Путешествие за неприятностями

— Ты лучше всех! Мне никто кроме тебя не нужен!

— Но ты ничего не знаешь!

— Что я должна знать?

— Я потерял свою дипломную работу!

— И это все? — у меня отлегло от сердца. — А я-то думала, и вправду что-то случилось.

Илья оттолкнул меня и стал бегать по комнате из угла в угол.

— Сегодня понедельник, а в пятницу я должен ее сдать, — срывающимся голосом говорил Илья. — Сегодня я вез готовый вариант в портфеле, вошел в метро, а на остановке мой портфель украли. Я потерял свою дипломную работу!

— Но у тебя должны были остаться черновики?

— Не осталось, я их выбросил. Говорю же, это был готовый вариант!

— Ты можешь восстановить...

— Не могу! У меня самая обычная память, я не помню наизусть пятьдесят листов печатного текста и список литературы из сорока восьми источников! Меня отчислят из университета, а мою мать хватит удар!

— Илюшенька, успокойся, мы что-нибудь придумаем!

— Издеваешься? Думаешь, на меня готовая дипломная работа с неба упадет? Чудес не бывает, пора бы знать.

Никто меня ничего предлагать не заставлял, но смотреть на страдания любимого человека я не могла.

— В пятницу у тебя будет дипломная работа, — пообещала я.

— Где ты ее возьмешь?

— Напишу.

— За три дня?

— Ну..., — замялась я. — У меня есть кое-какие материалы, надо их слегка отредактировать и переоформить.

— Миля, ты фея! — Илья схватил меня на руки и закружил по комнате.

— Стой! — я уперлась руками в его плечи. — У нас ничего не выйдет. Мы забыли, что твоя тема уже определена, и если ты принесешь вместо одной работы другую, то тебя не допустят к защите. Да и что скажет твой научный руководитель?

Илья поставил меня на ноги и отвернулся.

— Надежда Аркадьевна умерла, — глядя в пол, сказал он.

— Не может этого быть, она у нас только вчера вела лекцию!

— Я сам сегодня узнал. Все случайно произошло. Шла по лестнице, оступилась, упала и сломала шею.

— Тем более у нас ничего не выйдет. Она должна подписать отзыв на дипломную работу. Еще надо отзыв рецензента...

— Без проблем. Надежда Аркадьевна подписала чистый лист, а отзыв на нем велела написать самому. С рецензентом тоже не будет проблем. Михаил Алексеевич лежит в больнице. Неудачно переходил дорогу и попал под машину. Ничего серьезного.

Я поверила Илье, а зря. Ни один уважающий себя преподаватель не станет подписывать чистые листы. Подпись научного руководителя Надежды Аркадьевны, и рецензента Михаила Алексеевича он подделал. Нет, Илья сам их не рисовал, не было у него таких талантов. Зато за бутылку мог подделать любую подпись подсобный рабочий дядя Гоша. Я этого не знала, потому что честно сдавала все экзамены сама, а другие студенты в очередь к нему становились. Жаль, пользоваться его уменьем всем пришлось недолго: недели через две после защиты Ильей диплома он отравился каким-то пойлом типа самогона.

Наша авантюра удалась. Я три дня, не поднимая головы, переделывала свой реферат в дипломную работу. Илья сидел рядом, учил текст, и мы репетировали его выступление. В пятницу ему стоя рукоплескали и преподаватели и студенты. Декан со слезами на глазах говорил о том, что покойная Надежда Аркадьевна радуется, глядя с небес на своего лучшего ученика.

Приз в виде поездки в заграничную экспедицию достался Илье. Факультет гудел. Все признавали, что Илья нравится девушкам, но никаких других талантов за ним не водилось. Как он сумел написать лучшую работу, никто не мог понять. Все решили, что это целиком и полностью заслуга покойного руководителя Надежды Аркадьевны. Обо мне никто не вспомнил. Какой бы умной я не считалась, но, по мнению народа, лучшую дипломную работу за три дня написать не могла.

