Проклятый дар

А он человек вообще, нет?

Или он того... этого самого. Ну вы поняли.

Своднические наставления Лилейн я пропустила мимо ушей. К концу письма она сменила тон и заверила, что поручается за моего будущего соседа. А коли и не так что пойдет, то они с Арнияром целую неделю договор составляли и постарались учесть все — могу подписывать и выкинуть из головы все треволнения.

Так вот откуда пункт о домогательствах, — осознала я и поморщилась как от зубной боли.

— Вы даже не посмотрите дом? — спросила мага, без особого энтузиазма подкладывая ему в тарелку добавку салата.

— Я уже посмотрел и остался доволен, — улыбнулся Гийльрей. — Вы уж простите, но сам дом меня интересует мало.

— Да, кстати. А что же тогда вас интересует? — спросила и сложила пальцы в замок.

Дом ему мой не угодил, глядите-ка какая цаца.

— Я, как вы могли заметить, волшебник.

Гийльрей взял чашку с чаем в ладони и уставился в нее.

— Отправлен в долгосрочный отпуск, плавно переходящий в отставку в звании первого эш-антора. Имею неплохую пенсию, но совершенно не представляю чем заняться. А здесь очень хорошее место.

Тут он поднял взгляд на меня и изобразил извиняющееся выражение лица. Вот такой вот я недатепа мол.

А я порадовалась, что была права. Он действительно военный и скорее всего отправлен домой по ранению.

Вот только что за ранение такое могло случиться с офицером магкорпуса в наше мирное время? И это при том, что никаких явных физических повреждений я не наблюдаю.

Знаете, самый мой большой страх в детстве — это отнюдь не монстр в шкафу и не полная тарелка манной каши. Почему-то ночью мне не давала заснуть мысль о том, что начнется война.

Вот и сейчас у меня мурашки по телу пронеслись, стоило только подумать об этом.

Я встревоженно уставилась на мага, но тот мирно пил чай и чему-то улыбался. Ну и хорошо. Не думаю, что он сидел бы тут с таким благостным видом, если бы действительно произошло что-то такое. Может он с лестницы навернулся, когда плакат для вечеринки в своей части вешал? О, а еще я слышала, что шаманы степных кочевников умеют страшное проклятие накладывать: что-то вроде лишения мага его сил, а потом якобы присвоения их себе вместе с поеданием сердца бедняги. Что, если мой новый знакомый подвергся страшной процедуре запечатывания волшебных способностей, но его успели спасти до ритуального каннибализма? Ох, бедняжечка. И, если я не ошибаюсь, звание Гийльрея принадлежит к пограничным войскам, какие-то у них там аффиксы особые... А значит, это вполне может быть...

— Да, кстати, я служил на границе, — внезапно произнес маг все с той же улыбкой. Она не покидала его лицо с тех пор, как он зашел в дом. — В горах. Горцы — очень дружелюбный народ, хоть и те еще пройдохи.

Он потянулся за еще одним пирожком, а у меня почему-то появилось странное ощущение того, что меня только что надули.

Ээй, не в прямом смысле надули как надули, а... Обманули что ли?

Мысль о том, как бы можно было бы надуть человека в прямом смысле слова была прервана тем, что маг поперхнулся чаем, пятый пирожок по-видимому был лишним, и попросил все-таки осмотреть свои будущие владения. Неужели не понравилось угощение? Хотя нет, слопал почти все, что я на четверых наготовила, а даже "спасибо" не сказал.

Дом строился моими предками с расчётом на большую семью, можно сказать клан, поэтому был разделен на этакие три зоны. Очень удачно в подобной ситуации, но не думаю, что предки именно на такое рассчитывали, эх. От просторной прихожей слева находилась гостиная и большой обеденный зал для приемов и торжеств, справа — служебные помещения. И три лестницы на второй этаж, ведущие в не пересекающиеся коридоры, как бы три совмещенных дома, каждый со своим "черным" входом (один из таких мы с мамой превратили в магазинчик цветов). Общие только кухня и большая ванная-бассейн с горячей водой для общего пользования, что-то вроде домашних источников. Если игнорировать общие трапезы, то при должном желании можно жить в одном доме годами и не встречаться.

