От заката до рассвета

— Успокойся, — Гарри сжал ее руку в своей, — он знает. Я ему сказал. И про Джорджа с Анджелиной, и про Рона с Гермионой и про Била и Флер. И он, кстати, не выглядел уж очень расстроенным... И Джинни... — попроси он, — Расскажи о нем... С самого начала... что из себя представляет ваш мир... А я расскажу тебе о своем... Кому-то из нас это может пригодиться.

— В смысле?

— В смысле, что если Гарри захочет остаться там, где жив Джордж... то я смогу остаться здесь. С тобой. Пусть даже ты меня не любишь... Но видеть любимого человека — уже счастье. И я... мы... это понимаем. Оба.

— А если... — начала Джинни, — если он поговорит с Джорджем и решит вернуться... то тогда...

— Тогда я отправлюсь назад. В свой мир. И попробую разобраться со своей жизнью. Не думаю, что у меня что-то получится без тебя, но спиться я всегда успею.

— Хорошо... — Джинни медленно кивнула. — я расскажу тебе о нем... А ты расскажешь мне о себе... и другой Джинни. У нас еще целая ночь есть для разговоров.

Они помолчали. А потом Джинни начала говорить:

— Я впервые увидела Гарри на вокзале Кинг-Кросс, когда пришла проводить в Хогвартс братьев. Мне было деcять лет... Гарри отправлялся в школу в первый раз....

* * *

Резкий звук прервал Гарри на середине предложения. Он как раз начал рассказывать о своем неудавшемся обучении на аврора.

— Что это? — спросила Джинни, глядя как Гарри достает из кармана дребезжащее зеркало.

— Это дал мне тот Гарри, — грустно сказал он, — это знак о том, что до рассвета остался один час. И мне пора перемещаться поближе к границе. Он очень предусмотрительный, — с некоторой завистью протянул он. — Я не такой.

— Ты гриффиндорец, — улыбнулась Джинни. — Бросаться с головой в омут это наша с тобой привилегия, а слизеринцы ничего не делают, не продумав все как следует и не подготовив пути отступления.

— Слизеринцы... — протянул Гарри, — не знаю, что меня больше поразило, то, что я здесь оказался геем, или то, что шляпа отправила меня в Слизерин.

— Из тебя вышел хороший слизеринец. — серьезно сказал Джинни и убрала с лица длинную челку.

— Великий, — ухмыльнулся парень. — Шляпа в свое время и мне предлагала змеиный факультет. Только я ее уговорил ее. Так вот... Она тогда сказала, что Слизерин сделал бы меня великим. Как я вижу, она была права. Я в подметки и не гожусь вашему Гарри. 10 "Великолепно" на СОВах... с ума сойти. А я — неудачник Гриффиндорец. Мальчик-который-выжил и больше ни на что не годен.

— Ты не такой, — серьезно сказала Джинни, — ты — замечательный, Гарри.

— Не такой замечательный, как он, — горько усмехнулся Гарри. — Я понимаю, почему ты любила и продолжаешь его любить. Не думаю, что он сумеет уговорить Джорджа пойти с ним. Он вернется... и... теперь, когда ты знаешь про его латентную бисексуальность.... То... у тебя может с ним все получиться...

Джинни прижала костяшки пальцев к губам.

— Я... я не думаю.

Она не знала, что с ней творилось. Гарри было больно, и больше всего на свете ей хотелось прижаться к нему и утешить его. Они проговорили до утра. Пили чай, курили (глядя на нее Гарри тоже решил попробовать) и разговаривали.... Он был другим. Не таким, как командир, и в то же время это был он. Чуткий, ранимый, влюбленный, неуверенный в себе, может, таким его знали те, кого он любил. Он вызывал желание защитить его, обнять и обогреть и зацеловать до смерти. Может быть, он всегда был именно таким... только она, как и все в ЭйПи, видела в нем только одну сторону — героя, сильного лидера... и не видела... не могла представить себе его другим.

