Архивы фон Шпенглера: Том 2

Рихард, как и положенно, едва смог заметить Кадэнс что бы поздороваться (и тут же практически забыл о ее существовании), после чего полностью переключился на обсуждение дел. Сама Кадэнс закатила глаза, фыркнула... После чего на ее лицо промелькнуло осознание а взгляд остекленел: девушка пока пользовалась Даром достаточно неуклюже. Парой секунд спустя она вынырнула из созерцания своего астрального тела, вознаградила мага весьма выразительно-испепеляющим взглядом и демонстративно, с хорошим превышением по энергетике — сорвала Вуаль.

— Так вот. Все что ты просил, я раздобыл. Правда на меня скоро начнут смотреть то ли как на сатаниста, то ли как на вудуиста. В легенду о дополнительной экспертизе у сторонних специалистов даже короне... Ой, Кэйд! Что-то я совсем отвле... Ого! Великолепно выглядишь!

— Рик! Соберись, дружище. Давай обратно к вещдокам. Ты их принес?

— А... а... да, вот держи. Ты же помнишь условия?

— Какие?

— Ну.... Я... Э.... Тьфу! — Рихард сделал волевое усилие и оторвался от созерцания Кадэнс — Ты рассказываешь мне все, что раскопаешь, а заодно берешь меня на дело, когда будешь брать то, или того, кто это сделал.

— Само собой. Тем более, что я сейчас не в лучшей форме — полноценная огневая поддержка мне не помешает, если что.

— Будет тебе поддержка. Если понадобиться, "Факел" к твоим услугам — главное предупреди заранее, что бы ребята успели собраться.

— Спасибо, я знаю и ценю.

Рихард собирался сказать что-то еще, но разговору помешал телефонный звонок. Выслушав звонившего, детектив слегка сбледнул с лица, дал отбой на гарнитуре, после чего потер лоб, пребывая, явно, в глубоком удивлении.

— Знаешь, дружище... Ускоряйся давай со своим расследованием. По ходу дела — еще один труп, похожий на тот, что мы утром осматривали. Картина — один в один. Листки с признанием, испуг... Эпидемия честности? В общем — побежал я, пожалуй. Если что-то будет интересное — скину тебе.

— Договорились.

— Слушай, а что за "факел"? Я сколько лет с тобой, сколько лет Рика знаю, а вроде о нем еще не слышала... — Кадэнс, как обычно, испытывая приступ любопытства — уже позабыла о проделке своего мужчины. Впрочем, возможно, что она просто исходила из того, что месть — блюдо подаваемое холодным, а первое апреля неумолимо приближалось...

— Охотники-добровольцы. В массе своей — бывшие или действующие "силовики", которые по долгу службы столкнулись с нашим с тобой миром, и вместо того, что бы списать полученный опыт на галюцинации и прочий бред — сделали правильные выводы. Такие рано или поздно находят единомышленников и на выходе получается что-то типа "Факела".

— Это как "Надзор" в Москве?

— Нет. Там был, по сути, ведьмовской ковен. Просто со странной идеологией, относительно светлый, но тем не менее — собранный магами. У русских аналогом "Факела" является "Канцелярия". Между прочим — сотрудничают с Брюсом. Да и название, как я подозреваю, он им подсказал.

— Слушай, а почему, кстати, нет правительственых спецслужб, которые бы занимались всем тем же?

— А я тебе не рассказывал? Консулат. Группа очень могучих магов и жрецов, из настоящих а не побрякушечников. При прямой поддержке Небес. Занимаются тем, что защищают высокопоставленных функционеров в правительствах развитых стран — от "магической стороны" бытия. А заодно и гасят в зародыше все попытки поставить паранормальщину под государственный контроль.

— Нифига себе! Настоящий международный заговор?!

