Бой за дефиле Мораннон

Ещё я тебе, — он посмотрел на Змея — роту ополченцев отдам. Мне не надо их, а ты их в старые доты посадишь, пехоту высвободишь за счёт этих людей.

— Спасибо.

— Ещё вопросы?

— Есть вопрос. Сказал комбриг-6. — У корпусного полка дальности хватит, чтобы в контрбатарейной борьбе участвовать?

— Нет, контрбатарейный огонь Вам придётся вести самим, а вот по целям перед Вашими позициями корпусная артиллерия сможет работать. В планах всё это есть. Ещё вопросы?

— Нет вопросов, товарищ командир корпуса.

— Тогда удачи. Завтра вам привезут планы, боевые приказы, специалистов из штаба. Я знаю, что Вы готовились к этим боям, но надо будет ещё поднапрячься. Времени почти не осталось...

2.

'Вот поэтому он только нас двоих и позвал' — думал Змей, сидя в раскачивающейся на ухабах Тарахтелке. 'Чтобы объявить смертный приговор'. При свидетелях было как-то некомфортно, наверное.

Тарахтелка как лодка на волнах, раскачивалась на ухабах скалистой грунтовки на своих архаичных поперечных рессорах. Передний мост у машины был не ведущий, и она могла быть довольно резко вписана в поворот. Солдат-водитель, видимо, любил такие маневры, а Змею было наплевать, вот он и раскачивался на задней скамейке, держа пистолет-пулемёт стволом влево, как защиту от вражеских диверсантов. Адъютант на переднем сиденье следил за правой стороной.

Здесь, в ненаселённом Приграничье такие меры предосторожности были нелишними даже в условно-мирное время, а сейчас — и подавно.

Впрочем, мира эта земля не знала.

Шестьсот лет назад одному из правителй нуменорских королевств — Элендилу из Арнора, удалось путём интриг спровоцировать конфликт между королевством Мордор и его соседями на западе, самым сильным из которых был Гондор. Фактически Элендил, заинтересованный в увеличении своего влияния в Средиземье, управлял людьми как марионетками, умело подталкивая их к нужным к нужным ему действиям.

Он смог втянуть в войну разные народы, включая эльфов и даже несколько племён недомерков.

А поводом стало всего-навсего лишение мордорских жителей доступа к реке Андуин, который был гарантирован для них ещё с тех времён, когда никакого Гондора не было вообще.

Минас Моргул, который жители Запада называли Минас Итиль тогда был форпостом нуменорских племён, и как только он был окончательно построен, людям Мордора отрезали путь к воде.

Саурон IV, который тогда правил в Мордоре не мог вовремя отреагировать на строительство форпоста, потому, что был занят Кхандской войной.

А когда она закончилась, проблема уже созрела.

Это была явная провокация, и она удалась.

Саурон отдал приказ выбить незваных гостей на западный берег, Андуина, что и было сделано одним из его Назгулов — командиров отрядов, примерно равных по численности полку.

Удар этих маленьких сил был таким, что после этого в Средиземье всех жителей Мордора, независимо от племени или народа, стали называть словом Орк — чужак, несущий смерть.

Элендил только этого и ждал. Он стал активно обрабатывать короля эльфов Гил-Гилада и десятки вождей поменьше, рассказывая им о неспровоцированной агрессии Саурона, и о том, что мордорцы жаждут вырваться за пределы своей горной клетки и покорить всё.

Одновременно с этим, лазутчики Элендила, ведомые его сыном Исилдуром, правителем самопровозглашённого Гондора, постоянно обстреливали мордорские лодки на реке, убивали купцов и периодически нападали на патрули на восточном берегу, провоцируя Мордор на организацию карательных рейдов уже и на западный берег.

Если бы только Саурон смог вовремя понять, что происходит!

Но он не понял.

