3.Я - Гений. Восхождение

Пластик под пальцем тихо скрипнул и вызов пошёл. Внутренний голос Гордона тихонько заскулил, в надежде, что Отец не ответит.

— Да, — послышался его голос из динамика. — Я слушаю тебя, Гордон.

Гордон молчал.

— Ты что там, уснул? Говори, что хотел.

Молчание. Гордон намеренно испытывал его терпение. Через минуту тишины Отец не выдержал и с яркой вспышкой появился справа от мальчика.

— Язык что ли проглотил? — спросил Отец и, уперевшись локтями в бортик крыши, принялся взирать вдаль, так же как и Гордон.

— Я обдумал ваше предложение и решил отказаться, — сказал Гордон.

— Что так? — Отец не выглядел обеспокоенным или удивлённым.

— Какой смысл занимать сторону проигравшего?

— Вот это новость! — с едва заметной нотой сарказма ответил Отец. — И когда же я успел проиграть?

Вместо ответа Гордон кивнул подбородком в сторону военного порта, где по-прежнему искали тёмного мага.

— Недавно там использовали тёмную магию, а два человека не смогли почувствовать холод. Гофман и Шиллер.

— То, что ты смог догадаться об этом, делает тебе честь, — пожал плечами Отец. — Но это ещё не делает меня побеждённым. Что с того? Что это меняет?

— Я дал Датсону устройства, с помощью которых можно вычислить всех тёмных магов. Не пройдёт и года, как иллюминатам станут известны абсолютно все имена, и тогда, вы в одночасье лишитесь всех, кто готов выполнять ваши приказы.

— Гениально! — со скукой в голосе отозвался мужчина. — Только ты упускаешь одну важную деталь. Арестовать магистров иллюминаты не смогут. Таких полномочий я вам не давал. Магистр может быть смещён лишь единогласным решением других магистров. Проще говоря, только моим решением. А значит, все заключённые будут отпущены по приказу магистрата.

— И что тогда скажут люди? — усмехнулся Гордон. — Если тёмные будут отпущены, мне не составит труда убедить людей, что магистры с ними заодно.

— Об этом не беспокойся. Поднять бунт во второй раз у тебя не выйдет. Признаться, я недооценил силу сплетен, но теперь всё будет по-другому. Я уже распорядился о начале выпуска газеты, которая будет продаваться во всех населённых пунктах мира. Отныне слухи под моим контролем.

— Собираетесь обыграть меня в моей же игре?

— В твоей? Брось! Эту игру придумали задолго до тебя и даже задолго до меня.

— Возможно, — согласился Гордон. — Вам хочется верить, что вы всё предусмотрели. Но что, если вы заблуждаетесь?

— В чём?

— В нерушимости магистрата. Большинством голосов можно принять новый закон, по которому магистров можно будет смещать уже не единогласно, а всё тем же большинством.

— Опять промашка, — качнул головой Отец. — Два твоих голоса против четырёх моих. До тех пор, пока дочь Датсона у меня, он будет голосовать так, как я захочу. А значит, пять моих против одного твоего. Единогласным решением смещается Боули, по причинам, которые и так всем ясны. Его место занимает Фултон. Затем можно сместить и Датсона. Шесть моих против ноля твоих.

— Три против трёх.

— Что? — Отец недоумённо уставился на мальчика. В его глазах впервые с начала разговора промелькнул интерес.

— В данный момент три против трёх, — солгал Гордон. — А как только из магистрата уйдёт один из ваших, станет четыре против двух. И ещё кое-что: я уже убедил Датсона в том, что его дочь мертва, и надеяться на её возвращение — глупо.

— Хм... я могу легко убедить его в обратном, — Отец уставился на горизонт. Он не выглядел обеспокоенным, скорее смущённым. — Что ж, признаюсь, ты меня озадачил. Но ведь ты позвал меня сюда не для того, чтобы угрожать, верно? Что ты хочешь?

— Половину.

— Прошу прощения?

— Западное полушарие меня устроит.

