С Новым годом! Ваше высочество!

Снова посмотрев под стол, я задумалась.

Интересно, они выгонят меня на улицу, если я им расскажу, что их тапки стали хрустальными туфельками?

— Юля, с вами все хорошо? — спросил Иван, остальные просто странно на меня косились.

У меня вообще создалось впечатление, что присутствующие изучают меня и словно чего то ждут. В общем, ситуация та еще!

— Да, просто я растеряна случившимся и не могу это объяснить, — ответила чистую правду.

— Вот и мы не можем, не должно вас здесь быть, — заметил Николай Андреевич. — Но вы почему то тут.

Чем бы закончился этот разговор мне, видимо, не суждено было узнать, так как в этот момент с потолка посыпались звездочки. Мужчины в полном шоке смотрели на это действо.

— Ага! — воскликнул Артем, вставая. — Я так и знал!

Следом за ним из за стола встали и остальные, включая меня. Смотря на непонятное поведение, я пятилась к двери, постукивая хрустальными башмачками. Как же в них неудобно!

Медленно медленно сняв несносную обувь, я едва не упала.

— Юлия, вам не стоит сейчас волноваться. Мы вас не обидим и все объясним, — увещевал Иван.

— Конечно. Ты только не пугайся, — улыбнулся Артем.

Лучше б он этого не делал, мне стало еще больше не по себе.

— Юля, прошу тебя, только не бойся нас. Мы последние монстры, которые могут тебя обидеть, — обрадовал Николай Андреевич.

Я удивленно застыла.

— Я не монстр, я обычный человек, — возразила, нахмурившись.

— Но знаешь о том, что в мире есть волшебство и другие расы? — приподнял бровь Артем.

— Случайно заметила, — не сдавалась я.

— Только вот момент... — прищурился Иван. — Не мы сейчас сотворили эти чудеса, а ты.

— Неправда, — поджала я губы.

Упрямство всегда было отличительной чертой нашей семьи.

— Правда, — встрял Николай Андреевич. — Это легко проверить. Вот представь нас такими, какими мы тебе кажемся, и посмотрим, что произойдет.

Решив доказать им, что они не правы, я подняла все свои чувства по поводу каждого из них и пристально взглянула на мужчин.

Не веря своим глазам, я увидела, что у Николая Андреевича отросла борода, и он превратился в Деда Мороза, у Артема выросли уши, а Иван, как по волшебству, облачился в военную фору прошлых лет, словно Щелкунчик.

Первые пару мгновений все стояли и ошарашенно переглядывались, а потом сзади Артема посыпались золотые монеты.

Это привело меня в себя и я, зажав рот и вскрикнув, со всех ног понеслась наверх. Сейчас в моей жизни произошло то, что я не готова была принять.

* * *

Уже пару часов я сидела, закрывшись в комнате Ивана, о чем мне полчаса назад сообщили, давя на жалость, что скоро мальчику пора будет спать и вообще, костюм ему жмет, а из Артема уже вывалилась куча золота.

Тот вроде бы и рад, но его обижают мои ассоциации с ослом из сказки.

Переговоры со мной вел Николай Андреевич, но, ничего не добившись, ушел. И теперь кто то другой крался к двери, к которой, прислонившись спиной с внутренней стороны, сидела я.

— Юля, можно мы перейдем на 'ты'? — раздался в комнате голос Ивана.

— Можно.

Он единственный, кому я вообще ответила. До этого я в порыве чувств лишь захламляла коридор на втором этаже различными вещами из сказок.

— Ты согласна со мной поговорить?

— Да, — ответила я.

— Потому что я тебя спас? — судя по звукам, Иван пробирался ко мне сквозь завалы вещей.

— Потому что ты мне нравишься, — вырвалось у меня.

В ответ раздался вскрик, глухой удар и грохот, а следом что то нецензурное, но малопонятное.

— Не смешно, — пробурчал мужчина уже рядом с дверью. — Я порвал камзол, он страшно неудобный.

Я против воли улыбнулась.

— Сними его.

