Машка

— Вот, — показывала она на портрет, — делая скорбное лицо. — Провальный вариант. Я и Он. Рядом не поставишь. Ты, подруга, понимаешь моё состояние.

Юлька, подозрительно посмотрев на грязноватый плакат и на несчастную подружку, не сразу, но поверила в Машкину осеннюю сказку. "Зачем же тащить эту старую рвань домой, если не из-за любви", — решила, как всегда с жаром, она.

— Ты смешнее меня, Машуня.

— Почему это? — обиделась за свой выбор Машка. — Вроде ничего. Парень, как парень. Нос кривоват, но это ж не главное, а может, его вообще от полосы сгиба перекривило.

— У меня хоть реальный человек был. Понятно, перекос, пацанка в мужика влюбилась, а у тебя вообще ни в какие ворота — плакат.

— Что поделаешь, любовь зла, — вздыхала Маша, изображая печаль и искренне удивляясь тому, как это умная Юлька приняла всю эту Машкой насочинённую чушь близко к сердцу. — Да, вот такие дела, ну ты сама всё знаешь, как это бывает.

— Это вот на что? — постучала вдруг деятельная Юлька больно по Машкиной, не ожидающей ничего подобного, голове.

— Голова, — опешила Машка, почёсывая доставшееся руке подруги место.

— Слава Богу, соображаешь. Думать надо ей.

— Ну и что. — Не сдалась Машка, — какая разница, нравится он мне. Подумаешь, плакат, зато погладить и поцеловать можно, а у тебя даже фотки нет... вот! — показала она слишком привередливой подруге язык.

— Вот дурра, — злилась Юлька. — Реальных что ли парней мало. С чего тебя так занесло? Ты б ещё в виртуального влюбись.

— Что поделаешь, судьба такая, любить — не капусту шинковать, — водила дальше за нос подругу Машка, радуясь, что такая классная заморочка получилась.

— С шариком в обнимку случайно не летала?

— А что такое? — засуетилась Машка.

— Ты точно сдурела, — крутила пальцем у виска Юлька.— Я хоть по малолетству свихнулась, а ты с чего так слетела...

— Ничего, мне и такой в кайф,— упёрлась Машка. Вид у неё был какой-то особенно неприступный.— Где тебя так изъясняться учат? Сдаётся мне, твой отец спускает на ветер деньги обучая тебя в заморских университетах... Ай, я — яй!

Она утвердительно кивнула.

— Тоска зелёная. Пяться, не пяться, а признать придётся. Ведь по большому счёту с любовью нам не повезло. Причём обеим.

Машка доброжелательно настроенная на весь белый свет, посмеиваясь, легкомысленно отмахнулась:

— Да, ладно тебе, если у нас завал, то кому-то двойное удовольствие за нас.

Юлька не нашлась что ответить. Внимательно посмотрев на подругу и не став спорить, задумалась. Та промолчала, сопя себе в кулачок, решив вплотную заняться устройством Машкиного счастья, если уж своего не получилось. Если б Маняша знала о её спонсорских планах и туда, куда они заведут... Но, не ведая о такой перспективе, она радовалась приезду подруги, возможности общаться и говорить с ней. А Юлька, не откладывая в долгий ящик, со всем своим пылом занялась плакатным Машкиным героем. Первое, что сделала, это навела справки, где вечером выступает эта "головоломка" подруги. Тут же купила билеты за ближайший столик к сцене и с жаром взяла курс на победу. Только вперёд, на покорение. Она крутилась со всем пылом, удивляясь, почему Машке это не пришло в голову самой. Хотя, что с неё взять, кроме изучения языков, ни в чём никакой расторопности.

— Эй, подруга, — кричала она в трубку, — собирайся, мы едем.

— Куда?

Та с пылу жару заверила:

— Неважно, поторопись. Твоё влюблённое сердечко обрадуется.

— Не поняла?— возмутилась Маша.

Подруга уточнила, но до сути не довела:

— Чего в том непонятного. Я лечу к тебе, попроворнее там со сборами. Обещаю, довольная будешь.

— Едем далеко? — попробовала прояснить ситуацию ничего не понимающая Машка.

— Увидишь. Ну, ничего... пройдут и по нашей улице танки.

