Чего он от меня хотел, примерно представлял. Но помогать ему, решать разногласия с его начальством, через своего отца не хотел. Да понимаю, он пилот от бога, лучший из всех кого я видел. И нелепое снятие его с проекта полета к Иво, не более чем интриги. Но моё то дело какое? Он мне не друг и не товарищ, да было дело жизнь спас, когда после прыжка у меня не раскрылся парашют. Умудрился же меня догнать в затяжном прыжке и сцепится, приземлив двоих под одним куполом. Надо будет так же прыгнуть, сделаю это ни раздумывая не секунды, но разговаривать с отцом, ни-ко-гда.
Звучат финальные аккорды Вагнера. Обидно, почти получилось "взлететь", конечно только в фантазии. Место четвертого пилота станции, надежно отсекало меня от любого штурвала, пятое колесо в здешней телеге, вот кто я. Пора было идти на разнос к начальству. А то, что полковник Смолов вызывает меня для "пропесочивания", не сомневаюсь.
— Лейтенант Стрепетов прибыл, — входная дверь личного кабинета нач-станции, плавно и бесшумно исчезает в переборке.
— Входите лейтенант. — Когда смотришь на полковника, всегда всплывает ассоциация с морем. Что-то есть в его личности, что делает его похожим на капитана корабля, бороздящего океанский простор. Белоснежный китель ВМС, смотрелся бы на нем гораздо уместнее черно-синей формы КФФ*. Может обветренное лицо и несмываемый загар, так отличный от того, что можно получить под искусственными лампами местного солярия? — Проходи садись.
*/КФФ — космический флот федерации/
— Смотри, — он демонстративно, разворачивает ко мне монитор, и активирует одну из команд. — Понимаешь, что я сделал?
— Так точно! Отключили все системы наблюдения и записи в этом кабинете, — точнее он так думает, что отключил. Но зная своего отца, могу точно сказать, этим самым он только привлек еще большее внимание, дублирующих скрытых систем.
— Именно. Это не формальный разговор. — Начинается... Уважаю Смолова, он из тех, кому плевать чей я сын, для него работа важнее всего. Но сколько неприятностей это мне преподносит!
— Я понять гер полковник, — пародирование немецкого акцента, моя коронная фишка.
— Я давно отчаялся понять! — Ну зачем так багроветь? Нервы нужно беречь. — Как у такого великого человека, как твой отец, — а вот это не надо! За свою жизнь я слышал это миллион раз! — Может быть такой сын!? Зачем ты опозорил Терещенко? Руки зачесались?
— Вам бы психоаналитиком работать, гер полковник. Очереди были! — А не пойти ли ему по всем известному адресу? Прекрасно же знает, моё нежелание вообще тут находится, не только в этом кабинете, а вообще на Луне.
— Отвечать на вопрос! — Ндя, видимо я его чем-то довел до ручки. Кричать то совсем не обязательно.
— Никак нет, не зачесались! Забыл про спутник связи. — Меня еще никто не поймал на прямом вранье, начиная с пятнадцати лет. Поневоле научишься лгать так, что комар носа не подточит, когда за тобой с яслей следят десятки камер и отборная группа специалистов анализа поведения.
— Тебя в плен если возьмут, умрешь героем. — Молодец полковник, держит себя в руках. — Ни один секрет не сболтнешь! И не потому, что стойкий, а потому что не знаешь ни-че-го!
— Так точно, гер полковник. Умру героем, не посрамив отцовского имени! — ха три раза. Тебя конечно готовили читать лица, ну и что видишь?
— У тебя в деле пометка для психологов, игнорировать невербальные сигналы, — это когда успели внести такую поправку? — Так, что не пудри мне мозги. Но я тебя вызвал, по другому поводу. — Это понимать, как "разнос окончен"?
— Слушаю. — Наверно предложит, запереться на два дня в каюте и не высовывать носа.
— Ты же не желаешь, топтать грунт? — Выходить на поверхность? Конечно не хочу! Тот кто хоть раз мерил тяжелый скафандр, от подобных желаний сразу избавляется, если конечно не фанат внеземелья.
— По возможности, рад был бы избежать такой участи.
— А у меня, разнарядка. Обеспечить тебе в личном деле, галочку "участвовал в работах вне станции". — Ну ёкарный бабай, опять лизуны. И сюда добрались, со своим подахлимажем.
— Так поставьте эту галочку, а я потом подтвержу, что выход был. — Сегодня полуфинал чемпионата мира по регби. Не хочется пропустить из-за такой нелепости.
— Значит так, а теперь серьезно. Мне абсолютно плевать на твои желания. Ты меня понял? — Киваю, вот черт, он серьезен. — Надо будет, прикажу связать и на тачке катать во круг станции. Понял!?
— Так точно, — "гер полковник" лучше пропустить, он явно на грани, и за ним не заржавеет исполнить угрозу.
— Так вот. Обломки замеченные ноль седьмым, во время твоего дежурства идентифицированы. Это части японского спутника двенадцатого года. — Рухлядь, чем она интересна? — На нас вышли представители, фирмы разработчика. Просят доставить обломки на Землю.
— Зачем им это?