— Тебе никогда не говорили, что ты наглец? — хохотнул Отец. — Ты не сможешь править миром, даже его половиной, просто потому, что не способен выйти за рамки своего эгоистичного подросткового мышления. Ты не сможешь принести в жертву тысячу человек, ради процветания трёх миллиардов.

— Не смогу, — кивнул Гордон. — Именно этим я лучше вас гожусь на эту роль.

— Это лишь доказывает, что ты абсолютно не готов, — Отец нахмурился. — Нет, я не верю, что ты позвал меня сюда для этого. Ведь ты не думал, что я соглашусь.

— Конечно, нет, — ответил Гордон улыбаясь. — Но я должен был предупредить, что если вы не уступите половину, я заберу всё.

— Давненько мне не бросали вызов, — с ностальгией сказал Отец. — Кстати, ты будешь шестым.

— В каком смысле?

— До тебя пятеро бросали мне вызов, и все они погибли, пытаясь свергнуть меня. Ты будешь шестым.

— Заведите новый список, — ухмыльнулся мальчик. — Очень скоро он вам понадобится.

— Допустим, тебе удастся подпортить мне жизнь, — Отец пропустил мимо ушей выпад Гордона. — Спутать кое-какие мои планы. Допустим! Что помешает мне уничтожить всех, кто тебе дорог? Твои привязанности играют против тебя. Ты, как и все люди, уязвим.

Гордон отрицательно качнул головой.

— Если вы это сделаете, вы потеряете единственный рычаг давления. И тогда у вас появятся проблемы похуже лекарства от биостигмы: абсолютно неподконтрольный я.

— Звучит заманчиво, — оскалился Отец. — Но я всё ещё надеюсь заполучить тебя в свои ряды.

— Не выйдет.

— Ну, если вдруг передумаешь, помни, что двери моей школы всегда открыты для тебя.

— Хоть адрес оставьте, — ухмыльнулся Гордон. — Может и загляну.

— Когда ты будешь готов, адрес тебе не понадобится, — Отец развернулся и сделал несколько шагов вглубь крыши.

— Постойте. У меня к вам ещё несколько вопросов, — окликнул его Гордон.

Отец вздохнул, и молча повернулся к мальчику.

— Почему вы позволяете Боули оставаться магистром? Он ведь не ваш человек.

Перед тем как ответить, Отец некоторое время размышлял, словно прикидывая, что именно он может рассказать.

— Видишь ли, система дуэлей, при которой победитель получает всё, изжила себя ещё лет семьсот назад. Я давно подумывал ввести определённые ограничения на передачу важных постов с помощью дуэли. Но эта дурацкая традиция настолько прочно укоренилась в умах магов, что сделать это было весьма проблематично. И тут мне подвернулся капитан Боули, и та история с аварией в порту. Я велел магистру образования решить возникший спор на дуэли, и велел ему проиграть. Идеальная возможность дискредитировать дуэльную систему, при которой власть, пусть даже формальная, может достаться идиоту, с незаурядными дуэльными навыками. Но Боули превзошёл все мои ожидания, когда начал налегать на горячительные напитки, и откровенно пренебрегать своими обязанностями магистра. Сказать, что я был в восторге, значит не сказать ничего. В магическом сообществе всё чаще выражают опасение, что другие посты могут быть заняты кем-то вроде него. И чем дольше он на посту магистра, тем сильнее я склоняю людей к подобным мыслям. Я уберу Боули тогда, когда он сыграет свою роль, и окончательно дискредитирует в глазах общественности дуэльную систему, — поймав беспокойство в глазах Гордона, Отец счёл нужным добавить: — Не переживай, он останется капитаном авианосца. Я выстроил систему формирования кадров флота таким образом, чтобы каждый занимался тем, что у него лучше всего получается. Мы не разбрасываемся ценными кадрами. А Боули — действительно хороший капитан. Если есть ещё вопросы, задавай быстрее, у меня много дел.

— Последний вопрос, — Гордон решил озвучить то, что целое лето не давало ему покоя. — Почему вы позволили открыться факультету иллюминатов?