— Не могу, твоя магия не дает, — хмыкнул Иван. — Теперь ты готова признать, что сказочница? Мир монстров хорошо маскируется. Его замечают очень очень мало людей, да и те особенные. А ты сказочница.

Немного помолчав, я спросила:

— А кто они такие?

— Вы совершенно особенные. Но, чтобы тебе понять, мне нужно начать рассказывать с самого начала. Каждый год в мире происходит множество праздников, которые наполняет особая атмосфера, ни на что не похожая. Каждый день люди читают сказки, для себя или детям, по самым разным причинам. И магия сказочниц нужна, чтобы наполнять людей чудом.

— Магия? — усмехнулась я.

— Конечно. В обычные дни хватает того, что вы ходите по земле и одновременно распространяете сказку в мир людей. Понемногу, постепенно. Но в праздники этого недостаточно. И сказочницы обязаны собираться в местах концентрации магии планеты и через них транслировать свою силу. Признаются люди себе или нет, но все чувствуют настроение Нового года, его волшебство.

— И мы все смотрим или читаем сказки?

— Необязательно детские. У взрослых их чуть ли не больше, — хмыкнул Иван.

— И ты хочешь сказать, что я сказочница?

— Ну, если учесть, что Артём бегает по дому в поисках слабительного и мечтает обогатиться, то да.

Я некоторое время собиралась с мыслями, обдумывая сказанное, и поняла, что что то не сходится.

— Погоди, но если мы навеваем на людей настроение праздника...

— Делаете их счастливыми, — поправил Иван.

— То, как получилось, что моя магия частично превратила вас в сказочных персонажей?

— Да, это не согласуется со сказанным мной. Но есть один нюанс, — со вздохом сказал мужчина.

Вот так я и знала! Видимо, что то во мне не так, или я не до конца подхожу.

— Когда я нашел тебя сегодня днем, то удивился. Сказочницы прибывают в места силы за несколько дней до Нового года. А ты пришла накануне, когда защитный щит стал непроницаемым. К тому же, обычные сказочницы не могут вовлекать людей в сказки, только в самой пещере силы, но никак не в обычной жизни.

— Со мной что то не так? — запереживала я.

— Расскажи кому другому то, что я тут поведал тебе, они бы заподозрили, что это у меня что то не так, — рассмеялся Иван. — И да, ты отличаешься от обычных сказочниц. Ты наша принцесса.

Я потрясенно молчала, а потом выпалила:

— Ты меня обманываешь!

— Почему? — в голосе собеседника послышалось удивление.

— Я же совсем обычная и непримечательная. Я не могу быть принцессой!

Вскочив, я заходила по комнате взад вперед.

— Ты совершенно особенная, — попробовал меня убедить Иван, но я не верила.

Вернее, я боялась поверить, потому что и помыслить не могла, что если все окажется ошибкой, то мой спаситель разочаруется во мне. И я знала, почему для меня это было так важно.

Иван мне нравился. Несмотря на замкнутый характер и неидеальную внешность, я чувствовала, что это мой мужчина.

— И почему же я всего лишь принцесса? Почему не королева? — Иронично спросила я, когда доводы и убеждения смолкли.

Немного помолчав, Иван ответил:

— Ты станешь ей сразу, как только выйдешь замуж.

Я нервно хихикнула.

— И за кого выходят сказочницы?

— Могут за простых людей, за монстров или... чаще за хранителей.

Мгновенно насторожившись, услышав непонятное слово, я спросила:

— Кто это такие?

— Мужчины, которые поддерживают сказочниц, когда те создают свою сказку в пещере силы, и помогают ей найти дорогу обратно в реальный мир. Если вы заплутаете, останетесь в сказочных грезах навсегда.

— Ого, — перепугалась я. — А что, если делать сказки... простенькие, не погружаясь в них глубоко.

— Вряд ли тебе это удастся. К тому же, чем сильнее в эмоциональном плане сказка, тем глубже сказочница проникает в нее, и тем больше магии и счастья приходит в мир.

