По

— Да кто же тебе позволит? И че это за мужской шовинизм, а? — вопросил он, меняя структуры техники Орочимару.

Два гроба открылись. Из них, выбрались, переваливаясь с ноги на ногу, в лучших традициях зомби-аппокалипсиса, два Хокаге. Правда, кожа у них был сероватой, а еще ее местами пересекали непонятные трещины. Да и глаза, выглядевшие сплошными провалами в темноту, как бы намекали, что призванные немного мёртвые.

А затем шевельнулась крышка третьего, только что выдвинувшегося, несмотря на сопротивление Хирузена, гроба. И волна чистейшей ненависти и жажды убийства ударила вперед, в сторону противника Орочимару. И ярость эта была столь тяжела, столь отчасти материальна, что надпись "Четвертый" начала тлеть и истаивать, словно была крашенной бумажной, поверху наклеенной на металл с совсем другой надписью. Которая успела показаться, прежде чем крышка, подхваченная мутным потоком ненависти, не отлетела на десяток метров вперед. В открытом гробу, поставленном вертикально, плескался, вырываясь тонкими струйками наружу, непроглядный, густой чёрный дым.

По почувствовал, как ёкнуло изношенное сердце Сарутоби от вымораживающей ненависти, которой был пропитан этот дым. Собственно, он и был концентрированным гневом такой силы, что мурашки бегали, должно быть, даже по мёртвой коже давно уже гниющих в земле прежних Хокаге. Но теперь, как наверняка это понял и Орочимару, вовсе не два боевых лидера Листа, призванных вновь в мир живых, были главной угрозой.

Все еще окутанная, точно туманом, этим облаком концентрированного гнева, фигура шагнула вперед и замерла на минуту, чтобы затем резким выпадом тонкой и иссохшей женской руки, оторвать в сторону кисть Орочимару. Зря, ох, зря, змеиный саннин рискнул попытаться сунуть контролирующую поднятую нежить печать той, что некогда сумела отразить атаку самого Хаширамы, во время их первого и последнего прижизненного спаринга.

— Не вмешивайся, мелочь — послышалось от фигуры, а затем черный туман частично материализованной ненависти начал втягиваться внутрь призванного... человека?... шиноби?... монстра? Кто знает?.

АНБУ, столпившиеся у барьера, пребывали в недоумении. Теракт, поединок между учителем и учеником, преграда, не позволившая им вмешаться. А затем прибывшая фигура в маске демона смерти, легко миновавшая это препятствие. Так, словно ей было доступна мифическая телепортация.

А теперь внутри творилось черт знает что. Вторженец замер без движения, а Орочимару поднял трупы первых двух правителей Скрытого Листа. А затем из третьего гроба шагнуло ЭТО, никак не походившее на Четвертого Хокаге.

— Кто это, командир?

Старший промолчал минуту, обдумывая информацию. Не то, чтобы она была секретной, потому что, будь она запрещенной к распространению, так или иначе она была бы известна всем. Нет, эта тайна была закопана глубоко, среди канцелярских отчетов и чеков на собачий корм. Там, где этого никто не стал бы искать.

И командир пребывал в сомнении. Стоило ли подчиненным знать? Да и правдива ли была его догадка? Ведь есть тайны, о которых не следует знать никому. Есть демоны, которым стоило бы еще вечность-другую оставаться в забвении.

А с другой стороны, что толку в секретности теперь? В этот момент, когда Третий Хокаге оказался глубже, чем в заднице Кьюби, стоит ли хранить эти постыдные секреты? Тем более, вот она, тайна. Смотрит на пока ещё живого зятя.

И командир решился.

— Это существо когда-то называли Демоном Харуно и Ситховой Бабушкой. Известно, что, дабы утихомирить ее, когда она впала в буйство, потребовались усилия Второго Хокаге и его личной команды, в которую входил и молодой Третий...

Туман тем временем втянулся внутрь, показывая сокрытое — женщину около сорока пяти лет, еще полную зрелой, пусть и подувядшей, красоты. Нездорового оттенка розового волосы, собранные в хвост, казались посыпанными пылью, как и ее кожа. А глаза... они источали жажду мести.

