Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Рабы Йаманарры (Пролог и Глава 1)


Автор:
Опубликован:
03.06.2014 — 24.06.2017
Аннотация:
*Текст пережил ещё одну, существенную правку.* История о молодом воине Брэннане, который против воли стал рабом-бестиарием, мечтающим отвоевать свою свободу, и его богатой молодой хозяйке Коре, ставшей жертвой собственных опекунов. Ни раб, ни его госпожа не подозревают, что они лишь пешки в игре двух могущественных жреческих орденов, борющихся за власть.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 
 
 

Брэнан поднимался по гладким белым ступеням, сохранявшим прохладу даже под полуденным солнцем. Пахло нагретым камнем и смолами — в храме вершились обряды. Стоит ли отвлекать мать в такое время? Нынче молитвы наверняка возносятся не одной Таргато, дарующей богатый улов, но и самому Аммугану. Матери Мелеры скорее помолятся Дракону о том, чтоб тот потопил суда работорговцев вместе с их скорбным грузом по пути в Йаманарру, нежели испросят для своих детей доли выжить в рабстве. В рабстве не выживают.

Поднявшись по ступеням в широкий портик, он уже видел, как из темной прохлады храма навстречу ему в развевающемся хитоне небесного цвета спешила мать. Длинные волосы, усеянные брызгами морской пены, смоляными змейками стелились по ветру.

— Брэнан!

Сын привычно открыл ей объятья, и жрица почти упала в них, крепко прижимая сына к сердцу.

— Хвала Драконам океана! Я же просила тебя... Ушел с рассветом, а возвращаешься за полдень. Ты слышал о Пассере?

Вот и началось.

— Слышал.

— Ты ведь знаешь...

— Мама, — Брэнан отстранил ее от себя и заглянул в глаза. Карие, почти черные, большие и влажные. — Я хожу там, где людоловы не водятся. Ну, хочешь, я буду брать с собой меч?

Жрица Таргато покачала головой:

— Твой меч не спасет тебя.

— Тогда умру, сражаясь, — усмехнулся сын и получил чувствительный тычок в грудь.

— Замолчи, гадкий мальчишка!

— Так биться мне или сдаваться?

— Закрыть рот, Брэнан, сын Эдвара. Иначе схлопочешь от меня прямо здесь!

— Обряд окончен?

— Да. У алтаря остались Тимида с младшими. А я почувствовала тебя и побежала.

— Ох, мама...

— Ты мне не веришь, — в глазах Тейи читался укор.

— Ты не боишься своих обрядов? Порой они пугают даже меня.

— Это не обряды, это материнское сердце.

Брэнан вздохнул и уставился куда-то поверх ее головы:

— Где было твое материнское сердце, когда ты мужа себе выбирала...

Мать отстранилась, и Брэнан выругался про себя. Сколько раз давал себе зарок не заводить этих разговоров, столько же раз его и нарушал. Но сегодня с утра Окер снова принялся за старое. И если так будет продолжаться, рано или поздно рука дрогнет и сама схватится за меч. Старик плюет на жену, на пасынка, даже на собственных детей. Мэва и Брад... Брэнан опустил плечи, вся воинственность тут же схлынула. Никогда он ничего не сделает этому провонявшему козлятиной пастуху — хотя бы из-за Мэвы и Брада.

— В который раз, Брэнан... Фратрия Мелеры пожелала его, — мать опустила голову и тихо добавила. — Да никто больше и не вызвался.

— Никто больше не вызвался из-за сына, порождения океана, — горечь обожгла язык. — Выходит, я виноват в том, что тебе достался этот...

— Никто не виноват. И ты меньше всего! — в обычно мягком голосе матери прорезалась сталь, сразу напомнив Брэнану о том, кто она такая. Когда мать говорит голосом жрицы Таргато, с ней лучше не спорить. — Я не ропщу на свою судьбу. Во всем есть высший смысл, и не перечь Драконову промыслу.

— И не думал, — вяло отмахнулся сын, расхотев спорить. В животе заурчало.

Мать улыбнулась, сменив гнев на милость. Мягкая белая рука дотронулась до его нагретого солнцем запястья:

— Идем. Я покормлю тебя.

