Путешествия Нильса продолжаются

— Помни: о том месте, где захоронишь Камень, не должен знать никто!

Нильс взглянул на стену, на часы. Большая и маленькая стрелка стояли на цифре 12, секундная приближалась к цифре 1.

"Значит, прошло всего несколько секунд с тех пор как домовой усыпил меня! — изумился Нильс. — Так значит, мне все это приснилось?!".

В голове Нильса все перемешалось как в калейдоскопе. Одни рисунки событий сменялись другими, они пестрели, тускнели и ускользали. Но тут он вспомнил заклинания поведанные домовым. Уж они-то не могли ускользнуть от Нильса. Их-то он запомнил хорошо, хотя и слышал их всего лишь раз и даже не потрудился повторить.

— Микрос, макрос, кошка, рысь

Нильс в гиганта превратись!— воскликнул он и посмотрел по сторонам. Все оставалось на своих местах и ничто не изменилось. "Ну, конечно приснилось", — с досадой подумал мальчик.

Вдруг в его голове возникли слова домового: "Заклинания будут действовать только тогда, когда это будет действительно необходимо" и надежда, что все произошедшее — правда, а не сон, вернулась к нему. Она, сначала маленькая, подобно крошечному семечку, набухла, проросла сквозь почву к солнцу, вытянула стебель и пустила листья, а затем раскрылась благоуханным и прекрасным цветком. Тут память Нильса восстановила все произошедшее с ним несколько минут назад до каждой мельчайшей детали.

Глава-2

ГУСИНАЯ СТАЯ

Не чуя под собою ног, мальчик бросился бежать к небольшому озеру, расположенному недалеко от дома, и, о, чудо, на зеркальной поверхности воды плавали дикие гуси, а невдалеке, в камышах, возился Мортен. Он был занят своим обычным делом: отцеживал плоским клювом рачков и червячков.

Птицы, увидев человека, шумно захлопали крыльями и улетели, роняя капли воды, горящие на солнце. Только Мортен — белый гусь, застыл на месте. Может он не боялся людей, или что-то знакомое показалось ему в приближающемся мальчишке? Но вот гусь, перебирая под водой плоскими лапами, поплыл ему навстречу. Он узнал Нильса и когда приблизился к нему, радостно загоготал. Пытаясь коснуться его груди, он приподнялся на лапах, вытянул шею и широко расставил крылья.

Мальчик обнял гуся и стал что-то шептать ему на ухо. Но Мортен не понимал друга, а друг не мог понять его. И тогда Нильс решил снова произнести заветные слова.

— Макрос, микрос, шмель, сверчок:

Нильс стань от полу с вершок!

В одно мгновение Мортен сделался для Нильса огромным, мелкие камешки, еще секунду назад валяющиеся под ногами, превратились в огромные валуны, деревья выросли в исполинов, уходящих в небеса, а стебли трав стали толстыми как черенки лопат.

Мортен же, растерянно озираясь по сторонам, недоумевал: "Куда подевался Нильс?". Пытаясь понять, что же все-таки произошло, гусь изо всех сил напряг свои гусиные мозги.

Тут снизу до него донесся какой-то звук и Мортен подумал: "Кто это там пищит?" Он наклонил голову пониже и сразу понял что явилось причиной столь тоненького голоска. Клюв гуся расплылся в улыбке.

— Тумметотт! — воскликнул он.— Как ты смог сделаться таким?

Тумметтотом, как вы помните, Мортен называл Нильса, что означало — человек ростом с палец.

— Очень просто! — смеялся Нильс.

Произошедшая перемена сделала друзей понятными друг другу. Они обнялись еще раз и теперь шея гуся казалась Нильсу толстой как бревно.

Друзья обменялись новостями последних лет. Рассказали о своих неудачах и успехах, а под конец мальчик поведал гусю о событии, произошедшим с ним несколько минут назад.

— Можешь ли ты мне помочь? — вопрошал он друга.

— Но как? — изумился Мортен.

— Летим за море, добудем Камень и отнесем его в указанное Незнакомцем место.