Ничего плохого я не заподозрила до самого последнего момента, наивно ждала признаний в вечной любви, свадьбы и долгой совместной жизни с похоронами в один день. Насколько детскими оказались мои ожидания, пришлось понять в ближайшее время. После торжественного вручения дипломов Илья пришел ко мне счастливый и сказал, что скоро уезжает.

— Надолго? — спросила я, чуя неладное.

— Возможно, на несколько лет.

— А как же я?

— Ты? Но, Миля, я не могу на тебе жениться, ты несовершеннолетняя, ты не окончила университет. В конце концов, твои родители будут против.

— Я их уговорю!

Илья нахмурился.

— Миля, нам надо серьезно поговорить. Подожди, я сейчас вернусь, только куплю в киоске пиво.

Илья выскочил за дверь и на десять лет исчез из моей жизни. Я пыталась ему дозвониться, бегала к нему домой, но его мать заявила, что ее сыночек не обязан жениться на каждой встречной шлюхе. Я ревела, билась головой о стену и хотела выпрыгнуть из окна. Справедливо говорят, что время лечит. Боль забылась, а опыт остался. Сейчас я смотрела в улыбающееся лицо Ильи и не находила в себе даже следа былой любви к нему.

— Привет, дорогая, я купил пиво.

Илья отодвинул меня с дороги и пошел на кухню.

— Я тебя не приглашала.

Илья остановился и удивленно повернулся ко мне.

— Людочка, что с тобой? Не узнала?

— Узнала, потому и не приглашаю. Кстати, меня зовут не Людочка.

— Не Людочка? А как? Ланочка?

— Нет.

— Ну, это не принципиальный вопрос.

— Уйди из моей квартиры.

— Люсенька, не вредничай. Разве ты забыла, как хорошо нам было вместе?

— Забыла. За последние десять лет у меня память ухудшилась.

— Дорогая, тебе не идет хмурый вид. Улыбнись, расслабься. Пойдем, пивка выпьем. Чем у тебя вкусно пахнет?

Илья отпихнул меня локтем и пошел на кухню. Я закрыла дверь и пошла за ним. Он сильнее и выгнать его я не могу. Если он явился через столько лет, то у него ко мне очень серьезное дело. Даже очень-очень серьезное, потому что он не помнит, как меня зовут, но все равно пришел. Забавная штука жизнь: я была влюблена в него без памяти, а он даже имя мое забыл.

В кухне на столе сидела Милка и лапой пыталась стащить с пирога салфетку. Я дернулась к ней, но не успела. Гость меня опередил.

— Мерзкий кошак! — оскалился Илья и с размаху сшиб кошку со стола. Громко воя от боли кошка вылетела в окно.

Я перегнулась через подоконник, но Милку не увидела, она уже схоронилась в кустах. Илья откинул салфетку, схватил двумя руками пирог и стал его жевать, запивая пивом.

— Вкусный пирог, — с набитым ртом проговорил он. — Для меня испекла?

Как был самовлюбленным идиотом, так и остался.

— Илья, в память о наших с тобой стародавних теплых отношениях, я не буду никого звать, чтобы тебя выгнать. Сейчас ты встанешь и уйдешь сам.

Мое хорошее воспитание не позволяло послать его матом, хотя очень хотелось это сделать. И еще швырнуть в него пустой тарелкой.

— А если не уйду? — во весь рот улыбнулся Илья.

— Тогда я заору, и сюда сбегутся все соседи.

-Зря ты так. — Илья мгновенно оказался возле меня, и его руки легонько сдавили мою шею. — Если я сожму пальцы чуть сильнее, то ты уже никогда не сможешь кричать.

— Вряд ли ты это сделаешь, — сказала я, хотя говорить было трудно.

— Почему ты в этом уверена?

— Тебе от меня что-то нужно, что-то очень серьезное и важное. Так?

Илья отпустил мое горло и отошел на шаг. Я продолжала:

— Что тебе надо на этот раз? Написать еще одну дипломную работу? Нет? Неужели докторскую диссертацию?

Мой незваный гость опять пристроился у стола доедать пирог. Он всегда плохо соображал там, где надо мыслить логически. Зато в житейской хватке ему не откажешь. Да и за шею хватать он тоже мастер, синяки останутся. Могло быть и хуже, мою кошку он из окна выкинул, так что жаловаться мне пока не на что.