— Ну, можно и так сказать. Работают, вообще говоря, они довольно тонко и занимаются только верхами. Так что, самоорганизацию этаких обществ паранормальной самообороны, типа "Факела" — вполне себе пропускают. Главное, что бы всем этим не начали пользоваться на международном уровне — Небеса слишком хорошо помнят к чему это приводит.

— К чему?

— Ну, скажем Сахара — не всегда была пустыней. Да и Гуэль-Эр-Ришат возник вовсе не сам по себе. Поверь, ядерное оружие, в сравнении с действительно серьезными ритуалами — может показаться детскими хлопушками. Так что — не надо большим и агрессивным дядям этими вещами играться. Да и все ритуалы, чары и заклинания соответствующего могущества — тайна за сотней печатей. Причем в большинстве случаев, даже сами Консулы знают все эти ритуалы ровно настолько, что бы иметь возможность опознать и предоствратить, если кто-то задумает поиграться... Но не совершить это самим.

— Удивительная гуманистичность для старых, и местами неживых перечниц.

— Ну, далеко не все из них личи. И все они, включая тех же личей — живут в этом мире. И ни умирать, ни продолжать жить, но в условиях выжженной пустыни — им не улыбается.

— А как же ядерное оружие?

— А тут все сложно....

* * *

Парочка просидела в ресторане еще пару часов. Несмотря на просьбу друга, Герхард с расследованием не торопился. Чувствовал, что не нужно, а чутью своему привык доверять. В общем, приятно проведя время, скушав на двоих огромную рульку с квашенной капустой и выпив еще пива, ребята, наконец, засобирались домой... Ну а в это же время, и совершенно в другом месте, если, конечно, термин место, в данном случае применим — шла совершенно другая встреча, имеющая, тем не менее, косвенное отношение к той же проблеме...

Глава 4

...Стоящий рядом с ней был высок и, на ее вкус, весьма симпатичен. Вот только красивое и волевое лицо его было весьма встревожено. Так как встреча была неформальной — он явился в виде своего любимого аспекта.

Богиня ласково провела рукой по его небритой щеке. Как и всегда — он немного смутился, но руку ее своей рукой к щеке прижал.

— Ты же понимаешь, чем это грозит всем нам? Этот Купаж может поглотить если не всего, то значительную часть меня. И там где было Шестеро — будет Семеро...

— Нас и так Семеро... Как бы мы не стремились это отрицать. Добавиться восьмой... Ну... Это может частично ослабить и Седьмого.

— Прекрати. Ты же знаешь, что он не личность а функция.

— Функция, отрастившая личность. Ты же сам с ним общался не раз. Не надо недооценивать противника, тем более, противником, фактически, не являющегося.

— Ты еще скажи, что он тебе не противен.

— Он лично? Нет. Скорее мне его очень и очень жалко. Ну, ты же знаешь — у меня женское сердце и все мои Купажи — были женщинами.

— Богинями.

— Женщинами. Божественность ничто, без умения чувствовать, сострадать, понимать. И тебе ли, пожертвовавший собою ради всех людей — это не знать?

— И тем не менее, это не человек. Это Седьмой.

— Созданый мирозданием для баланса, получивший омерзительную работу, от которой даже не имел возможности оказаться, и сумевший стать самостоятельной личностью из функции, и, даже, выработавший свой кодекс чести, и стремление к справедливости.

— И это еще одна проблема. Я очень боюсь, что новый Купаж — произойдет в его пользу.

— Боишься? Ты? Смертью смерть поправший?

— Прекрати. Ты тоже это проделывала, хотя и несколько по другому поводу. Меня волнует то, что он уже сейчас почти равен по силе всему, что мы можем выставить. А с учетом того, что значительная часть моих сил отвлечена...

— Ты все еще не желаешь рассказать мне куда?

— Ты же знаешь, что это не моя тайна. И ты, любовь моя, и так, уже, знаешь гораздо больше, чем все остальные в Совете.

— Рано или поздно я все же докопаюсь, чем таким важным занимается твое Небесное Воинство.

— Мир защищает. Как обычно.

