Последний

-Как все прошло?— хотя в ответе я не нуждался, просто хотелось услышать свой голос, убедиться, что это не сон.

Перед самым лицом, прямо мне в глаза смотрели выеденные личинками человеческие глазницы.

-Да чтоб тебя!— я вскочил с пола и отшатнувшись запнулся за что-то и упал спиной крепко треснувшись головой о стену.

Только теперь сознание выхватило окружающую обстановку. Темная, холодная и сырая пещера. Неверный свет пробивался из единственного проема, слабо освещая груды костей на полу, многие из которых были человеческими. Ну уж оторванная вместе с частью позвоночника голова, точно принадлежала примату. Кожа посинела и наполовину облезла, а внутри явно, что-то шевелилось.

За свою долгую жизнь, я многое повидал, но сейчас волосы явственно зашевелились на макушке. Не узнать себя в этой голове было невозможно. Да, многие черты уже были съедены, но общее сходство было очень явным. И эти зубы. Слегка повернутый правый резец, который стоматологи мне выращивали по образу и подобию старого. В горле поднялся комок и содержимое желудка вырвалось наружу. Очень пустого желудка.

Я с отвращением вытер рот остатками рукава и только теперь обратил внимание на свои руки. Никаких морщин, застарелых шрамиков, полученных еще в детстве и худоба. Нет, скорее жилистость поднял я глаза на предплечье, напрягая бицепс. Все сработало! Я больше не старая развалина.

Эмоции были яркими и вкусными, в одно мгновение меня заполнил восторг, хотелось плакать и смеяться, как в детстве, а потом пришел страх. Липкий и тягучий, костлявыми клешнями сдавивший грудь, пришло понимание.

Я был одет в какое-то рванье и мне оторвали голову в этом логове, по другому это не назвать. Нужно срочно выбираться отсюда, пока не вернулся здешний квартирант.

И оружие, мне нужно оружие, пусть даже обломок кости. Я ведь не зверь, у меня нет ни клыков ни когтей. Человечество уже очень давно спустилось с деревьев.

Беглый осмотр пещеры принес свои результаты, был найден здоровенный нож с лезвием сантиметров двадцать, не меньше, покрытым причудливой вязью неизвестного алфавита. Рукоять из огрубевшей кожи, легко легла в руку и я двинулся на выход. Ничего, главное я жив, а выберусь отсюда и память загрузим с сервера и все будет нормально. Меня наверняка, уже ищут.

Идти пришлось недолго, буквально метров тридцать и я щурясь от нестерпимого дневного света вышел наружу.

Лучше бы я этого не делал. Слегка бирюзовое небо с голубым небо, встречало меня, ехидно ухмылкой гигантской планеты закрывавшей половину небосвода. А под всем этим возвышались гигантские деревья и кустарники с раскидистыми листьями, явно тропической полосы, слегка отливавшие синевой, в чуждом свете местного спектра.

Где я? И сколько же времени прошло? Я что записался в колонизаторы, и меня сожрала местная ящерица? Но до ближайшей звезды несколько парсеков и даже на самых современных двигателях добираться до нее лет триста, не меньше.

Мои размышления были прерваны резкой болью в ноге, которая впрочем тут же онемела. Зашипев, я поднял ее и пораженно уставился на многоножку размеров с локоть, которая уже начала меня жрать. Короткий взмах ножа отсек ей половину туловища, из которого брызнула белёсая субстанция. Останки отпали на землю и конвульсивно задергались, а вот жвала пришлось разжимать руками. Рана не кровоточила, но сильно опухла.

Судя по тому, что эта тварь напала, на много раз большую по размерам дичь, она была очень ядовита. Меня прошиб озноб, ведь ноги я досих пор не чувствовал. Единственная надежда была на нанитов. Если уж голову мне отрастили, то уж с инопланетным ядом, будем надеяться, они справятся.