— Замкнутый круг, да?

— Зато это большое счастье — погрузиться в сказку, — тихо заметил Иван.

— Погоди, но раз хранитель и сказочница так близки, он постоянно рядом, не вызовет ли это у мужа недовольства? — нахмурилась я.

— Сказочницами становятся свободные женщины. Ну, вроде так было всегда, но ты права, подобная близость, какая есть между сказочницей и хранителем, вряд ли найдет понимание у любого любящего мужчины. Именно поэтому чаще всего они вступают в брак друг с другом.

— А кто может стать хранителем для сказочницы?

За дверью заерзали.

— Любой мужчина, попавший за периметр щита.

— А ты уже чей то хранитель?

— Нет, — глухо ответил Иван. — Я хотел стать хранителем для сказочницы, но она выбрала другого... Моего брата.

— Странно, — пробормотала я.

— Но у них не получилось совместной работы, тандем распался, сказочница потеряла силу, вернувшись от источника. И я не знаю почему.

Зато я догадывалась. Судя по рассказу, девушка играла двумя мужчинами и выбрала того, который более по вкусу. Но там не было искренности, и источник наказал их за это. Мне подсказывала интуиция.

Но, вспомнив, что я вообще ничего не понимаю в этом деле, тряхнула головой и, вздохнув, решилась.

— Иван?

— Да? Ты согласна выйти?

— Э э э... Отчасти. Скорее, я хотела попросить: ты не станешь моим хранителем?

За дверью что то упало и разбилось.

— Юля, ты, наверное, не понимаешь... Между сказочницей и хранителем тесная взаимосвязь. А ты сейчас просишь меня им стать лишь потому...

— Что ты мне нравишься, — зажмурившись, призналась я.

* * *

Мне пришлось выйти из комнаты, ибо после того, как я призналась мужчине, что он мне нравится, то тот просто сбежал. Можно было, конечно, предположить, что он вспомнил об очень срочном деле, но, скорее всего, это мое признание его напугало.

М да... Видимо, я не та женщина, с которой он мечтал быть.

Спустившись вниз, я вопросительно посмотрела на Николая Андреевича. Тот лишь молча кивнул в направлении улицы и я, нацепив сверху первые попавшиеся куртку и ботинки, шлепая, отправилась искать Ивана.

Тот, раздевшись по пояс, рубил дрова во дворе. А говорил, не может снять одежду, врун.

Мельком взглянув на обрывки ткани, валяющиеся на земле, я не смогла удержаться от вопроса:

— Я смотрю, ты смог снять форму? — прокомментировала я его практически полуголый вид, который подчеркивал хорошо развитое тело.

Интересно, что такое он делает в этой глухомани, раз находится в такой прекрасной форме?

— Скорее, порвал, — хмуро обронил Ваня.

— Ну, извини, если я обидела тебя своим признанием. Я не хотела.

— Просто не понимаю, зачем тебе нужно было говорить, что такой урод, как я, мог тебе понравиться.

Нахмурившись, резко бросила:

— Я никогда в таких вещах не лгу, — и, проигнорировав подозрительный взгляд, добавила: — Но раз тебе не хочется развивать эту тему, предлагаю перейти к главному: что именно от меня вам нужно?

— Из за долгого отсутствия принцессы магия сказок немного ослабла, и ты должна сначала напитать ее, а потом влить свою силу в общую, потом мы представим тебя всем сказочницам и хранителям. Ты их принцесса!

— До этого я смогу отправиться домой?

— Конечно, но каждый праздник на несколько дней будешь возвращаться сюда.

К Эльбрусу? Интересно, а прямой экспресс сюда ходит?

— Хорошо. Я так понимаю, что пока хранителей мне можно выбирать из тебя и твоего брата?

— А тебе еще кто то нужен? — глухо спросил этот невозможный мужчина.

Подойдя к нему, я отобрала топор и, отбросив его в сторону, посмотрела прямо в глаза Ивану. Он стоял такой сильный, такой родной, но в его глазах были неуверенность и страх. Сверху на его нос упала снежинка, пошел снег.