— Какие танки, ты чего?— пробовала разобраться Маша, но на том конце уже отключились.

Маша убеждала себя в том, что отказать подруге она не могла. У неё не было причин для отказа. Юлька налетела быстрее, чем Маша успела собраться. Покрутив подругу и буркнув — "сойдёт", она потащила её за собой, по дороге заскочив в цветочный магазин. Юлька расщедрилась на корзину диковинных дорогущих цветов.

Маша задумалась над её словами и помрачнела: "Сейчас вытащит на какое-нибудь официальное мероприятие, которое я страх как не люблю". Обычно она читала мысли подруги. Стоило ей о чём-то подумать, а Маша уже могла повторить её мысль вслух. К этому они обе привыкли с самого детства и уже не замечали, а в этот раз такого не получилось. Туманная завеса. Про всякий случай попробовала прощупать обстановку:

— Цветы-то зачем и ещё какие-то официальные, не люблю такие.

— Тебе их и необязательно любить, — отмахнулась Юлька. — Это не тебе. И вообще какие-то холодные у тебя рассуждения, подруга.

"Про что холодное это она? — изумилась Маша.— Ох, уж эта Юля". Пробуксовав рискнула расширить вопрос:

— Мы же в клуб какой-то едем или ты приврала и везёшь меня к кому-то из своих знакомых на празднование чего-то?

Но Юля, не собираясь раскрываться, берегла сюрприз и продолжала в прежнем духе.

— Не гадай на кофейной гуще, не поможет, — поцокала она языком.

— Не люблю твои сюрпризы, не знаешь, что от них ждать,— проворчала недовольная Маша.

Подруга хихикая заверила:

— Потерпи, сейчас увидишь. Только не умри от счастья.

Маша вздохнула и вздох тот был тяжёлым. С крученой и вездесущей Юлой смерть могла подстерегать где угодно. Лишь бы мгновенной. Правда, Маша очень надеялась на то, что после Юлькиных фейерверков она выживет. Для той не существовало невозможного, когда задавалась какой-либо целью. Маша всегда ей завидовала, по— доброму. Пробравшись к столику, корзину притулили сбоку, у стены. Маша не сразу в полутьме узнала ту несчастную группу, рекламный плакат которой прилепил расшалившийся осенний ветер к её ноге. Ей запомнился из всего коллектива только один и то потому, что дольше других пришлось разглаживать, помялась больше остальных именно его физиономия. Случайно она именно в него ткнула пальцем, сочиняя сказку для подруги. И этот солист с наглой ухмылкой, высокий и хорошо сложенный. В белой накрахмаленной рубашке на выпуск, очень элегантных брюках и туфлях на тонкой кожаной подошве, теперь стоял в нескольких метрах от неё. "Обалдеть! Нет никаких сомнений, — бросило в жар Машку,— на сцене стоял именно тот парень, в которого я неосмотрительно ткнула пальцем, показывая Юльке, как свою любовь. Ой, мамочки, лучше б я выбрала кого-то другого, с этим нахалом точно не договоришься, если припрёт". — Нервничала она, отхлёбывая большими глотками вино.

— Не волнуйся, — по-своему оценила состояние Машки подруга. — Всё под контролем. Он будет наш. Смотри какой ураган. Только не строй из себя скалу неприступную.

— Ещё чего! Я не желаю никаких знакомств. И заявляю тебе это... Обещаю, моей ноги около него не будет... Да чтоб мне провалиться на этом месте, — паниковала Маша.

— Не будь дурой и эгоисткой. К тому же, где ты набралась такой пошлости.

Юлька выпалила это и сразу надула губки, увидев округлившиеся глаза подруги. Мол, я стараюсь, а в тебе ни на самый маленький ноготок благодарности.

Машке стало стыдно, и она нырнула глазами в тарелку с фруктовым салатом. Сама же затеяла всё это с плакатом. Подруга из сил выбиваясь старалась... Надо терпеть. Первые минуты коллектив работал без него, вот Машка и опростоволосилась. Слишком поздно она поняла медвежью услугу сердобольной подруги. "Уже никуда не деться, придётся сидеть, иначе она поймёт, что я её обманула и тогда неизвестно, что хуже... Матерь Божья, во что я влипла?"

