Лунатики

— Думаю, я найду, чем вас удивить, — вернул ей холодную улыбку Виктор. — Так вы согласны.

Джубили задумалась ненадолго, но быстро решилась:

— Дайте мне вашу руку, — она коснулась вытянутой руки, ненадолго задержав изящную ладошку на пальцах мужчины. — Все. Я запомнила вашу ауру. Это... ваше уникальное...эм...отражение в мире. Я смогу вас найти, если вы все еще будете живы.

Она немного поколебалась немного, будто не решаясь признаться в том, что не всесильна, но все же добавила:

— Но только если мы будем на одном материке. Или острове. Большие объемы воды блокируют сигнал. Земля, кстати, тоже — так что, если вас будут держать в подвале или в пещерах — найти вас будет затруднительно. Но если я когда-либо использую ваши знания, то буду проводить поиск по ауре, скажем, еженедельно. В течение...ммм... пятидесяти лет, например. Это все, что я могу вам обещать.

— Как-то все расплывчато. Если, если, если...

— Говорю, как есть, — развела руками девушка.

— И разумеется, никаких гарантий?

— Вам придется ложиться на слово кицунэ, — слабо улыбнулась Джубили. — Но я не могу спросить, почему вы так уверены, что сумеете воспользоваться моей помощью? В схватке ученого и двухметрового ожившего мертвеца, я поставлю на последнего, уж простите.

— А, — расслабленно откинулся Виктор, позволяя официанту поставить перед девушкой наконец-то принесенный чай и дожидаясь пока он отойдет на приличное расстояние. — А это ваша вторая ошибка... Вы почему-то решили, что мы с Монстром хотим убить друг друга.

Заметив выражение лица собеседницы, Виктор негромко рассмеялся. Достаточно искренне — пожалуй, впервые за время их беседы.

— Не волнуйтесь, вы поймете. Готовы выслушать мою историю?

Франция, 1821

В ту ночь окрестности одной небольшой деревушки, не отмеченной даже на самых точных картах и обреченной навеки сгинуть в лесной глуши, были оживлены как никогда. К сожалению, повод, выгнавший толпу селян из дому в лес с вилами и факелами, был не слишком приятным. Вообще как-то так исторически сложилось — чем больше людей с вилами и факелами выходит по ночам из домов, тем меньше вероятность, что они идут на ночную уборку сена в амбаре.

Человек в черном плаще до пят и широкополой шляпе несся по лесу, избегая огненных шариков, отчетливо видимых в темноте. Наплечная сумка и эффектные, но не слишком пригодные для подобной местности предметы одежды сильно затрудняли его перемещение, цепляясь за каждую встречную ветку. Гонка продолжалась уже несколько часов, и человек понимал, что проигрывает забег, уступая местным, которые знали здесь каждую тропку.

В какой-то момент между деревьев мелькнул просвет, лишенный отблесков огней, и мужчина, окрылённый надеждой, устремился туда...

И выскочил на небольшую полянку, ограниченную с одной стороны стеной деревьев, с другой — обрывом.

Человек медленно подошел к краю уступа и досадливо покачал головой — хотя внизу и шелестел поток реки, на вкус мужчины тот выглядел слишком бурным для того, чтобы можно было рискнуть. Он отвернулся от обрыва, рассчитывая вновь укрыться в тени деревьев, но тут же замер, разглядывая выступивших из леса людей с мрачными лицами. Все было рассчитано. Селяне специально расставили людей так, чтобы беглец, избегающий света факелов за бежал в этот тупик.

Все это мелькнуло в голове у мужчины уже после того, как он выхватил револьверы. Рефлексы сработали раньше разума. Загонщики изумленно вздохнули — со стороны это выглядело так, будто пистолеты сами выскочили из поясных кобур в руки мужчины.

