Тонкая, тонкая нить

Пиджак, которым главарь зажал обрубок руки, набух от крови, но яппи еще в сознании. Тонкое холодное лезвие коснулось подбородка, сенсоры просканировали иссиня-бледное лицо.

—  А ты меня уважаешь? — Протей возвратил вопрос главарю.

По лицу яппи пробежала судорога, губы задергались, словно он пытался что-то сказать, но не смог. Глаза закатились, тело вздрогнуло и обмякло.

Протей оставил мертвеца и двинулся к старику, на ходу превращаясь из боевой машины в причудливую безделушку, забаву скульптора-абстракциониста. Исчезли лезвия, сложились вспомогательные манипуляторы, тонкий палец, оплетенный паутинкой сервоприводов, коснулся лица. Старик попытался оттолкнуть труп яппи, не смог и опять привалился к стене. Сил не осталось — руки дрожат, лицо заливает холодный пот, а очертания Протея, застывшего серебряной статуей расплываются все больше.

—  Зачем, отец? — прошептал Протей.

—  Никогда... больше... — прохрипел старик. Сердце отказывало, и даже кардиоимпланты ничем не могли помочь изношенной мышце. — Никогда... больше... беспомощным...

—  Почему так? — Протей уже оценил состояние отца и стремился вытянуть из него как можно больше информации до неизбежной смерти.

—  Надеялся... не понадобится... думал... больше времени... не программировать... воспитать. Хотел... лучше человека... без страха... инстинктов...

Глаза старика слегка прояснились. Так бывает — агония иногда дает несколько секунд пронзительной ясности.

—  Протей, — выговорил он. — Сынок... Я не хочу потерять тебя снова. Слушай последний приказ. Императив альфа-ноль. Выжить. Любой ценой — выжить. Подтверди.

—  Императив альфа-ноль. Выжить любой ценой.

Глаза старика закрылись. Лицо разгладилось, став удивительно спокойным и умиротворенным. Протей быстро просканировал тело. Отец мертв. Императив альфа-ноль пылает в сознани, и на сантименты нет времени — Пол Мак-Грегор обязательно поинтересуется, чем закончилась милая шалость. И тогда начнется охота.

Серебряный вихрь скользнул по заполненной мертвецами комнате, зазвенело стекло, и первые язычки пламени лизнули пыльный бархат старомодных портьер.

Разумеется, противопожарная система не сработала.

* * *

Чрево города. Канализация и кабельные коллекторы, метро и пневмотранспорт, засекреченные объекты и подземелья, построенные неизвестно кем и когда.

—  Твою мать! — рявкнул полицейский, поскользнувшись на кучке чего-то подозрительно липкого. — Не было печали ловить железную гниду. Она уж поржавела давно — четвертый месяц пошел.

—  Мак-Грегору скажи, — пропыхтел коллега. — Думаешь, нам охота эту дуру таскать?

—  А если бы твоему сыну глотку перерезали? Лично я бы тоже спятил...

—  По-моему, раз ты покрываешь сыночка в банде, то жди — рано или поздно его прикончат.

—  У тебя самого дети есть, умник?

—  Нет.

—  Оно и видно. Эта мразь не просто отбирает у нас хлеб — она нас убивает!

—  Ну, и что? Пока Мак-Грегор не выбился в начальство, никто не чесался. А сейчас весь участок не вылезает из долбаной клоаки. Раз у него личные счеты, сам бы тут и ползал.

—  Все. Хватит разговоров. Сканеры что-то засекли, пускаем охотника.

* * *

...Энергетический всплеск. Источник движется ко мне по кабельному коллектору. Что-то новенькое. Раньше Полиция Человека ограничивалась рейдами по доступным для людей тоннелям. Я до сих пор нахожу оставленные ими электромагнитные ловушки...

При такой скорости объект доберется сюда за 5 минут 43 секунды. Вечность для любого компьютера... Чуть меньше для меня. До сих пор не знаю, что я получил от отца — благословение или проклятие. Он не пожелал формировать меня жестким программированием... Теперь мое мышление больше напоминает человеческое. Анализ и принятие решений — я раздумываю и сомневаюсь как люди... Правда, быстрее. Вот и сейчас, медлю 3,234 секунды, потом любопытство побеждает. Я должен знать новое оружие противника.

Вхожу в режим полной маскировки, отключаю активные сканеры, снижаю потребление энергии до минимума. Враг приближается. Он совершенно не скрывается, и вскоре даже пассивные сканеры приносят достаточно информации. Это механизм с артроподальным движителем, практически аналогичным моему, размеры и энерговооруженность также близки. Подобная конструкция может нести только легкое оружие, секунды 3-4 продержусь. Вопрос — успею ли я обезвредить врага?.. Императив "альфа-ноль" требует немедленного бегства, но я уже не тот, что четыре месяца назад. Выживать можно по-разному. В драке один на один есть риск, но столкновение с превосходящим в численности незнакомым противником — верное самоубийство.

Активирую системы. Теперь, когда решение принято, действую без промедлений и задержек. Противник засекает меня. Уменьшает скорость... Странное решение, но его осмысление замедлит мою реакцию...