— Хиру — ласково, отчего все услышавшие этот голос, включая зависших в атакующем прыжке шиноби, летящие в стороны кунаи, сюрикены, и осколки камня, застыли, по возможности покрываясь холодным потом — пришло время расплаты.

— Она знала Третьего? Кэп, кто она?

АНБУ (Агентство Наблюдения и Бесшумного Убийства) молча посмотрел сквозь барьер. В этой стене, словно отлитой из чёрного прозрачного стекла, уже виднелись его перспективы. А значит, уже не имело смысла держать это в себе. Эту горькую правду о том, что есть чернейшая страница в истории Поселения, Сокрытого в Листе. Стоит ли молодым знать об этом чудовище? Впрочем, хватит кусать губы, решил он. Хуже уже не будет, верно?

— Это его теща — мрачно ответил командир АНБУ.

На поле битвы тем временем заканчивала формирования техника Чугуниевой Сковороды.

— Не бойся, Хиру — сказав это, оставшаяся безымянной для истории, тёща Хирузена, сделал многозначительную паузу.

Мёртвые братья, бывшие при жизни Хокаге под первым и вторым порядковыми номерами, переглянулись. А затем, сложив печати, развеяли себя, осыпавшись затем горстками серого праха, из которых выглядывали мёртвые тела жертв, принесённых Орочимару для того, чтобы вернуть эти два юнита.

Сам змеиный саннин лишь проводил неживых ренегатов мрачным взглядом. Что же, это было ожидаемо, словно дембель, словно запах соли на берегу моря, словно те самые слова, сказанные Анко-чан... Не помогли ни печати порабощения, ни модификация техники воскрешения. Впрочем, и не могли помочь.

Орочимару развернулся, перебирая доступные пути отступления.

— Не бойся, Хиру — вместе с волной плотной, точно морская воды, жгущей и морозящей одновременно, ненависти, в спину ударили слова, произносимые Безымянной Тёщей — ты будешь жить долго. Мучитель долго...

И Орочимару исчез. Он-то предусмотрел возможность удрать из барьера собственной разработки.

Удар в печень. Земля удаляется, но тут в спину словно врезается бревно. Сковородка?

Хирузен на миг застывает в остановленном времени, точно муха в капле смолы. И тут же внизу, между ним и удалившейся на пять метров от него, крыши арены, появляется она.

Пинок ногой, окутанный плотным вихрем алого пламени, сопровождается дикой болью, от которой тут же забываются слова, означающие Ту Самую Технику.

Ещё удар. Затем очередной. Наконец, грамотный удар в челюсть заставляет Хирузена сделать что-то вроде обратного сальто... но оскорбительный пинок под зад прерывает полёт.

Это было больно. Очень больно. Сосчитанные телом черепицы, медленно собираемые по всей крыше и притягиваемые обратно зубы... и, как ясно осознавал Третий, это всё было только началом.

— Ты не уберег мою дочурку, Хиру-кун — зло проговорила, издевательски изображая шамканье, Она, подходя к медленно поднимающемуся, пошатывающемуся, Третьему — и за это ты будешь жить долго. Чудовищно долго.

Хирузен Сарутоби пропустил момент, когда Мёртвая Тёща подошла к нему.

— У нас ведь ещё куча времени впереди, верно, зятёк? — проворковала она, и откуда-то снизу, наверное, от её занесённой для удара, окутанной огнём, ноги, повеяло адским жаром — Хидзюцу: Омлет Императора Драконов.

И Третий выдохнул оставшийся в лёгких воздух, в вихре слёз и пламени отправляясь вверх, к потолку пыточной, откуда не было, не могло быть спасения.

Довольно хмыкнув, По исчез. На ограничивающий барьер, вход и выход откуда знал только Орочимару, ему было своим именем

Глава 3. Искатели.

Как истинный флегматик, По страдал законченным пофигизмом. Однако сейчас эта часть его сути начала конфликтовать с другой, настойчиво требовавшей не идти на поводу у отдельных противников его лени.