— Стоять!! — рявкнул он. Подобный оклик всегда вызывает замешательство хотя бы на миг даже у самого разъяренного человека. Не стал исключением и этот случай, на какое-то мгновение толпа замерла, что позволило беглецу продолжить речь: — У меня двенадцать патронов! Это означает, что если вы нападете — первые двенадцать из вас станут трупами! Возможно, после этого я успею выхватить запасной револьвер и убить еще шестерых, а может быть, вы сомнете меня числом, но вопрос не в этом....

Спаренный щелчок взводимых курков прозвучал в тишине ночного леса особенно угрожающе.

— Вопрос в том, кто из вас войдет в гарантированную дюжину счастливчиков.

Речь человека была хоть и торопливой, но никак не испуганной или срывающейся. Но все равно что-то странное было в его голосе, как будто язык его слегка заплетался...

— Да он же пьяный вусмерть, — раздался возглас из толпы. — Он даже в стену не попа...

Грохнул выстрел. В воздухе запахло порохом. Вскрика не последовало. Мертвое тело, все еще находящееся в вертикальном положении, уже не могло издавать какие-либо звуки, по причине отсутствия органа, управляющего этим процессом. Еще мгновением спустя раздался стук, как будто что-то тяжелое падало на землю.

— Я никогда не промахиваюсь, — несмотря на обстоятельства, в голосе человека прозвучали совершенно неуместные сейчас нотки превосходства. Учитывая темень, неверный свет факелов, расстояние, общее состояние мужчины, которое определенно было далеким от нормы — он имел на это право.

— Не дури, мы все равно сомнем тебя, — прорычал предводитель селян.

— Но я прихвачу нескольких с собой! — весело откликнулся мужчина.

— Ты не справишься со всеми!

— Да, но ты будешь мертв, — один из револьверов твердо указал на предводителя, остальной по-прежнему чуть ходил из стороны в сторону, в поисках движения. — И еще десять человек.

Толпа слегка дрогнула. Точнее, она распалась — теперь это уже был не единый организм, а несколько десятков людей, каждый из которых думал о том, что он не хочет быть этим "кем-то".

На полянке установилась временная патовая ситуация.

Скорее всего это не помогло бы мужчине в широкополой шляпе. Одно неверное движение с его стороны, да даже один правильный вскрик из толпы — и они вновь превратятся в жаждущих крови безумцев. Да, мужчина говорил правду — он успел бы разрядить револьверы, но и ему бы это не помогло...

Поэтому выждав еще мгновение, он быстро отвернулся от скопища людей и сильно оттолкнулся от обрыва, совершенно неэлегантно полетев в воду, придерживая одной рукой с по-прежнему зажатым в ней револьвером шляпу.

Толпа с факелами еще несколько секунд тупо смотрела на пустое место, где только что стоял человек, пока опомнившийся предводитель не заорал: "Вниз!" и толпа не устремилась по лесным тропкам к местам, где берега ровняются с рекой. Но на этот раз люди бежали несколько медленнее — все помнили об оставшихся одиннадцати патронах, и никто не хотел найти беглеца первым.

Мужчине повезло — по очевидным причинам достигнув пологих берегов быстрее, он ухитрился схватиться за удачно поваленное дерево и выкарабкаться из бурного потока.

Выбравшись из воды, он упал на живот и закашлялся, избавляясь от воды в легких. После чего он поднял голову, всматриваясь вверх, и от души выругался — вниз по склону уже неслись огоньки, а он так некстати оказался на одном с ними берегу.

— Плохой день, мистер Хеллсинг?

Резко развернув голову, мужчина посмотрел на говорившего, и от удивления у него буквально отвисла челюсть. Он даже не обратил внимания на то, что его фамилия была произнесена с ошибкой.

— Говорящая лиса... — ошарашенно прошептал он.

— Поразительно точное умозаключение, — вздохнул зверек, говоривший звонким девичьим голосом. — Отдохните, Себастьян, водные горки никому не идут на пользу. А заодно расскажите мне, что вы тут устроили. Вижу, страсть к разрушениям передалась вам по наследству. Только если Абрахам концентрировался исключительно на вампирах, то вы, как вижу, расширили список мишеней. Отец бы вами гордился.

