Демон. Книга 5. "Ход конем"

— Посмотри в глаза Роммеля! Они — круглые, как кружка Эсмарха, которую... он тебе поставит после открытия!

Аналитик ненадолго завис — видимо, искал в Галанете незнакомый термин. Потом икнул и растерянно поинтересовался:

— За что?!

— Паша! Речь Зверька в режиме он-лайн передается на сорок девять планетных систем Гномов! А программа-транслятор у нас и у них стандартная. Не-для-гей-ме-ров! И о чем, по-твоему, это говорит?

— Лично мне — об объеме этой самой кружки... — деловито пробормотал Шварц. — Если считать по литру за каждую систему, то объем получается солидный... Мда, Паша... Попал ты не по-детски...

ОКМ грохнул. А через мгновение наш хохот перекрыл начальственный рык генерала Харитонова:

— Забродин?!

— Да, сэр?

— Транслятор сбоит!!!

— Э-э-э...

Услышав в стоне аналитика нотки обреченности, я кинул взгляд на полоску состояния ПКМ подразделения, и, увидев, что канал Линды приглушен, попытался привлечь ее внимание условными жестами. Какой там — ее несло, как корову по льду:

-...танки — это, по сути, лидеры звеньев, ДД-шники — оружейники, а вот с хилами — полная засада: единственное, что тут можно юзать — это ремботы...

Вглядевшись в ее одухотворенное лицо, я понял, что останавливаться она не собирается. И решил подзабить на инструкции генерала Роммеля:

— Как вам только что сказала лучшая оружейница подразделения 'Демон', игра 'Защитник' максимально приближена к реальной жизни. Поэтому в финал прошли самые лучшие игроки. Вернее, не игроки, а команды, действующие как единый организм. Слаженность, умение понимать друг друга с полуслова, отработанные до автоматизма тактические схемы — и эти ребята оказались в одном шаге от того, чтобы получить вожделенный приз...

Увидев, что боты поворачиваются ко мне, Линда обиженно надулась. И буркнула мне в ПКМ:

— Слово дали МНЕ! Может, дашь договорить?

— Не вопрос... — слегка ускорив восприятие, буркнул я. — Но только в том случае, если ты перейдешь на нормальный язык...

— А я что, говорю на ненормальном? — возмутилась Горобец. — Что тебе конкретно не нравится?

— Лично мне нравится все. А вот Гномы — не понимают! Благодаря тебе их транслятор сдох... — я взглядом показал ей на алую полоску состояния, мигающую под голоэкранами сектора Гномов, и, заметив, что Дэн Гиллеспи медленно поворачивается ко мне, изобразил радушную улыбку и вернулся к нормальной скорости восприятия.

— Господин полковник! Не могли бы вы ответить на пару вопросов наших зрителей?

— А как же госпожа Горобец? Она еще не закончила...

— Ну, хотя бы на один!!! — взмолилась звезда. И, непонятно с чего решив, что я согласен, засиял: — Спасибо, сэр! Итак, вопрос, который интересует почти восемьдесят процентов нашей аудитории: скажите, почему ни на вашем парадном мундире, ни на мундирах ваших подчиненных нет ни одной награды?

Я покосился на генерала Харитонова, и, увидев в его глазах ожидание, мысленно вздохнул:

— Ответ на него вы знаете не хуже меня. Ибо что такое награда? — я вопросительно приподнял бровь, выждал рекомендованную аналитиками паузу, а потом... подключил комм к искину студии: — Награда — это материальный эквивалент благодарности... Согласны?

Гиллеспи кивнул:

— Безусловно...

— А нам такая благодарность... не нужна!

Ведущий непонимающе вытаращил глаза, а потом, заметив пиктограмму подключения, возникшую на сервисном экране, видимом только ему, неуверенно шевельнул пальцами. На большом голоэкране студии сразу же появилась заставка с логотипом нашего подразделения: ухмыляющаяся морда демона с глазами, покрытыми поволокой безумия...

