Я, муз

Я протянул Алетиновой шуршащую пачку банкнот.

— Вот, возьми! — сказал я.

Юля вскинула брови.

— Серёжа, зачем...

— И не перечь, Юль, — проговорил я. — Уж я-то по себе знаю, что значит быть покалеченным музом. Держи!

Юля дрожащей рукой взяла пачку.

— Спасибо тебе! — срывающимся голосом сказала она.

Алетинова с трудом держалась. Я подошёл к ней и обнял. Около минуты мы простояли обнявшись. Затем Юля, похоже, взяла себя в руки и отстранилась от меня.

— Спасибо тебе! — утирая слёзы, повторила она.

— Всегда, пожалуйста, Юля! — улыбнулся я.

Я не смог бы оставить Юлю одну в таком состоянии. Но она была не одна.

— Юля, кто это? — донёсся старушечий голос из комнаты. — Вы уже целый час там стоите! Закрывай двери!

— Это мама, — пояснила Алетинова.

— Ага, — понял я. — Ну, не буду тебя задерживать...

Юля встала на цыпочки и поцеловала меня в щёку.

— Спасибо, — вновь повторила она. — До свидания!

— До встречи! — сказал я и медленно побрёл к выходу из подъезда.

Я не спеша пошёл прочь. У меня не было никакой конкретной цели моего пути. Я просто слонялся по городу, пока не встретил ЕГО.

Мне навстречу шёл натуральный гот. Он был одет во всё чёрное, а его тёмные, как смола, волосы свисали чуть ли не до пояса. Он был моложе меня лет этак на семь.

Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Я сразу понял, кто перед мной. Муз. Такой же никчёмный и одинокий, как я. И он распознал меня также.

Я подошёл к нему и протянул ему руку.

— Серёга Мискин, — представился я.

— Лёха Новиков, — ответил мне гот и пожал мою руку.

Вскоре мы вдвоём уже сидели за столом в ближайшей пивной.

— Ну, и на кого ты работаешь? — спросил меня Лёха.

— Так, по-разному, — ответил я. — На Мадам. На Корсара. На Шрама...

— Да ты отчаянный! — отметил Лёха.

— А сам-то на кого работаешь? — спросил я.

— В основном на Одиссея, — произнёс Новиков.

— И не страшно? — поинтересовался я. — У Одиссея даже главные герои погибают, что уж говорить о простых смертных...

— Не, для меня всё в шоколаде, — сказал Лёха. — Я у Одиссея Путешественник по параллельным мирам. Перехожу из одной книги в другую, говорю исключительно умные слова для других персонажей и исчезаю. Немалое бабло, между прочим, получаю.

На Одиссея я вышел ещё до того, как он стал Одиссеем. Он был простым студентом, когда что-то писавшим, но в последнее время с этим завязавшим. Потом он перешёл в другой университет. Я уже и забыл о нём, когда он вызвал меня в свою книгу.

Сейчас он пишет о моей судьбе до того, как я стал героем его предыдущих книг. Я практикуюсь в путешествии по другим мирам. Не всё пока получается, но надежда есть. Не хочешь со мной поприкалываться?

— А почему бы и... — начал было я, когда в моей голове вновь взвыла сирена.

" — Внимание! Автор Унылый Трудяга вызывает вас в свою книгу! Внимание! Автор Унылый Трудяга вызывает вас в свою книгу! Будьте готовы к перемещению!"

— О, меня вызывают! — произнёс я.

— Кто? — спросил Лёха. — Шрам?

— Не, Унылый Трудяга, — ответил я.

— А, ну тогда смотри там, не умри, — рассмеялся Новиков. — От скуки...

Голос произвёл обратный отсчёт, затем быстро прокрутились мультики и я оказался посредине леса с бензопилой в руках. Рядом со мной стояло ещё пятеро здоровых мужиков также с бензопилами.

" — Лесоповал, — понял я. — О, Боже! Как это захватывающе!"

— Ну что, поработаем сегодня? — спросил я.

Какой-то идиотский вопрос.

— Да, работы — непочатый край... — произнёс стоявший рядом со мной мужик.

Я окинул его согревающим добрым взглядом.

Внутри у меня всё похолодело. Я узнал его.