Пехотинцы Мордора играючи сметали силы отдельно взятого Гондора или Рохана, но когда объединённые армии почти всего Средиземья зажали мордорцев на Дагорладской равнине, уже ничто не могло помочь. Огромная масса войск сломала сопротивление солдат с закрашенными лицами.

За этим разгромом последовал второй — в дефиле Мораннон, ровно там, где сейчас стояли бок о бок 5-я и 6-я стрелковые бригады 4-го горнострелкового корпуса.

Потом в Мордор пришёл ад.

Варварство тёмных веков, вековая зависть жителей равнин к жителям Мордора, богатых за счёт экспорта стали и оружия, шерсти и винограда, выращиваемого в горах, желание нуменорцев выжечь полностью народ, мешавший им быть почти неограниченными правителями Средиземья, соединились в одном месте, в одно время.

Западники сжигали на своём пути всё, начиная с людей, которые находили смерть от огня в сараях, загнанные туда как скот, и кончая кузницами и литейными артелями — тем, что создавало богатство Мордора. Всё на их пути было разрушено и сожжено. В панике люди бежали в Кханд, пешком переходили Пепельные горы, чтобы скрыться на севере, умирали от голода и холода на пути своего бегства. Те же, кто выбирал драться, сталкивались с многократно превосходящими силами, и погибали в неравном бою.

В конце войны, после жестокой и долгой осады Барад Дура, мордорцы предприняли последнюю атаку. Саурон лично дрался в рядах гвардейцев, как простой воин.

Черный таран элитной мордорской пехоты пробил брешь в боевых порядках западников. Брошенная в контратаку кавалерия разбилась об мордорские каре.

Одетые в черные доспехи, с лицами закрашенными черной краской для устрашения, солдаты прорвались к пытающемуся сбежать Элендилу.

Горстка храбрецов во главе с Сауроном изрубила жестокого короля на куски, а потом остатки армии сделали то же самое с Гил-Гиладом и его охраной.

Но это ничего не дало. Врагов было слишком много, чтобы Мордор мог победить.

Вечером, когда из мордорской пехоты и ополченцев уже никого не оставалось в живых, гондорские солдаты извлекли из завалов тел ещё живого Саурона. Его подняли, вогнав крючья для стаскивания всадника с лошади прямо в тело, а потом Исилдур, достав меч, отрубил королю руки и подождал, пока из него вытечет кровь.

Барад Дур пал, почти всё его население было убито, а сам город был предан огню. Вся королевская семья, обе его жены и все дети были зарублены прямо в подвалах торговых рядов, где они пытались спрятаться и смешаться с толпой, чтобы выжил хоть кто-то. Беда была в том, что и толпу ждал меч...

Уцелевшие бойцы отомстили через несколько лет, встретив Исилдура с охраной на одной из горных дорог, и уничтожив его, но восстановить сожженную страну это уже не могло...

В легендах западников всё это, конечно, имело совсем другой окрас. Там Воины Света и Добра спасали мир от чудовищ, намеренных его пожрать, ни больше, ни меньше.

Змей как-то прочитал гондорскую брошюрку, переведённую политуправлением армии.

Орки-мордоррцы там вообще впрямую назывались отдельным биологическим видом от людей, неполноценной расой, склонной к немотивированной агрессии.

Чего там только не было в этой брошюре, вплоть до орков-людоедов, терминов 'орко-человек' и доказательств родства орков с волками. Тот факт, что принадлежность к Мордору являлась не более чем гражданством, на Западе, похоже, вообще был неизвестен. Или тщательно замалчивался.

Вся история войн Мордора с Западом была перевернута с ног на голову, даже последняя война, когда Запад отжал у Мордора Топи, тоже подавалась как оборонительная. Но Змей-то в ней уже участвовал и помнил, как оно было, помнил, как целый артиллерийский корпус смёл огнём все приграничные посёлки вместе с населением.

А теперь западники накачивали свою молодёжь тем, что это была самозащита от Мордора.