Я попробовал переступить с ноги на ногу. Она слушалась прекрасно, но потеряла всякую чувствительность. Чтож в таких случаях нужно, как можно меньше двигаться, иначе, яд растечется по всему телу и не в коем случае нельзя пытаться его высосать. Все равно ничего не получится, еще и желудок отравить можно.

Но если остаться в пещере, то есть все шансы остаться без головы, что мне как-то не улыбалось. Дилемма.

Продвигался по джунглям я очень медленно, ну просто очень. Высматривая живность под ногами и на деревьях и стараясь, чтобы не дай бог, наступить на кого нибудь. И хоть за пятнадцать минут я преодолел метров сто, зато я ни разу не был укушен змеей, жуком, какой-то гусеницей и маленьким грызуном. И хоть в последнем я сомневался, но увидев, как он смачно жрет ящерицу, которая была еще жива и дрыгалась всеми конечностями, знакомиться с ним желания не возникло.

Через час начала возвращаться чувствительность в ноге, а я забрался на монументальное дерево и пригорюнился. Теперь, когда непосредственной опасности не было и не нужно смотреть под ноги, чтобы не наступить на чью-нибудь кладку яиц и быть укушенным за это, на меня накатила апатия, всей той глубокой, черной, непроглядной пропасти отчаяния ситуации в которой я оказался.

Куда идти? Зачем? А что если я на всей планете тут один разумный? Но тут же встрепенулся и внимательно посмотрел на нож. Вот оно, рукоять из кожи. Ну какая цивилизация будет преодолевать бескрайние просторы космоса, чтобы убить зверушку и содрать шкуру? А мои лохмотья? Да ткань очень качественная, но вот стежки сделаны вовсе не с машинной точностью, явная ручная работа.

-Ручная работа.— повторил я, еле слышно, пораженный.

Додумать мне не дали, какое-то паукообразное членистоногое нагло спускалось по одной из веток мне на ногу. Ударить ножом, как следует, у меня не получилось. Только отпихнуть ее, повредив одну лапку.

Да что ж это такое, простонал я про себя, с опаской посмотрев вверх, пока еще кто-нибудь не кинулся мне за воротник. И сделал это очень вовремя, нос к носу столкнувшись с клыкастой мохнатой мордой. Секунду тянулись гляделки и тварь прыгнула.

Рефлекторно подставив руку, хоть в какой-то защите мы свалились с пятиметровой высоты, куда я успел забраться, в надежде спокойно перевести дух.

В спине, что-то явственно хрустнуло и отказали ноги. Левую руку продолжала с остервенением рвать помесь медведя и кошки. Боль стрельнула, как выстрел по всему телу, раздался треск перемалываемой кости и рука онемела. Задними лапами монстр разодрал мне живот и ноги, но боль опять появилась на мгновение и наступило знакомое онемение.

С яростным криком нож вошел в шею зверюги, вернее мне показалось, что вошел. Удар был слишком слабый, наотмашь, но я бил еще и еще, целя в ухо, в глаз, куда попало и спустя десяток ударов, наконец-то, нож вошел почти по самую рукоять.

С усилием скинув с себя эту тушу, я попытался встать, но не тут то было. Ноги не слушались, левая рука висела плетью, а из кустов уже с интересом смотрела местная живность.

Ползти на одной руке не получилось, так что я кое как прислонился к туше спиной и выставил вперед нож.

-Ну давайте! А!— мой вопль разнесся по округе, последовало мгновение тишины, когда джунгли замолкли прислушиваясь и все снова вернулось на круги своя.

Не знаю сколько я просидел, вот так, отбиваясь от прожорливой нечисти, но местное светило успело добраться до горизонта, а планета совсем скрыться, когда я почувствовал щекотку в ногах.

Радости моей небыло предела. И хоть рваные лоскуты кожи и мяса, смотрелись довольно жутко, но главное мышцы работали. Ведь движение это жизнь.

Я попытался подтянуть их и у меня получилось, а вот рука все еще не работала. Так что я не глядя уже в сотый раз пригвоздил к земле очередное насекомое и поднялся, помогая себе здоровой рукой.