— Где ты про его выступления пронюхала,— подалась она к Юлии, задав мимолётный вопрос, перед этим пару раз оглянувшись: не слышит ли кто.

Та перекинула через плечо свои красивые волосы и тут же ответила:

— Ой, слушай, лучше не спрашивай.— И быстро перевела разговор на другое:— Машка, а у тебя губа не дура. Он вживую поинтереснее, чем на плакате твоём зачуханном. Возьми хоть рост, хоть стать. А плечи-то, плечи. Рожа — картинка, а голос обалдеть. — Завела свой неугомонный моторчик Юлька. — Главное не зевай.

— Это как, ты о чём? — забеспокоилась Маша, зная темперамент подруги, способный запросто её сейчас втянуть в какое-нибудь безобразие.

— Не прикидывайся пельменем, не люблю. Бери цветы и дуй к нему. На, — решительно плюхнула ей корзину на колени Юлька.

Маша, пытаясь избавиться от неприятного сосущего ощущения где-то в животе, убеждая себя, что ничего страшного с ней не произойдёт, если всучит она ему тот букет, всё же не двинулась с места.

— Зачем, я думала, ты сама подаришь, — заюлила она.

Юлька с такими эмоциями взмахнула руками, что чуть не снесла бокалы.

— Приехали. Кто в него влюблён, ты или я? Топай, давай.

— Я не могу, — заупрямилась Маша, устремив на неё умоляющий взгляд. — Ещё подумает, что я безумная фанатка.

Юля пристукнула ладошкой по столу.

— В чём беда-то. Опять у тебя телега посреди дороги. Пусть себе думает о чём хочет, только думает о тебе. Иди.— Подтолкнула её Юла, смягчив свой неожиданно резкий тон, прикосновением к её руке.

Маша заметила, что на них поглядывают со сторон. Выбухи подруги зацепили посторонний глаз. Самое время промолчать, но удержаться без уточнения не смогла:

— Я что должна отдать это именно ему?

Но та уже ничем ни стучала и не махала, а зловеще произнесла на ушко:

— Нет, мне. Поторопись. Совсем от любви мозги в шоколад превратились. Какая тебе разница, что он подумает, лишь бы заметил.

Всё ж и так понятно, но Машка, надеясь не понятно на что, тянула время. Авось пронесёт!

— Получится, как с приветом. Давай, я вон тому, толстенькому подарю. Вполне симпатичный парень. А этот, мой, позавидует. По-моему это ход...

Обессиленная борьбой Юлька едва удержалась, чтоб не дать ей под зад пинка. Маша и глазом не успела моргнуть, как она выдернула подругу с места и зашипела змеёй:

— Пошло, поехало... Петрушка с укропом. Зачем нам упитанный... Вот колбаса с глазами... Шевели ногами.

— Колбаса с глазами — рыба, — шмыгнула обиженно носом Машка. Ситуация становилась отчаянной. Она видела из неё только один выход — сбежать. Впрочем, есть и ещё один — признаться. Какой лучше трудно сказать. Советы всегда легче раздавать.

— Что?— вытаращила глаза деятельная подруга.— Если ты струсишь,— голос её то дрожал как натянутая струна, то чеканил как барабанные палочки,— я больше никогда... Слышишь, никогда не буду с тобой разговаривать!

Машка поняла, что припёрта. И из Юлы сочувствия не дождаться. Тяжело, словно собравшись на казнь, вздохнула:

— Не ругайся и не принимай к сердцу, я пошла...

Краснея, доплелась до полукруга олицетворяющего сцену и замерла, держа корзину на вытянутых руках. Пуча глаза, как рыба, выкинутая на весы, раскрывая беззвучный рот, постояла так около парня, совсем не соображая отдать ему это в руки или просто поставить и уйти. Окинув её сухим быстрым взглядом, певец попробовал выправить ситуацию.

— Это мне? — забрал он цветы у ожившей от включившегося дыхания Машки, догадавшись пожалеть безъязыкую девицу.

"Юлька, несмотря на то, что недипломированный пока ещё психолог, а рассчитала всё верно. Он, бесспорно меня запомнил, только вот под каким соусом?" — Плюхнулась Машка на стул рядом с неугомонной подругой.