Маг избрал для проживания правую со стороны входа лестницу, ну, то есть, часть дома, куда она вела. Ближе к кухне и со своим входом рядом с моим магазинчиком. Итого между нашими жилыми зонами оказалось довольно большое пространство, а вот веранды и крылечки, выходящие на улицу — по соседству.

Да, из-за того, что дом угловой, то оба варианта входа — и черновой, и парадный — выходили на одну из двух улиц, вот такой вот парадокс.

Гийльрей довольно бегло осмотрелся, дождался, пока я подпишу договор и пересчитаю деньги, и быстро умотал к себе.

— А как же вещи? Вы не будете их перевозить? — спросила в спину.

Маг щелкнул пальцами и в воздух поднялся небольшой коричневый чемодан с обитыми углами.

— Это и есть мои вещи, — произнес он. — Спокойной ночи!

— Ага, спокойной... — пролепетала, смотря в беззаботную спину моего нового соседа.

За окном громко суетился народ в самом пике полудня.

До самого позднего вечера я пробегала, отдавая долги и улаживая проблемы с закладными. Потом готовила на утро кое-что, чтобы произвести на соседа благоприятное впечатление. В итоге едва доползла до кровати и упала лицом на подушку, укладывая гудящие ноги на приятно прохладные простыни.

Сон не принес ожидаемого отдыха. Снилась какая-то муть, даже и не вспомнить что именно, но мерзкое и тошнотворное буро-коричневое и почему-то извивающееся. На часах не было и шести, когда я продрала глаза и со стоном накрыла голову подушкой. Молочно-белый свет неприятно резанул по глазам, стремясь пробраться под черепушку. Голова раскалывалась на части от тупой ноющей боли.

Провалявшись еще с пол часа и окончательно измаявшись, поплелась встречать молочника. Сегодня я честно собиралась выспаться со спокойной душой, но раз уж не выходит, то хоть дела переделаю, может потом днем удастся вздремнуть. Успокоив себя такими мыслями, я поплелась в подвал — будить саламандру.

Спускаюсь по лестнице, широко зевая и прикрывая рот ладошкой. Глядь — я котел пустой! И ни дыма, ни запаха гари.

— Доброе утро, хозяйка.

Ей богу, я так подпрыгнула на месте, что горшочек со сливочным маслом, недавно купленный у молочника, вылетел из рук, описал дугу и завис в воздухе. Плавно поплыл в воздухе и вернулся мне в руки.

Чтоб ему, этому Гийльрею, спросонок я и забыла, что не одна в доме.

Маг, явно отдохнувший и помолодевший на вид, полулежал на свернутом и упакованном в сохраняющую от сырости и насекомых марлю огромном ковре с третьего этажа. В его руках свернулась калачиком огненная ящерка и недобро смотрела на меня блестящим черным глазом.

— У вас прелестный дух огня, — произнес Гийльрей. Он нежно провел пальцем вдоль хребта саламандры, и так распласталась в его руках, вытянув лапки и выгнув спину.

Я покрепче сжала горшочек с маслом и вытерла рукавом испарину со лба.

— Она же очень горячая, вам не больно? — спросила, почему-то опасаясь приближаться.

— У волшебников особенные отношения со стихиями, — был мне ответ. — Вы принесли ей угощение?

— Что? А, да. Она любит масло, только пачкает все вокруг, если не приглядывать за ней, и проказничает.

— Ничего, я справлюсь, — улыбнулся волшебник.

Ящерка потерлась головой об его руку, словно ласковый котенок. И одарила меня еще одним неприязненным взглядом.

— Похоже, я тут третья лишняя и лучше оставить вас двоих наедине, — улыбнулась, отступая. — Только готовить надо, а без горячей воды и огня в печи не очень удо...

Волшебник, даже не дослушав, описал в воздухе пасс рукой и запустил в котел огненным шаром.

