Файлы Зимнего Двора

— Forzare! — вдруг раздалась ото входа, и метросексула вбило в стену неподалёку от меня.

Повернувшись на звук, увидел как тот самый Гарри, взмахивает своей клюшкой, знаки на ней вспыхивают один за другим, и с криком 'Infrega' что-то срывается с это необычного спортивного снаряда и влетает в тролля, от чего тот оказался вморожен в глыбу льда. Господи куда я попал?!

Бежать надо срочно и я, собравшись с силами, рванулся к открытому окну — пускай тут разбираются как хотят, но без меня. Однако далеко убежать мне не дали, за спиной раздался вскрик, какой-то треск, и меня что-то с силой дёрнуло назад. Затем наступила темнота.

— Так-так, — услышал я сквозь звон в ушах, — значит, эти двое видели глифы, — у говорившей женщины голос, кстати, был чарующий, и если бы не сильное головокружение и тошнота я бы даже заслушался.

— Да, моя госпожа. Эти двое смертных видел имя, перед тем как был уничтожен компьютер, — а вот этот голос мне знаком, это тот самый метросексуал.

— Прискорбно конечно, что мы потеряли тот артефакт, но у нас целых два смертных, в памяти которых есть все что нам сейчас нужно. Полицейскую связать и смотреть, чтобы не умерла, я уже знаю кому мы сможем её продать, раз у нас есть запасной смертный.

К концу фразы, я всё-таки смог открыть глаза и осмотреться. Вокруг была довольно большая пещера, в центре которой находилась, огромная ледяная колонна, довольно ярко светящаяся, со смутно угадываемым человеческим силуэтом внутри. От неё распространялись плотные волны холодного воздуха, от которых, похоже, я и пришёл в себя. У подножия ледяного столба валялся Гарри, руки и ноги растянут в стороны, и приморожены к полу кусками льда, из груди торчит полупрозрачная рукоять то ли ножа, то ли меча. Рядом со мной, привязанная к чему-то похожему на сталагнат, стояла Кэррин.

Чарующий голос, как оказалось, принадлежал женщине со внешностью под стать её вокальным данным. Эстетически совершенное лицо и фигура, впечатление портили только ярко-жёлтые кошачьи зрачки и гримаса отвращения, возникшая у неё на лице, когда я встретился с ней взглядом. В качестве массовки неподалёку стояли вооружённые средневековым оружием 'метросексуалы' чем-то похожие на эльфов из известного фильма.

— Так, пора начинать...

— Госпожа мы уведём смертную полицейскую.

— Оставьте, пускай увидит последние минуты жизни зимнего рыцаря.

Окружающие шустро разбежались, такое чувство, что просто растворились в окружающем мраке. Оглянувшись по сторонам, женщина хлопнула в ладоши, после чего часть пещеры отсекли, выросшие буквально на глазах, ледяные стены.

— Вот теперь нам точно никто не помешает мой дорогой, — от взгляда, который эта женщина на меня бросила, по спине пробежали табуны мурашек.

Подойдя ко мне вплотную, она схватила меня за голову и с неожиданной для столь хрупкого телосложения силой подняла меня на ноги. Мои шейные позвонки протестующе хрустнули против такого с ними обращения. Невольно, я встретился с ней взглядом и окружающий мир уплыл куда-то за грань восприятия.

В памяти возникли последние дни, проведённые в Чикаго, рабочие моменты, но попытки ухватится за них были тщетны, мысли путались, прерывались. Я потерялся во времени и пространстве, перед глазами калейдоскопом проносились картины из жизни. В голове поселился какой-то ватный туман, не дающий ни на чём сосредоточится.

Не знаю сколько прошло времени в пустых попытках вернуть себе ясность мышления, но неожиданно я нащупал вариант при котором мысли не разбегались перепуганными кроликами, но радость победы оказалась преждевременной. Странные видения снова затопили сознание.