Неужели это не два разных Гарри..., а всего лишь две стороны одного галеона? Разный рисунок... но суть одна. Золото. Огонь. Этот Гарри был очень теплым, тот Гарри мог обжигать.

Можно ли полюбить ТАК сильно всего за пять часов одного разговора? Оказывается можно... если это по сути один и тот же человек.

И вдруг ее осенило.

— Гарри!

Он вопросительно взглянул на нее.

— Блейз Забини!! Гарри в твоем мире Блейз жив?!

— Ну вроде да... ОН кстати о нем тоже спрашивал, кто из слизеринцев на ком женился и т.д... Я тогда еще не понял при чем тут они — не знал что он сам слизеринец или... — Гарри задохнулся, — ты хочешь сказать, что я с ним... тоже?!!

— Ахха. — широко улыбнулась Джинни, — он же не женат?

— Нет... и вроде не собирался. Но он же... он же друг Малфоя!

— Здесь он тоже был другом Малфоя, — счастливо оскалилась она, — пока не отправился следом за Гарри в министерство магии...

— И он погиб? — уточнил Гарри.

— Да. На шестом курсе. Он умер, защищая Гарри от Пожирателей. Командир очень страдал... А потом взял с нас ту самую клятву, что никто из ЭйПи не умрет. И задался целью натаскать нас так, чтобы все мы могли защититься и остаться в живых.

— И ему это удалось... — серьезно сказал Гарри, — я смотрю на тебя живую и не могу не думать о том, что зря я не послушался шляпы. Ты думаешь, он отправился за Забини?

— Ну если Джордж влюблен... А Забини не женат... То...

— Ну не знаю, — с сомнением протянул Гарри, — знаешь, мы с Забини вообще не общались в Хогвартсе... Он всегда и во всем поддерживал Малфоя... не так пакостил как он, конечно. Кстати... успокой меня... Скажи что я не спал с Малфоем?!

Джинни тихонько засмеялась:

— Нет. С Малфоем ты не спал.

— Спасибо хоть на этом, — Гарри преувеличенно облегченно вздохнул. — Но блин... Возвращаясь к теме Забини... он же меня ненавидит.. все слизеринцы меня ненавидели... смеялись надо мной... Ты думаешь у него получиться влюбить в себя этого высокомерного ублюдка за... — он глянул на часы, — за пять часов до рассвета? Совершенно чужого человека... Если я не смог с тобой...

— Он сможет. — улыбнулась Джинни, — ты не знаешь какой он... он сможет...

— Но тогда... — в голосе его была тихая радость, — он не сможет провести Забини через границу... Тогда... он останется с ним... А я смогу остаться с тобой... Пусть чужим для этого мира, но зато с тобой.

— Не говори ерунды, — отмахнулась Джинни, — Гарри не может не вернуться. Он здесь нужен.. он же великий маг... исследователь... Одно твое появление здесь чего стоит. И вообще Снейп кажется давно его зовет в Хогвартс преподавать Зелья.

— Снейп? Зелья? — Гарри помотал головой. — неееет здесь я точно пас.

— Ну вот видишь... — Джинни улыбнулась. — Гарри приведет Забини.

— И не сможет провести его. — резко отрезал Гарри. — обмен. Помнишь. Два за двух. А возвращаться буду один я.

— А... — девушка закусила губу, — меня с собой больше не зовешь?

Гарри неверяще посмотрел на нее... а потом испустил какой-то сдавленный вопль и схватил ее в охапку, жадно целуя.

О Мерлин и Моргана! Какой это был поцелуй. Страстный, нежный, упоительный, крышесносный... первый...

Джинни всегда откуда-то знала, что поцелуй с Гарри Поттером будет именно таким. А еще она снова убедилась в правильности своего выбора. Она ничего на свете так не хотела, как быть с Гарри, и чтобы Гарри был счастлив. Сейчас ей выпал шанс исполнить это. Она уйдет вслед за другим Гарри, которого уже любит почти так же, как и Гарри ее мира. И своим уходом позволит Гарри привести Блейза, которого ее командир, ее спаситель, ее кумир действительно очень сильно любил.

