— Третья двойка — сапер и боец с автоматом. Сапер минирует центральную опору, боец его охраняет. Если все получится, должны управиться, пока немцы на соседних постах не спохватятся и не приедут с подкреплением выяснять, что случилось.

Потом Сергей распределил бойцов по двойкам и назначил старших в них. Себе взял ПТР и состав с горючим на дальнем конце моста, Игорю оставил пулеметы и пост на ближнем конце моста.

Нагрузившись ПТР, пулеметами и взрывчаткой, группа двинулась к мосту. За километр до моста нацепили маскировочные сетки, дальше ползком. Позиции заняли за триста метров от немецких позиций, затаились. Нужный им состав из паровоза и пяти цистерн появился уже в начинающихся сумерках. Пропустив его по мосту на дальний берег, к казарме, Сергей вполголоса скомандовал своему напарнику бить по паровозному котлу, а сам прицелился в последнюю цистерну. И убедился, что хвалебные отзывы о высоких характеристиках немецких патронов к противотанковым ружьям 7,92х94 Маузер вовсе не преувеличены. Цистерна взорвалась после второго выстрела, почти одновременно с взрывом паровозного котла, после чего последовала детонация и взрывы остальных цистерн с бензином.

Взрывная волна была такой силы, что снесла не только казарму, зенитку и пулеметный пост на своем конце моста, но и достала немецкие посты на противоположном. Даже группу Сергея чуть встряхнуло. И пока уцелевшие, но контуженые солдаты на ближнем конце моста приходили в себя, Петров со своим напарником в два пулемета выкосили их практически в одно мгновение, а сапер со своим помощником уже бежали к мосту.

В этот раз Сергей дал команду собрать только патроны к пулеметам, — сердце кровью обливалось оставлять остальные трофеи, но больше они не уже не утащат. Поэтому, когда сапер закончил минировать опору, все остальные уже были готовы к движению, и, увидев его довольное лицо и поднятый вверх большой палец, вся группа быстрым шагом двинулась от моста в ночь. Успели отойти примерно на полкилометра, когда их догнал воздушный удар и звук от взрыва моста. Обернувшись, увидели упавшие в реку пролеты моста, освещенные заревом пожара от расстрелянного состава с горючим. На душе у Сергея потеплело. Впервые с момента, как он попал на эту войну, Сергей почувствовал, что смог реально что-то сделать для замедления танковой лавины немцев, рвущейся сейчас к Минску.

— Благодарю за службу, бойцы, — негромко сказал Сергей, оглядывая группу.

— Большое дело мы с вами сделали. Немцам теперь этот мост не меньше месяца восстанавливать. И все это время снабжение топливом и боеприпасами наступающей от Гродно на Минск танковой группировки — только автотранспортом, по автомобильным дорогам.

— А там уже мы, — сидим, ждем — С улыбкой закончил Сергей и подмигнул бойцам, которые от этого радостно загомонили.

К месту стоянки техники прибыли уже ближе к полуночи, — сказалась темнота и усталость при движении. Перекусили, и бойцы, распределив караулы, улеглись спать. К Сергею сон не шел, он все думал, что делать с раненым летчиком. Если его не забрать — неизбежно умрет. Если забрать — его надо сразу в госпиталь, и тогда несколько немецких колонн безнаказанно пройдут к фронту. Что выбрать? Принести человеческую жизнь в пользу стратегической необходимости? Выбрать меньшее зло? Так это как раз в настоящее время уже делают местные правители на всех уровнях, от "вождей" и "отцов нации" до всяких "уполномоченных", затыкающих живыми людьми свои ошибки и просчеты. И армейские чины от них не отстают, посылая необученных и вооруженных устаревшими винтовками солдат против пулеметов, артиллерии, танков и самолетов противника. А уж как простых людей приносили в жертву различным идеям и просто интересам чиновников всех уровней в той, прошлой жизни Сергея!

— Нет, я — не они. И обречь на смерть человека ради идеи я не могу.

— Но забрать летчика — много немцев живыми доберется до передовой. — Так что же делать?

