Студия "Боливар" - роман

Я посмотрел на пустую банку. Ее содержимого оказалось недостаточно для того, чтобы приблизиться к более менее нормальному состоянию.

— Придется идти в магазин, — я взглянул на часы. — Уже восемь, а с этим чудиком договорился, по-моему, на десять.

Не помню, подумал тогда о встрече всерьез или нет, но уже через полтора часа я выходил из автобуса номер двадцать восемь, достаточно далеко от города, на конечной остановке его маршрута. В моей руке была четвертая банка пива за этот день, который еще не успел перевалить и за середину. По небу быстро проплывали небольшие облака и солнце то появлялось, то исчезало. Учитывая мое состояние, это меня несколько раздражало. Не столько появление и исчезновение светила, сколько сами облака, плывущие так быстро, что казалось, будто они куда-то спешат, при этом, очень боясь опоздать. Ненавижу спешку.

Я осмотрелся. Вокруг никого не было. На ветке, растущего возле остановки дерева, сидела одинокая птица и внимательно рассматривала меня, медленно вращая своей маленькой серой головой.

— Чё смотришь, дура? — крикнул я.

Находясь уже, или лучше сказать, снова навеселе, таким вниманием птицы ко мне сильно раззадорился. И даже, подняв камешек, бросил его в направлении рассматривавшей меня птицы-дуры. Птица-дура не разделила моей пьяной веселости и, решив, что я представляю для нее пусть и не самую большую в ее жизни (камешек пролетел достаточно далеко), но все-таки угрозу, взмахнула крыльями и стремительно полетела прочь. Я еще какое-то время провожал ее взглядом, пока она полностью не растаяла вдалеке.

Надо идти, — подумал, отрывая взгляд от неба. Одним махом допил пиво и сжал пустую банку. Чем быстрее разберусь с этим идиотским делом, тем быстрее вернусь в город и куплю еще выпивки. Значит так, от конечной остановки нужно пройти метров пятьсот по проселочной дороге.

Медленно огляделся по сторонам.

За шоссе была лесополоса, сквозь которую проглядывалось поле с какой-то нереально зеленой растительностью. С этой стороны, где стоял я, от шоссе влево отходила проселочная дорога, вдоль которой тоже тянулись лесополосы. Сразу стало понятно, что помимо нее, никаких других дорог, подходящих под определение "проселочная", больше нет.

Тем лучше, — решил я. — Не надо выбирать.

Поискал глазами урну. Ее на остановке, как обычно, не оказалось.

Да, ладно. Все равно, кроме меня здесь ни черта никого нету.

Бросив банку под ноги, я безмятежно зашагал к единственной видной отсюда проселочной дороге. Оставил за спиной примерно метров пятьсот (этот факт был установлен путем подсчитывания шагов от нечего делать) и увидел тропу уходящую влево. Она была шириной не больше метра, трава практически отсутствовала, словно по ней постоянно ходили.

Так, потом пройди по тропе метров триста и увидишь домик. Интересно, а отсюда его что, не увидеть? Обязательно нужно пройти эти триста метров? Ну ведь розыгрыш же, стопудово розыгрыш. И какого чёрта я на всё это повелся?

В тот миг я практически был готов развернуться и уйти. Уйти, навсегда оставшись в "ДО ЭТОГО". Но я сделал шаг на тропу и оказался полностью погрязшим в новом, таком сложном и необъяснимом "ТЕПЕРЬ". Хотя, возможно, у меня уже не было выбора.

Всего сотня шагов, и я увидел дом. Это было совершенно нелогичным, а потому непонятным. Еще с дороги дома не было видно совсем, и вдруг — вот он. Как на ладони. Обычный, из обычного белого кирпича, одноэтажный. На фасаде черная дверь. Хотя, по моим представлениям, черный цвет не совсем подходящ для дверей, но хозяин, как известно — барин. Мне захотелось вернуться и посмотреть еще раз с дороги, возможно, я просто не разглядел его. Или здесь есть небольшой бугорок, который и скрыл дом от моих глаз. Но, решив, что и так уже достаточно протопал за сегодняшний день, я направился вперед, собираясь разобраться с этим феноменом на обратном пути, или расспросить о нем у тех, кто живет в доме.

