Попаданец (ч.7)

— Начинается. — Тихо шепнул мне через плечо принц. — Давай натягивай лучшую свою улыбочку.

— Еще чуть-чуть натяжки, и лицо по краям разорвется. — Тихо так же шепотом ответил я.

От дверей взревели трубы, слуги расшаркались ножками и замахали цветными знаменами, после чего створки наконец-то раскрылись, пропуская внутрь так долго ожидаемых гостей. На мое удивление, первым в зал вошел не император, а громадный бритоголовый мужик чье лицо, словно паутиной пересекали сотни больших и маленьких шрамов. Широкие мощные плечи, строгий черный наряд расшитый серебряной нитью и пусть несколько аляповато выглядевшая из-за множества фигурных блях, но вполне ноская и функциональная разгрузка, перетягивающая грудь и торс здоровяка. Ого! А я ведь видел подобные наборы ремней, точные копии носили рейнджеры империи, похоже, дядечка серьезен как нож у горла.

— Татум Герд Шредерграм! — Объявил мажордом, от дверей продолжая выкрикивать еще какие-то титулы вояки.

— Это армия империи, и ее разведка, во всей своей красе барон. — Все так же шепотом просветил меня принц. — Если хотя бы половина слухов о нем, правда, то бабушкин цепной пес Гербельт, по сравнению с ним скромная четырнадцатилетняя послушница храма, видевшая мужчин, лишь на картинках в книжках.

— Жуткий тип. — Выдал я свое резюме Паскалю.

— Нет. — Едва качнул отрицательно тот головой. — Сейчас приготовься, вот кого стоит бояться.

— Танис Ром Вапорт! — Произнес объявляющий гостей, а я в ожидании монстра глупо растянулся в лице.

В дверь, слегка прихрамывая и опираясь на резную черную тросточку, вошел седой и сгорбленный, сухой как палка дедулька, с гладко выбритым лицом и необычайно живым и умным взглядом.

— Вот Ульрих, вот как выглядит самый опасный человек на той оконечности света. — Тихо рассмеялся принц. — Кстати ты не знаком случайно с самым опасным человеком с этой оконечности?

Принц едва заметно повел кистью в сторону короля, где по его правую руку стоял высокий беловолосый мужчина с резким хищным профилем и льдом глубоких умных голубых глаз. Хм. Удо Вилькс, держатель всей королевской казны, ну и министр финансов за одно, кажется, я понял, на что намекает Паскаль. При явном физическом отличии, в них чувствовалось какое-то внутреннее родство. Не знаю, как это описать, что-то неразличимое, но нечто тяжелое чувствовалось, когда подобные люди смотрят на тебя. Сразу сознание рисует щелчок кассового аппарата, бегут нолики циферки и ты понимаешь, что "уплоченно", цена на тебя поставлена и уже сведены все составляющие, в сводную месячную отчета.

— Б-р-р-р. — Шепнул я. — И вправду кожей ощущаешь при взгляде на них, неимоверную хитрожопость, внутри каждого.

— П-ф-ф! — Паскаль попытался с имитировать кашель, душа в кулак накативший смех.

— А ну-ка прекратили оба! — Зашипела на нас Катрин, стоящая чуть в сторонке. — Ведете себя как малолетние балбесы!

Остальных гостей мы уже не обсуждали, так как пристальный взгляд принцессы не без основательно, не отрывался от наших персон, суля как минимум, обоим пару затрещин веером по шее. Страшное оружие в руках женщины веер, почти как скалка у любящей жены, только веер.

На последок я чуть не оглох от труб и прочих дуделок когда герольды протрубили заход в приемный зал венценосного, ужасного и непобедимого Дарта Вейдера. Шутка, естественно под декламацию многочисленных титулов, званий и прочих громких слов последним к нам пожаловал император во всей своей красе.

— Паскаль! — От изумления, из меня напрочь вылетели все манеры.

— В чем дело? — Принц удивленно повернулся ко мне.

— Это кто?! — Я невольно схватился за сердце.

— Император. — Он недоуменно пожал плечами. — Кто ж еще?