— Не нашего с тобой ума дело. Но видимо сумма предложенная за эту "услугу" впечатляет. У меня приказ, доставить эти запчасти на базу. Туда направится трак* с техниками, вести его будет Терещенко.
— В грузчики записать хотите?
— Хочу с тобой договорится полюбовно. — Неожиданный ход. — По одному из пунктов инструкции, в таком случае возможна посылка двух траков. Ты поведешь запасной, без персонала. Согласен?
— Я проходил подготовку, справлюсь. — Это будет поинтереснее полуфинала.
— Через два часа, машины будут готовы. Можешь идти, больше не задерживаю.
— Хорошего вечера полковник.
— Спасибо я не дождусь? — он и правда считает, что оказывает услугу, смешной.
— Сегодня матч Австралия — Новая Зеландия. — Напускное страдание, попадает в цель.
— Ну ты и расп....! Вон отсюда!! — Скрывая готовый прорваться наружу хохот, поспешно удаляюсь.
*/трак — управляемый лунный модуль, повышенной вместимости/
У меня как раз есть время, принять душ и даже вздремнуть полчасика. Больше всего на этой станции раздражает постоянная экономия воды. Что бы постоять под падающими из под потолка струями, надо записываться за несколько часов. Но предстоящий выход на поверхность, автоматически дает право, плюнуть на всех записанных перед тобой и пойти первым. Не воспользоваться этим шансом глупо...
— Вам удобно? — русский этого немца намного лучше, чем у Генриха.
— Минх, ты правда считаешь, что в этом вообще может быть удобно кому либо? — на Земле скафандр, в который я облачен, весил бы около сорока кило. Тут конечно намного меньше, но чувствовать себя как неповоротливая улитка, в чужом панцире, это неприятно.
— Конечно! Это же последняя модель, его эргономика совершенна! — тьфу, ну кому я объясняю, для техника он и правда удобен. Но управлять траком, в этих перчатках, будет мучением.
— Всё хорошо Минх, мне удобно, спасибо за заботу, — юмора он все равно не поймет, характер такой, пусть занимается другими делами.
Теперь пришел черед тестирования. Несколькими кабелями моё облачение подключили к компу и начали прогонять различные режимы, встроенного оборудования. Закрыл глаза, что бы не видеть мелькающие в бешеном хороводе командные строки по дисплею лицевого щитка. Надо же, у меня получилось заснуть стоя, такого не случалось со времен учебки. В сознание меня привел стук по "забралу".
— Капитан Терещенко, лейтенант Стрепетов готов. Всё оборудование работает в штатном режиме. — Формализм лучший способ скрыть, то что ты спал.
— Слушай меня чудило! — шепот капитана, намекает на мягко говоря, его недовольство мной. — Едешь след в след, повторяешь все маневры. Дистанция двести метров. До цели сто двадцать кэмэ, если выкинешь какой фортель, я тебя закопаю. Надеюсь я доходчиво изложил?
— Очень сумбурно, как всегда, — его кулаки в этих перчатках смотрятся просто гигантскими. — Но я тебя понял.
— Таких как ты надо было воспитывать розгами! Тогда был бы толк, а не этими новомодными приблудами детских психиатров. — Возможно он и прав, но невероятно жесткий ко всем, а главное к самому себе, мой отец, увы проявлял безмерную слабость, по отношению к сыну.
— Не психиатров, а психологов, это раз. — Неужели не понимает, это же две разные профессии. — И в первом чтении, две недели назад, прошел законопроект "о физическом воздействии". В качестве эксперимента, выбраны три площадки. Суворовское, Нахимовское и Первое Берлинское училища, это два. Так, что твои мечты возможно скоро сбудутся.
— Они опоздали на десять лет, тебя уже не исправить. Всё закончили, пора. — И включая связь, обращается к техникам, которые должны ехать с нами. — Загружаемся, в синий один! nbsp; Что бы выбрать на сегодня? Нажатием клавиши "листаю" список тем. Вот, это пожалуй самое то, под настроение! Осень в павловском саду, а музыку? Не люблю когда видеоряд совпадает с мелодией. Взгляд цепляется за строчку, которую раньше никогда не видел. Да и не должно быть этого фрагмента классики, в компьютере станции. Читал случайно отчет психологов, рекомендовавших исключить именно это произведение. Что-то вроде того, что оно может негативно повлиять на психику, при частом прослушивании в замкнутом коллективе. Может резон в этом и есть, но мне фиолетово — за свои мозги вполне спокоен.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
Топ-топ-топ, приглушенно бухают по металлу ангара тяжелые ботинки скафандров. Ну и мне пора занять свое место. Шлюз, декомпрессия, вперед. Траки — сумасшедшая конструкция, у них открытый корпус, только металлические дуги защищают от возможной аварии, закрытого корпуса нет. Место водителя или как принято называть у нас — пилота, находится прямо над первой осью, а всего этих осей три. Удивительно проходимая машина. Способная к тому же с разгона прыгать метров на десять, разумеется только на Луне.