— Ничего подруга, это неважно, — притворно-бодрым голосом убеждала, не сдаваясь, та, — главное, вы пообщались.

— Да, уж. Особенно я, — вздыхала расстроенная Маша. "И чего я пристала к бедному парню?"

Как бы там не было и кто из них был прав, но певец в следующий свой выход на сцену едва заметно поклонился ей, как бы персонально выделяя её из зала. Приветливая улыбка осветила его лицо.

— Ооо!— ликовала Юла.— А что я говорила!

Девчонки досидели до конца выступления. Не смотря на то, что поклонов больше не последовало, Юльке было интересно, а Машке нельзя выходить из придуманного образа. Вот и хлопали глазами до победного. "Юльке, похоже, понравилось делать меня счастливой, так что её запросто уже невозможно остановить". — Переживала Машка. А подруга, действительно обрадованная успехом (интересно каким?), трещала без умолку, берясь сразу же за разработку нового плана. "Это ей скучно и она так развлекается, — с тоской думала Маша, — а что же делать мне, несчастной?"

— Зачем тебе план? — разозлилась она на подругу.

— Будем влюблять в тебя этого лапочку.

— Он же тебе не понравился? — с надеждой заглянула ей в глаза Маша.— Я могу разлюбить...

— Я передумала,— заторопилась та с ответом.

— Ты же смеялась над плакатной любовью?— поддела Маша.

Подруга посмотрела на неё с недоумением, мол, ты чего, когда это было, и с энтузиазмом заявила:

— Мы картинку сделаем реальностью. Будем стараться, по крайней мере.

О! то не входило в планы Маши.

— Сама подумай, ну зачем мне эти трудности?— взмолилась она.

Только Юлька не собиралась складывать крылышки.

— Машуня, ты меня поражаешь, своей забывчивостью. И вообще, не надо меня пытаться учить. Слышала: учёного учить— только портить.

— Больно надо... А на память пока не жалуюсь,— хмыкнула Маша на всю эту её эмоциональную чушь.

Подруга аж зажестикулировала руками.

— А сказки, вспомни сказки?

— Вот только не надо ещё и сказок...,— отмахнулась Маша.

Но азарт Юлы так просто ручкой не смахнёшь. Она развязала бантик своих алых губ, на два конца.

— Нет, послушай. Ведь все герои, все! Прежде чем дотопают до счастья проходят испытания и борются с трудностями.

Маша просто так брякнула:

— Да? Неужели?

О! Для подруги это уже повод для разговора и психологического эксперимента.

— Ты вспомни, вспомни. Золушку оттесняют от туфельки. Иванушка и жар птицу ловил и за красавицей ездил, даже в кипятке варился...

Маша поняла, что попалась.

— Можешь, не продолжать... Я поняла, от тебя не отвязаться и ты непременно прогонишь меня через "огонь, воду и медные трубы".

— Вот и умница. Там тоже все боролись,— облегчённо вздохнула Юлька.

Но Маша просто так не сдалась. Пусть не думает...

— Ты упустила главное.

— Не сочиняй,— Юлька тут же отмахнулась. Себе она такое позволяла.

Но Маша продолжила:

— В каждой сказке был волшебник. У Золушки — крёстная, у Ивана — Конёк Горбунок...

— Подумаешь, можно и без цирка обойтись,— не собиралась отступать от своего она.

Маша вызывающе широко развела руками.

— Как?

— Выработать позитивный взгляд на любую ситуацию,— выпалила Юла.

— Всё?— почти рычала Маша.

Пожалуйста, раз так хочется Юлия добавила ещё:

— Заставь обстоятельства работать на тебя. К тому же у тебя есть я.

— Только не надо никого в меня влюблять. — Пыталась ещё взбрыкнуться Машка. — Он взрослый парень, у него наверняка есть жена, дети, любовницы. Зачем мне эта канитель. Хватит с меня и портрета.

— Ни фига! Завтра я всё о нём узнаю и тебе доложу. Готовься в случае чего к следующему походу. Кольца у него нет. Хотя в шоу бизнесе это ничего не значит,— возразила она сама себе.— Могут быть три жены и пять детей, а зрителям гнать, что девственник.