Марсианская святая (Нф-детектив)

− Технических ограничений нет, но есть религиозные. Так как душа у человека всего одна, то если создать две физические копии умершего одновременно, то какая-то одна из них должна остаться без души, хотя внешне это никак себя не проявит. Чтобы избежать ненужных парадоксов, принято решение всегда воскрешать человека только в единственном экземпляре.

− Понятно. Выкрутились, называется, − невесело ухмыльнулся Сэм. − Так о чём ты говорила с Клементиной?

− О моей болезни, − напомнила помощница.

− Амнезия? − предположил Сэм.

− Нет, − отрицательно мотнула головой напарница, и на её до сего момента беззаботное лицо легла тень отчаянья:

− Клементина говорит, что я смертельно больна. Моя потеря памяти − лишь один из побочных эффектов стремительно прогрессирующего недуга. Это что-то связанное с неправильной работой мозга.

− Почему бы ей просто не излечить тебя, раз она чудотворница? − спросил детектив.

− Клементина больше не исцеляет. Она прекратила принимать, как только была установлена связь убийств с очередью на приём к ней. Она считает, что только так можно повлиять на преступников. Если приёма больше нет, то они не будут торопиться убивать дальше. У нас будет больше времени их вычислить...

− То есть Клементина просто позволит тебе умереть? − с осуждением в голосе спросил детектив.

− Нет, − поспешно возразила женщина и достала из кармана небольшую белую коробочку. − Она дала мне вот это. Взгляни.

Сэм осмотрел переданный ему предмет − больше всего он напоминал пудреницу с электронным циферблатом, но пудреница не открывалась.

− Что это за штука? − спросил детектив, пытаясь разомкнуть створки.

− Три раза в день звучит колокольчик, и коробочка открывается. Там в специальном углублении лежит таблетка. Я должна её принять. Если я пропущу приём лекарства, то впаду в кому и через некоторое время умру, не приходя в сознание.

− Ты уже принимала таблетки?

− Все три дня.

− Ну и каков эффект?

− Ну, они кисленькие, − призналась спутница.

− Ясно, − кивнул мужчина.

− Господин Бекке... то есть Сэм, − начала помощница. − Я всё думаю, ты так удивился моим рассказам про упокоение души и упоение во плоти. Разве у вас там, на южном полушарии, такого не существует?

− И в помине нет, − подтвердил мужчина.

− Неужели мы, русские, такие развитые? − с надеждой спросила спутница.

− Не думаю, что вы как-то особо развитее нас, − ответил Сэм и, подумав, добавил: − Просто у нас всё по-другому. Мы тоже массово создаём так называемых «демонов» − искусственные интеллекты на основе человеческих личностей. У нас они делают грязную работу в Сети − следят за политическими взглядами населения и формируют их, шпионят за неблагонадёжными, подчищают компромат за корпорациями, структурируют базы знаний и, вообще, занимаются всеми видами проектирования, планирования и аналитики. Адская работёнка, короче. Нам даже в голову не приходит помещать их в бесплатный загробный парк развлечений, да ещё позволять, чтобы они связывались с живыми или общались между собой. Такие-то растраты!

− Но это же жестоко, − заметила собеседница.

− Это, в первую очередь, прагматично. Они ведь не люди, − напомнил Сэм. − Что до воскрешения из цифровой копии, то у нас этого просто нет. Клонирование человека запрещено в любом виде − из высоких гуманистических соображений, естественно. Поэтому вместо клонирования у нас распространена полная киборгизация человеческого тела путём замены всех его составляющих на кибернетические аналоги. Даже мозг делаем искусственный. Это единственный путь персонального бессмертия, доступный у нас, и он очень-очень дорогостоящий. С учётом того, что никакие плотские удовольствия таким полным киборгам недоступны, у них, бывает, съезжает крыша от отсутствия положительного стресса − они расчеловечиваются, начинают крушить, убивать, и их приходится отлавливать и успокаивать навсегда. Даже жалко бывает, ведь это самые достойные члены общества. Люди попроще просто не потянут такие расходы, как кибернетическое тело.

− А ты, Сэм? Ты киборгизирован? − с неожиданным трепетом спросила женщина.

− Я? Нет, − детектив печально усмехнулся. − Но я бедняк, и у меня лишь грёзы.

− Это очень правильно, − горячо одобрила его выбор спутница.

− Почему это? − удивился Сэм.

− Тело − это храм божий, поэтому Церковью запрещены любые его модификации. Подобное считается смертным грехом. Вечная погибель души, понимаешь? − разъяснила помощница.

− Да уж! Весело тут у вас, − саркастически заметил мужчина. Он хотел добавить ещё что-нибудь, но тяжёлые двустворчатые двери, ведшие в приёмные покои святой, бесшумно отворились, и та же закутанная во всё чёрное женщина объявила:

− Господин Сэмюэль Беккет, постумная святая дева-мученица Клементина Сидонская готова вас принять. Прошу пройти за мной, − женщина в чёрном балахоне перевела взгляд на спутницу детектива. − И ты, сестра, тоже проходи.