А ещё был противоположный полюс — эльфы, давно убедившие себя, что они сверхлюди, якобы высшая раса, биологически иная, чем всё остальное человечество, поставившие себя выше остальных людей, относящиеся как к животным даже к своим союзничкам с нуменорскими корнями.

Если они, накачанные подобной пропагандой, ворвутся в Мордор снова...

Змей абсолютно точно понимал, что для недопущения этого можно пожертвовать не только его бригадой и соседней тоже. Ради этого можно было пожертвовать вообще всем.

И, похоже, это именно то, что вскоре будет сделано.

3.

-Видите их товарищ, командир? — шёпотом спросил разведчик.

— Да, вижу — тихо ответил Змей. —

Он и три бойца разведывательной роты лежали на земле в трёхстах метрах от границы, в невысокой траве, одетые в лохматые камуфляжные костюмы. Ярко светила Луна и видимость в эту ясную ночь был отличная. В бинокль Змей видел, как на той стороне несколько фигур в тёмных комбинезонах стоят около лежащих на земле мотоциклов и рассматривают территорию Мордора в бинокли.

Реконгносцировка.

Кто там в этой группе, интересно? Командиры бригад? Дивизий? Может сам генерал Теондил, командующий Гондорским корпусом?

В любом случае, это реконгносцировочная команда. Старшие офицеры под видом солдат разглядывают глазами свою ближайшую задачу.

Пока ночью, и это означает, что атака будет не завтра, а может дней через пять. Или четыре.

За день-два они начнут делать это в открытую, днём, может даже в своей форме со всеми знаками различия.

В любом случае, Змей и вся 5-я бригада очень постарались для того, чтобы они не могли увидеть ничего полезного, но чтобы вдалеке им бросились в глаза якобы плохо замаскированные ложные позиции.

Конечно, есть ещё авиаразведка и пешие разведчики, способные проникнуть за линию фронта и увидеть как оно там на самом деле, но авиаполк из Барад Дура постоянно висел над дефиле, не пуская разведчиков с той стороны даже на минуту, а на земле работала пехота Змея, которая тоже своё дело знала как надо.

Ещё неделю назад погранзаставу, которая тут стояла, эвакуировали, вместе с пограничниками, и теперь на всём протяжении возможного фронта была только пехота.

Как был уверен Змей, они были на пике боеготовности. Неважно, самоубийственная это задача или нет, но в лучшей форме 5-я стрелковая уже не будет, и на текущий момент Змею уже хотелось, чтобы началось всё побыстрее.

Побывав пару раз в 6-ой бригаде, он знал, что там тоже самое.

Видимо, ждать оставалось уже недолго.

Они отползли в лощину, встали на ноги и двинулись назад к своим, по складкам местности, так, чтобы наблюдатели не могли их видеть.

Идти приходилось наклонившись, а то и снова ползти, но через сорок минут Змей спрыгнул в великолепно замаскированный окоп.

Потом они долго шли от позиции к позиции по ходам сообщения, которые весь прошлый месяц копали солдаты и мобилизованные местные. 'Рвали жилы, но успели'-довольно подумал Змей. Теперь войска могли перемещаться между опорными пунктами, не выходя из траншей. Эффективность вражеского артиллерийского огня существенно снизится.

Это было очень хорошо.

Жаль только на противотанковые рвы и эскарпы времени не хватило.

Плохо также было то, что из всех старых ДОТов, остались функционирующими только те, которые были вырублены в скалах на правом фланге. Бетонные бронеколпаки и бункеры, ранее перегораживавшие весь проход, когда-то давно полностью разукомплектовали, и подорвали, как бесполезные и мешающие прокладке шоссе.

Сейчас бы он придумал, как их использовать!

В остальном же они были на высоте.

То, что всё-таки по факту было самоубийством, здесь, в окопах таковым уже не казалось. Помощь штаба корпуса, помноженная на умения офицеров бригады и энтузиазм солдат дали свой эффект.

Противник будет наносить удар многократно превосходящими силами, вот только, похоже, большинство их здесь и останется.

