-ка держи ее покрепче, посмотрим кто тут нам в руки попал.

Оглядев ее с ног до головы, он весело прыснул.

— Судя по ее удивленной мордашке, Варгон, она явно не ожидала, что мы кинемся за ней. Не правда ли, маленький цыпленочек? Смотри, Салан, — обратился он к спустившемуся третьему члену компании, — и вот эта малявка заставила нас носиться по лесу и кинуться с этого обрыва.

— Что ж ты хотел, Корн, — ответил тот, кого назвали Салан, — ты же хотел увести ее коня прямо у нее из-под носа.

— Ее коня? — искренне удивился юноша, продолжая разглядывать девушку, — Салан, ты когда-нибудь видел у крестьянки или служанки такого коня. Да не просто коня, а удивительного красавца, достойного королевской конюшни.

— Это легко объясняется, если у нее отец разведением конец занимается, — вступил в разговор Варгон.

— В таком случае, цыпленок, сколько ты хочешь за своего коня?

— Я не продам своего коня. И немедленно отпустите меня, вы не имеете права держать меня, — попыталась выкрутиться из рук Варгона Алаина, но ничего не получилось.

А тот, кого звали Корн, не унимался.

— Посмотрите на нее, не имеем право ее держать?! Да кто ты такая? Кидаешься на людей, заманиваешь их в овраг, и говоришь, что не имеем права. Да тебя выпоротьстоит после этого, девчонка.

— Ну, уж нет, — Алаина при этих словах, так крутанулась в руках Варгона, что умудрилась вырваться.

Отскочив в сторону, она ухватила одну из валявшихся тут сухих веток и со всей силы ударила ей того, кто подбежал к ней первым. Этим первым на свое несчастье оказался Корн. Удар по голове остановил его, но подбежавшего Варгона ударить Алаина уже не успела. Зато ударил ее Варгон. От его удара Алаина не устояла на ногах, упав на песок. А Варгон наклонился, рывком поднял ее и занес руку для нового удара.

— Остановись, — крикнул Корн, перехватив его руку. — Остановись, — повторил он Варгону, и, уже обращаясь к девушке, не без злости добавил, — ну, знаешь, дай тебе волю, так ты всех нас покалечишь. Ты точно ненормальная. А ну-ка, привяжите-ка ее покрепче.

— Не смейте ко мне прикасаться, — Алаина не слушая, продолжала вырываться уже из рук и Варгона и Салана.

Но когда они, наконец, завязали один конец аркана у нее на поясе, затихла.

— Ну, вот и хорошо, наконец-то тихо, да и мы в безопасности.

Корн подошел к Алаине и, взяв ее лицо за подбородок, приподнял к себе. Из-под закрытых глаз девушки по исцарапанному грязному лицу текли слезы, губа была прикушена, тело сотрясала мелкая дрожь.

— Ну вот, докатились. Отец, пожалуй, был бы в восторге, да и братья зауважали бы. Надо же, усмирил девчонку. Хм, достойный восхваления поступок, — Корн озабоченно потер переносицу.

Потом попробовал привлечь внимание девушки.

— Послушай, маленькая сумасшедшая, никто тебя не обидит, никто тебя пальцем больше не тронет. Ты нас сильно разозлила, но мы не желаем тебе зла. О, небо, Варгон, Салан, она ничего не слышит, — в отчаянии воскликнул Корн, видя, что сотрясавшая девушку дрожь усиливается. — Дайте ей воды.

— Сейчас, — откликнулся Салан.

Он подбежал к реке и наполнил флягу. Потом, набрав в рот воды, прыснул на дрожащую девушку. Одного раза оказалось недостаточно, но после второго Алаина открыла глаза. Только после этого Салан протянул ей напиться. Но та, ничего не понимая, не брала флягу. Тогда Корн сам взял флягу и, поднеся к губам девушки, заставил ее сделать несколько глотков.

Потом снял свой короткий плащ и накинул на девушку. Усадив ее на землю, он твердым, не терпящим возражения голосом произнес:

— Сейчас мы разожжем костер, и ты сможешь согреться и успокоиться. Пока же я не могу оставить тебя без присмотра, вдруг ты опять начнешь кидаться на людей. Салан, присмотри за ней, Варгона она боится.

— Ну, конечно, — недовольно проворчал Салан, — мало того, что тебя бутузили, как только могли, теперь она за меня возьмется. Если она боится Варгона, то на него хотя бы не будет кидаться.

Корн рассмеялся. Хотя и чувствовалось, что в этой маленькой компании Корн был старшим, двое остальных подчинялись ему с дружескими усмешками и приколами.

Когда разожгли костер, Варгон слазил наверх, к лошадям, и принес сумку с едой. Еды особо не было, так, кусок хлеба и сыра. От протянутого куска Алаина отказалась, еще больше сжавшись под плащом, и вообще не поднимая глаз на молодых людей. Пожав плечами, те поели и запили водой. С девушкой они больше не разговаривали, боясь напугать ее, говорили о своем, в основном подтрунивая друг над другом.