Вдали раздался оглушительный рев. И издавали его явно огромные легкие и гланды. Вернулся хозяин пещеры? Скорее всего, у такого монстра ареал охоты не меньше сотни километров будет, а значит надо сваливать.

Да и труп уже начинал пованивать, но если раньше он вызывал отвращение, то теперь явственно проступил голод. Залечивание ран явно не бесплатно. Но что делать, с одной рукой и ножом который даже некуда сунуть?

Ладно, жадничать явно не время. Прижав тушу ногой, я несколькими ударами отсек заднюю лапу в районе сустава и сунув ее под мышку, побрел в противоположную от рева сторону.

Человек ко всему привыкает, уж такая он скотина, вот и я после нескольких часов пути, когда наступила темень уже не так остро реагировал на местную фауну. Каких-то тварей приходилось полоснуть лезвием, кто-то сам спешил убраться с дороги.

На этот раз я пристроился под кустом, с огромными листьями и сразу же провалился в сон, как будто не спал целые сутки, хотя возможно так и было. Сколько здесь длится день еще предстоит выяснить.

По крайней мере вся живность сейчас попряталась, но поспать как следует мне не дали. За ночь пришлось просыпаться раз двадцать и рубить наглых насекомых шастающих по мне как по бульвару. Несколько раз меня кусали, один раз жалили и плевались кислотой.

Когда начало светать, левая рука уже слушалась довольно сносно, а вот мясо испортилось, нужно было срочно жарить, еще пол дня и оно будет кишить личинками.

Вы когда-нибудь пробовали развести костер трением? И не пытайтесь, бесполезно. Хоть я и нашел сухую траву и большую палку, в которой проделал углубление ножом, куда запихал свой самопальною трут, через полчаса усилий у меня все еще ничего не выходило.

Я даже попробовал на вкус сырой кусочек, своих припасов, пованивавших тухлятиной, так что как только я поднес его ко рту, вверх поднялась тошнота. По крайней мере можно жрать листья, они хоть и были жутко горькими, а сок буквально выжигал горло, но есть было можно.

С грустью посмотрев на палку в своих руках, решил пойти на второй заход. Ведь в прошлый раз я явно сумел нагреть сушняк.

На этот раз я не останавливался, даже, когда по мне прополз очередной жук, бегущий по своим неведомым делам. Так и крутил свое орудие труда между ладоней, с поднимающейся злобой вперив взгляд в бревно, на котором пытался развести огонь.

Я уже ощущал чуть горьковатый, паленый запах древесины, но тут меня укусили за руку. Какая-то змеюка, привлеченная ритмичными движениями. А сообразить, что эти отростки приделаны к большому животному, мозгов явно не хватило.

-Сдохни!— прохрипел я, вкладывая всю горечь моего положению, всю обиду на идиотский огонь, не поддающийся моим усилиям, страх, ненависть, отчаяние. Все перемешалось в этом крике и моя правая рука вспыхнула, яркой необузданным пламенем, когда попытался стряхнуть мерзкую гадину.

Тварь зашипела и кинулась в кусты, но я этого этого уже не видел. Ведь у меня вспыхнули остатки рукава. Скинув лохмотья, некогда бывшие рубахой, на землю и уже было собрался топтать пламя, но остановился. Я добыл огонь. Не знаю как, но я черт возьми сделал это.

Наблюдая через несколько минут за язычками пламени, загипнотизированный, как и многие дикари до меня, его танцем, я размышлял. Что это было? Одна из недокументированных способностей нанитов? Или еще что-то? В любом случае вызвать огонь еще раз у меня не получалось, как я не пытался.

Мясо получилось объедение. Обжигающий сок струился между пальцев, одуряющий запах бил в ноздри. И в кой-то веки, лесные обитатели почуяли дым и оставили меня в покое, пока я не обглодал последнюю косточку. Трапеза заняла, никак не меньше нескольких часов, вместе с разведением костра и готовкой. Однако, светило не спешило показываться над кронами, значит, день здесь никак не меньше тридцати часов. Чтож, нужно двигаться дальше. Босиком, в одной набедренной повязке, словно дикарь, но жить захочешь и не так раскорячишься.