Ты больше никогда не будешь один... — пообещала она и не знала, кому это обещает. Тому Гарри, который обнимал ее сейчас, или тому, который где-то через тьму пространства, возможно, целовал Блейза Забини.

* * *

— Голдхаук Роад 202!!!

Они вывалились из камина в квартиру Гарри Поттера. Зеркальце звенело уже в третий раз, напоминая, что осталось всего 15 минут до рассвета.

Гарри жил в небольшой квартирке недалеко от Диагон-Аллеи, как пояснил другой Гарри.

В единственной комнатке не было ни одного предмета мебели, кроме двух старинных зеркал друг напротив друга. Между ними клубился серый туман, в котором высвечивались очертания каких — то перил.

— Это Граница? — почему-то шепотом спросила Джинни.

— Это Дорога, — ответил Гарри. — Граница там внутри. Недалеко. Увидишь. Ну что идем?

— А мы сможем вернуться... если...

— Сможем, — успокоил ее Гарри. — Когда граница закроется... нас выкинет с Дороги по своим мирам. Или... — он серьезно посмотрел на нее, — ты боишься?

Джинни действительно боялась. Она не стала собирать вещи, не стала раздумывать над письмами родным. Она боялась что на мгновение остановившись, она никогда не сможет решиться на этот шаг и будет всю жизнь жалеть. Поэтому драгоценное время она предпочла потратить на сумасшедшие поцелуи с Гарри и два оргазма от его неловких, но очень и очень вдохновляющих ласк.

— Идем Гарри, — девушка переплела его пальцы со своими, — я не боюсь.

Они шагнули в туман, и Джинни теперь ясно увидела дорогу под ногами, а в футах в тридцати перед ними стояли какие-то черные столбы. Гарри потянул ее за руку, и они пошли прямо к ним. Черные столбы оказались двумя зеркалами, стоящими ребром. Между ними так же проходила Дорога. И чуть подальше виднелось яркое пятно.

— Это Граница. Здесь фиксируется переход. А вон там мое зеркало, — сказал Гарри и обнял ее; на Дороге было сыро и холодно. — Гарри здесь нет.

— Мы подождем, — поежилась Джинни и прижалась к нему покрепче. — у него еще есть минут десять точно.

Они стояли и обнимались на дороге. А туман все прибывал и прибывал. Становилось все холоднее и холоднее.

— Осталось три минуты, — шепнул Гарри и, воспользовавшись удобным положением, поцеловал ее в замерзшее ухо.

— Он придет. — Джинни до боли вглядывалась в зеркало на той стороне. — Он обязательно придет. У него все получится. Горсподи пожалуйста... пусть у него все получится.

И тут по дороге прошла рябь, и туман немного рассеялся, а из зеркала напротив вышли две черные фигуры.

— Гарри!!!! — завизжала Джинни и кинулась ему навстречу.

Он подхватил ее на руки и покружил. Его зеленые глаза смеялись от счастья.

— Джинни!!!

Поодаль на них с презрительной усмешкой взирал темноглазый Блейз Забини.

— У тебя получилось!!! — Джинни расцеловала любимое лицо в обе щеки, — я знала! Я знала Гарри!!!

— Спасибо, малышка. — Он чмокнул ее в нос. — Спасибо... за все.

Он умел говорить ТАК ее Гарри. Так кратко и емко, вмещая в простые слова, столько значений... и в этом "все" было и спасибо за веру и спасибо за любовь, и спасибо то что не побоялась перейти границу, спасибо за то что позволяешь провести Блейза и еще много много всяких спасибо.

— Не за что, — очень нежно сказала Джинни. — Не за что Гарри. Будь счастлив.

— Буду. — это короткое слово прозвучало как будто он давал клятву.