— Дорогая, ты не можешь на меня сердиться только за то, что мне тогда повезло.

— Это ты называешь везеньем? Я столько лет гадаю, как тебе удалось подслушать разговор декана со спонсором?

— Забыл в кабинете тетрадь с конспектами, — добродушно объяснил Илья. — Между деканатом и кабинетом закрытая дверь, но слышно хорошо.

— Примерно так я и подумала, — кивнула я.

— Да, что-что, а думать ты умеешь. Сегодня у тебя один из редких обломов, а именно: мне от тебя ничего не нужно. Просто хочу пригласить тебя на небольшую веселую прогулку в хорошей компании.

— И куда же мы пойдем?

— Поедем. Не так далеко, на Урал. Там есть одно милое местечко, — легкомысленно взмахнул рукой Илья и сунул в рот последний кусок пирога.

— Лучше свози меня на Гавайи в пятизвездочный отель, — тем же тоном сказала я.

— Только Урал. На Гавайи в другой раз.

— Жаль. На Урале я была, а на Гавайях нет, — улыбалась я.

— На Урале сказочная природа, никакие Гавайи не сравнятся, — уговаривал он.

— Что ж, Илья, спасибо, что зашел, приятно было вновь встретиться после долгой разлуки. Очень сожалею, что не смогу с тобой поехать, у меня другие планы. Придется тебе обойтись без меня.

— Э, нет, без тебя никак нельзя, только с тобой.

— Увы, еще раз благодарю за приглашение, но...

— Ты не поняла, — хмуро взглянул на меня Илья. — Ты должна поехать со мной.

— Я тебе ничего не должна! Это ты мне должен как земля колхозу! — начала раздражаться я.

— Извини, — сразу заулыбался Илья. — Помнишь, ты говорила, что была со своим дядей в местечке, как том оно называется?

— Помню, хоть память за прошедшие десять лет и ухудшилась, возраст, знаешь ли, сказывается, но склероза у меня еще нет.

— Отлично. Один богатый придурок прознал, что там часто видят летающие тарелки и решил сам посмотреть, а дорогу никто показать не может. Места, говорят, такого нет. Вот тут-то я и вспомнил о тебе.

— Ты обо мне всегда вспоминаешь в самый неподходящий момент. Такая, видно, у тебя особенность.

Общение с Ильей начало мне надоедать, а уходить он не хотел. Не драться же с ним? Тем более что победитель очевиден, с его-то ростом и комплекцией.

— Ну, дорогуша, если поторопишься и соберешь сумку, то сегодня же и поедем, — сказал Илья, сделал из банки с пивом последний глоток, а затем швырнул пустую банку в мусорное ведро. Не попал.

Я тяжело вздохнула, подняла банку и аккуратно положила ее в ведро.

— Ты так ничего и не понял? — спросила я, глядя прямо в довольную физиономию Ильи. — Совсем ничего? Объясняю еще раз: я с тобой никуда не поеду. Любовь прошла, завяли помидоры. Теперь дошло?

Илья смотрел на меня с полным непониманием. Почему любой мужчина уверен, что если женщина в него влюбилась, то это будет длиться вечно? Существует проверка любви временем, расстоянием и всякими разными факторами. Тем более и любви между нами, как выяснилось, не было. Следующая фраза Ильи укрепила мою уверенность в мужском идиотизме.

— Дорогая, если хочешь, то мы сейчас здесь, на полу...

— Убери руки! Пол грязный, я начала ремонт.

Илья с вытянутым лицом сунул руки в карманы и отошел от меня. Переминался с ноги на ногу, но уходить все равно не собирался. Что за манера ходить в гости раз в десять лет, без приглашения и без подарка. Даже пиво, которое он принес с собой, сам же и выпил. Мог бы и мне предложить. Я пиво не пью, но все же... Мне он надоел, и я решила заканчивать этот бессмысленный разговор, тем более, скоро придут Елена и Настя.

— Ладно, я с тобой поеду, — обнадежила я. Илья встрепенулся. — Но только при одном условии. Если я правильно поняла, нужен проводник? Согласна отвести вас куда требуется за пятьдесят тысяч.