Они шли по длинному коридору и всюду видели женщин самых разных возрастов − от юных девушек до глубоких старух − в чёрных одеяниях, с остроконечными шапками на головах. С шапок на грудь и плечи спускались длинные языки ткани, украшенные религиозными символами и надписями. Белые декоративные элементы в виде широкой полосы, шедшей от шеи до подола, покрывали всю переднюю часть одеяния. Сэм против воли залюбовался − чёрное и белое создавало мощный контраст. Всё было настолько гармонично выполнено, что казалось единым целым.

− Клёвые у них шапки, − шепнул он своей помощнице.

− Это куколи, − уточнила та. − Все схимонахини носят такие.

− Да всё равно. Узор нарядный.

− Это праведные тексты, − снова поправила его напарница.

− Спасибо за пояснения, − буркнул Сэм и добавил: − У этой вашей святой на удивление большие покои. Смотри, сколько комнат, да и заставлены они как следует.

− Это не покои матушки, − присоединилась к их разговору провожатая. − Это покои наших благодетелей и перед Богом заступников − отцов Павлиния Фарсидского и Альбория Элизийского.

− Эй, да это ведь те ребята, что меня наняли, − припомнил Сэм.

− Приёмные покои матушки − совсем небольшие, а её келья − ещё меньше, − продолжила их спутница. − Мы уже пришли. Прошу вас, будьте почтительны. Матушка Клементина это ценит.

Они вошли в просторный светлый зал с белыми стенами, закруглявшимися сверху так, что потолок, выкрашенный в светло-голубой цвет, образовывал купол. В его центре сиял жёлтый светильник, достаточно яркий, чтобы залить помещение мягким тёплым сиянием. Никаких росписей или религиозных знаков в помещении не наблюдалось, чем Сэм был порядком удивлён. После расписных коридоров с золотой утварью вдоль стен, это место казалось совсем уж простоватым.

У дальней стены на небольшом возвышении стоял массивный трон, высеченный из цельного пласта марсианского песчаника, на котором, поверх многочисленных вышитых подушек, восседала постумная святая. Справа от трона, прислонённый к нему, стоял прямоугольный кожаный чехол − потёртый и потрёпанный до невозможности, так что было непонятно, как он вообще сюда затесался.

Поклонившись, Сэм поднял глаза, чтобы рассмотреть своего нанимателя.

Клементина Сидонская оказалась неожиданно молодой. Когда Сэм услышал слово «матушка», он решил, что святая − уже в летах, но теперь стало очевидно, что «матушка» значило нечто иное. Возможно, Клементина и Сэм даже были ровесниками.

Её открытое и приятное лицо носило славянские черты. Узкие скулы и острый подбородок, небольшой, чуть вздёрнутый носик с изящными ноздрями, зелёные глаза, обрамлённые пышными ресницами, и тонкие, едва заметные на белой коже русые брови − всё это придавало её облику лёгкость. Рот у святой был маленький, с плотно сжатыми бледно-розовыми губками. Сейчас на её устах играла приветливая улыбка.

Женщина встала с трона и спустилась к визитёрам.

Святая носила длинное белое платье безо всяких опознавательных знаков или украшений, перепоясанное серебряным шнурком. Клементина была босой, и Сэм успел заметить, что ногти на ногах женщины покрыты розовым лаком.

На плечах Клементины лежала тяжёлая золотая мантия со спущенным капюшоном, разительно напоминавшая одеяние мужчины с картины Густава Климта «Поцелуй», за тем исключением, что там узор образовывали прямоугольники, а тут − кресты. Когда целительница шла, края мантии, вместо того чтобы волочиться по зелёному мраморному полу, плыли в десяти сантиметрах над землёй. «Да это же туерная левитация, − догадался Сэм. − Хитроумная штуковина, однако».

Когда святая оказалась рядом, Сэм невольно заметил, что она и его потерявшая память спутница были на удивление похожи − один рост, одна фигура и даже один оттенок волос. Только лица разнились значительно. На фоне изящного и умиротворённого лица Клементины лицо спутницы Сэма теперь смотрелось грубовато и воинственно, хотя оно и не было лишено своей суровой северной красоты.

− Сестра, − Клементина коротко кивнула помощнице Сэма. Та кивнула в ответ.

− Я Клементина Сидонская или, как меня ещё называют, Клементина Кидонайя. От имени Экзархии Марса я горячо приветствую тебя, Сэмюэль Беккет, на русской половине Марса и надеюсь, что твоё пребывание в северном полушарии будет приятным, − с этими словами Клементина протянула к Сэму руки и обняла его. Детектив успел уловить слабый запах церковных благовоний. Он не знал, как себя вести в таких ситуациях, поэтому просто буркнул:

− Спасибо.