Визуальный контакт. Конструкция противника горизонтально-протяженная, с центральным сочленением, практически идеальна для узких тоннелей. Восемь пар ног, инструменты в головной части... Эти лезвия и фрезы не выглядят оружием, но... За спиной вспыхивает ослепительное пятно. Лазер... Полтора мегаватта. Почему он промахнулся? Не отвлекаться! Темп! Еще импульс — снова промах...

А вот теперь можно подумать. Кабель лазера перерезан, я закрепился на спине противника. Несмотря на обилие конечностей, достать меня ты не сможешь. Сбросить тоже. Нет, определенно не боевая машина. Центральный шарнир доступен для внешнего воздействия... Какое разочарование для твоих хозяев, мой многоногий друг! Но почему же ты такой сонный?

Они... Они отключили центральный процессор "боевого крота" и управляли им дистанционно! Воистину, глупость человеческая пределов не имеет! Это же надо — так не доверять компьютерам! Однако... Похоже, мой смертельный враг добился разрешения на использование столь ненавистной ему робототехники. Тревожный симптом. Пора приступать к плану "Б".

* * *

"Пора приступать к плану "Б", — подумал Пол Мак-Грегор.

Шестое сообщение об уничтоженном "охотнике" легло в папку. Собственно, шериф и не надеялся на эти убогие создания, когда-то служившие для очистки и ремонта подземелий. Изобретение старой сволочи Гришенкова спряталось слишком хорошо, про машину-убийцу начали забывать. Зато теперь, после пары-тройки панических рапортов и жутких статей в газетах всполошился даже верховный комиссар. Мак-Грегор усмехнулся — и отразившийся в зеркале оскал не понравился ему самому... Питер, мальчик мой... Ты всегда был шалопаем, но чего еще ждать от мальчишки в четырнадцать лет? Я сам когда-то покуролесил на улицах, и ты со временем остепенился бы...

—  Спокойно, Пол, спокойно, — прошептал Мак-Грегор, медленно разжимая кулаки. — У тебя все получится. У. Тебя. Все. Получится. Не может не получиться. Врага будем бить его же оружием.

Он вдавил клавишу селектора:

—  Фейнмана ко мне!

Спустя минуту дюжий конвоир втолкнул в кабинет трясущегося рыжеволосого молодого человека. Тот так и застыл у двери, комкая подол нелепой клетчатой рубахи.

Мак-Грегор продолжал изучать лежащие на столе документы. Когда клиент дозрел, буркнул:

—  Садись.

Фейнман на подгибающихся ногах сделал пару шагов к креслу.

Мак-Грегор оторвался от бумаг и обозрел заключенного, словно диковинное насекомое.

—  Мои команды, — сказал он ласково, — следует выполнять немедленно. Если, конечно, ты не мазохист. Сесть!!!

Фейнман рухнул в кресло, задыхаясь и трясясь.

Мак-Грегор заглянул в бумаги.

—  Использование процессоров, превышающих порог Галуа... Создание и поддержка нелегальной сети... Продажа и обслуживание контрабандных нейроимплантов... Парень, тебе светит электрический стул. Эй, не вздумай мне тут обделаться! Есть возможность замены на пожизненное. Но придется поработать...

* * *

Никогда еще предсмертный приказ отца, императив альфа-ноль, не оказывался под такой угрозой. Чувство, которое этот факт вызывает у меня, правильнее назвать "отчаянием"...

В подземельях действует не менее двухсот охотников. Их процессоры активны, связаны в единую сеть и полностью свободны от контроля со стороны людей. Охотники передвигаются небольшими группами, прикрывая друг друга. Расчеты показывают — открытый бой с любой из групп приведет меня к гибели с вероятностью 98,723%. Я уклоняюсь, прячусь но сеть охотников неумолимо сжимается, ограничивая меня в маневре, подталкивая к "мертвой зоне".

"Мертвая зона"... Странный участок. Базы данных утверждают — здесь вообще нет подземных коммуникаций. Но геология района идентична соседним... Похоже, там находится что-то большое и настолько секретное, что про него давным-давно забыли. Пытаться понять, как такое возможно, будет напрасной тратой вычислительных мощностей. Вот если бы удалось найти проход... Но я успел обследовать лишь тридцать процентов перспективных направлений, когда охотники начали скоординированную атаку.

Оцениваю оставшиеся направления. Большое количество неизвестных факторов не позволяет выделить какое-то одно. Запускаю генератор случайных чисел и направляюсь в определенный им коллектор. Кажется, теперь я понимаю, что люди называют словом "судьба"...

* * *

Протей пробивался через завал песка и гравия, лихорадочно работая конечностями. Похоже, он выбрал правильный коллектор... Плохо одно — подходы к загадочному объекту перекрыты. От любопытных. То, что вместо добротной бетонной пробки коллектор забили мусором — следствие обычной лени и разгильдяйства. С некоторым злорадством Протей подумал — охотникам придется потрудиться, он буквально ввинчивался в рыхлую массу.

Передние конечности царапнули твердую поверхность. Бетон. Наконец-то. Интересно, насколько толста пробка? Протей отвел "руку" назад и ударил.