Это был Евгений Нефремов. Отморозок среди музов. Можно так сказать, местный криминальный авторитет. Что самое плохое, по совместительству Нефремов был любовником Ани, с которой я провёл ночь в произведении у Мадам.

И просто так Нефремов не появляется.

— Грянем нашу? — спросил один из работяг. Наверное, отморозок Нефремова.

— Эх, дубинушка, ухнем! — возорал я.

Как придурок. Ей-богу, как придурок.

Бензопилы впились в деревья. И тут я понял. Бензопилы. БЕНЗОПИЛЫ. Они же распилят меня на фиг! Я был готов кинуться бежать, но чёртов Трудяга и не думал отставать от меня. Против своей воли я продолжал горланить песню бурлаков и пилить дерево.

Работа спорилась.

После двухстраничного нудного описания лесоповала автор, наконец, отвлёкся. Я кинулся было бежать, но меня в два прыжка нагнал один из друзей Нефремова.

— Ну что, Серёжа? — подошёл ко мне Евгений, куря сигарету. — Покувыркался с моей девкой? Теперь плати.

— Я... что... Деньги? — промямлил я. — Я заплачу! Честно, я заплачу! Скажи только сколько и я...

— Заплатишь, — улыбнулся Нефремов. — И ты даже не представляешь себе, насколько высокую цену ты заплатишь. Вяжите его.

Я вырывался как мог, но спустя пару минут всё ж таки был привязан к дереву.

— Одноногий муз может найти себе работу, — произнёс Евгений. — Точно также, как и одноглазый. Любая история про пиратов без таких не обходится. А вот с одноруким музом будут большие проблемы...

Он завёл бензопилу.

— В последний раз на моей памяти однорукий муз пригодился при создании сценария "Твин Пикс", — улыбаясь проговорил Нефремов. — Повезло тогда парню. Посмотрим... А вдруг повезёт и тебе?

" — Внимание! Автор закончил творчество! Всем приготовиться к возвращению! Автор закончил творчество!" — прозвучал спасительный голос оттуда-то сверху.

— Распилю, суку!!! — Евгений с бензопилой ринулся на меня.

Я зажмурил глаза. Передо мной промелькнули спасительные мультики, и я вновь оказался в пивной.

— Серёг! Ты как? — обратился ко мне Лёха.

— Могло быть и лучше, — пробормотал я. — Чуть было руку не отпилили.

— Трудяга решил поприкалываться? — вскинул брови Новиков. — Что-то не похоже на него.

— Да если б Трудяга! — отозвался я. — Тут всё гораздо хуже...

И быстро ввёл Лёху в курс дела.

— Знаешь, что я тебе скажу, Серёга? — произнёс Новиков. — Бежать тебе отсюда надо. Причём быстро. В другой город, например. Там тебя точно искать не будут. Сколько там тебе перепало?

Я сунул руку в карман. Семь тысяч рублей. Жалкие копейки. Я со злостью скомкал банкноты, и уже хотел их в сердцах выкинуть, когда Лёха меня остановил.

— Ты что, Серёг? — схватил мою руку он. — Всё-таки тоже деньги. Не стоит так просто с ними расставаться.

— А что ты предлагаешь делать? — спросил я. — Переезжать? Ты хоть представляешь, сколько это стоит? Даже если я продам свою однушку, на переезд денег не хватит. Что мне теперь, работать исключительно на Шрама? Спасибо, жизнь у меня всего одна.

— Ну почему же именно на Шрама? — сказал Новиков. — Присоединяйся ко мне. Работай на Одиссея.

Я аж пивом поперхнулся.

— На этого психа? — спросил я. — Да никогда в жизни!

— Да, в общем-то, не так страшно на него работать, — проговорил Лёха. — Евреям на него работать опасно. Он к ним не слишком хорошо относится.

— Вот в этом я с ним солидарен, — откликнулся я. — Нас с детство учили, что Советский союз боролся с фашистами. То есть за евреев. А кто потом развалил союз, скажите на милость? Фашисты? Евреи же и развалили! Горбачёв вон, когда союз распался, сказал: " — Спасибо Иуде, что дал нем развалить такую великую страну!". То есть, они разрушили страну, которая за них боролась. Очень благородно, нечего сказать.

— Да, при союзе было хорошо... — сказал Новиков.