— Это же женщина! — Я с трудом сдержался, что бы не перейти на полный голос. — Как император стал женщиной?!

В зал в окружении миловидных фрейлин, придерживая длинный шлейф ажурного подола платья, вплыла снежная королева собственной персоной, в лучших традициях, всех стереотипов. Высокая, сухая фигура, прямая властная осанка спины, открытая шея и вздернутый острый властный подбородок с колючим взглядом неимоверно мудрых и от того холодных глубоких глаз.

— Что значит как? — Паскаль уставился на меня как на недоумка. — Вообще насколько я помню историю этого мира, императорами всегда становились женщины в их роду.

— Но...но... — Я тупо вертел головой по сторонам не находя слов.

— Видел бы ты сейчас свое лицо. — Принц вновь с трудом стал удерживать свой смех. — Катрин, глянь на него, его, по-моему, сейчас паралич разобьет, или будет тут в припадке по полу кататься.

— А в чем дело? — Принцесса испуганно посмотрела в мою сторону. — Он белый словно его мелом обсыпали.

— Он думал император мужчина. — Веселился принц.

— Почему? — Расплылась в улыбке его сестра, обдумав услышанное и еще раз взглянув в мою сторону.

— Видимо ему не совсем ясно как у нашего папы может быть две мамы и не одного отца. — Паскаль с трудом сдерживался, щипая себя за руку, что бы успокоиться. — Ой, не могу, я сейчас помру, ты только глянь на него!

— П-ф-ф-ф! — Они вдвоем на пару принялись тщательно имитировать внезапно накативший кашель, прикрывая рты руками.

А мне было не до них. Мне внезапно стало абсолютно наплевать на принцев и принцесс, на всю эту придурашенную королевскую семейку с их загадками, тайнами и прочим беспутством. Мне в один миг стало наплевать и на императора со всем миром разом, потому как мой взгляд упал на скромную молодую девчушку идущую за спиной этой властной женщины. Я смотрел не в силах отвести взгляд, на ее аккуратно подобранную и опущенную головку с двумя изумрудами проникновенных глаз, что казалось, проникали своим каким-то волшебным светом прямо ко мне в душу.

Привет. — Хотелось мне, глупо улыбнувшись сказать ей. — Знаешь, а я скучал.

Но я молчал, чувствуя, как горечь внутри меня подкатывает к горлу. Это она, это та самая, та милая и... близкая моему сердцу, девочка Ромашка.

* * *

Где-то на далеком юге, под ласковый шелест южного моря, в мерный такт волн по прибрежной гальке тяжело ступал мужчина. Ночь. Россыпь звезд и тяжелое зрелое тело полновесной луны. Он шел, явно с трудом опираясь на подраненную и еще не зажившую ногу, а одна рука бездейственно висела на перевязи притянутая к груди.

— Леофоль Лаурикан. — Мелодичный мягкий женский голос колокольчиками коснулся его слуха, заставив вздрогнуть и остановиться. — Время было не милосердно к тебе дефеник Темной Ели.

— Время. — Мужчина медленно повернулся, от чего мерцающий лунный свет осветил его лицо, через которое растяжкой шла повязка, закрывающая один глаз. — Время нас калечит, и оно же нас лечит. Здравствуй Тайшана.

— Здравствуй. — За его спиной стояла чудная фигурка миниатюрно утонченной женщины, в легком, не скрывающем плеч воздушном платье, играющем подолами на едва ощутимом ветру. Красивый обвод ткани платья ног, оканчивался россыпью серебряных звезд на черных бархатных сапожках с высоким каблуком.

— Лео... — Маленькая хрупкая ручка коснулась его щеки.

— Тай... — Он закрыл глаз, нервно сглатывая подкативший к горлу ком.

— Мудак! — Маленькая ручка секунду назад нежно гладившая его щеку, злой крапивой звонко обожгла его пощечиной.

— Прости... — Его голова дернулась от удара, но он не смел, взглянуть на нее.

— Никогда... — Выдох у нее получился сдержанно эмоциональным, словно ей пришлось душить в себе тяжелую обиду. — Даже молить не смей.