Когда начали сгущаться сумерки, Корн спохватился.

— О небо, нам придется заночевать в лесу, если эта девчонка не выведет нас.

Посмотрев на Алаину, он усмехнулся.

— Я поздравляю вас, друзья, она заснула. Придется нам или будить ее, чего я, лично, боюсь, либо устраиваться здесь. Второе менее опасно.

Насчет устраиваться — это сказано было слишком сильно. Они сходили, набрали еще сухих веток, и легли на свои плащи. Поболтав немного, задремали, абсолютно ничего не боясь и не поставив часовых.

Первым, от уханья совы проснулся Варгон. Он резко вскочил, обнаружив, что девушки с ними не было, и этим разбудил остальных. Спали обычно все трое чутко, но девушка исчезла так незаметно, что абсолютно никто этого не заметил. Веревка, завязанная у нее на поясе, была отрезана ножиком

Корн сначала с досадой стукнул кулаком по земле, но потом рассмеялся.

— Ну и маленькая сумасшедшая. Это ж надо, все-таки убежала, и это ж надо, опять никто не подскажет нам дорогу.

— Ладно, дорога. Хорошо, хоть нас своим ножом не зарезала, — мрачно подытожил Варгон

Спать уже не хотелось. Подкинув в костер веток, они просто сидели и смотрели на огонь. Не первый раз втроем они плутали в лесу, но те леса были своими, небольшими, да и людей можно было встретить не раз. Здесь же лес был огромен и незнаком.

Да и не в этом дело, в случае чего, еду они добыть сумеют, а по реке куда-нибудь, да выйдут. А вот от предстоящего объяснения с королем все поеживались. Принц Корн сейчас должен был быть в поместье какой-то там госпожи Сватке, чинно сидеть за ужином в честь королевской семьи и пялиться на очередную невесту своих братьев, или даже свою.

Его приятелям, дворянам Варгону и Салану, тоже было невесело. С детства приставленные к его высочеству, они разделяли с ним не только все его приключения, но и все наказания. Предстоящее наказание породило давнишние воспоминания.

Младший сын короля, принц Корн, отличался от своей семьи, отца с матерью и братьев слишком мягким характером. Он не был жесток и тверд, как его отец, капризен, как мать, силен и грозен, как старший брат Ринол, умным и хитрым, как средний брат Сарл. Он был живой и веселый, добрый и мягкий, и он не мог никого обидеть. Пошел он в своего прадеда, короля Илонии, правившего лет пятьдесят назад. Бывший король был такой же романтик. Добрый, справедливый, но не мудрый. Народ его любил, но эта доброта погубила его. Воспользовавшись его доверчивостью, король соседней Торогии напал на землю Илонии и прошел со своим войском достаточно далеко вглубь страны. В сражении, данном почти у стен замка, король погиб. Его сын, вставший во главе войска, сумел поднять упавший дух воинов своего отца и победил. С тех пор девизом королевской семьи стало: "Не доверяй никому".

Отец нынешнего короля много сделал для страны. Укрепил ее границы, заключил договоры с соседними странами, но подозрительность его не только к врагам страны, но и по отношению к собственным поданным принесла немало горя всем сословиям населения: и крестьянам, и воинам, и дворянам.

Нынешний король Эмдар, продолжил традиции своего отца. Росший в среде всеобщей подозрительности, он к тому же получил суровое воспитание. О завоеваниях он не помышлял, отношения с соседями наладил дружеские, но границы государства были укреплены и тщательно охранялись. Войско у короля было самым лучшим из всех соседних государств. Содержание, оснащение и обучение армии — он считал это самым важным делом и отдавал ему все свое время и силы.

Боевого опыта у армии было мало, и король выпустил специальный Указ, по которому одобрялось нахождение поданных короля в наемнических армиях других стран. По возвращении уже бывалых солдат — ветеранов и инвалидов, их ждала обязательная пенсия и служба капитанами и наставниками. Военный опыт ценился очень высоко и щедро оплачивался.

Учения проводились регулярно, местность учебных сражений постоянно менялась. Это могли быть и степь с пустыней, и горы, и равнина, благо всего этого в Илонии было достаточно. К учениям король подходил всегда очень серьезно. Раненых после таких учений было предостаточно, бывали и убитые. Но короля это не останавливало. Приближение к настоящей опасности наоборот приветствовалось.

Все тяжести содержания армии падали не только на крестьян, бывало, что разорялись и те дворяне, на земле которых проходили учения. Все это порождало недовольство и даже мелкие бунты. В большие они просто не могли перерасти, потому что жестоко подавлялись.

Дворянским детям был предоставлен широкий выбор жизненного поприща. Но пути к вершинам государства, к должностям советников, наместников, смотрителей, священников, шли через армию. В армии же так же можно было сделать блестящую карьеру. Поэтому служба в армии дворянских детей считалась почти что обязательной.