— А ну встал и пошел таскать доски! — заорала Сакура.

Медленно повернувшись и посмотрев за спину, По глубокомысленно хмыкнул и отвернулся. Опусти лицо вниз, он пожаловался каменной макушке Первого:

— В стройке нет никакого наслаждения. У меня нет такого психического растройства, как трудоголизм. А все, что не приносит радости, есть ересь, правда, Хаши?

Первый, как и положено статуи, молчал. Грустно вздохнув, По исчез, отчего бросившаяся на него Сакура пролетела мимо, прямо с головы Первого.

— Некоторые ничему не учатся — вздохнул По, глядя на спину Джирайи. В точно соответствии с репутацией мелкого пакостника с менталитетом десятилетки, если не шестилетнего, тот что-то строчил в блокнот и хихикал.

— Ладно, пора повысить уровень эндорфинов — проговорил По и направился ко входу в горячий источник. Как истинный эпикуреец, он снял себе всю мужскую секцию источника еще накануне. И пригласил знакомых.

— Скрывающий туман — сказал По, едва ступив в воду — привет, милые.

Над источником таинственно поблескивал скрывающий барьер.

Стоило По, отдохнувшему и... ну, пусть будет помывшемуся, выйти на улицу, ощущая, как его приятно обдувает весенний ветерок и на плече, точно чье-то дыхание, зафуинженное по самое не могу полотенце, как он увидел собаку.

— Печально, — вздохнул По, опознав Паккуна, личную ищейку Хатаке Какаши.

— Что именно? — послышалось сзади.

— Ваши жабы ищейки так неэстетичны — вздохнул По, поворачиваясь — я не нашел в них чего-либо, способного доставить мне наслаждение.

— Судя по твоему виду, наслаждения итак было вдосталь — ухмыльнулся Джирайя.

— О, вы решили оставить прежний тон? Стали серьезным? Что-то случилось? Неужели Орочимару-сама наконец-таки выбрали Хокаге?

— Шуточки у тебя — вздрогнул беловолосый.

— Ну, он же доказал свою силу. Хотя репутация у него, конечно, не лучшая — согласился По — так зачем вам я?

— Я завтра отправляюсь на поиски своей бывшей напарницы — как откровение, выдал Джирайя.

— Совет вам да любовь — тоном благословляющего новобрачных жреца бога-метросексуала ответил По.

Почему-то, у собеседника начала дергаться кожа над веком. Чуть-чуть, самую малось. Мимоходом удивившись этой несправедливости (как же так, я же старался!), По ожидающе уставился на Джирайю.

— Ты идешь со мной.

— Неа, неинтересно — ответил По и смачно зевнул — чего я там не видел?

— Она будущий Хокаге.

— Бу-удущая — еще раз зевнул По. Постояв с закрытыми глазами и разведенными, поднятыми вверх руками, он задумчиво приоткрыл правый и добавил:

— Если согласится. И вообще, в поисках какой-то старухи наслаждений мне не светит. Неинтересно.

— Она выглядит, как молодая девушка!

По промолчал.

— Она внучка Первого Хокаге.

По презрительно промолчал.

— У нее вот такие! — показал Джирайя.

По заинтересованно опустил руки и снова приоткрыл правый глаз.

— Для женщины хуже волосатых рук может быть только волосатая грудь.

И, подумав, добавил:

— Хотя ты меня и заинтересовал.

Всё же, при желании, даже отвращение можно использовать с пользой.

Было жарко. Джирайя, плетущийся по дороге, оглянулся, чтобы проверить, как там его подопечный. Собственно, только ради него и разыгрывался весь этот цирк с передвижением пешим ходом, медленными поискми по разным городам и прочими атрибутами жизни нешиноби.

— Что читаешь? — полюбопытствовал он.

По, не отвечая, поднял книгу чуть выше и через секунду опустил. Затем изрек:

— Написано же.