— Это было просто дурацкое пари, — отмахнулся Отец. — Я был уверен, что никто не поступит на факультет. Мне ведь удалось всех убедить, что никаких тёмных не существует. Факультет по борьбе с тёмными магами должен был вызывать не более чем усмешку. Вот мы и поспорили с одним демоном — с Азазелем — что никто не поступит на факультет. Проиграл целый ящик демонского кагора, представляешь? Потом, конечно же, попытался прикрыть факультет. Благо как раз в том году внедрял двух новых учеников в Омут. Одним из них был Янг, под видом сына адмирала Джексона, ну ты с ним знаком. Именно он в итоге и получил задание устроить для тебя несчастный случай. А он вместо этого такую кашу заварил... Все карты мне спутал.

— Он уже мёртв, не так ли? — с мрачным видом спросил Гордон.

— Я уже и так удовлетворил твоё любопытство сверх всякой меры, — сказал Отец. — Мне пора.

— Имя то у вас есть? — выкрикнул Гордон, прежде чем Отец исчез.

— Есть, — улыбнулся Отец.

Он засунул руки в карманы, и тут же скрылся под искривлениями пространства. Раздалась вспышка, и уже через мгновение ничто не указывало на то, что на крыше был кто-то помимо Гордона.

Постояв ещё минуту, мальчик собрался с мыслями и начал подводить итоги. Трудно сказать, проглотил ли Отец его наживку. И воспринял ли он слова мальчика хоть сколько-нибудь всерьёз. Как бы там ни было...

Игра началась.

ГЛАВА 2

'Дом несбывшихся надежд'

Чарующие звуки пианино гулко раздавались откуда-то из глубины коридора. Что ни говори, а в последнее время навык игры на пианино у Эли заметно вырос. Пройдя по коридору в гостиную, откуда раздавалась мелодия, Гордон замер на пороге. В состоянии транса, казалось, находились и все остальные обитатели приюта, которые уселись полукругом позади светловолосой девочки. Она пробежалась пальцами по клавишам и, выдав последний, едва слышный аккорд, остановилась на странной ноте. Мелодия оставила после себя ощущение незаконченности.

— Вот... — Эли повернулась лицом к своим слушателям. — А дальше я пока не придумала.

А затем, увидев боковым зрением своего брата, вскочила и радостно закричала:

— Гордон!

Все остальные обернулись в сторону мальчика.

— Где ты был? — возмутилась Лили, хозяйка приюта, покачивая на руках мирно спящую Ханну. — Мы тут чуть с ума не сошли.

— День в Балтморе, три дня в Северном Нотте, и ещё четыре дня в Хайриме, — отчитался Гордон. — По делам.

Вдаваться в более подробные объяснения Гордон не стал.

— А предупредить не мог? — спросила Лили.

— А я разве не... а ну да... — смутился Гордон. — Я просто кое-что понял, и мне нужно было срочно это 'кое-что' проверить. И, видимо, забыл тебе сказать.

— Как это на тебя похоже, — Лили поднялась с колен и, продолжая покачивать Ханну, отправилась в сторону спальни для девочек. — Пойду уложу её, а ты поужинай и заходи ко мне в кабинет. Есть разговор.

— Ой, да ладно тебе, — начал было Гордон, но Лили его перебила.

— Это не по поводу твоего недельного отсутствия. Тут заходил какой-то странный мужчина, тобой интересовался, — Лили обернулась на остальных ребят и добавила уже шёпотом: — В общем, зайди, я всё объясню.

Гордон кивнул, раздумывая над тем, кто же мог его искать. Дети вставали со своих мест и разбредались по приюту. Кто в спальню, кто в туалет, кто в ванную комнату.

— Нащупал что-то? — к Гордону подошёл Майк. — Ты так сорвался с места посреди нашего с тобой разговора, что я даже удивиться не успел. Ещё подумал, что я тебе настолько надоел своей болтовнёй, что ты решил сбежать от меня навсегда.

— Да куда ж я от тебя убегу? — усмехнулся Гордон. — Ты же без меня приют взорвёшь. Нащупал, Майк, нащупал.

— Я рад. Кстати, мне нужно решить несколько уравнений перед экспериментом. Ты мне не поможешь?

— Позже Майк, — Гордон хлопнул друга по плечу и, обогнув его, направился к Эли.