Они молчали, лишь мерный вал мягких волн, гоняющий камни по пляжу, неверный свет мириада звезд и стук двух сердец, впервые или может быть вновь по истечению сотен лет бьющихся друг с другом в унисон.

— Кто? — Она дрожащей рукой коснулась его подбородка, повернув слегка голову и рассматривая повязку на лице.

— Тид. — Он поджал губы. — Отец клана, просит тебя Дочь Луны, оказать нам любезность в своей милости.

— Не ты? — Печальная улыбка коснулась ее уст. — Меня просят все, но не ты Лео...

— Прости... — Вновь сглотнул он.

— Никогда! — Очередная пощечина вновь заставила его замолчать. — Не смей Лео! Не смей!

Она прильнула к его груди, а он бережно стал гладить ее роскошные черные волосы, спадающие вниз каскадом по спине. Время застыло, остановив свой бег в замешательстве, ибо оно уже слишком давно не видело, что бы льесальф с такой любовью касался дьесальфа, не боясь презрения со стороны своих же соплеменников. Это было удивительно и позабыто ново, от чего казалось миражом и злой насмешкой иллюзии предрассветного зыбкого тумана.

— Скажешь отцу. — Она нехотя отпрянула от него, разворачиваясь спиной. — Взамен, вы впустите нас в королевство.

— Скажу. — Он с болью смотрел, как она медленно удаляется, истаивая в ночи. — И помни Тай, он должен умереть!

— Вы многого просите, дети солнца... — Донесся до него, уходящий голос из ночной тьмы. — Скажи, ведь мы могли?

— Нет. — Одними губами произнес он, опустив голову. — Не могли Тай, не могли.

* * *

— Что за срань? — Ганс Гербельт опасливо втянул носом запах исходящий от дымящейся пиалки, преподнесенной ему Нильсом Ваггетом.

— Это не срань Ганс. — Ваггет наморщил нос. — Это тайбичи-моа, высокогорный чай из империи Мао. К твоему сведенью, его обязаны по велению императора поднебесной, собирать обнаженные девственницы, не старше двадцати лет, причем все это происходит в ночь полнолуния, и щиплют листочки они не руками.

— Да иди ты? — Ганс изумленно уставился на верховного мага.

— Я и пришел. — Ваггет расплылся в улыбке, задумчиво разглядывая просторный кабинет главного стража короны, с удовольствием погружаясь в массивное кожаное кресло. — И должен тебе сказать весьма удивлен твоим желанием меня лицезреть.

— Бучи-мура? — Тучный Гербельт вертел в руках дымящийся взвар все еще не решаясь отпить.

— Тайбичи-моа. — Поправил его маг, с удовольствием поглощая свою порцию.

— Нужно запомнить. — Ганс все же пригубил немного, покатав горькую терпкость во рту, сразу не проглатывая, дабы ощутить полный букет напитка. — Дорогой?

— Бесценный. — Ваггет приглушенно рассмеялся. — Узнай кто-то в империи о том, что мы делаем, по моим прикидкам в тот же день должны будут умереть минимум тысячи две, может три, человек разом.

— М-м-м-м! — Гербельт залил в себя остатки чая, тут же потянувшись к пузатому "заварнику" за добавкой. — Ценю Нильс, прямо порадовал ты меня.

— Да вот сам уже жду случая, пару лет попробовать, да все никак повода не найду. — Маг поерзал в кресле. — Вот и подумалось, чем не повод? В конце концов, когда мы с тобой вот так вот встречались последний раз?

— Хм. — Гербельт откинулся на спинку кресла, расслабленно вытянув перед собой ноги. — Дай подумать. Пожалуй, лет десять пятнадцать назад, помнишь, когда в город по канализации залезла к нам мантикора?

— О да! — Ваггет улыбнулся своим воспоминаниям. — Она тогда мне пятерых старшекурсников, что я тебе выделил сожрала.

— А у меня, сколько бойцов сгинуло в тех катакомбах и не упомнить! — Ганс отсалютовал магу своей пиалкой. — Эх, было же времечко!