Сзади подошел еще один Гарри и изумленно разглядывал Забини. Тот всем видом выражал отвращение к внешнему виду нового Поттера. Растрепанный, в драных джинсах, перемазанный в саже от камина он был ходячим оскорблением чувству прекрасного аккуратиста Блейза.

— Он какой-то... холодный, — девушка с трудом подобрала слово.

— Ненадолго. — Гарри дернул уголком губ.

— Как ты смог уговорить его, Гарри? — теперь Джинни

и сама поражалась этому, — ты смог его влюбить в себя за пять часов до рассвета? Этого ледяного принца? Я и в прошлый раз этому удивлялась... но там вы хотя бы были на одном факультете... А тут Гарри сказал, что за все шесть лет совместной учебы они перекинулись всего парой слов...

Гарри ухмыльнулся:

— Джинни, знаешь какое слово самое главное во фразе "я тебя люблю пожалуйста пойдем со мной в другой мир навсегда"?

— Какое?

— Империо.

— Ты... — Джинни не знала что сказать.

— Шутка. — командир радостно засмеялся. О боги как давно она не слышала этот хриплый смех. Ее Гарри смеялся не так. Наверно сказывались годы курения, которых у него не было. — А если серьезно... — продолжил он, — я до сих пор не верю, что мне это удалось.

Зеркальце зазвенело в четвертый раз.

— Минута. — сказал Гарри. — прощаемся и разбегаемся.

— Гарри. — вдруг всхлипнула Джинни, а когда оба спросили "что?" добавила, — Командир... Объяснишь моей семье... все это...

Он фыркнул.

— Рон меня убьет. А твоя мать перестанет со мной разговаривать.

— Скажи им, — Джинни изо всех сил пыталась сдержать слезы, — скажи им, что я счастлива.

— Скажу, — кивнул он и одним движением палочки вырвал зеркальце из рук другого Гарри. — Держи Джинни! Граница закроется для перемещений. Но я найду способ открыть зеркало. Ты сможешь говорить с ними. Обещаю.

— Спа-сибо, — Джинни уже рыдала в голос.

— Не за что, — сказал он тем самым тоном. — а теперь к границе, Быстро! Повторяйте за мной!

Он стал между зеркал и, повинуясь его взгляду, Блейз подошел к нему и взял его за руку.

— Я Гарри Джеймс Поттер, возвращаюсь в свой мир с Блейзом Марио Забини, вместе со мной Границу проходят Гарри Джеймс Поттер и Джиневра Уизли.

Ее Гарри стал напротив и произнес, переплетая пальцы с пальцами Джинни.

— Я Гарри Джеймс Поттер возвращаюсь в свой мир вместе с Джиневрой Уизли. Вместе со мной Границу переходят Гарри Джеймс Поттер и Блейз Марио Забини.

— Если ты ее обидишь, — добавил вдруг командир, — я найду способ достать тебя даже в другом мире.

— Я ее никогда не обижу. — ответил другой Гарри. Джинни уже сама запуталась какой из них в ее мыслях стал " другой" а какой "ее" для спокойствия решила разделить по факультетам. Гарри-Слизеринец Гарри-Гриффиндорец.

— Окей. — протянул слизеринец — тогда бегом. В свое зеркало.

И сам потянул за собой Забини.

Дорога заколыхалась под ними и стало становится все светлее и светлее.

Джинни и Гарри вбежали в овал зеркала и упали на кафельный пол магловской ванной. Но перед тем как впрыгнуть в проход Джинни успела оглянуться и увидела как бежавшие порознь Гарри и другой Блейз вдруг почти одновременно потянулись к друг другу руками и переплетя пальцы рухнули в свое зеркало. Такими она их и запомнила. Два черных силуэта в колыхающихся мантиях и сплетенные руки на фоне ослепительно сияющего зеркала.

У них все получится, — уверенно подумала она. — у моего Гарри все всегда получается. т.е. у Гарри Слизеринца... хотя у нас тоже все будет замечательно.