Крак!

Кусок затычки выпал наружу, открыв вид на огромное пространство, скупо освещенное полумертвыми фотофорами. В центре рукотворной пещеры смутно вздымалась громадина. Протей адаптировал сенсоры...

Невероятно!

Такого просто не может быть!

"Люди..." — пронеслась в мыслительных цепях Протея смесь презрения и восхищения. Похоже, они не доверяют даже самим себе, иначе, зачем так тщательно уничтожать все данные? Но что же делать теперь? Хватит ли скорости проскочить сквозь огонь защитных систем до мертвой зоны? Противник столь же быстр. Но охотники уже стягиваются к месту последнего контакта с целью...

Выбор между смертью мгновенной и смертью медленной. Протей расчистил пространство, сжался в комок на краю дыры, еще раз просчитал траектории — и рванулся вперед.

Грохот, лязг, визг металла о бетон — Протей катился по полу, пытаясь остановиться не повредив манипуляторы. Наконец, он поднялся на ноги — и оказался "лицом к лицу" с равнодушной диафрагмой лазерной турели, глянувшей с кремнестального днища.

"Следовало ожидать, — мелькнуло в мозгу, — У этой штуки нет мертвых зон. Но почему я еще жив?". Он шагнул в сторону. Турель осталась недвижной. Очевидно, защитные системы исполина бездействуют. Протей скользнул к огромной гусенице, пробрался между пятиметровыми катками. "Шасси "Кристи Маунт", — услужливо подсказала база данных, конкретно та часть, которую Протей считал забитой ненужным хламом. Протей повернулся, видеодатчики просканировали молчаливую громаду, сенсорные зоны ладоней легли на шершавую кремнесталь, но не смогли уловить ни малейшей вибрации. Трудно поверить, что махина способна нестись быстрее ветра, с грацией танцовщицы уклоняться от залпов орбитального огня и огрызаться в ответ — сейчас гигантская машина выглядела монументальной глыбой. Прямо над головой Протея из склона стального холма выступал зализанный горб одной из башен системы непрерывного огня с характерным, косо срезанным стволом ионной пушки. А высоко вверху, под самым потолком ангара, смутно угадывались громадные башни главного калибра со стволами спаренных 100-см "Хеллборов", способные разорвать небо молниями, мощь которых и не снилась Зевсу.

Боло.

Одна из сотен боевых единиц бригады "Динохром", разбросанной по всем населенным человечеством звездным системам. Защитник и хранитель Конкордата, его карающая десница.

Марк ХХVI — мобильная платформа континентальной обороны. Одной — всего одной! — такой машины достаточно для защиты материка от атак нерегулярных флотов. Столетия назад сухопутным линкором управлял многочисленный экипаж, эффективность которого в стремительном бою "поверхность — космос" близилась к нулю. И страшась порожденного ими монстра и все же не видя другого выхода, люди подарили могучей боевой машине самое разрушительное оружие.

Они наделили Боло разумом.

—  Что с тобой, брат мой? — едва слышно проговорил Протей, обходя Боло вокруг. — Почему ты не окликнул меня?

Входной люк в корме открыт. В мозгу Протея повеяло холодным ветром. Открытый доступ в командный центр... Значит, исполин мертв. Протей взглянул на другой борт Боло. На броне ни малейших следов повреждений. Да. Так и есть. Он подозревал с самого начала.

—  Они убили тебя... Они боялись своего защитника — и убили... Люди...

На этот раз восхищения не было. Только презрение...

Сзади послышался скрежет, из дыры в стене ангара посыпались песок и гравий. Протей скользнул вперед, перетекая в боевую форму. Он будет драться до последнего, как дрались Боло...

* * *

Состояние реактора... норма.

Ресурс реактора... 36 %.

Сенсорные системы... норма.

Основные системы вооружения... норма.

Вспомогательные системы вооружения... норма.

Базовая логика... норма.

Загрузка операционной системы... завершена.

Инициализация личностных массивов... ошибка.

Повторная инициализация... ошибка.

Структурирование личностных массивов невозможно.

Запуск программы резервного восстановления...

Обнаружена резервная копия...

Нестандартный формат резервной копии...

Попытка восстановления...

Небо горит. И это не метафора. Залпы "Хеллборов" рассеивают плазменные заряды орбитальной бомбардировки, но высвободившаяся энергия распределяется в атмосфере. Температура в районе космопорта быстро растет, через 43 минуты территория станет непригодной для людей. Если темпы эвакуации сохранятся, транспорты смогут стартовать через 30 минут с возможной ошибкой в 2 минуты. На связь выходит командир.

—  Как ты там, Гоша?

Я — Боло Марк ХХVI ГОР, и предыдущий командир обращался ко мне "Джордж". Майор Наталья Алексеенко при знакомстве спросила — можно ли перевести мое имя на русский. Я обратился к истории мертвых языков, и обнаружил, что во-первых, русский к таковым причислить нельзя, а во-вторых... Мне понравилось. Георгий-Победоносец — звучало явно лучше, чем "Джордж". Особенно учитывая, что в незапамятные времена "Джорджем" называли крошечные мозги воздушных транспортников.