Подошел к двери. Стучаться не пришлось. Только занес руку, как дверь открылась внутрь и всего в метре от себя я увидел своего вчерашнего собеседника.

— Давно жду вас, — он сделал шаг назад. — Проходите.

3

Я вошел и оказался в огромном холле. По дому снаружи никак нельзя было сказать, что внутри может поместиться таких размеров холл.

Какой-нибудь обман зрения, — решил я. — Такое бывает. Например, если повесить на стенах много зеркал. Правда, здесь нет никаких зеркал. Но зато много дверей.

В холле действительно было много дверей. По три в каждой из трех видимых мною стен. Три впереди, три слева и три справа. Всего девять.

— Вы пришли, — мой вчерашний собеседник улыбнулся. — Это хорошо. Я был почти уверен, что вы придете.

— Я сам еще пару часов назад не был уверен, — бросил угрюмо в ответ. Но почему-то показалось, что я бессовестно лгу, ну или, по крайней мере, слегка кривлю душой, — И здесь только потому, что абсолютно свободен сегодня. Вот и подумал, а не зайти ли мне?

— И правильно подумали, — незнакомец протянул руку для приветствия. — Я вчера абсолютно забыл представиться. Меня зовут... Впрочем, я люблю, когда меня называют — режиссер. Знаете, мне кажется, имя не отражает сути человека. Оно всего лишь набор звуков на который мы привыкаем реагировать. Но то, чем ты занимаешься, отражает твою суть намного точнее. Называйте меня режиссером.

— Добро, — я пожал ему руку. — Ну тогда, называйте меня — неудачник. Это единственное, чем я занимаюсь в жизни.

— Понимаю, понимаю, — закивал головой режиссёр. — Если так, то я буду называть вас Инго. По имени главного героя. А теперь пройдемте в кабинет.

Инго. Вчерашний идиотизм был с продолжением.

— Кстати, — режиссер внимательно посмотрел на меня, — Не хотите проверить свою удачливость? Просто так, для интереса. Видите девять дверей?

— Вижу.

Сейчас попросит угадать за какой из них кабинет, подумал я. Нашел дурака для развлечений.

И оказался прав. Он предложил определить, где кабинет. Мне совершенно не хотелось разгадывать его глупые загадки, поэтому я просто ткнул наобум пальцем в направлении одной из дверей. Естественно, мимо. Если посчитать, у меня и было-то всего чуть больше десяти процентов вероятности угадать.

— Нет, — режиссер указал на другую. — Кабинет там.

— Очень рад, — меня начинало раздражать это развлечение для дебилов. — Но я как бы пришел поговорить насчет роли, поэтому, извините, угадывать двери не натренировался.

— Не заводитесь. Это не угадывание. Скорее интуиция, — мой собеседник на секунду задумался. — Да, чистая интуиция. Ну что же, пройдемте.

Мы вошли в кабинет. Маленькую, уютную комнатку. В левом углу стоял письменный стол, на стенах висело с десяток картин разных размеров, но одной цветовой гаммы.

— Вы сказали, что снимаете дом, а кабинет называете своим.

— Конечно же, это кабинет настоящего хозяина дома, — режиссер сел в кресло за столом и указал мне на стулья, расставленные в ряд у стены. — Он художник. И сейчас где-то в Европе со своей выставкой. Вернется не раньше чем через пару месяцев. Ну, а на это время, кабинет как бы мой. Все просто.

— Ну, в общем, да, — я и сам уже понял, что сморозил глупость. Какая в принципе разница, как он называет этот кабинет, своим или не своим. Главное, побыстрее понять, действительно он будет снимать фильм или все это полный бред.

Я присел на один из стульев.

— Хотите выпить? — режиссер указал на бутылку вина, стоящую на столе. — Это хорошее вино.

— Что ж, не откажусь, — у меня уже появилась небольшая сухость во рту и немного спиртного мне бы, само собой, ничуть не повредило.