Джирайя замолчал. Конечно, название книги мало о чем говорило, но читающий на ходу шиноби у него всегда ассоциировался с напарниками. А они оба были, мягко говоря, оригиналами. И оба отличались пакостным характером. Один периодически демонстрировал поведение, похожее на реакции По, когда его звали Наруто. Другая же... не стоит о неприятном. Медики — они такие мстительные и мелочные... Вдруг малой проболтается. С него станется.

— И... зачем?

По опустил книгу. По зло посмотрел поверх на Джирайу, продолжавшего механически идти вперед, хотя голова смотрела на По. И ответил:

— Впереди несколько городов. Пока вы будете "добывать информацию", я хочу заняться делом.

Книга за авторством некоего Мавроди, называлась "В погоне за выгодой: от МММ до наших дней".

Наконец, последний город был разорен, последний бар был обследован. Привычно пропустив речь Джирайи, предлагавшего, с видом величайшего благодетеля, научить технике, По проглотил конфету.

Не то, чтобы сама техника его не привлекала. Но По категорически не нравились ухватки Джирайи, вызывающие ассоциации с коммивояджером, пытающимся втюхать "по акции" две губки по цене трех. А По привык доверять своим чувствам, ведь это чаще прочего позволяло ему получать наслаждение.

Впрочем, так обстояло дело со многим. Например, рамен, который употреблял самозваный отшельник. Неплохая еда, сытная и не самая вредная. Но приевшаяся, а значит, не приносящая достаточно удовольствия. То ли дело вареные крабы и шоколад на десерт.

— В следующем городе мы точно найдем Цунаде, я уверен — проговорил Джирайя. И было в его голосе что-то от рыцарей, ищущих Святой Грааль.

По промолчал. Конечно, его должна была бы грызть совесть, ведь пострадавшие от организуемых им "беспроигрышных лотерей" и "акционерных обществ" граждане в одном случае из двух находили виновного рядом с По, и на Джирайю начинали сыпаться все шишки, включая истеричные вопли "верни наши деньги", губящие нервные клетки. Действительно, кто же заподозрит маленького мальчика? А вот крутящийся рядом шиноби-извращенец вполне мог провернуть такую аферу...

Впрочем, если бы кто-то сказал сейчас По что-то вроде "имей совесть", он бы уже ответил "уже".

И вот, наконец, в найденном городе, в найденном квартале, в найденном кабаке, наши герои нашли свою цель.

— Ого — благоговейно проговорил По, через лупу смотря перед собой, прямо поверх стола.

— Да, это Цунаде, внучка... — начал было Джирайя.

— Так вот они каковы, Святые Сиськи...

Цунаде побагровела. Цунаде почернела. Цунаде с трудом удержала задрожавшие от гнева руки. Только мысль о том, что какая-то сопля может и не пережить ее настоящий удар, позволила ей сдержать себя.

И тут По убрал лупу в карман.

— Впрочем, неворуженный глаз показывает, что молва все преувеличила. А говорили-то... — разочарованно произнес По, фокусируя взгляд на Святыне Клана Сенжу..

И в следующий миг обернулся серым дымом вокруг кулака последней из великого клана.

— Клон? — ошеломленно спросила Цунаде.

— Гхм — прочистил горло Джирайя — видишь ли, тебе хотели предложить пост Хокаге — как-то тихо и скомкано произнес он.

И улетел.

Секундой позже, пробив собой деревянную стену кабака, он лежал на улице.

— Я. Не. Вернусь. В. Эту. Помойку — раздельно произнесла Цунаде в сторону дыры в стене, направляясь к лежащему на мостовой напарнику.

— Там даже борделя нет... — тоскливо вздохнул Джирайя.

— И казино — согласно выдохнула Цунаде.

— И магазина яой-манга — всплакнула Шизуне.

С каким-то тихим угрожающим гулом, два товарища повернулись в сторону девушки со свиньей. И было в этом что-то от звука, с которым вращались башни крейсера "Асама" (опять не из той оперы. Выключите уже кто-нибудь адронный коллайдер!).

— Вы хотите поговорить об этом? — вкрадчиво спросил По.