Задумавшись, гусь вопросительно смотрел на Нильса:

— Но хватит ли у меня сил справиться с такой непростой задачей? Я уже не тот Мортен каким был раньше, а ведь перелет будет не из легких.

— Мортен! — старался подбодрить друга Нильс. — Ты совсем еще не стар и уже совершал трудные перелеты, когда летал с дикими гусями в теплые края!

Но гусь как видно не торопился соглашаться и заставил Нильса ждать еще несколько томительных минут.

— Ну хорошо, Тумметтот, — наконец ответил он, — я помогу тебе, но прежде дай мне попрощаться с женой, детьми и Аккой.

Акка, если вы уже успели забыть, это — старая гусыня-вожак с горы под названием Кебнекайсе. Она многому научила Нильса и помогла ему стать отзывчивым и добрым.

— Идет!— выпалил мальчик и тут он вдруг вспомнил, что и у него самого есть родные. Впечатления последнего дня так сильно завладели Нильсом, что он совсем позабыл о своих родителях.

"Как я мог не подумать об отце и матери?"— сокрушался Нильс. Он давно уже не был тем бесчувственным мальчиком, каким был раньше: не замечающим своих родителей, таскающим за хвосты котов, стреляющим из рогатки в воробьев и ломающим деревья и цветы.

"Как же поступить?" — вертелось в его голове. Нильс стал осматриваться по сторонам и его взгляд застыл на клочке бумаги, оставленном кем-то у потухшего костра.

— Подожди, Мортен! — обратился он к другу и подойдя к смятому листку принялся его разглаживать. Потом он взял из пепелища черный уголек и начал выводить им буквы и слова. Сделать это было непросто, ведь бумага казалась Нильсу величиной с ковер, да и буквы пришлось писать огромные, чтобы отец и мать могли их хоть как-то различить. Он, конечно, не мог рассказать родителям всего в своем коротком письме, да и вряд ли бы они ему поверили. Он просто просил их не беспокоиться и обещал вернуться сразу, как только сможет.

Что только не творилось сейчас в груди у Нильса. Он чуял и горечь от предстоящей разлуки с домом, и радость от встречи с другом, домовым и Незнакомцем, и ответственность о данном поручении, и страх о возможном его неисполнении. И все это томилось в сердце мальчика, кипело и рвалось наружу. Но все было решено. Теперь, когда письмо было окончено, Мортен, по просьбе Нильса, должен был отнести письмо домой и оставить на крыльце.

— Да смотри, чтоб старый пес не сорвался с цепи и не бросился на тебя! — крикнул Нильс вслед Мортену, когда гусь, зажав листок в клюве, взмахнул крыльями.

Тянулись минуты ожидания... Но мальчику не пришлось ждать долго: гусь вскоре вернулся и рассказал об исполненном задании!

Теперь и Мортену нужно было попрощаться со своими родными. Стараясь не терять больше ни минуты, Нильс попытался было вскарабкаться на гуся, но мальчик отвык это делать и изрядно попотел, прежде чем влез на спину друга, хотя тот и присел на лапы. Но, наконец, Нильс оседлал Мортена и друзья, взмыв над деревьями, направились в ту сторону, куда улетели потревоженные гуси.

Давно не летал Нильс верхом на гусе. Он даже чуточку испугался, когда озеро и лес остались далеко внизу, и ветер зашумел в ушах, а белые облака почти коснулись головы. Но через несколько минут полета он осмелел и уже бесстрашно смотрел по сторонам. А когда внизу показалась лужайка, и друзья увидели на ней пасущихся гусей, Мортен сделал плавный круг, снизился и благополучно приземлился. Сложив крылья и переваливаясь с лапы на лапу, он подошёл к старой Акке.

— Где ты запропал, Мортен? Мы беспокоились о тебе! — воскликнула гусыня с радостью и в тоже время с изрядной долей упрёка.

Тут ее взор застыл в недоумении: она увидела, как со спины гуся что-то съезжает.

— Нильс! — снова воскликнула она. — Неужели это ты?!

Мальчик смущенно покраснел и обнял старую гусыню.