...В двухминутной нарезке, 'склеенной' подчиненными Пашки Забродина, не было ничего особенного. Самые обычные люди, стоящие на улице и с надеждой глядящие в ночное небо, расчерченное сполохами далеких взрывов. Стайка детей, с гиканьем несущихся от здания школы к флотской 'Капле', зависшей над стоянкой. Мальчишка, сидящий на пластобетоне прямо под дюзами линкора законников , и с ненавистью глядящий куда-то вверх...

Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения.

Оторвавшись от текста, демонстрируемого ему 'репетитором', Гиллеспи пошевелил пальцами — и в центре студии возникла голограмма рыжей девчушки лет эдак пятнадцати.

Растерянно вглядевшись куда-то вдаль — видимо, в экран собственного головизора — она ненадолго 'зависла', а потом, услышав подсказку искина, издала торжествующий вопль:

— Вау-у-у!!!

— Это все, что вы хотели нам сказать? — усмехнулся я.

Девчушка забавно наморщила носик, отрицательно помотала головой, а потом... послала мне воздушный поцелуй:

— Неа! Я хотела сказать, что вы правы: ну какая награда может сравниться с нашей любовью?!

— Никакая... — предельно серьезно ответил я. И добавил, но уже в ПКМ генерала Харитонова: — Удовлетворены, сэр?

— Мама Ира, я бы на твоем месте напрягся... — буркнул Шварц. В ОКМ. — Девочка-то строит глазки... Как бы у них с Виком чего не срослось...

Ответ моей ненаглядной я слушать не стал, ибо, в ожидании ответа начальства прибавил громкость персонального канала.

— Спасибо...

С ума сойти — в одно-единственное слово Харитонов умудрился вложить столько смысла, что я опять почувствовал себя виноватым...

— Хмуришься? А почему? — Владимир Семенович свернул экран в трей и повернулся ко мне.

— Не люблю пафос, сэр... — хмуро буркнул я. Потом подумал и добавил: — Может, ну их, все эти ваши 'врезки'?

Генерал криво усмехнулся:

— А я, значит, люблю, да? Просыпаюсь по утрам — и давай думать, где бы толкнуть речь подлиннее да попафоснее. И если не нахожу подходящий вариант — весь день хожу, как неприкаянный...

— Я этого не говорил, сэр!

Харитонов нахмурился:

— Не перебивай! Вы, Демоны — плоть от плоти человечества. И в то же время — другая раса. Вы намного сильнее, быстрее, выносливее и жизнеспособнее, чем те, кто вас создал. Запас прочности, вложенный в вас биоинженерами, настолько велик, что вы не выродитесь, даже если будете заключать только близкородственные браки. Впрочем, пока идет война, обычным людям на эту разницу наплевать: они искренне радуются тому, что вы — есть, и так же искренне верят в то, что их благодарность будет вечной...

Генерал сделал небольшую паузу, отпил воды из стакана и угрюмо продолжил:

— Увы, эта вера — мираж: как только война закончится, вам начнут ЗАВИДОВАТЬ! Сначала самые слабые и немощные, а потом и те, кто посильнее. В самом начале процесс будет медленным и незаметным. Но в какой-то момент вопрос 'почему им — все, а нам ничего?' начнут задавать себе даже дети. Что будет дальше, представляешь?

Я кивнул:

— Охота на ведьм ...

— Именно! Вас начнут травить, как бешеных собак, причем те же самые люди, которые сейчас готовы носить вас на руках...

— Не все...

— Не все... — согласился генерал. — Но БОЛЬШИНСТВО! Поэтому пока у нас есть внешний враг, который отвлекает их внимание на себя, мы должны сделать все, чтобы этот процесс начался как можно позднее. Или не начался совсем...

— Вы считаете, что такой вот ролик способен что-то изменить?