Сестра терпеливо дожидалась его, стоя перед пианино. С каждым его шагом она улыбалась всё шире. Она была крайне рада его видеть. Но раньше, чем Гордон успел с ней заговорить, раздался голос хозяйки приюта:

— Эли-и-и! — Лили высунулась из спальни для девочек под громкий плач Ханны. — Ты не могла бы мне помочь?

— Прости, Гордон, я скоро, — махнула мальчику сестра, и умчалась на подмогу хозяйке приюта.

Гордон вздохнул и пошёл за ней следом. Толкнув дверь, он подошёл к кроватке малышки Ханны, которую не так давно оставили на пороге приюта. Светловолосая, курносая, и ужасно деловая для своих двух лет. Эли развлекала её с помощью магии. Сняв проводник с блокировки, она водила над кроваткой руками и создавала цветные огоньки. Ханне это определённо нравилось. Плакать она уже перестала и теперь взирала на огоньки счастливыми глазами, изредка пытаясь поймать иллюзию. Другой рукой она безостановочно поглаживала кулон, который изготовила для неё Лили. Отполированный камень янтаря на серебряной цепочке был очень необычной и, возможно, самой дорогой находкой за всё время существования приюта. Детям ещё никогда не удавалось найти янтарь, внутри которого было бы самое настоящее насекомое. И вот, прогуливаясь по побережью, Анна и Джейн наткнулись на камень, внутри которого виднелся идеально сохранившийся жук. И произошло это буквально за день до того, как в приют подкинули Ханну. Лили восприняла это как некий знак, и сделала из камня кулон для малышки.

— Только этим её и можно успокоить теперь, — шёпотом пояснила Лили, которая стояла рядом с Эли. — Даже и не знаю, что буду делать, когда вы улетите обратно в школу.

Едва Эли убрала огоньки, Ханна заворочалась и, нахмурившись, потребовала:

— Исё!

— Только посмотрите, выучила новое слово, — умилилась Эли и, склонившись над Ханной, негромко сказала: — Не сегодня. Если ляжешь спать, завтра покажу ещё.

— Исё? — уже менее уверенно переспросила Ханна.

— Ещё, — подтвердила Эли. — Завтра!

Роузи, сидевшая в другом конце спальни, заметила Гордона и, отложив в сторону расчёску, которой она расчёсывала волосы, с хмурым видом направилась к троице, стоявшей у кровати малышки.

— Лили, ему сюда нельзя, — сказала Роузи хозяйке приюта. — Мы ведь обсуждали это!

— Да-да! — устало сказала та.

— Выгони его! — потребовала Роузи.

— Не могу, он сильнее, — Лили пожала плечами с таким видом, будто совершенно не хотела в это вмешиваться.

— Хорошо, — сказал Гордон. — Идём, Лили, ты, кажется, хотела мне что-то рассказать.

— Точно. Лучше поговорить в моём кабинете. Наедине, — ответила Лили и первой вышла из девичьей спальни.

Гордон проследовал вслед за ней но, обернувшись на пороге, одними губами прошептал сестре: 'Заходи вечером'. Эли кивнула, показывая, что всё поняла.

Поднявшись на второй этаж, они молча прошли мимо библиотеки, которая по совместительству была и классной комнатой, где велись уроки. Они зашли в кабинет, где Гордон, протиснувшись между несколькими коробками с рамками для янтарных картин, наконец-то, добрался до письменного стола, за который и присел. Лили закрыла входную дверь и села напротив Гордона.

— Я обеспокоена, — сказала Лили, и начала разбирать накопившиеся на столе бумаги. — Это был очень странный человек. Он сильно меня напугал.

Подобное заявление от Лили звучало серьёзно. Лили когда-то не побоялась выбежать из приюта, чтобы спасти его и Эли от фероса — самой смертоносной твари на Земле. Гордон бы никогда не назвал Лили пугливой.

— А можно поподробнее? Ты сказала, что он искал меня?

— Да. Пришёл вчера, без стука отворил дверь, зашёл в прихожую и стоял там, как будто чего-то дожидаясь. Меня чуть удар не хватил, когда я шла на улицу и внезапно наткнулась на него.