— Таргато тебя не покарает?

— Она будет мне благодарна, — мать хмыкнула, поманив сына за собой. — Седая Тара опять притащила на гекатомбу* кур и яйца. Таргато их не примет, а что добру пропадать?

На следующий день он намеревался все утро до самого полудня провести у моря. Дувший с заката ветерок холодил кожу, но солнце уже вставало из позолоченных вод, напитывая чистый воздух теплом. В отдалении побрехивали соседские псы, прокричал петух. Брэнан остановился на пороге, потянулся и зевнул. Взъерошив волосы выскочившим следом Браду и Мэве, вышел на залитое солнцем крыльцо. Окер сидел во дворе, привалившись к выбеленной стене, и привычно посасывал из плоской бутыли неразбавленное вино. Он исподлобья глянул на пасынка и отвернулся, ворча себе под нос.

— Мать просила привести ей Брада и Мэву.

— Просила, — протянул Окер, почесывая бок. — Я ей не раб какой-нибудь таскать чего туда-сюда. Через три дня службы заканчиваются, тогда и увидит своих ненаглядных.

— Лучше я сам отведу их.

— Никуда ты их не поведешь.

Брэнан сжал челюсти:

— Я выполню то, что велела мне мать.

— Моих детей ты никуда не поведешь! — рявкнул Окер, приподнимаясь с вросшей в землю рассохшейся скамьи. В нос Брэнану ударил запах пота и старой шерсти. — Их с морским ублюдком и в одном доме-то держать опасно.

Он слышал эти слова едва ли не каждый день и вроде бы даже привык не обращать на них внимания, но сегодня терпение его подвело. Испитая рожа с кривым ртом и мясистым, усеянным красными прожилками носом вызывала омерзение. Трудно представить себе человека, меньше подходившего на роль мужа для матери. Окер стоял перед ним, пуча успевшие подернуться пеленой хмеля глаза, и злость поднималась в Брэнане, на этот раз не встречая внутреннего сопротивления. Видят Драконы, он как мог сдерживал себя ради матери и детей. Но терпел слишком долго, чтобы ничем не отплатить. Может быть, крутой нрав у него и впрямь от кого-нибудь из обитателей бездны? Зачем разочаровывать чужие ожидания?

Брэнан обернулся к притихшим детям и, приобняв их за плечи, подтолкнул обратно к входу в дом. Руки подрагивали. Вернувшись, оставил между собой и Окером расстояние в шаг:

— Гляди, какой папаша выискался. Я мог бы разрубить тебя надвое одним ударом.

— Ну так давай, — пастух подбоченился, выпятив тощую загорелую грудь. — Заруби! Тогда уж никто в поселке не глянет на то, кто твоя мать. Наконец-то они утопят тебя, спустят в самую пучину, где тебе и место! Рядом с отцом твоим Левиафаном!

Брэнан сжал кулаки, предвкушая то, что воспоследует.

— Ты бы попридержал язык, покуда он у тебя есть.

— Ох-ох-ох, — Окер ухмыльнулся, обнажив пожелтевшие зубы. — А то никто не знает, чей ты ублюдок! Тоже мне...

Пастух не успел договорить — кулак Брэнана съездил его по костистой челюсти, и отчим полетел в пыль. Хотелось схватить старика за тощую грязную шею и сжимать пальцы до тех пор, пока он не испустит дух. Но пасынок лишь склонился над ним и хорошенько пнул в ребра, заставив Окера скрутиться в клубок и заскулить:

— Необязательно доставать меч, когда хочешь отлупить козла, верно? Пополудни я вернусь и отведу Брада и Мэву к матери.

Пастух кое-как приподнялся на локтях и с ненавистью посмотрел на обидчика. Из прокушенной губы и рассеченной ударом щеки сочилась кровь. Какая обидная малость. Брэнан заставил себя разжать кулаки и отвести взгляд — дрянной человечишка не стоил того, чтобы из-за него брать на себя тяжкий грех убийства. На нем уже висел один, и ноша эта порой казалась слишком тяжелой, чтобы без причины ее умножать. Он отвернулся и зашагал прочь, мечтая поскорее смыть с себя запах козлятины и кислого винного перегара.