— Ну, сейчас хочу тебе сказать, тоже не самые радужные времена. — Ваггет покачал головой. — И если я правильно понял твое приглашение, речь не идет о последних событиях с городским коллапсом, что нам устроил демон?

— Нет. — Ганс Гербельт подобрался, переходя на более серьезный тон. — Эту кровавую эйфорию безумия мы не менее кроваво удавили в зародыше.

— Ну, нет худа без добра. — Маг пожал плечами. — Эта грязь первого кольца была нарывом на теле города, по крайней мере, вы порядком там навели шороху, прижав местных бандитских королей.

— Это да. — Гербельт вновь приложился к пиалке. — Звучит паскудно, но на законных основаниях мы тупо смогли вырезать уйму народа.

— Не забивай голову и сердце моральными аспектами Ганс. — Ваггет с прищуром следил за своим собеседником. — При наших с тобой должностях не думают о тех, кто ворует хлеб на пропитание, мы думаем только о тех, кто еще не ворует, дабы они как можно дольше смогли оставаться в статусе респектабельных членов общества.

— М-да. — Ганс закусил губу, уставившись невидящим взглядом куда-то в стену. — Что-то опять не так с этим первым кольцом Нильс.

— Не понял? — Маг отставил в сторону свой чай, подавшись вперед к собеседнику. — Что-то конкретное?

— А вот это уже, ты мне скажи. — Гербельт с трудом поднялся, подходя к своему массивному столу и поднимая с него целый ворох писем. — Значит смотри. Бунт, назовем его по официальной версии так, подавлен, народ запуган и жмется по углам. По моему настоянию еще на два месяца продлено патрулирование улиц армейскими подразделениями, все кто там когда-то, что-то, могли из себя представлять, мертвы, ну или дописывают свои последние слова биографии под диктовку моих палачей в застенках.

— Однако же? — Кивком продолжил за него Ваггет.

— Однако. — Гербельт сморщил нос. — Слово то какое глупое. В общем, по моим доносам там, в первом кольце кто-то, неведомый мне продолжает обильно плодить покойников несмотря ни на что, оставаясь незримым моему всевидящему оку.

— Эти нищие всегда друг дружку убивали. — Маг пожал плечами. — Тебе что с их смертей?

— Ну-у-у... — Толстяк, словно хитрый кот, расплылся в довольной улыбке. — Убивать это одно, а вот потроха выедать после этого своим жертвам, это знаешь ли, немного беспокоит.

— Немного? — Маг вскинул бровь, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла.

— Разве что, самую малость. — Гербельт вернул собеседнику такую же вскинутую бровь. — За месяц шестнадцать покойников, с выеденными животами. Я сейчас активировал службу, что бы порылись глубже, так сказать по времени нашли отправную точку отчета этих жмуриков.

— И? — Маг слегка наклонил голову.

— И пока получается, что все началось примерно месяц спустя, после того как упокоился демон. — Гербельт тяжело протопал назад к креслу, шумно опускаясь в него и протягивая магу свои бумаги. — Бери, смотри, ищи. Демоны, выеденные покойники и прочая ересь, это по твоей уже части, так что не затягивай и давай ищи супостата, а то он мне всю месячную статистику по преступлениям портит.

— Как не хорошо с его стороны. — Покачал головой маг, бегло просматривая первые листки докладов. — Так-с. Ясненько, понятненько, хм...

— Что? — Ганс с любопытством следил за магом.

— Заметил, все покойнички жмутся примерно к одним и тем же улочкам? Нет разброса по кругу, все примерно найдены в пяти шести километрах друг от дружки. — Маг потряс теми отчетами, что уже успел прочитать.

— Ты меня, что вообще, что ли за дурака принимаешь? — Толстяк насупил брови.

— Извини. — Ваггет улыбнулся. — И что же ты предпринял?

— Последний отчет. — Толстяк махнул рукой на кипу бумаг в руках мага. — Сам смотри.

— Смотрю. — Нильс Ваггет быстро извлек последнее донесение, губами в слух, проговаривая выхваченную информацию. — Армейский патруль, десяток сержанта Перки. Полное боевое облачение, стандартные амулеты. Все мертвы.