Голос у святой был высокий и звонкий, и в нём то и дело проскакивали смешинки, как будто его хозяйка всё находила забавным.

Закончив с официальными приветствиями, чудотворница вернулась к своему трону. Теперь Сэм увидел, что на спине её мантии белыми перьями были выложены сложенные крылья, пересекавшиеся на уровне коленей.

− Сёстры, пусть гости сядут, − скомандовала хозяйка покоев, перед тем как опуститься на устилавшие трон подушки и заложить ногу за ногу.

Две монахини принесли складные стулья со спинкой и установили их напротив трона, у самого края возвышения.

− Классный у вас плащ, Клементина, − сказал Сэм, устроившись поудобнее на плетёном сиденье.

− Тебе нравится мой полиставрион, Сэмюэль? Могу дать поносить, − живо отозвалась святая и уже потянулась, чтобы стянуть мантию с плеч.

− Нет, не стоит, − выставил перед собой ладони детектив. − Это ведь церковное одеяние, оно наверняка что-то символизирует. Как я могу его надеть?

− Мой полиставрион ничего не символизирует, − возразила Клементина и пояснила: − Это просто подарок одного из моих пациентов. Несмотря на то, что формально я принадлежу к ВЦС, официально я выведена из церковной иерархии, так что могу одеваться, как хочу.

− Выведена из иерархии? − переспросил детектив.

− Ну да, − кивнула женщина на троне. − За меня всё решают мои благодетели − протопресвитеры Павлиний и Альборий. Ты виделся с ними по приезду, так что знаешь, о ком речь. Вот эти двое за меня и отвечают. Если я чего натворю − накажут их. Если я сделаю что-то хорошее − наградят тоже их.

− Почему так? − спросил Сэм.

− Ну, это долгая история, и я её уже слышала, − ответила целительница уклончиво. − Пришло время для твоей истории, Сэмюэль. Итак, ты частный детектив с южного полушария. Сколько тебе лет?

− Полных двадцать девять.

− И сколько лет ты уже занимаешься детективной деятельностью?

− Два года.

− Как-то немного, − скептически скривила губы собеседница. − И как успехи?

− Да я, считай, только начал. Пока я не могу назвать себя профессионалом в полном смысле этого слова, так что я использую любую возможность, чтобы стать лучше в своём деле, − честно признался Сэм и поделился подробностями: − До сих пор у меня не было крупных дел, но я неплохо справляюсь с рутиной − найти угнанный катер, вернуть сбежавшую супругу или уладить спор между соседями. Последние полгода я работал на Управление Транспортного Потока − разыскивал вещи, украденные из вагонов. Одеяла, в основном. Пару раз участвовал в облавной охоте на слетевших с катушек киборгов, но не застрельщиком, а простым загонщиком. В застрельщики берут только тяжело киборгизированных бойцов.

− Вот как, − задумчиво покивала его словам собеседница.

− В общем, берусь за всё, до чего не доходят руки у полиции. Как-то так и живу, − закончил детектив на невнятной ноте.

− Как я вижу, жизнью тебе рисковать ещё ни разу не приходилось? − с ехидцей заметила святая.

Голос Сэма, сделавшийся нерешительным по ходу перечисления его прошлых «достижений», вдруг окреп и зазвенел как сталь:

− Считайте, как вам будет угодно, госпожа Сидонская.

− Я задела тебя, Сэмюэль? − поняла свою неучтивость собеседница.

− Нет. Я деловой человек и готов к деловым отношениям с заказчиком, − ответил Сэм сухо. − Что вы хотели бы узнать?

− Давайте забудем трения, друг мой, − примирительно предложила святая. − И пожалуйста, зови меня Клементиной.

− Хорошо, − смягчился детектив. − Тогда вы зовите меня Сэмом.

− Договорились, − кивнула святая. − Кстати, Сэм, кем ты был до того, как стать детективом?

− Ну, это отражено в моём резюме. Я был военным пилотом, управлял малым межпланетным разведчиком.

− И хорошо получалось?

− Был одним из лучших, − без тени скромности сказал гость.

− Даже так? − собеседница позволила себе скептическую улыбку. − Почему тогда ты оставил службу?

− Врачи обнаружили отслоение сетчатки вследствие высоких перегрузок и запретили летать, так что теперь я топчу пыль, как и все, − Сэм вздохнул и отвёл взгляд. По его хмурому сосредоточенному лицу рябью пробежала целая гамма чувств − гнев, печаль, отчаянье − но последним чувством было принятие своей судьбы, так что, когда он снова поднял на Клементину глаза, взор его был твёрд, а губы и подбородок выражали решимость.

− Сэм, так, чисто из праздного любопытства, если сейчас дать тебе... ну, скажем, межпланетный шаттл, ты сможешь им управлять? − спросила Клементина беззаботно.