Волны мягко шелестели, слизывая с берега песок вперемешку с галькой. Побережье по обыкновению пустовало. Здесь не швартовались рыбацкие суденышки, не строились причалы. И портом стать их селению не судилось тоже. Для торговых пузачей с низкой осадкой воды здесь слишком мелкие, а военного флота Сетрем с роду не держал. А жаль. Может быть, тогда бы его жителей не так часто воровали едва ли не из постелей. Вспомнился вчерашний разговор с матерью. Тут-то ему бояться нечего — незаметно людоловы сюда никак не подплывут, да и слишком далеко от берега придется бросать якорь. Неудобно, ненадежно. Зато в самый раз для того, кто не любит чужих глаз. Для шумных забав с прирученной бестией трудно сыскать место лучше.

Сказать по правде, Беал никогда и не приручался. Леокамп отчего-то выбрал его себе в друзья, ставя под сомнение все, что человек до сих пор знал о тварях из бездны. Дети Левиафана изначально видят в людях и других обитателях подводного мира лишь свежее мясо. Почему одна из самых опасных тварей в этом смертельно-опасном сонме привязалась к нему, оставалось за гранью понимания. В один из солнечных, жарких дней зверь просто появился из воды, напугав сетремца до полусмерти, и заставил привыкнуть к своей почти каждодневной компании. А теперь Брэнан уже и жизни себе не представлял без воспылавшего к нему странной симпатией чудовища.

Шнурок, державший волосы, полетел на землю. За ним последовала рубаха и штаны. После горячих камней и песка морская вода окутывала ноги благословенной прохладой. Все царапинки и порезы тут же защипали от попавшей в них соли. Идти до глубоководья далеко, но, если Беал появится, снова будет недовольно ворчать, сетуя на то, что человек его избегает. Для такой туши, как леокамп, подплыть близко к берегу просто невозможно — застрянет на отмели, и в одиночку Брэнан никогда его к глубоководью не оттащит.

Он не торопясь брел в открытый океан, ощущая на голых плечах жгучие поцелуи солнца. Когда вода дошла до пояса, Брэнан с наслаждением нырнул. Вода обволокла тело, сгоняя с кожи жар. Вынырнув, чуть отдышался и мощными гребками устремился вперед, все дальше и дальше от берега. Остановившись передохнуть, обернулся — отсюда хорошо просматривалась широкая полоса пологого пляжа и невысокие скалы, окаймлявшие чашу долины, где ютился поселок. Высоко в лазоревом небе кричали чайки. Брэнан лег на волны, позволяя жадному солнцу слизывать воду с тела.

Хотелось ни о чем не думать. Ни о чем вообще. Ни об Окере, ни о страхах матери, ни о будущем. Почти три тетры прошло с возвращения домой, и давно пора определиться, чем зарабатывать на жизнь. Конечно, можно какое-то время жить охотой или рыбной ловлей, не объедая мать. (У Окера он и лепты не взял с тех пор, как тот переступил их порог). А мог бы попытаться пробраться куда-нибудь южнее, к Бледному морю — скажем, на Коркосс или Петорис. Эти острова лежали ближе к Йаманарре, они богаче и заработки там, поговаривают, неплохие. А самое главное — там о нем никто и никогда не слышал.

Здесь же, среди скал и соленой воды, где только рыба да дикие козы, жизни ему не будет. Тут любой сосед готов пришибить его и наверняка сделал бы это, когда б не опасался меча. Пловец едва не рассмеялся вслух — местные искренне верили, будто в Таннае обучают владению неким призрачным мечом. Да, а настоящий он, выходя из дому, никак в задницу себе заталкивает. Клинок лежал дома под тюфяком. Единственная ценная вещь, привезенная с материка. На не самый лучший клинок в порту Фероля пришлось истратить все имевшиеся деньги. Мечник без оружия — пустое место.

Хотя с любым из поселка сын Тейи мог справиться и без меча. Исключая Дазара, Тосса и Бедара. Те были мускулистыми, видавшими виды мужиками. Даром, что обычные рыбаки. Тосс однажды в море голыми руками придушил напавшего на лодку раненого агикампа. Зверь едва не распорол рыбаку брюхо. Бестии это стоило жизни, а Тосс отделался чудовищных размеров рубцом от груди до паха. Бедар же однажды притащил к берегу совсем молодого уроса — скользкую дрянь с шипастым хвостом. Тело — один сплошной мускул. В два мига обовьет и сдавит жертву — лишь кишки да кости во все стороны...