Ремней безопасности, привычных земным водителям тут нет. Скафандр на прямую крепится к спинке водительского кресла, в нем есть специальные зажимы. На траках нет даже вынесенных консолей, мониторов и прочих датчиков, вся информация передается прямо на "забрало" пилота, только два джойсика управления вынесены на подлокотники кресел. Когда человек видит эту конструкцию первый раз, то ему кажется, что это обман и перед глазами не лунная машина, а изрядно увеличенный плод, сборки детского конструктора.
Хорошо, что синий два тестировал Генрих, у нас очень схожее телосложение и дополнительная подгонка не требуется. Запускаю тесты, конечно техника проверена не раз, но привычка, как говорят вторая натура. Электрика.... — в норме, энергетика... — аккумуляторы полны, ходовая...
— Стрепетов! Опять спишь!? — Черт, синий один уже выезжает с территории базы.
— Никак нет, тестирую!
— Отставить тесты, пристраивайся в хвост.
— Но...
— Выполнять!
И не поспоришь, отключаю тест и аккуратно даю тягу на переднюю ось. Первый двигается со скоростью не выше десяти километров в час, нагнать и занять предписанную дистанцию успеваю. Сколько "ахов" и "охов" я слышал, от других: "лунный пейзаж, лунный пейзаж", "ах какая красота". По мне так унылая серость, разнообразие вносит только диск Земли, да "миллиарды" рассыпанных по "небу" звезд, это красиво, да. Но сейчас приходится смотреть на скучную, серую поверхность.
— Прием, синий один, синему два, на удалении километра от базы, увеличиваем ход до сорока кэмэ.
— Синий два, синему один. Приказ принят. — С такой скоростью я не успею посмотреть матч, но Терещенко рисковать людьми не будет, разгоняясь выше.
Плавный ход, сменяется тряской, стоит увеличить скорость. Тут увы не автострада Москва-Берлин, а поверхность иной планеты, "облагораживать" которую пока никто не собирается. Руки постепенно привыкают к управлению, и есть время оглядеться...
— Синий два это синий один. Прием. — Оживает динамик, когда мы уже находимся на полпути к цели.
— Прием, тут я. — это ближняя связь, не обязательно соблюдать военную субординацию.
— Тут он, шутник, на мою голову. -Ничего потерпи, осталось меньше двух суток меня терпеть. — Слушай приказ. Выполнять мои маневры в точности. Как понял?
— Понял отлично. Есть выполнять, все маневры ведущего. — Что он задумал?
Головной трак резко ускоряется, отклоняясь от проложенного маршрута. Это еще, что за изменения? Но думать некогда, всё внимание на поверхность и "газ в пол". Индикатор скорости на "забрале" отсчитывает шестьдесят пять километров в час. Предел для трака. От, ёёёё, предел то в штатном режиме! Терещенко же включает форсаж на синем один, резко уходя в отрыв. Гонки по Луне? Он, что хочет напугать меня, бывалого стритрейсера? Кукишь. "Вы уверены, что хотите активировать форсаж? Да/Нет". "Да". Все двенадцать колес врываются в грунт, толкая машину вперед.
Что он творит!? У него же люди в кузове! Головной трак "взлетает" на природном "трамплине" мелкого кратера. Что бы через несколько секунд, грузно опустится на противоположенном склоне и продолжить движение, не снижая скорости. Вот чудак, зачем так выпендриваться передо мной? Или это приказ, утереть нос сопляку, то есть мне. Моя машина легче, в ней нет пассажиров, без тени сомнений вжимаю активацию реактивных ускорителей. Ууууххх! Классное ощущение, когда колеса отрываются от поверхности! Но трак неожиданно теряет остойчивость и начинает в полете клевать носом. Ё! Проверка балансировки идет после ходовой, и провести её я не успел, теперь придется расхлебывать. Единственное, что успеваю подать тягу, на находящиеся под креслом пилота, ускорители.
Трак должен ударится о Луну, передней осью, всей своей массой, но там огромный запас прочности, волноваться не о чем. Потом останется только сбросить скорость и выровнять машину. Но как только, колеса врезаются в грунт, по ступням проходит не только удар, но и вибрация хруста. Трак, встает на "попа" и несколько раз переворачивается в полете, хорошо, что прилуняется удачно, на колеса.
— Синий два! Синий два! — меня уже полминуты вызывает Терещенко, но в голове шумит, а по лбу течет что то густое. Кровь не иначе. Надо благодарить конструкторов, придумавших надежное крепление пилота к креслу, не будь его, лететь мне метров сто, а потом пропахать "носом" луну.
— Синий два, на связи. У меня авария.
— Стрепетов ты цел? — в голосе неподдельное участие. Окидываю взглядом результаты мед диагностики.
— Цел капитан, цел. Максимум ссадина на лбу и легкое сотрясение.
— Хорошо. Что с траком.
— С траком п...ц. — Понимаю, что идет запись, но меня всего трясет.
— Насколько я понял, движение дальше самостоятельно продолжить не сможешь? — Не ожидал, что он не обратит внимание на моё выражение.
— Трак сильно поврежден, нужен буксир.
— Сам угробил машину, сам и докладывай на базу, а я поехал дальше. — Что за хрень?! Так просто меня тут оставит?