— Шутник, тоже мне.

— Ну а чего мне остается. Давай лучше подумаем над нашей проблемой.

— Я не вижу тут особой проблемы, мой дорогой. Немезида набирает силу? Купаж за Купажом подбирает других богов в своем профиле? Ну что же, этого следовало ожидать. Этому миру — явно не хватает справедливости. Тебя она Купажировать не сможет. А по поводу Седьмого — не думаю, что он войдет в ее или его (кто его знает, что в итоге всех этих Купажей получится) сферу Купажа. А даже если войдет и поглотит... Задумайся, как это изменит самого Седьмого...

— Вечная оптимистка.

— Ну... Не без этого. Кстати, я ощущаю, что прибыл наш смуглый друг. Ты не мог бы встретить своего братишку и ненадолго занять его? Мне нужно отлучится ненадолго.

— Интересно, что бы собрать всех вместе — мне нужно объявить официальный сбор Совета?

— Ну что-ты... Разумеется нет. Мы же можем и сбор проигнорировать.

Богиня с ослепительной улыбкой растаяла в воздухе. Иисус нежно улыбнулся. Богиня, безусловно, была взбалмошной, капризной, своевольной... Но при этом она была чудесной, доброй, заботливой и, он в этом не сомневался, ее "неотложные дела" были связаны исключительно с тем, о чем они только что говорили. Богиня просто не могла допустить, что бы ее милому другу — был причинен вред новым игроком.

* * *

В общем-то он угадал. Богиня действительно была обеспокоена куда больше, чем показывала на поверхности. За тысячелетия своего существования (а ведь она, как ни крути, была, пожалуй старше всех в Совете... Ну, не считая, быть может Варду... Но последняя вообще была, по большому счету, не богом а Древней, находясь где-то посредине между богами и самим Создателем) она слишком часто теряла друзей. И за эти же тысячелетия, из архаичной и жестокой повелительницы половины человеческого мира — она стала, пожалуй, самым человечным, а потому и самым сентиментальным богом. Назаретянин ей нравился. Чем-то он напоминал ей ее саму. Смертный, добровольно пожертвовавший собою ради спасения всего человечества от набиравшего могущество жестокого и злобного божества... Человек, прошедший Купаж и обретший через смерть и воскрешение божественность. Маг-альтруист... Да, в произошедшем была и ее заслуга... Но вот об этом — никому знать было не обязательно.

Сейчас, он, обоснованно опасался новой волны Купажей: новая сила, обосновавшаяся в Домене Справедливости — поглощала более слабых богов, сливаясь с ними во что-то новое и все более и более могущественное.

Было похоже, что у Справедливости возникли последователи. Не случайные попутчики, а именно настоящие, фанатичные верующие. К счастью, данной проблемой уже занимался один из ее любимцев. Молодой маг из Германии, который даже не подозревал, что уже несколько лет является объектом пристального внимания самой добродушной, но, вместе с тем и самой взбалмошной Богини. И именно сейчас — он медленно и верно выходил на след.

Богине оставалось лишь проследить, что бы все прошло достаточно гладко...

Глава 5

...Третий уровень подземелья под виллой фон Шпенглеров, был построен как наиболее защищенная часть поместья. Достаточно сказать, что перекрытие между вторым и третьим ярусом (цельное скальное основание) само по себе было в пару этажей толщиной. Строители этих катакомб, отстроив два подземных этажа, пробили штольню еще на пятнадцать метров вглубь скалы, и уже там — вырубили немалых размеров пещеру. Когда-то, туда вела только винтовая лестница, проходившая как раз через штольню, но в начале 20-го века в ходе капитального ремонта виллы (в процессе которого, поместье окончательно избавилось от замковых черт) — была прорублена еще одна, параллельная первой, штольня, в которой разместили электрический лифт с необычной цилиндрической кабиной.