Так или иначе, он — мечник, десять лет обучавшийся ремеслу. Пусть благодаря сынку Пранта и стараниям решивших спасти его шкуру друзей ему и пришлось с позором бежать из Танная, что очень затрудняло возможность остаться в Веридане. Брэнан поморщился — не затрудняло, нет, делало невозможным. В Шаддах он податься не решился — там всегда неспокойно и слишком много магии кругом. А к ней у Брэнана с детства стойкая неприязнь. Уж слишком много и часто вокруг твердили, будто Тейя родила первенца с помощью магии. Будучи подростком, он еще огрызался, отвечая, что главной магической штукой, причастной к его появлению, был член отца, но, повзрослев, устал спорить с дураками. Теперь же ему такого никто в лицо сказать не посмеет. Да. Потому как меч, конечно. Магический и, по-видимому, тот, который прячется у него в заднице.

Слева раздался легкий плеск, мигом согнав задумчивость. Брэнан невольно напрягся, предчувствие не подводит. Беал, верный привычке, поднырнул человеку под спину и боднул. Кувыркнувшись в воздухе, пловец шлепнулся обратно, пообещав себе когда-нибудь подманить-таки бестию к берегу, на мель.

— Маур тебя забери!

Беал довольно заурчал и плавно ушел под воду — над поверхностью перекатился, посверкивая бирюзовыми и голубыми искорками, серый бок. Брэнан откинул с лица налипшие пряди волос и огляделся — вокруг стояла тишина.

— Поднимайся, отродье бездны!

Ноги обдало мощным тугим потоком — наверняка вертится совсем рядом, выжидая момента позабавиться. Брэнан изо всей силы шлепнул по воде и погреб обратно.

— Как хочешь, Беал, как хочешь. Я возвращаюсь на берег.

Способа надежнее и легче попросту не существовало. Вода справа заволновалась, и на поверхности показалась громадная львиная голова на мощной шее. Миндалевидные глаза без радужки заливала мягко светящаяся бирюза, она пульсировала в такт биению громадного сердца. По рассказам опытных моряков это знак опасности — так взрослые особи готовятся к атаке, высвобождая скрытую в них сырую магию. Но Брэнан знал наверняка — ему бояться нечего. Так и вышло. Беал лишь сморщил широкий нос и рыкнул.

— Извинений мало. Ты вечно строишь такие рожи, а потом делаешь по-своему.

Брэнан бросил грести, подобрался поближе к зверю и ткнул его кулаком в нос.

— Зачем?

Беал зарычал, но не двинулся с места.

— Друзья, знаешь, так не поступают.

Он снова направился к берегу, и леокамп осторожно поплыл рядом, то и дело посматривая на соседа. Подолгу изображать серьезность никогда не получалось.

— Я, пожалуй, прощу тебя, — Брэнан покосился на друга и огляделся. — Цену ты знаешь.

Зверь фыркнул и без промедления скользнул под воду. Миг спустя он вынырнул прямо под человеком, позволив вцепиться себе в гриву. Устроившись поудобнее, Брэнан показал направление.

— Только посмей нырнуть, как в прошлый раз, — предостерег он, нащупав на гибкой шее отверстия жабр. — Я тебе туда по локоть руки запущу.

Беал странно забулькал, что человек с богатым воображением мог бы счесть за смех, покорно склонил голову и двинулся на восток, где скалы уходили вглубь острова, и не приходилось бояться попасть на глаза кому-нибудь из поселян. Горизонт оставался привычно чистым, и лишь где-то далеко на самом его краю виднелось белое пятнышко паруса. Но в этой части океана возле северного окоема Змеиного архипелага судоходных путей не существовало. И если какой-то чудак или просто неопытный мореход здесь заплутал, Брэнан ему не завидовал. В северных водах Межевого океана порой можно наткнуться на такие чудеса, которые неготового к ним человека совсем не обрадуют.

12
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх