| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Однако что-то было не так.
"Дверь в туалете должна висеть с другой стороны! Коридор у меня был значительно короче! Кухня — меньше, а холодильник — "Самсунг", а не стоящая здесь "Волхова"! Где это я нахожусь?"
Тимофей Аркадьевич с помощью пальцев рук попытался пошире раскрыть сопротивляющиеся такому надругательству глаза, чтобы лучше видеть окружающую его действительность. Однако ничего не изменилось. Долго раздумывать об этом не было никаких сил: трубы горели! Открыв холодильник, он обнаружил в нём пиво, правда, не "Клинское", которое покупал накануне в магазине, а незнакомое ему "Ударное". Долго не раздумывая, сорвал пробку и прямо из горла, захлёбываясь, в три глотка её опорожнил.
"Хорошо! В раз мозги прочистило! Так, сколько же оно градусов? Вроде, покрепче "Клинского". 5,3! Что-то не помню таких градусов у пива. Ладно, вторую допью, тогда и буду разбираться."
По телу продолжали пробегать волны судорог, захватив теперь уже и лицо. В голове Тимофея Аркадьевича возникла идея посмотреть на себя любимого в зеркале. Он прошёл в ванную, отметив, что она также стала несколько большего размера, чем ранее, и уткнулся в зеркало, прикреплённое к двери. Раньше имелось только одно зеркало, висевшее над умывальником, а здесь их было два!
На него смотрело смутно знакомое лицо мужчины лет сорока пяти, небритое, опухшее, с мешками под глазами. На этом лице были заметны постоянные сокращения мышц на щеках, лбу и подбородке.
"Кто же это такой?"
Тимофея Аркадьевича накрыла волна ужаса.
"Допился! Хотя странно, не так уж часто я и выпиваю! Не больше четырёх бутылок беленькой в месяц. Мои приятели — не меньше семи — восьми каждый. Вот, опять начинает мутить: судороги в теле не прошли. Да и голова продолжает болеть. После пива вроде полегчало, а сейчас опять болит. Неужели это я в зеркале? Да мне уже за семьдесят! На голове волос не осталось. А тут — мужчина средних лет, с волосами, даже усики маленькие имеются. Помню, и я такие же в этом возрасте носил. Смотри ка, на глазах лицо молодеет. Боже ж мой! Да это я молодею! Судороги и на теле и на лице — это происходит процесс омоложения! Куда же я попал? Что со мной случилось? Всё болит, стоять уже нету сил. Пойду, лягу на диван, а то опять потеряю сознание."
Тимофей Аркадьевич подошел к дивану и упал на него.
* * *
Самочувствие после следующего пробуждения было значительно лучше. Теперь у Тимофея Аркадьевича почти не болели голова и тело.
"Похоже, все преобразования моего тела, то есть омоложение, близки к завершению. Как неохота вставать с дивана! Но нужда зовёт."
Теперь поход в туалет прошёл просто замечательно: без опоры на стенку, слабости в ногах и головокружения. Только спадающие штаны пришлось придерживать двумя руками: талия уменьшилась раза в два. На своё отражение в зеркале Тимофей Аркадьевич просто не мог наглядеться. Он выглядел не более чем на двадцать пять лет, а скорее всего даже моложе. Нестерпимое чувство голода погнало его на кухню. Только сейчас он обратил внимание, что в этой квартире установлена электрическая плита, а не газовая, как было ранее. Быстро проведя обследование холодильника, достал четыре яйца, варёную колбасу, и состряпал яичницу, которую тут же съел. Попил чайку с парочкой бутербродов с сыром. Вроде, чувство голода отступило.
Пришло время "разбора полётов".
Глава вторая.
"С чего начать? Осмотрю квартиру, может быть это мне даст отправную точку для анализа ситуации."
Тимофей Аркадьевич (в дальнейшем Тёма — как его называли друзья) сначала осмотрел кухню. Всё, как обычно. Полки с посудой, шкафчики с запасами круп, сахаром, солью. Хлебница. Небольшой стол с тремя табуретками. Холодильник "Волхова" — совершенно не знакомая ему марка.. Электрическая плита на два установочных места. Мойка. Отсутствуют: печь СВЧ, фритюрница, небольшой телевизор, которые были на прошлой квартире.
В ванной имеется умывальник, ванна и стиральная машина старой конструкции: с резиновыми валиками для отжимания выстиранных вещей.
Маленькая кладовая с тазиком, вёдрами, шваброй, веником с совком и полочками на стене, уставленными коробками со стиральным порошком, моющими средствами, кое-какими инструментами.
Небольшая прихожая со встроенным шкафом для верхней одежды. Там висело зимнее пальто с меховым воротником, куртка и ветровка. Зимняя шапка, шарф и кожаные перчатки лежали на верхней полке. Внизу находились зимние ботинки, кожаные туфли и кеды. Рядом со шкафом стояла скамеечка, чтобы сидя надевать обувь. На стене висела небольшая полочка, на которой лежали две связки ключей. Одна — явно от квартиры, вторая — с двумя большими ключами и биркой, похоже, была со службы.
"Или с работы, или от гаража",— решил Тёма.
Жилая комната на 25м2 с раскладным диваном, небольшим письменным столом, накрытым толстым стеклом, и стулом около окна, шифоньером, застеклённым книжным шкафом, круглым столом с четырьмя стульями и небольшой горкой с посудой. В углу напротив дивана на тумбе стоял телевизор с кинескопом старой конструкции. На стене — концертная гитара.
"Жаль, что я не музыкант. Так, немного понимаю ноты, могу записать мелодию, напеть что-нибудь. Плохо, голоса нет. А сколько песен своего мира мне известно! Может быть, эта гитара мне ещё и пригодится?"
Высокие потолки — под три метра.
На письменном столике стоял транзисторный радиоприёмник "Томь".
Вся мебель и радиоаппаратура, по мнению Тёмы, была старой, образца середины семидесятых годов.
На окне тюлевые занавески и шторы.
Из окна просматривался заснеженный двор со снежной горкой посередине, заполненный гуляющими детьми.
"Похоже, квартира на третьем этаже. С центральным отоплением. Стены поклеены обоями. Дощатые крашеные полы. По моим ощущениям дому не менее двадцати лет."
Тёма открыл тумбу письменного столика. В трёх выдвижных ящиках лежали какие-то коробки, папки с завязками, пачка белой бумаги, карандаши и ручки. Он стал выкладывать их содержимое на стол и внимательно просматривать.
"Коробка с документами. В ней: паспорт на имя Артёма Густавовича Гросса, 28 июня 1991 года рождения. Похоже, у Артёма немецкие корни. Если сейчас 2017 год, то этому Артёму или Тёме двадцать пять лет. На фото — моё лицо. Так. Отметок о браке и детях нет. Прописан по улице Новой, дом 4, квартира 10. В Русограде. Что-то я такого города не припомню. Дальше. Свидетельство о рождении, водительские права, аттестат об окончании школы, диплом об окончании музыкального училища по классу гитары. Военный билет — сержант музвзвода. Трудовая книжка. Посмотрим. Последнее место работы: заведующий клубом стройтреста номер 3. Все эти документы только приблизительно по форме похожи на те, которые были у меня.
В небольшой папочке договор с каким-то Медицинским Центром "Алгоритм совершенствования" на испытание пилюль для улучшения памяти. Тёма должен принимать каждый день в течение трёх месяцев по одной пилюле и каждую неделю подавать отчет о самочувствии, а также ежемесячно проходить тесты по проверке памяти. Копии отчётов и тестов лежат тут же. Последнюю пилюлю он принял 31 декабря, а последний тест должен пройти третьего января этого года. Интересный договор! О, да тут этот Центр гарантирует отсутствие каких-либо негативных последствий для реципиента. В случае же их появления (проводится сравнение здоровья реципиента до и после эксперимента, зафиксированное медицинской комиссией. Один экземпляр заключения прилагается к договору.) — гарантируется бесплатное лечение и возмещение нанесённого ущерба здоровью, устанавливаемое независимыми экспертами. Сумма возмещения определяется сторонами договора или, в случае неудачи переговоров — решением суда. Кстати, участие в эксперименте — бесплатное! Прекрасно! Если настоящий Артём в ближайшее время здесь не появится, то у меня будет отличный повод объяснить выборочную потерю памяти этим экспериментом!"
У Тёмы задрожали руки. Он вынул следующую коробку.
"Свидетельства о смерти отца, матери и сестры. Все датированы одним числом в июле 2016 года. Наверно несчастный случай. Другие их документы. Завещание на его имя. А вот это интересно! Контракт Густава Гросса с Министерством промышленности РФ о приёме на работу главным инженером на строящийся в Северограде завод тяжёлого машиностроения сроком на десять лет, датированный 1989 годом. Договор от июля 2014 на приобретение земельного участка и строительство коттеджа в городе Бонне в Германии, со сроком сдачи под ключ в декабре 2016 года, подписанный отцом Артёма. Письмо, датированное августом 2016 года, отправленное Артёмом в Германию в адрес строительной компании с сообщением о смерти отца и ожидаемым вступлении его в наследство согласно имеющемуся завещанию. Это должно произойти в январе 2017 спустя шесть месяцев после смерти всех родственников в автокатастрофе. Документы по оплате земельного участка и строительства коттеджа согласно проекту и сметы затрат. С этими документами необходимо тщательно разбираться."
В лежащем портмоне обнаружил деньги: две тысячные купюры, пять сотенных, одну двадцати пяти рублёвую. Тут же находилась сберегательная книжка с вкладом на одиннадцать тысяч рублей. В небольшом кошельке лежали одна сотенная купюра, две двадцатипятирублёвых, три десятки, пятирублёвка и целая горсть мелочи. Деньги размером и формой отличались от знакомых ему по прошлой жизни.
"Хорошо бы ещё узнать цену этих денег. Много это или мало?"
В отдельной коробке были собраны документы на бытовую и радиотехнику, имеющуюся в квартире: паспорта, руководства, гарантийные талоны. Здесь же находились документы на гараж.
"Гараж рядом с домом. Вот чертёж местности."
В последней коробке лежали квитанции по оплате коммунальных услуг за последние пять лет.
Теперь пошли папки.
"В этой рукопись книги с названием "Ровесники", в следующей — тоже рукопись, и ещё, ещё, ещё. Стихи, песни, ноты. В последней тоненькой папке собраны письма издательств с отказами от публикаций. Похоже, Тёма — прозаик, поэт и графоман в "одном флаконе". Пишет в стол. С этим всё ясно."
В книжном шкафу стояла музыкальная и художественная литература. Вперемежку. Ни одного знакомого автора Тёма не обнаружил. Шкаф забит книгами полностью.
В шифоньере на полочках лежало чистое нижнее бельё, несколько простыней, наволочек, полотенец. Отдельно пара пуловеров, носки разных цветов и два спортивных костюма: зимний с начёсом и летний из тонкого трикотажа. На плечиках висело три рубашки, пара брюк и один костюм чёрного цвета.
В тумбе под телевизором на одной полке стоял небольшой катушечный магнитофон "Ладога", а на второй — катушки с записями.
В горке — фарфоровый сервиз на двенадцать персон, рюмки, бокалы, фарфоровые статуэтки животных.
"Бедненько! Но всё необходимое для жизни имеется, кроме телефона. Ещё бы узнать, куда делся хозяин квартиры. Не перенёсся ли на моё место? Бедный парень! Без документов, одежды, в незнакомом городе... А то появится здесь сейчас, что буду делать? Хотя едва ли: вся зимняя одежда на месте, а в демисезонной не погуляешь — на улице мороз за двадцать градусов. Да и домашних тапочек нет — наверное, в них и перенёсся.
Да и этот город мне совершенно не знаком. Где находится его место работы — неизвестно. Что за друзья — тоже. Ладно, как-нибудь выкручусь. К трудностям не привыкать. Надо мне переодеться в спортивный костюм, а то вся старая одежда на мне висит как на пугале. Да и побриться не мешает".
Только Тёма успел привести себя в порядок, как в дверь позвонили.
"Кого там черти несут! Посмотрю в глазок. Если парень — открывать не буду. Едва ли Тёма будет звонить в свою квартиру. Тем более что замок закрыт, а ключ торчит изнутри."
Тёма потихоньку подошёл к двери и посмотрел в глазок. Перед дверью стояла молодая симпатичная девушка и, закусив губу, опять нажимала на кнопку звонка. Он открыл дверь. Девушка быстро прошла в квартиру, обежала все помещения и только потом обратила свой взор на него.
— Как ты мог! Обещал сразу после боя курантов прийти к нам домой — и не пришёл! А потом два дня не открывал дверь, когда я приходила сюда! Я не знаю, что уже передумала! Обзвонила все больницы, обежала морги, побывала в милиции. Даже сегодня с утра сходила к тебе на работу. А там сказали — должен был прийти, но не пришёл! Что стоишь, молчишь? Стыдно? Ой, почему ты такой странный? И глаза у тебя какие-то не такие? Тёма, ты не заболел? Что случилось?
— Девушка, я с Вами не знаком. Кто Вы? Как Вас звать?
— Я — Тамара! Мы с тобой уже два года, как ты вернулся из армии, знакомы! Помолвка должна была состояться в новогоднюю ночь! А ты не пришёл!
— Тамара, я только сейчас пришёл в себя. Вообще ничего не помню: кто я, кто ты ... Вот видишь — свои документы рассматриваю, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Какой-то договор нашёл. С Медицинским Центром. Эксперимент по улучшению памяти. Какие-то таблетки принимал целых три месяца. Может, они так подействовали?
— Я же тебе говорила: не ходи туда, не экспериментируй со своей головой! А ты всё: надо, надо! В английском буду совершенствоваться! Доэкспериментировался! Память потерял! Что же теперь будет!?
И она разрыдалась на его груди. Тёма обнял Тамару и стал гладить её по голове, спине приговаривая: всё пройдёт, пройдёт и это.
— Ну да, пройдёт! Если ты всё забыл, почему разговаривать можешь? По-русски? И читать?
— Ну, я и по-немецки говорить могу.
— Ты английский в школе и институте изучал. Правда, плохо его знал. Всего слов сто, не больше. А немецким с тобой отец занимался.
— Откуда знаешь?
— Знаю! Недаром мы уже два года женихаемся! Ой, что будет!— и она опять разрыдалась.
Тёма покрепче прижал к себе девушку и вдруг почувствовал давно забытые ощущения: в штанах стало его дружочку тесно.
"Вот это да! Даже и подумать не мог, что со мной такое опять может случиться!"
Тамара высвободилась из его объятий и рванула в сторону двери.
— Ты куда? Постой!
— В Медицинский Центр! Я сейчас там всё по кочкам разнесу! Экспериментаторы!
— Это будет большой непоправимой глупостью! Ты всё испортишь! Сначала надо всё продумать: что говорить, что требовать, у кого и так далее. Садись рядом со мной на диван, обсудим сложившуюся ситуацию.
Тамара остановилась в прихожей, сняла и повесила пальто на плечики, стянула сапоги и пошла в ванную умыться.
— Ой, глаза потекли! Хорошо, что ты меня остановил: представляю, что бы люди про меня на улице подумали! Я сейчас!
Через десять минут она уже сидела рядом с Тёмой на диване и слушала его рассуждения.
— Прежде, чем предъявлять претензии исследователям, мы сами должны определить, что со мной случилось! А вдруг кроме памяти у меня ещё что-нибудь пропало.
— Что у тебя может пропасть? Глаза, два уха, голова — на месте. Руки — ноги тоже целы.
— Не скажи. Я, конечно, не помню, но мне кажется, что не только мы женихались, но ещё и миловались, здесь, у меня. Любовью занимались!
— А ты что, не помнишь? Как ещё год назад я на этом диване женщиной стала? И ты говорил, что любишь меня!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