Не спал и младший лейтенант Игорь Петров. Он лежал тихо, имитировал дыхание спящего человека, но, сквозь полуприкрытые веки, наблюдал за лейтенантом Ивановым. Сегодняшний день опять принес массу подтверждений того, что Сергей не тот, за кого себя выдает. Его неизвестные и необычные знания, потрясающие по эффективности тактические приемы уничтожения фашистов — все указывало не только на высокий уровень разведывательной и диверсионной подготовки, но и на большой опыт проведения таких дерзких операций. Но где пехотный лейтенант, командир заурядного взвода заштатной стрелковой роты обычного стрелкового полка мог получить такие знания и такой опыт? И что писать в отчете для начальника особого отдела по возвращении?

Игорь видел, что Сергей тоже не спит, и догадывался, что он думает о том, что делать с умирающим летчиком, — видел сегодня его изменившийся взгляд, когда доложил о раненом. И сам для себя решил, что то, как лейтенант Иванов поступит с летчиком, будет последней проверкой. Пограничники своих раненых не бросали — никогда. И если Сергей бросит раненого летчика умирать — тогда он, может, и советский командир, один из тех идеологически правильно подкованных, колеблющихся вместе с генеральной линией партии командиров, что для выполнения громких лозунгов и своих карьерных замыслов никого вокруг не жалеют — трупами себе дорогу наверх устилают. Но тогда он — не свой, и верить ему до конца Игорь уже никогда не будет. С этой мыслью Игорь задремал.

За два часа до рассвета Сергей окончательно решил, что оставить умирающего летчика просто не сможет, и разбудил Петрова.

— Игорь, возьми тягач и бойца за пулемет, съездите на хутор и заберите раненого летчика. Хуторянам еще патронов оставь, взамен продуктов возьми. Возвращайтесь сюда и ждите нас. А мы с сапером сходим к мосту дальше по дороге, на которой вчера немецкую колонну уничтожили — глянем, что к чему.

Когда "шнауцер" уехал, Сергей разбудил сапера, и они вдвоем отправились сначала к дороге, а потом вдоль нее по подлеску к автомобильному мосту. До него от места, где группа Сергея съехала с дороги в лес, было не больше трех километров, добрались за час, как раз к рассвету. Дойдя до моста, Сергей понял, почему по дороге от Августова на Домброво идут только небольшие колонны без бронетехники. Сам мост был деревянным и даже визуально выглядел настолько ветхим, словно его не ремонтировали лет десять. Очевидно, немцы знали об этом, вот при наступлении и использовали дорогу только как вспомогательную. Охранялся мост традиционно — патрулем из трех солдат на мотоцикле с пулеметом в коляске, причем мотоцикл был гражданской модели, привода на колесо коляски не имел. Все три патрульных сладко спали возле мотоцикла, наверное, решив, что они в тылу, а война ушла далеко вперед. Осмотрев в бинокль дорогу, и убедившись, что она пуста в обоих направлениях, Сергей всего тремя выстрелами из пистолета превратил сладкий сон патруля в вечный. Затем Сергей вместе с сапером полил мост бензином из мотоциклетной канистры и поджег его. Когда, сложив в коляску мотоцикла оружие и трофеи с немцев, они отъезжали от моста, тот уже вовсю разгорелся и весело гудел сильным пламенем.

Вернувшись к месту стоянки техники, Сергей убедился, что Петров на "шнауцере" уже успел вернуться с раненым летчиком, а остальные собрались и готовы к выезду. То, что летчик плох, было сразу видно при взгляде на него. Летчик тяжело, с хрипом, дышал, временами теряя сознание. Идущий от него тяжелый запах недвусмысленно указывал на скорую близость процесса отмирания тканей в области ранений.

Сергей задумался, глядя на карту. Чтобы спасти летчика, придется ехать в Сокулку по наиболее короткому маршруту, это через Домброво, а там уже немцы. Но у нас трофейная техника и форма фельджандармерии, авось проскочим. Решено, двигаться будем в сторону Домброво, там, не въезжая в город, поворот на Сокулку и дальше 30 км по прямой. Приняв решение, Сергей распределил бойцов по технике. Впереди БМВ, в нем боец за рулем и Игорь Петров за пулеметом — оба в форме фельджандармов. За ним "шнауцер", в кузове за зенитным пулеметом Сергей. Остальные мотоциклы с бойцами за рулем замыкают колонну.