Бригада всё сделала просто великолепно.

Их полоса обороны, шириной в три километра и глубиной в четыре, была разбита на огромную сеть опорных пунктов, зарытых в твёрдый грунт по макушку. Все стрелковые ячейки были только на обратных скатах складок местности, лощин и овражков, которых тут было в избытке. Все обратные скаты до гребня были заминированы.

Миномётные позиции со стороны выглядели как квадратное окно в земле, из которого с хлопком вылетает мина.

Безоткатки и 40-мм противотанковые пушки были убраны в окопы полного профиля, перед которыми была вырыта углублённая площадка для стрельбы, на которую расчёт орудия выкатит его только перед открытием огня прямой наводкой. То же касалось и станковых пулемётов. Окопы были закрыты сверху легкими перекрытиями или сетями.

Также были спрятаны и самоходные орудия с 80-мм пушками

Вся связь была дублирована как по радио, так и по проводному телефону, с проложенными под землёй кабелями. Были проговорены световые сигналы ракетами, на случай, если связи не будет или не будет возможности ей пользоваться.

Все огневые средства, даже те, которые были отданы ротным командирам, могли, при необходимости управляться централизованно, с КП бригады.

Два батальона в первом эшелоне имели в тылу запасную позицию, на которую могли отойти по ходам сообщения, она располагалась на отдалении 900 м от основной, и это расстояние было выше на 100 метров, чем предельная дальность для стрельбы прямой наводкой где-либо на этом участке.

Остальные силы бригады формировали второй эшелон, который Змей планировал использовать и как эшелон обороны, и как резерв для контратаки — местность позволяла такой финт ушами. Там же была и подчиненная ему на время операции танковая рота.

Полевую артиллерию Змей отвёл за второй эшелон, чтобы она не попала под первый огневой удар гондорской артиллерии, а гаубичную — ещё дальше, и полностью отдал её начальнику бригадной артиллерии, который должен был заниматься исключительно контрбатарейной борьбой, а остальными задачами — только по приказу.

Он же отвечал за наведение корпусного артполка на цели перед фронтом бригады.

И всё это было врыто в землю и замаскировано так, что и сам Змей не всегда мог понять, где окопались его люди.

А поверх этого были вырыты фальшокопы, наставлены муляжи пушек и танков, закрытые маскировочными сетями, прокопаны якобы ходы сообщения между ложными позициями.

На этих сооружениях всегда находились солдаты, которые там вели себя немного 'небрежно', позволяя себе иногда высовываться из окопов с биноклями, и зажигать ночью сигарету в окошке стрелковой ячейки.

Змей планировал, что гондорцы начнут с огневого удара, очень мощного, но скоротечного, потому, что захват дефиле надо было проводить в максимально быстром темпе.

Удар они нанесут по разведанным целям, то есть по тем, которые Змей им подсунул. В атаку пошлют силы около одной дивизии, и сначала она ударит по его бригаде. Шестая поначалу будет наблюдать, подкидывая 'огня', потому, что через проём в скалах в начале дефиле двум дивизиям не пролезть, это уже потом ущелье резко расширяется, а позиции у соседей были чуть левее, чем проход в дефиле.

Пока артиллерия Гондора лупит по ложным позициям, их мотопехота на бронетранспортёрах постарается рывком проскочить так далеко в Мораннон, как это только возможно, а потом спешится, и под прикрытием артиллерии и танков двинется вперёд.

Тут-то их и ждёт сюрприз.

Пока они будут подниматься на скат, наводимые наблюдателями с отрогов ущелья миномёты и полевая артиллерия будут кромсать их с защищённых и невидимых для них позиций, а как только пехота кое как перевалит через гребень любой складки, снизу, с обратного ската по ним откроет огонь уже мордорская пехота, усиленная безоткатными орудиями и сорокамиллиметровками. А им, в свою очередь, нельзя будет подтянуть туда танки и САУ, потому, что они ещё будут на другом скате.