Но я никуда не пошел. Очень сложно сдвинуться с насиженного места, где есть огонь, который отгоняет гнус. Укрытие, в виде лопухообразных листьев куста, под которым я сидел и в голове роилось миллион мыслей.

Безумные предположения, одно невероятнее другого, но стоит поднять глаза к небу. И на тебя смотрит, затянутая желтовато грязной пленкой доказательство, на котором угадываются континенты и совсем чуть-чуть морей.

Планеты близнецы, в обитаемом поясе. В пределах сотни световых лет от земли таких точно нет. Голова была пуста, за свою жизнь я не завел ни семьи, ни друзей. Все работа, работа и ещё раз работа. Ночью кровать согревали лишь случайные приживалки, присосавшиеся к моему банковскому счету, а днем партнеры, которые спят и видят как бы оторвать от фирмы кусок пожирнее и чтобы за это ничего не было.

И вот, я добился своего. Не разваливаюсь от старости, снова молод, здоров и получил второй шанс, но что с ним делать? Эти чертовы правила лишили меня возможности пойти, по иному пути, у меня никогда не будет детей и любимой женщины. Если я конечно не хочу лишить её радости выполнить, своё главное предназначение, а вместо этого смотреть, как она медленно угасает. Наверное, это карма.

Но что же делать? Опять строить империю среди местных дикарей? Не хочу, этого дерьма наелся вдоволь еще на земле. Но, как говорится в одном анекдоте, что тут думать, прыгать надо!

Я вылез из своего импровизированного убежища и отряхнулся. На руке уже не осталось, даже следов, от вчерашних приключений, а вот ноги еще щеголяли неприятного вида рваными шрамами, но к вечеру, я верил, пройдут и они.

Второй день прошел значительно веселее, если так можно сказать, когда тебя пытаются сожрать все кому не лень. Но я уже выучил основных обитателей и вполне сносно их избегал. Как оказалось далеко не все горели желанием общаться со мной, было и миллионы разнообразной травоядной фауны, правда, поймать ни одной не получилось. Зато на спине у меня болталось уже три змеи, которые кинулись на меня сами. Так что к вечеру я твердо вознамерился заполучить огонь, всю ночь размахивать ножом, а потом спать в чужих останках, которые в это время жрут более удачливые, очень утомительно.

Как ни странно, к закату мне еще не очень хотелось спать, видимо, начинал привыкать к этому сумасшедшему ритму жизни. А вот костра не получалось. Ну хоть ты тресни. Один раз даже поднялся слабый дымок и запахло паленым, но этим все и ограничилось. Плохой из меня дикарь. Я раздраженно бросил свою палку.

-Ну и что мне с тобой делать? — отмахиваясь от очередной сколопендры, пробормотал я. Вот так и сходят с ума от одиночества, сначала ты разговаривать с палками, а потом они начинают тебе отвечать.

Но будущий костер молчал, зато в голове забрезжила безумная идея. Я взял в руки свои импровизированный трут из натертый мною из сухих веточек, до состояния порошка и уставился на него, так как какова идея, таково и исполнение.

Один раз, у меня уже получилось, но на этот раз не надо пытаться спалить себя заживо, только маленький участок на ладони.

Гори! Гори! Гори! Словно мантру повторяя про себя пытался я... не знаю, что, но пытался изо всех сил.

Изнутри опять приподнялась злоба, потом где-то на грани слышимости пронесся неясный вздох и руку обожгло острой раскаленной иглой.

Непроизвольно вскрикнув и замах кистью, уставился на огромные волдыри на ладони, которые впрочем прямо на глазах опадали, не оставляя следов. Получилось! Меня охватило возбуждение.

В следующий раз я собрал импровизированный шалашик из веток и подложил трут в середину, дотронувшись до него указательным пальцем и скомандовал гори.