Игрок со временем

— Ладно, не хочет говорить, пусть с собой уносит.

Сильные руки подхватили его и потащили к реке. Он даже не сопротивлялся. Только всхлипывал и громко икал.

— Стоп ребята. Бывает. Дуракам — везет. У меня есть предложение: дадим ему карт-бланш. Пусть играет, где хочет, сколько хочет, на любые ставки и не платит. — Прозвучал знакомый баритон. Недовольный и насмешливый шум прокатился в ответ.

— Но это не всё. Не платит, но и не получает выйграша! Какая реклама, вы подумайте. Да на это чудо из других городов смотреть поедут!

В ночной тишине зашуршали голоса, послышались смешки. Захлопали автомобильные дверки и, уже знакомый "сикьюрик", протянул пластиковую карту с платиновой полосой.

— Код в свои "комки" забейте. — тот же баритон.

Шорох шин по проселку и ночная тишина заполнила весь мир. Лишь слабый ветерок чуть шуршал листвой и травой.

Вадим плелся по незнакомой дороге, не в состоянии определить, где же он и куда ему идти, пока, наконец, не начал соображать, что остался жив и надо всего — то подождать, пока пойдет какая-нибудь попутная машина.

На следующий вечер Вадим играл в самом лучшем казино города. Швейцар, увидев его карту, расшаркался, в надежде на хорошие чаевые. На краю игрового поля рулетки, кроме его всегдашнего кофе, стоял коньяк, за счёт заведения! И он играл! С упоением, с удовольствием. Стараясь даже себе не напоминать о тех, заветных семи секундах, которыми пользовался, не желая даже себе сознаться. В этот вечер в казино было не попасть. Наплыв посетителей был таков, что за спиной каждого игрока кто-нибудь стоял в очередь. К середине ночи ставки подняли. Вадим, борясь сам с собой, собрал в подол рубашки выигранные фишки, и под аплодисменты зала направился к кассе.

Войдя в маленькую комнатку, перед окошком кассира вывалил фишки. Дурацкая улыбка растягивала губы. Но он ничего с ней не мог поделать!

Кассир взяла его карту, быстро провела вдоль полоски кассового аппарата и, не считая, сгребла фишки к себе на стол, после чего вежливо кивнув, стала раскладывать их по номиналу. Вадим продолжал стоять.

— Простите, вы чего-то ждёте?

— А-а-а, а деньги?

— У вас индивидуальная, особая карта. Расчёт по ней заблокирован. Простите, ничем не могу помочь. — И она, явно ожидая, пока он покинет кассовую комнату, опустила руку на край стола, готовясь нажать тревожную кнопку.

Казино было похоже на растревоженный улей. Вадим направился к выходу, у вежливого швейцара забрал своё пальто, услышав вслед: "Потому и богатые, что жадные". Вадим пошарил по карманам, но там звякала одна мелочь. Такими здесь чаевые не дают.

Дни были похожи один на другой. Исхудавший и обросший, Вадим, уже не особо различал в каком казино, или игровом павильоне играет. Даже не заметил, как за ним закрепилось такси, которое его подвозило и увозило, едва он заканчивал игру. Ещё меньше его интересовало — кто же за это такси платит. Так как у него денег по-прежнему не было.

Как-то в один из пустых, ничем не заполненных дней, он брёл по знакомой улице. А, вот и павильон. Надо же, работает. Когда же он был в нем последний раз?

Продавец вывалила кипу аккуратно подшитых документов, пояснив:

— Ваша супруга, Вадим Николаевич, каждый вечер после работы заходит и проверяет приход и расход. А раз в неделю делаем учёт. Но, вы не думайте, денег она отсюда не бёрёт, кроме моей зарплаты. Да и долгов осталось уж немного.

Вадим растерянно топтался посреди чистенького и заставленного товаром павильона.

— Вот бы ещё самим кое-что подвозить. Тогда бы выручка ещё больше поднялась, ну и моя зарплата тоже. — Безумолку строчила продавец.

— Товар покупать — это ж деньги надо. — Вадим с удовольствием осматривал своё хозяйство.

— Ну, теперь-то уж немного можно и на закупку направить. — В дверях, стояла его жена.

— Ну, как скажите.

На следующий день, старенькая "шестёрка", брякая привязанным проволокой багажником, груженая коробками с бананами, жвачкой и разной другой разностью, тяжело переваливаясь по дорожным кочкам, направлялась к павильону.

— Не платишь, не получаешь. Не платишь, не получаешь. Подумаешь! Подумаешь! — Машина остановилась возле пустого сквера. Вадим вышел. Сел на траву.

— Не платишь, не получаешь. Не платишь, не получаешь. — Он обхватил голову руками, и казалось, замер в этой позе. Только старенькая шестерка продолжала натужно молотить изношенным двигателем, как бы напоминая: "За товар — уплачено. Слышишь"?