Себастьян Ван Хельсинг подумал, что удар головой о камни после падения был куда сильнее, чем он полагал. Тем не менее, упрямство и склочность характера не позволили ему промолчать даже в беседе с галлюцинацией:

— Мой отец убил бы меня при встрече, — угрюмо произнес он. — А что касается моей деятельности... Кто-то должен защищать людей от этих существ. Вы же не станете их защищать?

— Не стану, — подтвердила лиса. — Мне лишь не нравятся ваши методы. Они привлекают слишком много ненужного внимания. Или я ошибаюсь, и это к вам несется толпа почитателей?

— Я убил... — Себастьян сглотнул неприятный комок в горле. — Кое-кого из их деревни. Он был одержим одним призраком. Если бы я этого не сделал — к утру была бы мертва вся деревня. По-другому было никак — я знаю стадии одержимости, и знаю, когда следует пытаться изгнать духа, а когда браться за оружие.

— Я понимаю, — кивнул зверек. — Просто говорю, что вам следовало бы работать изящнее, не собирая толпы народу вокруг. В любом случае, мне импонирует ваша решительность и умение принимать трудные решения. Кроме того, потерять ваши знания и таланты, пусть и несколько... узконаправленные, было бы преступлением. Поэтому я пришла, чтобы помочь вам. Для селян эти места родные — сами вы не уйдете. А я могу провести вас. И если вы не возражаете, я бы рекомендовала делать ноги.

Себастьян потряс головой и потянулся рукой к лисице, собираясь проверить настоящая ли она.

— А вот этого не надо, — строго возразила лисичка, отступая на пару шагов назад. — Я все же девушка. Давайте соблюдать приличия.

— Прошу прощения, — пробормотал ошарашенный мужчина. Но тут же встряхнулся и взял себя в руки — толпа все еще приближалась. Галлюцинация или нет, но лиса дело говорит — пора сваливать.

— Что вы хотите за вашу помощь?

Лиса ехидно улыбнулась. Почему-то ехидно улыбаться у нее получалось лучше, чем выражать любые другие эмоции.

— Всего лишь услышать вашу историю. Что с вами случилось, после чего вы стали считать, что отец убьет вас при встрече, и вы научились убивать призраков с помощью обычных пуль.

— История будет долгой, — пожал плечами Себастьян.

— У меня есть время, — лисица поднялась на все четыре лапы и направилась куда-то в сторону, — Идемте, Хеллсинг. Кстати, после того как выберемся, если пожелаете, можете остаться со мной. Уверена, мы найдем для ваших револьверов более подходящие цели, чем безмозглые пейзане...

Лондон, 1888

Свет уже начал меркнуть перед глазами. Движения становились все медленнее, ногти давно были сломаны в попытках содрать удавку с шеи. Воздуха не хватало. Она пыталась ударить нападавшего, но тот обладал какой-то нечеловеческой силой, хотя и явно был несколько меньше чем она сама — девушка не видела убийцу, но ощущала его обострившимся шестым чувством.

Почему-то наиболее страшным казалось, что позади не раздавалось ни звука.

Из глаз хлынули слезы. Она понимала, что останется в сознании еще несколько секунд, а после того, как тьма сомкнется, она уже не проснется никогда. Самое обидное было то, что она даже не могла задать вопрос — за что?! Единственный грех девушки был в неодобряемом общественностью способе заработка, но во всем остальном она не обидела и мухи. А убийца просто набросился на нее со спины, неведомым образом возникнув в ее квартире...

Внезапно она с необычной четкостью услышала биение своего собственного сердца. И с такой же сверхъестественной четкостью осознала сколько ударов оно еще сделает до того, как сознание ее покинет... Стук. Три... Стук. Два... Стук. Один...