Он достал из ящичка стола бокал и наполнил его на две трети. Я подошел, взял бокал, вернулся, снова присел. Выдержав паузу секунд десять, поднял его и отпил от содержимого сразу половину. Я знал, что вино нужно пить небольшими глотками, по крайней мере, для приличия, но привычка и жажда одержали над приличием верх.

— Итак, ваша роль, — мой собеседник взял в руку карандаш и стал медленно и равномерно постукивать им по столу. — Роль простая. Вы, человек, который оказывается в необычной для него ситуации и пытается приспособиться.

— А можно посмотреть сценарий? — спросил я. По идее, насколько знал, он мне полагался.

— Сценарий потом, — карандаш на секунду перестал стучать по столу, затем стук возобновился. — Сейчас мы просто решаем, хотите вы участвовать в моем проекте, или нет? У вас есть телефон?

— Есть, — я постучал по карману джинсовой куртки свободной рукой.

— Отлично, — режиссер откинулся на спинку кресла. — Запоминайте номер — четыре восьмерки, потом тройка и снова восьмерка.

— И все? — спросил я после пятисекундного ожидания.

— Да. Это весь номер.

— Странный какой-то. Разве есть такие?

— Есть, — режиссер посмотрел на карандаш, зажатый в руке. — В общем, когда вы взвешенно решите, что согласны участвовать в моем проекте, позвоните мне по этому номеру, — он пристально посмотрел на меня. — Только когда решите, что это действительно необходимо. Вы понимаете?

— Да, — кивнул я, хотя ничего не понял.

— Только когда будет действительно необходимо, — повторил он. — Я отвечу всего на один звонок. Если будете не уверены, лучше не звоните. Потому что потом, когда захочется со мной связаться, я не подниму трубку. Всего один звонок.

— Зачем такая строгость? — я действительно не понимал в тот момент, зачем.

— Люблю, когда люди серьезно и взвешенно подходят к делу, и не люблю тех, кто, не определившись, начинают работу. А работа достаточно сложная. Вчера я задал вопрос, а вы на него не ответили, помните?

— Какой? — я поморщил лоб, делая вид, что пытаюсь вспомнить, но на самом деле, мне не так детально представлялся вчерашний разговор, как ему, наверное, того хотелось.

— Я спросил об оригинальности. Считаете ли вы, что именно она является основой идеи?

— Наверное, да.

— Вот видите, вы неуверены. А я уверен, что так и есть. Подумайте, вы живете в мире, в котором каждый день видите одно и то же. Встает солнце, потом садится. За осенью наступает зима. Все по схеме.

— Или лучше сказать — по сценарию, — перебил я.

— Очень точно подмечено, именно по сценарию, — режиссер пару раз довольно кивнул. — Именно, по сценарию. Вы умный человек и очень тонко можете подмечать детали. Я рад, что остановил выбор на вас. Итак — оригинальность. В ней сосредоточена суть бытия, а повторение есть всего лишь отсутствие оригинальности. Поэтому я выбрал то дело, которое способно удивлять.

— Отлично! — я заметил, что мой собеседник вот-вот глубоко погрязнет в рассуждениях о не очень-то интересующем меня предмете, и тогда мне придется выслушивать очень долгий и нудный монолог. Поэтому решил как-то помешать этому случиться.

— Отлично! — повторил громко. — Вы совершенно правы. Как только я твердо решу принять участие в вашем фильме, обязательно позвоню. Обязательно.

Мне, конечно, хотелось получить роль, но совсем не хотелось выслушивать какую-то чушь на отвлеченные темы. Я залпом допил вино, встал, подошел к столу и поставил на него пустой бокал.

— Значит, мы договорились, — сказал режиссер, после короткой паузы. — Вы позвоните мне, и тогда уже решим все вопросы. Когда начать съемки и все прочее. Вы получите задаток, чтобы быть уверенным. Кстати, вы нуждаетесь в деньгах сейчас?

— Ну, как вам сказать, — неожиданный вопрос о финансах смутил меня.

— Значит, нуждаетесь, — он открыл ящичек стола и достал оттуда несколько стодолларовых купюр. Протянул мне. — Возьмите. Здесь тысяча. Не переживайте, если вы откажетесь играть, они останутся вашими.