— Готовы? — Поехали!

Глава 6

Прошли почти сутки с того момента, когда начальник особого отдела 33-й танковой дивизии бригадный комиссар Трофимов в сопровождении взвода бойцов на полуторке забрал с поста на северо-западном въезде в Сокулку, под командованием лейтенанта Ковалева, единственный бронеавтомобиль БА-10, и направился в сторону границы.

Лейтенант Ковалев провожая взглядом уходящую колонну, тогда еще подумал, что единственную броневую машину, с помощью которой у него была хоть какая-то надежда удержать оборону, забрали, а значит, скоро его бойцам, да и ему самому — конец. Строго говоря, бойцы на переезде не были его, и вообще не были боеготовым подразделением — так, собранные с бору по сосенке, солдаты из различных разбитых подразделений, попавших в город в ходе отступления от границы, наскоро организованные в два стрелковых взвода и направленные оборонять въезд в город. Боевой дух соответствующий — в сторону вероятного появления немецких войск косились с плохо скрываемым страхом.

Да и сам лейтенант Ковалев испытывал липкий холодный мандраж, ибо настоящим командиром еще не был. Только из училища, был направлен для дальнейшего прохождения службы в 8-ю стрелковую дивизию, что дислоцировалась возле границы между Граево и Ломжей, но доехать не успел — началась война. Застрял в Соколке, на второй день войны получил под командование два наспех собранных взвода, две противотанковые пушки и пушечный же бронеавтомобиль, и боевую задачу — сменить почти уничтоженный регулярными бомбежками заслон на въезде в город и удержать оборону любой ценой. И вот теперь, провожая взглядом уходящий броневик, лейтенант Ковалев готовился к своему первому — и, наверное, последнему бою. Потому что на "сорокопятки" особой надежды не было — суетливый вид, и резкие, дерганные движения артиллеристов выдавали в них таких же необстрелянных новичков, каким был и сам Ковалев.

А потом начались странные, но приятно волнующие неожиданности. Сначала со стороны ушедшей колонны в город въехали 4 мотоцикла с колясками, которые оказались немецкими — трофеи с уничтоженного мотоциклетного дозора. Причем в одной из колясок везли пленного немца. Потом до поста донеслись звуки недалекого боя. А потом на позиции, встречать своего начальника Трофимова, вернулся старший политрук, который командовал проехавшей в город ранее колонной мотоциклов. Он находился в благодушно-приподнятом настроении и рассказал, что, примерно в километре-полутора от города стрелковым взводом и броневиком, взятым с поста, была уничтожена шедшая на их оборону моторизованная рота вермахта и несколько танков. И что сейчас он прибыл встречать победителей с трофеями. Бойцы, окружившие особиста и жадно слушавшие его рассказ, оживали на глазах. И к моменту возвращения в город полуторки с бойцами и броневика, к которым добавился трофейный немецкий грузовик, восторг и боевой дух бойцов лейтенанта Ковалева был высок, как еще никогда на этой войне.

Но на этом приятные для оборонительного рубежа новости не закончились. Неожиданно трофейный грузовик остановился, из него вылез пехотный лейтенант, о чем-то переговорил с начальником особого отдела, а потом позвал командира броневика и вдвоем они нашли лейтенанта Ковалева.

Последующие полчаса показались Ковалеву приятным сказочным сном. Лейтенант Иванов, скупыми, точными фразами рассказал, где и как расставить и замаскировать противотанковые орудия, которые неопытные артиллеристы поставили в чистом поле и почти рядом. Где и как оборудовать запасные позиции для них. Как наиболее эффективно использовать броневик и прятать его от авиации. Как оборудовать основные, запасные и отсечные позиции для пулеметов, в том числе немецких, которые выдал из трофеев. Вообще много чего из трофеев выдал, даже тяжелый миномет артиллеристам оставил, с приличным запасом мин. Рассказал, как бойцам от бомбежек спасаться, и еще много ценных для необстрелянного новичка советов дал.