Следующий удар сердца совпал с жутчайшим грохотом выбиваемой двери. Комнату затопил нереальный белоснежный свет, а она вдруг почувствовала, как хватка на горле ослабла, и она с хрипом втянула показавшийся таким вкусным воздух. Где-то сбоку раздался стук — убийца отлетел к противоположной от входа стене, по-прежнему не издавая ни звука. Она не стала смотреть на него, вместо этого она повернула голову к своим спасителям.

Их было двое — молодой мужчина в широкополой шляпе и юная девушка в красивом красном плаще, державшая в руке какой-то предмет, источавший прекрасное сияние.

— Ангелы... — с трудом просипела она. Горло нещадно саднило, каждой слово будто было покрыто наждачкой, но и промолчать она не могла.

— Не совсем, — улыбнулся ей мужчина, поднимая ее на ноги. — Как тебя зовут?

— Мэри Джейн Келли, — с трудом выдавила она.

— Заряд кончается... — сквозь сжатые зубы прошипела леди в красном.

— Прекрасно. Вот что, Мэри, нам нужно ненадолго занять твою квартиру... Закончить одно дело. Сможешь подождать полчаса на лестнице?

Она судорожно кивнула и, в каком-то заторможенном состоянии, прошла к выходной двери. На пороге она попыталась оглянуться, чтобы увидеть нападавшего, но мужчина не дал ей это сделать.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — прокомментировал он и прикрыл дверь.

— Ну наконец-то, — вздохнула Джубили опуская руку со стеклянной пробиркой, в которой булькала светящаяся жидкость. — Уже почти выдохлась.

Себастьян лишь молча кивнул и выхватил револьвер, направляя ее на цель — тонкая девчонка со спутанными каштановыми волосами, из которых торчали острые ушки. Возможно, когда-то она была красивой, но сейчас ее портили изможденный вид, лохмотья, в которые она была одета, и лопнувшие капилляры в глазах, из-за которых склера приобрела кровавый оттенок.

В то же мгновение погас магический светильник.

Девчонка мгновенно вскочила на ноги. В ее руке появился невесть откуда взявшийся скальпель, но быстро оценив обстановку, она вместо нападения рванула в сторону — где стояло огромное зеркало.

— Не дай ей уйти, — взвизгнула Джубили, но Себастьян и сам знал, что нужно делать. Чуть сместив руку, он дважды нажал на спуск, и прекрасное зеркало рассыпалось на сотни осколков.

Девчонка в растерянности замерла перед осколками, а потом резко развернулась, ощерившись и взяв скальпель наизготовку.

— Спокойно, — подняла руки Джубили, — Мы хотим поговорить. Для начала.

Девчонка не произнесла ни звука, но ярость в глазах сменилась настороженностью. Уже хорошо. Но ни она, ни Себастьян оружие не опустили.

— Мы с моим другом несколько разошлись во мнении, как с тобой поступить, — спокойно продолжила кицунэ. — Он считает, что тебя надо убить на месте — такой уж у него профессиональный рефлекс.

Девчонка враждебно глянула на мужчину. Тот ответил ей взаимностью.

— Я же считаю так — за что бы ушастики не приговорили тебя к заточению в Зазеркалье, ты уже за все расплатилась, — добавила Джубили. — Ты обратила свое заточение себе на пользу и нашла выход. А за несколько веков в зеркале крыша может у всякого поехать, так что спишем твои выходки на стресс.

— Четыре убийства — не "выходки", — холодно произнес Себастьян.

— Я думаю, что тебе можно оставить жизнь, — Джубили совершенно не обратила внимания на мужчину, — Если, конечно, ты будешь оставаться под нашим контролем

Девчонка, кажется, несколько заколебалась, глядя на дуло револьвера, но все же никак не сменила позы.

— Разумеется, это не значит, что жизнь будет тихой-мирной. У нас будет полно врагов. Но убивать мирных жителей мы не позволим.

Девчонка еще подумала пару минут о чем-то своем, но все же согласно кивнула и бросила скальпель на пол.