Харитонов посмотрел на меня, как на умалишенного:

— Сам по себе — конечно, нет. Но мы им не ограничиваемся. И подходим к решению вопроса системно: скорректировали программу начального образования таким образом, чтобы дети не только привыкали к существованию других рас, но и относились к их представителям с уважением. Заказали десятки документальных и художественных голофильмов, основная задача которых — приучить зрителей к тому, что иные могут быть не только врагами, но и друзьями. Провели безумную по своему объему 'воспитательную' работу с владельцами информационных агентств, и заручились их поддержкой. А еще в самое ближайшее время заработает программа обмена, и эдак через год-полтора население Лагоса начнет осознавать себя частью нового социума...

— Программа обмена, сэр? — переспросил я.

— Уже через два месяца мы отправим к гномам первую партию школьников, студентов и молодых ученых...

Представив себе весь тот объем вопросов и технических проблем, которые требуется решить для того, чтобы обеспечить комфортные условия для проживания и обучения иномирян, я мысленно присвистнул.

— А вы вообще спите, сэр?

— Сон у меня регулярный: каждый первый понедельник месяца... — грустно пошутил генерал.

— А тут еще я со своей 'нелюбовью'... — вздохнул я.

— Если бы только ты... Знаешь, сколько времени и души у меня сожрал этот чемпионат?

— Ну, он стоит того, сэр... — буркнул я. — Если он позволит ускорить процесс поиска перспективных кандидатов в Шестую Очередь и подтолкнет к 'правильному выбору' еще некоторый процент молодежи, то затраченное время окупится сторицей...

На лице генерала заиграла ехидная улыбка:

— Пожалуй, Роммель поторопился: для штабной работы ты пока не созрел...

— А я созревать и не собираюсь! — буркнул я. — Я — пилот, значит, долже-...

— Даже пилотам не мешает думать. Хотя бы иногда: чемпионат проводится совсем НЕ ДЛЯ ЭТОГО!

...Мда. Открытый чемпионат НСЛ по киберспорту оказался чем-то вроде айсберга: сравнительно небольшая вершина, возвышающаяся над водой и открытая взорам проплывающих мимо судов — и в десятки раз больший объем, прячущийся под поверхностью!

И если бы дело было только в объеме — как оказалось, что, устраивая этот чемпионат, штаб ВС Лагоса действительно пытался решить совсем другую проблему:

— Как говорили наши предки, 'спасение утопающих — дело рук самих утопающих...' Сорок девять систем мал'ери — это не только боевые корабли, но и системы ПВО, ПКО и Ключи. Чтобы укомплектовать экипажами все это хозяйство, нам придется прогнать через Проект чуть ли не половину населения Лагоса. Как ты понимаешь, это нереально. Проще пойти другим путем: вылечить Гномов от пацифизма...

— По-вашему, это вообще возможно? — удивился я.

Харитонов пожал плечами:

— Вполне! Если верить нашим аналитикам, то в одну шестнадцатую финала этого чемпионата с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента выйдут только человеческие команды. Уже к третьему-четвертому чемпионату гномы пробьются в одну восьмую. Еще через пару лет — в полуфинал. А через десять-пятнадцать вырастет целое поколение, способное, а, главное, умеющее воевать...

— Так это через десять-пятнадцать... — вздохнул я. — А нам, по-хорошему, их пилоты нужны уже сейчас...

— Уже после этого чемпионата мы возьмем в работу как минимум сотню мал'ери!

— Сколько-сколько?! — ошарашенно переспросил я.

Харитонов не на шутку развеселился:

— Сотню. Если не больше...

— Но их же всего сорок четыре!

— Это прилетело! А отборочный тур проходило семьдесят три команды. Мы проанализировали записи, сделанные их организаторами, и пришли к выводу, что сто с лишним мал'ери при правильном подходе уже через восемь месяцев смогут стать щитовиками. Конечно же, щитовиками не вашего подразделения, а Ключей. Но сути это не меняет: чуть больше чем через полгода мы начнем формирование вооруженных сил Гномов!