Посыпались расспросы, восклицания, недоумения, а когда все полностью удовлетворили свое любопытство и, казалось, было рассказано обо всем, произошедшем за годы разлуки (кроме как о Незнакомце и Камне: об этом друзья почему-то умолчали), Мортен заявил Акке, что ему и Нильсу нужно улетать и попросил гусыню их благословить.

Старая Акка не стала противиться желанию друзей. Слишком уж ярко оно горело в их трепетных сердцах. Она просто дала им несколько советов и молвила свое напутственное слово. Но солнце уже садилось, и вылет был отложен до утра.

Стая готовилась ко сну... Отблестел последний луч, вплотную подступила темнота, показалась первая звезда...

Каких только снов не видел этой ночью Нильс. То он летел верхом на гусе сквозь ветер и грозу, то отбирал бесценный Камень у тирана-людоеда, то отбивался от тысяч крыс и сов, но под самое утро ему приснился сон, как он, сильный и устремленный, спас множество людей от несметных полчищ врагов, кровожадных и жестоких...

— Га, га, га! — раздались крики гусей.

— Пора вставать, пора вставать! — тормошил Нильса Мортен.

Солнце же мерно поднималось из-за леса, его золотые лучи ласково и неторопливо скользили по земле и радовали глаз... Капли росы на травах и деревьях горели жемчугами, а чистый, утренний воздух бодрил и освежал.

Мальчик потянулся. Как было хорошо: ласковое утро, верный друг, знакомство с Незнакомцем и предстоящее полное значения и смысла путешествие...

После короткого завтрака, состоящего из лесных ягод для Нильса и сочной травы для гуся, друзья попрощались с Аккой и другими гусями стаи и как бывало раньше оторвались от земли.

"Лети направо от восходящего Солнца!" — пронеслось в голове у мальчика и необычайно светлый поток какой-то невиданной силы наполнил его сердце и устремил далеко за горизонт, за невидимое еще пока Балтийское море, в незнакомую страну, где ему — Нильсу — предстояло прожить всю жизнь, но знать об этом пока было не дано.

И вот друзья снова в воздухе. Они устремлены навстречу пугающей, но одновременно и манящей неизвестности...

Ничего не взял с собой мальчик из дому. Легкая светлая курточка, зеленая рубашка, темные клетчатые штаны, черные ботинки на ногах — вот и все, что у него сейчас было.

* * *

Перелет над Балтийским морем был долгим, но благополучным. Внизу белели бесконечные барашки волн. Они пенились, шумели и напоминали завитки волос. Их курчавые, послушные ветру гребешки, переливались и скакали, катились весело и неторопливо, чтобы спустя дни, а то и недели, удариться о берег, распасться на мельчайшие пузырьки и в конце концов затихнуть... И вот туда, где море встречается с землей и стремились сейчас друзья. И когда на горизонте появилась прибрежная полоса, Мортен стал снижаться. Вскоре он сел у пенистой кромки, чтобы отдохнуть и переночевать.

Множество чаек водилось в этом месте, и Нильс решил узнать у них: не слышали ли они что-либо о людоеде, живущем где-то здесь, в непроходимых болотах, мрачных и глухих? Молодые чайки ничего не знали о нем. Им было не до того. Целыми днями они только то и делали, что резвились и выхватывали из моря рыбу. Но старая чайка Вара все же знала о людоеде и рассказала друзьям, что его дом, мрачный и наводящий ужас, находится всего в двадцати милях отсюда, в тех удручающих местах, где живут только летучие мыши, страшные совы и свирепые волки, служащие людоеду.

Поблагодарив старую чайку за рассказ, Нильс и Мортен (время уже было позднее) принялись искать ночлег. Безопасней места, чем на скале, одиноко стоящей в море, не было: там они и расположились.

Солнце садилось. Вскоре оно коснулось горизонта и исчезло. А когда стало совсем темно и в ночном небе засветились звезды, мальчик уже крепко спал.

И снова ему приснился сон, похожий на тот, который он видел раньше. Снилось ему, как невиданных размеров змей, напавший на горстку людей, беззащитных и несчастных, терзал их, а он — Нильс, вырвал смертоносное жало у змея и их освободил.