— При союзе таких, как Шрам, сажали в психушку и связывали им руки в смирительной рубашке, чтобы они не могли писать, — сказал я. — И платили за такую фигню копейки. Зато Унылый Трудяга давал приличный доход. Мадам и Корсар убивали гораздо меньше народу. А таких авторов, как Солнышко, было полным полно.

Что поделать, коль теперь времена такие...

— Так что, ты согласен работать на Одиссея? — спросил Лёха.

— А о чём он хоть сейчас пишет?

— Сейчас он пишет о том, как я начал карьеру Путешественника по параллельным мирам. Я прыгаю по разным мирам, попадая в различные ситуации, смешные и грустные. Почти никого не убивает. Ну что, согласен? — он протянул мне руку.

— Согласен! — пожал руку я.

* * *

Я шёл по тёмным улицам. Одиссей был странным типом. Очень любил ходить один, когда уже становилось. Это, с моей точки зрения, было рискованным делом, даже учитывая рост и габариты этого автора.

Я чувствовал, где он, используя чутьё. Оно помогает вычислить нам, музам, где находится тот или иной автор. Так, Одиссей всё ближе... ближе... Ага, вот он!

Я подошёл к автору вплотную.

— Извините, сигареты не будет?

— Не курю! — сурово ответил автор.

Я прекрасно знал, что Одиссей не курит. Но мне надо ж было как-то привлечь к себе внимание. (Весьма расхожая фраза у музов).

— Эй, парень! — произнёс автор мне вслед.

Я обернулся.

— Скажи кому-нибудь "Я — Одиссей!" — произнёс он и пошёл прочь.

Я внимательно посмотрел ему вслед, и, покрутив пальцем у виска, побрёл своей дорогой. У каждого свои тараканы в голове.

* * *

— А ты что, и вправду настоящий гот?

Мы с Лёхой сидели в моей квартире и курили кальян. В этот момент мы просто наслаждались жизнью.

— Не-а. — возразил Новиков. — Но надо ж как-то привлечь к себе внимание авторов! Вот и наряжаюсь так, что краше в гроб кладут. И группу HIM я не слушал, не слушаю и слушать не буду. Так что гот я только для авторов.

— Ах ты, позёр! — шутливо пригрозил ему кулаком я.

И мы вместе рассмеялись.

" — Внимание! Автор Одиссей вызывает вас в свою книгу! Внимание! Автор Одиссей вызывает вас в свою книгу! Будьте готовы к перемещению!"

— Ты тоже это слышишь? — спросил меня Лёха.

— Конечно, — отложил я трубку кальяна. — Что ж Лёха... Прощай на всякий случай!

— Да ты не переживай, — произнёс Новиков, пока голос отсчитывал обратный отсчёт. — Всё будет ништяк!

Перед глазами побежали мультики. По их окончанию я оказался сидящим в кресле качалке стариком с огромным пузом. Казалось бы, ничего странного, если бы это кресло не стояло посреди города. Ещё более удивительным было то, что кроме этого старичка на улице никого не было. Улицы были совершенно пусты.

Из ниоткуда передо мной появился Лёха. И тут я заметил самую странную особенность этого мира. На крыше стояло огромное количество людей. Может, это какой-нибудь местный обычай?

— Тоже не веришь в спасенье? — ухмыльнулся я Лёхе.

— В какое спасенье? — не понял Новиков.

— Не прикидывайся веником! — подмигнул я лже-готу. — По радио же говорили: единственное спасенье — сматываться как можно дальше. А крыши не спасут — только разве что сорвёшься вниз и убьёшься раньше времени, — в этот момент слева от меня раздался крик и один человек упал с крыши. — Как этот, например! — кивнул в его сторону старик и широко ухмыльнулся.

— Извините... — промямлил Лёха. — Я не понимаю, о чём вы говорите... Просто я не местный...

Я внимательно посмотрел на него и разразился хохотом.

— Ха! Он не местный! — угорал я. — Из Водограда все валят пачками, а этот сюда приехал, чтобы полюбоваться стихийным бедствием! — в этот момент сзади меня раздался крик. Похоже, кто-то ещё полетел с крыши.