...'Нормальный' язык в понимании Линды звучал несколько понятнее того, что она несла в самом начале своей речи: она использовала игровой сленг не через слово, а через два, и иногда даже объясняла особо замороченные фразы. Кроме того, очередное обновление, 'залитое' в транслятор насмерть перепуганным Забродиным, начало переводить на аши'ре основные термины любителей ММОРПГ, и в результате в интерактивное общение с 'лучшей оружейницей подразделения Демон' начало включаться все больше и больше зрителей.

Глядя на виртуальный счетчик активности аудитории, расположенный прямо под большим голоэкраном, я тихо дурел от удивления: число зрителей, активно общающихся с Горобец, увеличивалось с невероятной скоростью, и к концу ее выступления достигло восемнадцати миллиардов 'человек'. Львиная доля которых являлась мал'ери! Видимо, поэтому, дождавшись, пока Горобец вернет слово Дэну Гиллеспи, я вышел в ОКМ и без тени насмешки пробормотал:

— Восемнадцать миллиардов слушателей! Офигеть! Линда, ты была великолепна!

— Я была, есть и буду...

— ...и будет есть... — закончила за нее Вильямс.

Линда возмущенно засопела, но ответить не успела — сорвалась с места, и в компании Иришки рванула к двери студии, стилизованной под люк!

Смотреть, как работают вбитые в подкорку рефлексы, было забавно: взлетая с кресел, обе Демоницы активировали режим замедления времени и впрыснули себе 'коктейль'; к концу первого шага — подключились к сервакам СДО ; к началу второго — проанализировали оперативную обстановку в системе, и... вспомнили о том, что сегодня этот сигнал используется в 'мирных целях'. Для того чтобы сообщить зрителям о готовности команд, подключенных к 'Альтернативе'...

В общем, их третий шаг к двери оказался последним — сконфуженные девчонки врубили 'экстренное торможение' и изобразили на лицах ослепительные улыбки.

Правда, логику последнего поступка я не понял: ни один из ботов, порхающих по студии, не успел среагировать на их рывок. А, значит, зрители таращились на улетающие к стене пустые кресла...

...Несмотря на то, что этот рывок не был прописан в сценарии, Дэн Гиллеспи не растерялся: заблокировал поворот ботов, стремящихся поймать в фокус пропавшие из него объекты, и дал в эфир ролик-подводку.

...В предрассветных сумерках квадрат двести шесть выглядел на редкость мирно: темно-серые дома с пятнами бликов-'окон' — освещенные прожекторами 'Беркуты'. Спящие 'улицы' — проходы между ними и элеваторами артскладов. Россыпь звезд над головой. И... розовеющие под лучами восходящего солнца горы, невесть откуда взявшиеся на западе от космодрома.

Звуковой и ароматический ряд картинки был ничуть не хуже:

Шелест легкого ветерка, колышущего несколько травинок, прихотью режиссера пробившихся между стыками плит. Теньканье какой-то пичужки, радующейся наступающему дню. Запах свежей выпечки, тянущийся от 'Гнутой Подковы' Толстого Тэда...

Картинка выглядела потрясающе. И ей можно было бы любоваться целую вечность. Если бы не комментарии Шварца в ОКМ:

— Птицы на космодроме — это круто! Не видел ни разу! А выросшие за ночь горы — так вообще улет...

— Смотри, что будет дальше! — тут же отозвалась Вильямс. — Сейчас из казармы выйдет Викки. В плавках и с полотенцем через плечо. И неторопливо пойдет к озеру. Плавать...

Изображение скользнуло к казарме, и перед зрителями возникло окно(!), которого в ней не могло быть по определению. А за ним — мое лицо! Невесть чему улыбающееся во сне!

— К какому, нафиг, озеру? — поинтересовалась Линда. — Бельер? Так до него километров сто шестьдесят!

— Сто пятьдесят два... — уточнил Вольф. И ехидненько так добавил: — Но для Большого Демона, всю ночь видевшего сны о водной толще, пронизанной лучами солнца, это фигня! Видите, как он улыбается?