В любом случае, спустившийся вниз оказывался в "предбаннике". Небольшом, прямоугольном помещении, заканчивавшемся огромной каменной дверью. Механизм ее вращения был столь сбалансирован, что для ее открытия в обычном режиме — хватило бы усилия ребенка. Впрочем, в случае необходимости, данный механизм легко выводился из строя, что делало примерно десятитонную дверь — непреодолимым для физической силы препятствием. Сама дверь была покрыта паутиной переплетающихся линий, в закрытом состоянии складывавшихся в узор графического заклятия.

Сразу за дверью — начинался ОСОБЫЙ архив. Собственно, основная часть обширной коллекции фон Шпенглеров располагалась на втором подземном этаже, на глубине, прмерно тридцати метров от поверхности земли. Там, размещенные в витринах из заклятого стекла, со всеми необходимыми предосторожностями лежали диковинки и артефакты... Скажем так, достаточно обычные.

В архиве же, никаких витрин не было. Были там освинцованные и герметично запираемые ячейки, каждая из которых была покрыта слоями выгравированных сдерживающих пантаклей, рун и иных куда менее разрекламированных магических символов. Артефакты, которые хранились в архиве — отличались изрядной мощью, и, нередко, очень высокой ценой своего применения. В общем, в архиве Герхард старался не копаться лишний раз.

в противоположной от "бункерной" двери, стене архива — была еще одна небольшая дверь. За ней скрывался сравнительно узкий коридор, идущий под уклоном еще метров на десять вглубь скалы. Заканчивался он еще одной каменной дверью за которой располагалась круглая комната, метров тридцати в поперечнике, с высоким, сводчатым потолком и великолепной вентиляцией организованной предками Герхарда неизвестным образом. Комната неплохо освещалась тремя кристаллическими панелями, вмонтированными в потолок лепестками, на подобии международного знака радиации. Панели светились рассеянным, теплым желтым светом.

В центре комнаты располагался десятиметровый дисковый механизм. Сложная система реек и рычагов позволяла легко сформировать на его поверхности замкнутую фигуру, практически любой сложности. Металл, использованный в рейках из которых и складывались контуры фигуры был алхимическим сплавом золота, серебра и олова, при этом сами рейки были вплавленны в чистейшее медное основание.

Ближе к выходу — располагалась кафедра, для мага проводящего ритуал. По стенам — были вырублены удобные шкафы-стеллажи с кучей алхимических и магических ингредиентов. В принципе, поворотом нескольких рычагов, диск мог быть превернут, после чего, на его оборотной стороне обнаруживался набор сугубо алхимических приспособлений, таких как котел, перегонный куб и универсальный стол.

Предназначалось данное помещение для того, что бы максимально оградить семью от наиболее серьезных, могущественных и страшных ритуалов. Каменная толща, исписанная вязью защитных заклятий и щедро засыпанная руническими чарами — экранировала практически все, что только могло выплеснуться в ходе экспериментов. Далеко не каждый фон Шпенглер — был магом. Но, однако, те что были — никогда не уставали лишний раз восхвалить предусмотрительность одного из своих предков.

Сюда, в защищенную часть, Кадэнс с Герхардом спускалась очень редко. Фон Шпенглер был, все же, не профессиональным колдуном, а скорее исследователем, так что в основном поднаторел в прикладной магии и не ритуальной. В итоге — даже ритуалы, если они были не слишком сложными или опасными, предпочитал проводить на поверхности, или хотя бы в обычном подвале, где располагалась его основная лаборатория. Очень уж "давили на темечко" десятки метров горной породы.

По большому счету, то, что они собиралсиь сделать в этот раз — тоже не проходило по категории опасной магии. В данном случае, востребованным был другой аспект "тайной комнаты". Дело в том, что чары защищавшие ее от прорыва — работали и в обратную сторону. Творение в ней волшбы — даже очень опытному магу удалось бы засечь только находясь буквально в шаге от этой самой комнаты. Пожалуй, даже богам и их посланцам заглянуть в эту камеру было бы нелегко.