Потом они с Трофимовым уехали, а для бойцов оборонительного рубежа началась насыщенная боевая учеба, совмещенная с радостями физического труда на свежем воздухе. Благо, немцы, потеряв на этом направлении целую роту и несколько танков, до следующего утра никак действий не предпринимали, и дали Ковалеву время для реализации советов лейтенанта Иванова по улучшению обороны, а также своих мыслей, родившихся под влиянием общения с Ивановым, и в результате прироста трофейного вооружения. Хотя и неопытный, необстрелянный, но учеником лейтенант оказался способным, да и сам по себе был далеко не дурак, в военном училище учился старательно и на совесть. Окрыленный резко изменившимися в лучшую сторону перспективами будущего боя, он не только выполнил все советы лейтенанта Иванова, но и сам придумал несколько достаточно интересных в тактическом плане вещей.

Щели приказал выкопать не только на позициях, но и неподалеку от вынесенных вперед и в стороны от флангов противотанковых "сорокопяток", чтобы их расчеты тоже могли прятаться от бомбежки. Ближние к домам щели оборудовал перекрытиями из бревен и досок от развороченных бомбами домов, сверху замаскировал строительным мусором. Послал бойца в город, приказав хоть из-под земли достать куски рыболовных сетей — а потом доставленными сетями с привязанными пучками травы замаскировал "сорокопятки" и щели возле них.

Возле орудий — чуть в стороне и позади — дополнительно расположил по пулеметному расчету в замаскированных пулеметных гнездах — для стрельбы во фланги наступающей пехоте.

Закончив фортификационные работы, артиллеристы провели обучение бойцов стрельбе из немецких 50-мм минометов, потом из наиболее способных организовали 3 минометных расчета и подготовили для каждого по несколько запасных позиций.

Аналогично лейтенант Ковалев организовал обучение бойцов обращению с немецкими МГ-34, и комплектование пулеметных расчетов.

А утром, 25 июня, немцы устроили лейтенанту Ковалеву и его бойцам жесткую проверку стойкости и боевого духа.

Сначала традиционная бомбежка, которую бойцы Ковалева переждали в щелях. Потери были минимальны — пара легких контузий от особенно близких разрывов. Потом традиционный передовой дозор на двух мотоциклах с МГ-34 — его подпустили поближе и расстреляли в упор — сказалось превосходство в огневой мощи благодаря 6 трофейным пулеметам. После уничтожения дозора Ковалев послал несколько наиболее проворных бойцов, и те, до подхода основных сил немцев, успели докатить до позиций один целый мотоцикл и дотащить второй, поврежденный, а также трофеи с убитых — вдохновленный советами и опытом Иванова, лейтенант приказал тащить на свои позиции все, что можно дотащить. А поврежденный мотоцикл, может, потом на запчасти сгодится. После этого короткого боя задор и боевой дух его бойцов еще усилился, хотя казалось, что больше уже некуда. С горящими глазами, весело перешучиваясь, они ждали следующих врагов, готовясь уничтожить и их.

Но первыми на оборонительных позициях появились не враги, а вчерашний старший политрук-особист. Прибыв на позиции со своей СВТ, он сообщил лейтенанту Ковалеву, что тот по-прежнему командует обороной, а он здесь для наблюдения и сбора информации по обороне, после чего попросил определить ему место в боевых порядках. А пока, пользуясь затишьем, зарисовал схему конфигурации обороны, подробно расспросил Ковалева, что и как было сделано, особо интересуясь советами от лейтенанта Иванова, затем расспросил о ходе первого утреннего боя и осмотрел трофейные мотоциклы, пулеметы с которых уже сняли и сейчас готовили дополнительные позиции для них. Своей дотошностью особист так вымотал Ковалева, что тот даже с радостью услышал доклад наблюдателя о появлении основных сил немцев, и схватил трофейный бинокль.