— Сколько?! — дернулся Илья.

— Ты глухой? Сегодня же принеси деньги.

— Да я... Да ты... — Илья тяжело задышал и попятился к выходу. — Откуда я возьму такие деньги?

— Как откуда? От богатого придурка, — невозмутимо произнесла я.

Илья выскочил за дверь, как ошпаренный.

— Кстати, — крикнула я ему вдогонку, — меня зовут Миля!

ГЛАВА 2

Я закрыла входную дверь за Ильей. За своим прошлым. Больше они ко мне не вернутся. Итак, вперед, к светлому будущему, а для начала хотя бы на кухню помыть посуду. В кухне мой взгляд сразу уперся в блюдо, где еще совсем недавно лежал мягкий вкусный пирог, бесславно окончивший свои дни в бездонном желудке Ильи. Я загрустила. Сейчас придут подруги, а кормить их нечем. Если я скажу, что пирог был, но его съели, то ни Елена, ни Настя мне не поверят. Решат, что мой пирог сгорел или не пропекся, и опять будут надо мной смеяться.

В прихожей зазвенел звонок, и я, едва переставляя ноги, потащилась открывать. Даже в магазин за конфетами к чаю сбегать не успела, и посуду не помыла. Вот разбогатею и куплю себе посудомоечную машину. И еще стиральную. У меня она есть, но старая, стирает исключительно по настроению, а оно у старушки чаще всего очень плохое.

Но на этот раз ко мне опять пришли не подруги, а соседка Ольга Тимофеевна. Она по-хозяйски, на правах старой знакомой сразу направилась в кухню. В руках у нее было блюдо с аппетитно пахнущим пирогом. Этот пирог очень меня заинтересовал.

— Переложу пирог на твое блюдо, — сказала соседка, и пирог был аккуратно перемещен с соседского блюда на мое. Я даже не поверила своему счастью. — Ты, Миля, извини, что пирог по самому простому рецепту испечен, у меня дел много, вот и некогда пироги печь. Сегодня у деда именины, съешь вот за его здоровье, не побрезгуй.

— Спасибо! Обязательно съем!

— Новости знаешь?

— Нет.

Я вообще все новости узнаю последняя. Если я что-то знаю, то значит, об этом знает уже вся страна.

— Аделаида из Америки вернулась!

Знаю Аделаиду Аркадьевну. В соседнем подъезде живет. Пятьдесят три года, взрослый сын, внучка. Муж умер десять лет назад, и она в позапрошлом году вышла замуж за американца, тоже вдовца. Не спрашивала, где они друг друга нашли, я не любопытная. Когда он приходил к ней в гости, то я первое время была за переводчика. Потом они сами договорились. Язык жестов — великая вещь. Теперь она живет в Америке и в Москву ездит редко. Видимо, приехала сына с семьей навестить. Но эта новость так себе, ничего особенного. Я равнодушно улыбнулась, но соседка была полна впечатлений от беседы с Аделаидой. Она вообще любила критиковать заграницу, и вряд ли я сейчас услышу от нее что-то хорошее об Америке.

Ольга Тимофеевна удобно уселась на стул, выражая намерение посплетничать не менее получаса. Я смиренно присела рядом на колченогую табуретку. Ради пирога можно и сплетни послушать, ничего со мной не случится, а если повезет, то соседка уйдет раньше, чем придут подруги, и я им совру что испекла пирог сама.

— Она, представляешь, напекла на свои именины пирогов и пошла угощать соседей, ну, как это у нас принято. А соседи ей говорят: сколько мы вам должны за пироги? Деньги хотели дать! Где же это слыхано, чтобы с соседей деньги брать!

Я попыталась состроить заинтересованное лицо. Ну, вот мне абсолютно все равно, что думают американские соседи Аделаиды по поводу ее пирогов.

— Она им говорит, не надо денег. Они ей отвечают: вы нас отравить хотите, если денег не берете. И не стали ее пироги есть! Вот ты разве откажешься от моего пирога?

От халявы не откажусь и денег не дам, мы не в Америке. Ольга Тимофеевна одобрительно кивнула, правильно растолковав мое молчание.