— Я действительно не понимаю! — в сердцах воскликнул Новиков. — Объясните мне, что происходит! — справа от меня ещё кто-то свалился с крыши, но я уже не предавал этому значения.

Я внимательно посмотрел на Лёху и, пожав плечами, начал говорить.

— Ты, я вижу, и впрямь рехнулся! — печально проговорил я. — Ну что ж, в таком случае слушай то, о чём нам говорят в течение последних трёх месяцев.

На город идёт волна. Огромная, гигантская ВОЛНА!!! Все хотят забраться как можно выше, но это не спасёт. Волна слишком большая. О, а вон, кстати, и она!

Новиков поглядел, куда показывал я. И обомлел.

Гигантская волна постепенно накрывала город. Кто-то слева от меня с криком сорвался с крыши.

— Ура! — завопил я. — Мы всем умрём!!!

Лёха щёлкнул пальцами обеих рук и исчез.

Автор отвлёкся. Волна остановилась.

Я перевёл дух. Да, таким идиотом мне ещё быть не доводилось. Едва от меня отлегло чувство, что я рискую быть утопленным, как появилась новая беда. Из дверей одного из домов выбежало пять мужиков с бейсбольными битами. Одним из них был Нефремов.

— О, Серёга! — помахал он мне рукой. — А мы тебя уже давно приметили. ХАНА ТЕБЕ, ТВАРЬ!!!

И мужики кинулись на меня.

" — Внимание! Автор закончил творчество! Всем приготовиться к возвращению! Автор закончил творчество!" — прозвучал спасительный голос.

— Все равно я тебя достану! — сплюнул в мою сторону Евгений.

* * *

Мы с Лёхой сидели во дворе его дома и вместе курили.

— В реальном мире они, конечно, к тебе не сунутся, — проговорил Новиков. — Здесь то, что они хотят сделать, карается законом. Они будут поджидать тебя в одном из миров автора.

— И что же мне делать? — спросил я.

— Не прыгай пока по книгам, — ответил Лёха. — Избегай авторов. И всё будет чики-пики.

— Ага, будет! — горько усмехнулся я. — А жить я на что буду? Деньги откуда будут браться? Из воздуха?

— Ну, может, я тебе помогать буду, — пожал плечами Новиков.

— Не вариант, Лёха, — возразил я. — Я, похоже, придумал, что делать...

* * *

Я стоял около выхода из подземного перехода и курил одну за другой. Солнышко должна была здесь пройти с минуты на минуту с огромной коляской. Весь прикол заключался в том, что специальных перильцев для колясок. Именно благодаря этому я и собирался выделиться.

Мои расчёты оправдались. Молодая красивая блондинка шла по переходу, катя перед собой коляску, в которой спала её маленькая дочь. Прелестная картина. И вдруг молодая мама остановилась. Отсутствие перильцев не позволяло ей закатить коляску вверх по лестнице. Обескураженная Солнышко замерло на месте.

И тут появился я.

— Позвольте, я вам помогу! — вызвался я.

— Ой, спасибочки вам! — просияла Солнышко.

Я взял в руки коляску и понёс её вверх по лестнице. Совершенно не тяжёлая, но очень дорогая для мамы ноша. Я без труда донёс коляску вверх по лестнице и поставил её на землю. Роль в книге мне была обеспечена.

— Надо же, какой молодец! — услышал я голос сзади.

Я обернулся. Передо мной стоял Евгений Нефремов со своей бандой.

— Может, мы вам как-нибудь поможем? — спросил он у Солнышка.

— Да нет, спасибо! — улыбнулась женщина.

Солнышко пошла своей дорогой, а я стал спускаться вниз по лестнице.

— Увидимся в книге! — еле слышно произнёс Нефремов и рассмеялся у меня за спиной.

* * *

" — Внимание! Автор Солнышко вызывает вас в свою книгу! Внимание! Автор Солнышко вызывает вас в свою книгу! Будьте готовы к перемещению!"

Я был готов. Лёха беспрестанно звонил мне, но я не брал трубку. Не хватало ещё только умереть у него на глазах.

После обратного отсчёта и быстрых мультиков, я переместился в книгу.

Я стоял в чёрном балахоне. У меня на голове была чёрная шляпа, а также усы и седая борода. Судя по всему, я был волшебником. И отнюдь не добрым.