Я взял деньги, глупо посмотрел на них и сунул в карман.

— Спасибо.

— Не за что. Я с нетерпением буду ждать звонка.

— Обязательно позвоню, — я знал об этом уже точно. Если здесь просто так раздают по штуке баксов, то каким же тогда может быть гонорар? — Обязательно позвоню.

Мы вышли из кабинета и направились через холл к одной из дверей. Я не знаю, о чем думал он, но я думал о том, на что потратить деньги, даже не подозревая на что их, в конце концов, потрачу. Если бы мне сказали, как я с ними поступлю, не поверил бы ни за что.

Режиссер открыл входную дверь.

— Ну что же, иди Инго. И удачи тебе.

Я сделал пару шагов и услышал, как за мной захлопнулась дверь.

4

Отойдя шагов на двадцать, обернулся и еще раз посмотрел на дом. Все-таки слишком он маленький для такого холла, подумалось снова, но я отмахнулся от этой уже не особенно актуальной мысли и зашагал по тропе, напевая под нос простенькую мелодию. Сейчас уже не помню, какую именно, но уверен, что мелодия была веселой. Даже если все это ерунда, насчет фильма и насчет главной роли, один хрен прогулка сюда была не напрасной. В моем кармане тысяча долларов, а это само по себе было не так уж плохо. Дойдя до дороги, я повернул направо. В голове шумело от горючей смеси вина и пива. Конечно, лучше было не смешивать эти два ядреных напитка, но нельзя же отказывать хозяину дома в гостеприимстве. Да и сам я был не против немного повысить градус. В общем, настроение было приподнято-прибабахнутым. Наклевывалась новая работа, напрямую связанная с уже почти умершей, но ещё, слава богу, не закопанной в землю мечтой. Конечно, я не заканчивал никаких там училищ, и не имею актерского опыта, но ведь без сомнения талантлив. И главное, уверен в своих силах. Просплюсь и завтра на трезвую решу, когда позвонить режиссеру. И мне кажется, что именно завтра я ему и позвоню. А зачем время терять? Вдруг он найдет кого-нибудь другого? Что же, решено. Завтра прямо с утра и звоню. И говорю, что, как он выразился, мое решение взвешенно и завёрнуто в подарочную упаковку.

Пока я был в доме, небо полностью затянулось взлохмаченными облаками и солнце исчезло совсем. Поэтому, пару раз потаращившись вверх, я так и не смог определить — был ли уже вечер, или нет, и сколько продолжалась беседа. Часы на телефоне сбились еще четыре дня назад, и я не выставил их. Просто не было в этом необходимости. Я не работал уже целую неделю. Меня уволили. И мне собственно некуда было идти, а тем более спешить. Часов не наблюдают не только влюбленные, но и пьющие, а я всю неделю пил.

В радужном настроении оставил за спиной пятьсот метров, но ни шоссе, ни остановки не увидел. Проселочная дорога продолжала идти вперед, до самого горизонта, и вслед за ней тянулись лесополосы. Прошел еще метров триста-четыреста. Ничего.

— Что за хрень? — вырвалось с недоумением. По идее, я уже должен был выйти к шоссе.

Но я к нему не вышел. Как-то вот так странно не вышел. Мой мозг напрягся насколько это было возможно под воздействием алкогольной смеси.

Может, не туда повернул с тропы? — стал я вяло размышлять. — Но этого не может быть. Когда я шел к дому, тропа от дороги сворачивала влево, следовательно, идя обратно, я должен был повернуть направо. Ясно, как божий день. Даже яснее. Но почему я тогда не наблюдаю ни остановки, ни, в конце концов, хотя бы шоссе? Хорошо. Будем учитывать, что я слегка пьян и мог немного напутать. Но я-то, блин, знаю, что ничего не напутал! А другого объяснения нету? Нету. Ладно, пусть будет — напутал. Тогда выходя с тропы, я должен был повернуть (невероятно!) налево, что ли? Хрень какая-то получается, нужно вернуться обратно к тропе и пройти вперед еще пятьсот метров, и там будут и шоссе, и остановка, и даже, если ее никто не подобрал, смятая банка из-под пива.