Таким, знаете, большим и раскаленным добела, какие я только по дальполотну видела, когда турнир между шоарийской и нинорской академиями магии транслировали. Таким огнешаром там наши Лихачи бронебойный барьер противников пробили.

Перед моим внутренним взором встала картина разлетающихся расплавленный осколков котла и дыры в полу, уходящей глубок в землю. Зажмурилась, закрыв глаза сжатыми в кулаки руками — непроизвольно защитную позу приняла, согнувшись и отвернувшись назад. Когда не услышала никаких ожидаемых взрывов и треска, осторожно выглянула, а под котлом ровное пламя горит, расходясь жаркими волнами. И саламандра издевательски и снисходительно так поглядывает.

Вот же предательница мелкая! Я за ней с самого детства ухаживала, а стоило только появиться какому-то первому встречному мужику, так сразу хвостом завиляла — фьють! — и поминай как звали. И обжигала она меня несколько раз, а тут глядите-ка. Нежется в руках и даже брови спалить не пытается, вертихвостка.

Когда выбиралась из подвала, маг все еще тихо посмеивался. Я скорчила рожу пустоте.

Присоединился он ко мне на кухне почти через час, все такой же бодрый и отдохнувший, аж противно. А у меня нож из рук валился, и голова гудела, несмотря на кружку крепкого чая с бодрящей настойкой на травах.

— Госпожа Мормори, чем я могу вам помочь?

В легком ступоре я не сразу осознала, о чем говорит маг. Он хочет помочь мне с обедом!

Да-да, волшебник вчера предупредил, что не завтракает по утрам, я отлично перекусила булочкой с молоком. А вот заботы в магазине вряд ли позволят заняться готовкой позже, так что лучше приготовить обед заранее.

Гийльрей изначально вообще-то был против того, чтобы я занималась хозяйством, но я настояла.

Еще какие-то посторонние тетки на моей кухне не распоряжались.

— Пожалуйста, зовите меня Рисой, — попросила, прикрывая больные глаза. В веки будто кто песка насыпал. — Не извольте беспокоиться, я справлюсь сама. Сварить вам кофе?

За окном во все горло орали утренние пташки, ветер грохотал ветками, а предрассветная мгла и не думала рассеиваться. Наверное, будет гроза, а в такой день вряд ли будет большой спрос на цветы. Может забить на все и пойти спать?

Сосед отнял у меня нож и проводил к стулу, куда и усадил изумленную такими выкрутасами меня.

— Тогда и вы называйте меня по имени. Хотя его я не очень люблю. Друзья называют меня Гиль. И давайте лучше я сделаю вам кофе.

Какой, однако, заботливый сожитель мне попался.

И симпатичный, особенно руки хороши.

Я залюбовалась ловкими движениями, опершись щекой на согнутую руку. Так и влюбиться недолго, господа-товарищи, особенно в условиях полного отсутствия конкуренции. А тут прям мечта одинокой домохозяйки: печальный, молчаливый, тепло улыбается, руки, опять же, довольно высокого роста, отставной военный, богат, да еще и маг. А как шикарно в форме должен смотреться, и представлять страшно.

Один только минус у этого представителя сильной половины человечества. В друзьях у него некромант. А от некромантов всегда жди беды. Брр.

— Прошу.

Передо мной оказалась чашка с ароматным напитком. Половина кофе, половина молока с двумя ложками сахара, прямо как я люблю.

Не знала, что это такой известный рецепт, а не мое личное извращение.

Правда, кофе я так и не попробовала. Решила, что вот сейчас еще чуть-чуть посижу, и проснулась через пару часов в плетеном кресле, укрытая бело-оранжевым клетчатым пледом, от которого пахло мокрыми листьями и сосной. На коленях устроился дворовый рыжий кот Юфа, соседка его подкармливала за то, что он позволял ей себя обнимать во время просмотра серий "Уязвленной невинности" ежедневно с половины девятого до десяти. Как по мне, так рыжий прохвост с неизменными величием и хитринкой во взгляде обладал просто невероятной выдержкой. За тарелку сливок, которыми почивала расчувствовавшаяся баба Тина наглую усатую морду, Юфа был готов терпеть тиски объятий и пытку водой — соседка над "Уязвленной" ревела белугой ежедневно. У меня от ее воплей нежнейшая прорастающая туман-трава вяла, пока не додумалась звукоизоляционную обшивку к теплицам присабачить.