Также много еще чудесного и необычного снилось мальчику в эту ночь, а когда утром Солнце показалось над далеким горизонтом, и его славные лучи коснулись белоснежных облаков и бескрайних просторов моря, друзья вновь отправились на поиски тирана.

Глава-3

КАМЕНЬ

Очень неприветливо выглядел дом людоеда. Он был очень большим, вдвое, а то и втрое больше домов обычных людей. Крыша, поросшая мхом, толстая, дубовая дверь, кости валяющиеся тут и там и всюду — жуткий невыносимый запах. На длинном шесте, стоящем рядом с домом, развивался черный зловещий флаг. Ужасный спрут, нарисованный на нем, обвивал щупальцами тонкий беззащитный цветок и внушал страх и оцепенение. Но Нильс и Мортен вовсе не тряслись от ужаса. Они быстро придумали нехитрый план и вплотную приблизились к огромной двери, за которой раздавался храп. Людоед спал.

Мортен нагнул голову, чтобы Нильс смог взобраться ему на клюв и когда мальчик уже стоял на его носу, словно кегля на лбу у акробата, вытянул шею, привстал на кончики лап и мальчик попытался схватиться руками за кромку скважины ключа. Но дверь была слишком высока и как бы Нильс не старался, у него ничего не выходило.

Тогда гусь взмахнул крыльями и с Нильсом на носу поднялся в воздух. Еще секунда и мальчик оказался в скважине замка. Он ловко пробрался сквозь нее и дом стал виден изнутри. Людоед лежал на кровати у окна огромный, толстый и ужасный. Возле него стоял стол, заваленный объедками и грудами костей, а на табурете, стоящем у самого изголовья, находился массивный, резной ларец.

Нильс был легким и не боялся ушибиться: он ловко спрыгнул на пол и подошел к кровати. С близкого расстояния людоед выглядел ещё более зловеще. Его грудь то поднималась, то опускалась, а из ноздрей, напоминавших норы и рта с толстыми губами, вырывался жуткий свист.

Нельзя было терять ни минуты. В любую секунду людоед мог проснуться и тогда несдобровать. Чтобы взобраться наверх, мальчик подошел к табурету и попытался обхватить его ножку руками и ногами, но она была слишком толстой...

-Что же делать?— лихорадочно соображал Нильс. Он совсем забыл попробовать сделаться большим, ибо, надо признаться, сейчас был все-таки напуган. Но это, конечно, не могло остановить Нильса.

С огромной кровати у ног людоеда свисало одеяло. Оно было толстым и косматым. Стараясь не шуметь, Нильс приблизился к нему и, цепляясь за его ворс, стал по нему карабкаться. Вскоре он уже был на кровати. Теперь нужно было пройти вдоль людоеда. Нильс колебался. Но он всё-таки набрался храбрости и уже почти нисколько не боясь прошел вдоль спящего людоеда, спрыгнул на табурет и оказался рядом с ларцом. Затем, так же как и в случае с дверью, мальчик забрался в скважину его замка. Но она не была сквозной и чтобы попасть внутрь ларца, а тем более вынуть Камень, нужно было отворить этот увесистый сундук. Внутри замочной скважины было жарко и тесно. Ладони Нильса вспотели, а в висках сильно стучало. Хотелось побыстрее отсюда выбраться. Двигаться же нужно было осторожно, чтобы случайно не подвернуть ногу и не стукнуться головой о какой-нибудь железный механизм. Нильс слегка повернулся, прислонился спиной к внутренней стенке замка, уперся ногами в механический затвор, поднатужился и крышка поднялась. Нильс, конечно, не мог этого видеть, но ларец дрогнул и мальчик понял, что это так. "Видно, крышка ларца с пружиной"— догадался он. Но чтобы оказаться хотя бы рядом с Камнем, мальчику пришлось выбраться из скважины, и потом еще долго карабкаться через стенку ларца, цепляясь руками и ногами за ее резные рисунки, прежде чем его ботинки коснулись бархатистой ткани дна.