Юные лорды щеголяли своей экипировкой, своими экипажами. Веселье, интриги, поединки — все это было обычным делом. С одной стороны, король поощрял это, с другой стороны, жестоко наказывались переступившие невидимую черту дозволенного. И хорошо, если провинившегося просто высылали к дальним границам, хуже, если его выгоняли из армии или бросали в тюрьму, что было позором. Бывали случаи и казней.

Королевская тюрьма была переполнена не только виновными, или недовольными, но часто и невинными людьми, на которых падало малейшее подозрение в измене, будь то разговор, или неспособность вовремя заплатить налог. Принцип был прост: пусть лучше посидит случайный невиновный, чем будет пропущен виновный. Суд творил король сам — коротко и лаконично. Казни были не редкость, конфискация имущество и ссылка еще чаще.

Своих детей король собирался воспитывать так же, как когда-то и его. Стратегия и тактика ведения боев, владение оружием и верховая езда, тренировки, тренировки, еще раз тренировки, закаливание, суровое и обязательное наказание проступков, все, как в войсках. В дополнение к этому — охота, танцы и все те науки, что положены благородному сословию.

Двое старших сына оправдывали ожидания короля Эмдара. Огорчал младший. Он успевал во всех учениях и владел всеми видами оружия. Неплохо, да, но не так отлично, как старшие братья. Принц Корн все делал, как надо, учение давалось ему легко, но не было в нем воинственной злости. Не старался победить своих братьев или приятелей, не огорчался проигрышу, ко всему относился весело и озорно. С друзьями подстраивал каверзы братьям и учителям. Любили они сбегать с уроков, пробираться на кухню, чтоб стащить что-нибудь вкусненькое, купаться в реке, когда не разрешалось, при малейшей возможности убегать в лес. Принц Корн любил охоту, но никогда не завершал ее, потому что не мог пересилить себя и убить загнанного зверя. И еще он самозабвенно любил лошадей и мог пропадать в конюшне целыми днями.

Однажды, когда принц Корн с друзьями не явился ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину, король особенно рассвирепел, и, чтоб наказание было особенно больным, приказал выпороть только Варгона и Салана, причем особенно тщательно и в присутствии принца Корна. На принца это подействовало так сильно, что к концу наказания не его приятели лишились чувств, а он сам. После этого, только угроза такого наказания давала нужные результаты. Принц становился послушен и выполнял все указания, правда, весьма вяло. Плюс ко всему, он теперь старался держаться подальше от отца с матерью, братьев и придворных.

Еще одна черта младшего сына огорчала короля Эмдара. Корн вставал на защиту обиженных братьями слуг. Будь то лакей, который уронил что-нибудь, и получил затрещину, или девушка-служанка, которая не захотела стать очередной подружкой Ринола или Сарла. Не раздумывая, он бросался на помощь, частенько в ущерб себе, если дело доходило до потасовки, ибо по-прежнему был менее искусен в бою, чем братья.

Пока король смотрел на это сквозь пальцы. Но однажды дело зашло слишком далеко. Подгулявшие принцы начали приставать к молоденькой прачке, которая собирала белье для стирки. Девушка бросила белье, убежав в слезах, и принцы изрезали его на кусочки. Девушке грозила потеря заработка нескольких лет за то, что бросила белье, за которое отвечала. От отчаянья она пыталась покончить с собой. И тогда Корн вызвал братьев уже на поединок. Удалившись в укромное место, скрестили мечи не только Корн с Ринолом и Сарлом, но и их приятели. Силы были не равные не только по количеству, но и мастерству, но на этот раз Корн под впечатлением несправедливости по отношению к девушке, дрался отчаянно и даже умудрился несколько раз царапнуть Сарла, до Ринола ему все равно было не достать. Но сдаваться он не собирался и неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы королю не донесли об этом поединке, и он лично не явился бы на поле боя и не прекратил это, уже почти проигранное сраженье.

Наказания удостоились все. Старшие, как уже повзрослевшие, заключением в тюремную камеру на несколько дней. А, чтоб сделать больнее Корну, его опять не тронули, заставив присутствовать при наказании его приятелей. И Корн не выдержал этого. Вырвавшись из рук стражника, он вскочил на балкон и поклялся спрыгнуть вниз с высоты 20 футов, если наказание продолжится таким образом. Отец не поверил ему, засмеявшись, и Корн прыгнул. Он разбился бы насмерть, если бы не зацепился за ветви дерева. Они смягчили удар, но и этого оказалось достаточно, что бы принц потом пролежал несколько недель в постели. Отец отменил наказания поркой, перевел младшего сына в разряд взрослого и после выздоровления принц отбыл свое наказание в тюремной камере. Перед заключением принц отдал все свои личные сбережения девушке, правоту которой он так и не доказал и устроил ее подальше от замка, от мстительных братьев.