В введении подобного бизнеса в черте города есть свои минусы. Конечно, основной объем посадок расположен за городом на государственной земле, переданной в частное управление: к югу от города с выходом в море огороженный лесок, перемежающийся солнечными полянками и даже свое озерцо, и небольшой участок сопки Алмутского хребта, которые местные жители именуют как Вон-та-мелкая-между-Джагдаром-и-Клыком. Но некоторые травы и кустарники необходимо постоянно держать под рукой в зеленом виде.

Вот так мыслями от проблем с соседями по улице я перешла к профессиональным думкам, и тут же подорвалась с места — я же уснула на кухне, рядом с новоиспеченным соседом по дому. И что же там, в конце концов, с моим многострадальным фамильным делом всей жизни?!

Оказалось, ничего страшного.

Вполне себе наоборот. Даже печально.

— В такой чудесный день самое первое дело испить холодного чая с иррисой, долькой лимона и розмарином. Терпкая и пряная ирриса отлично утоляет жажду и проясняет мысли в жарком мареве дня, а розмарин придает неповторимый аромат. Когда я был в командировке в Ельсе, только этим напитком и спасался от тамошнего пекла и жестоко солнца.

— Вы были в Ельсе?

Госпожа Цилила, чуть покраснев, с восхищением внимала Гилю, который стоял, облокотившись на прилавок и сдержанно жестикулируя. В это время Соши белкой кружилась от кладовой и дворика с грядками и теплицами к пакетам на газетном столике для посетителей, забивая сумки Цилилы нужной и ненужной ерундой. Моя постоянная клиентка попала под обаяние мага, слушала его с выражением счастливого восхищения в густо накрашенных сурьмой по нижнему веку глазах.

Запаковав бумажные пакеты с эмблемой моей лавки, Соши перекинула за спину растрепавшуюся черную косу и повалилась в кресло для посетителей, распластав конечности — на нее все равно никто не обращал внимания. Как я успела заметить, созерцая открывшуюся моему взору самодеятельность, в пакетах помимо обычных подкормок для комнатных растений и луковиц тюльпана нового сорта нашли себе место и разрекламированная магом ирриса, и розмарин, и какие-то специи, и семена декоративного чеснока, и саженцы каштана (это-то ей зачем, милосердный Свет?) и самодельные глиняные горшки, кои я налепила в прошлом месяце из обычной глины, да так и не обожгла, ибо утварь вышла на диво страхолюдная.

— Спасибо! — прямо-таки расцвела Цилила, приседая под весом пакетов, которые в руках Гиля казались легче пушинки. — Вы надолго в гостях у милой Рисочки?

Волшебник обаятельно улыбнулся и сделал пасс, достойный придворных иллюзионистов. Щелкнул пальцами, и в руках у него оказался спелый лимон, распространяющий аромат цитруса, словно его только что сорвали с ветки.

— Примите в дар лично от меня, — ловко ушел от ответа и каких-либо пояснений чародей.

Покупательница разразилась серией восхищенных охов и ахов, схватилась за сердце, пожала магу руку, приняла лимон, снова за сердце, снова за руку...

Гийльрей вежливо помог донести пакеты до порога лавки, придержал дверь для Цицилы, которая не переставая благословляла какого-то "очень приятного молодого человека, да дарует Свет ему свою милость", вытер руки влажным полотенцем, которое свисало из кармана светло-серой длиннополой накидки, сшитой из легкой и неприлично легкомысленной ткани по типу формы магкорпуса. Волшебники носят такие в синем, коричневом, зеленом, хвойно-древесном или черном колоре застегнутыми наглухо, наглаженными, подпоясанными кожаными ремнями и с нашивками. А тут — такое вот чудо в перьях, форменных же штанах и кипельно белой майке. Я так подозреваю, что тоже от формы.