— Раз мне больше для выбора никто не нужен, значит, со мной пойдешь именно ты.

Усмехнувшись, Иван неловко поклонился.

— Как прикажете, ваше высочество.

Ах, вот ты как.

— Ни в коем случае! — воскликнула я, приложив ладонь к губам. — Ты, конечно же, можешь отказаться, но имей в виду, я и шага не сделаю в вашу пещеру с твоим противным братцем.

— Чем же он тебе не угодил? — вскинул брови Ваня. — Обычно Артем пользуется популярностью у слабого пола.

— Весь слабый пол и я не одно и то же. Решай, я подожду тебя дома, здесь прохладно.

Снег крупными хлопьями продолжал кружиться и кружиться. Мне снова стало холодно и грустно.

* * *

Их таинственная пещера оказалась под Эльбрусом, и перенеслись мы в нее с помощью магии. Сначала дошли до расщелины, а потом, протиснувшись в нее сквозь голубое марево, оказались в снежном мире.

Внутри пещера напоминала замок снежной королевы. Вокруг кристаллы и узоры. Видимо, здесь залежи какого то минерала, но какого именно, мне трудно понять.

— Ну, вот, принцесса... Как вам место распределения магии?

Бросив тяжелый взгляд на Ивана, я еще раз осмотрелась.

— Очень мило, но я не понимаю, что именно должна сделать?

— Для начала окунуться в сказку. Воссоздай ее, у тебя получится, — ободряюще улыбнулся мой хранитель.

А я неосознанно, не отдавая себе отчета, протянула к нему руку и попросила:

— Помоги мне.

Словно завороженный, смотря мне в глаза, Иван подошел и переплел мои пальцы со своими.

— Раскрой свою сказку, окунемся в нее вместе, — предложила я.

Это место странно влияло на меня, но все чувства и поступки ощущались такими естественными...

На нас словно пала магическая пелена, и вот я уже с удивлением рассматриваю пышное платье, в которое облачена, розовое с оборочками... Такие же туфли и сложная прическа на голове.

А, взглянув на Ивана, едва не вскрикнула, напротив меня возвышалось обезображенное чудовище, которое с жаром во взгляде рассматривало меня.

И почему то подумалось:

'Вот как он воспринимает наши отношения'.

Красавица и чудовище...

— Пришла ли ты сюда по собственной воле? — услышала я рычащие нотки в голосе своего спутника.

Наши руки были все еще переплетены, и я несмело шагнула вперед, положив ладонь на плечо своего чудовища.

— Да, — шепнула я.

И услышала такой же тихий, но уже нормальный голос Вани.

— Потанцуй со мной, красавица.

И, не дожидаясь от меня согласия, закружил по пещере. Я смотрела в эти темные и такие родные глаза и тонула в них, а вокруг нас кружилась и переливалась магия сказки, наполняя пещеру волшебством.

— Все ли так, как ты хотела? — спросил Ваня.

— Нет, это не моя сказка. Это твое видение нас.

Остановившись и отпустив руку мужчины, я увидела в его взгляде мелькнувшие растерянность и страх.

— Моя сказка — вот она, — и я подула на ладонь, с которой сорвались и закружились золотые искры, оплетая нас.

И вот Ваня вновь закован в мундир прошлых лет, со шпагой и шапкой. Удивительный образ Щелкунчика, заколдованного принца. Моего принца.

А я Мари, в новом платье и с другой прической. В этот раз наряд красный и очень красивый, но я с восхищением смотрю лишь на своего принца, который подходит ко мне.

Подняв руку, он словно нехотя дотрагивается до моего лица, ласково скользит по щеке, а я, прижавшись, тянусь к нему. Он будто загипнотизированный склоняется ко мне и наши губы соприкасаются, сначала нежно, осторожно, пробуя и привыкая, но в следующее мгновение страстное томление в душе пересиливает, и мы прижимаемся друг к другу, страстно, сильно, отчаянно и пьем, и пьем дыхание друг друга.