Перед глазами встали картины какого-то тёмного леса путь сквозь, который петлял мимо гигантских деревьев, внезапно сменившиеся полем брани, я понял что скачу на лошади в гущу схватки, держа в руке меч. Скачу среди таких же всадников, а наши противники — отряд кентавров осмелившихся нарушить границы домена.

Затем также внезапно, меняются декорации, и вот у меня под ногами валяется какое-то израненное существо. Я уверен оно знает что-то важное, но не желает отвечать, но ничего не остановит меня от выполнения Плана и с рук срывается волна силы, которая заставляет это существо истошно кричать. Затем снова смена декораций, какая-то древняя библиотека, отшвырнув от себя очередную книгу, бросаюсь на стоявшего рядом слугу, ломая ему шею, вырывая голыми руками из его груди сердце. План должен быть выполнен, и ничто меня не остановит!

Места сменялись все быстрее, поля брани сменялись балами и бурными оргиями. Битвы стенка на стенку, сменялись ударами из темноты, когда жертва даже не успевала ничего понять. Я проваливался всё глубже, и чем больше проходило времени в этом странном состоянии, чем чаще я понимал, что узнаю увиденные лица и места. Лордов и леди сидхе, маленький народец, разномастная нечисть, обретали имена. Очередной бал принёс понимание, что танец с Зимней Леди награда, которая подтверждает владение отвоёванным силой и хитростью доменом.

Чужие воспоминания снова понесутся вскачь, затягивая меня в круговерть образов и видений. Вот наставник первый раз показывает мне как держать меч. Первый раз мать рассказывает, как соблазнить сидхе и как подчинить себе смертного. Первый бал во дворце королевы, когда огромная толпа вызывает страх и желание не отпускать руку матери. Взгляд Мэб и аура её силы, которые навсегда отпечатались в памяти, вызывающие восхищение и безграничную зависть. И понимание того, что именно в этот момент родилось всепоглощающее желание обладать этой силой, что излучала королева. Желание настолько всеобъемлющие, что со временем станет смыслом жизни, и даст зарождение тому, что потом будет названо Планом. Планом кражи королевской мантии зимней династии. Ради плана, она не брезговала ничем. Предательство, подковёрные интриги, противоестественные даже для сидхэ ритуалы — всё шло вход. Веками продолжался поиск, и тогда в отчаянии были открыты внешние врата, и живущий за гранью продал знание о том как пленить королеву, в обмен на свободные проход в этот мир.

Круговерть образов внезапно застыла, а потом до меня докатился волна ненависти и дикой боли, после чего я понял, что стою на коленях на чем-то холодном, а в руках держу голову, покрытую инеем, лицо было странно знакомым, но сосредоточится и понять, чьё это лицо не получалось.

Пальцы разжались и голова упала на подмёрзший пол, расколовшись в мелкую крошку, а я в ступоре уставился на пальцы. Чужие, такие знакомые точёные пальчики, заканчивающиеся то ли длинными ногтями то ли тонкими когтями, покрытыми бирюзовым лаком. Из прострации меня вывел голос смертной полицейской.

— Молли! Оно не сработало! Что происходит?! — прокричала она.

— Не знаю, — ответ я с трудом расслышал, как будто говоривший кричал откуда-то из-за стены.

— Что делать?! — снова громкий крик, ударивший по ушам, пробудивший дикое желание свернуть горластой смертной шею.

— Ты можешь освободиться?

— Пытаюсь, — почти прорычала Кэррин.

Подняться на ноги с первого раза не удалась, ноги запутались в подоле платья. Платья? Почему-то возникло стойкое знание, что это ненормально. Подняв голову, я уставился на своё размытое отражение в ледяной корке, покрывающей стену. Такое знакомое лицо и одновременно такое чужое. Что-то нужно было сделать, но память подводила. Осмотревшись вокруг, я двинулась к зимнему рыцарю, распятому на ледяном полу. Он был центральной фигурой, он поможет вспомнить, что-то очень важное.

Подойдя к смертному, усевшись на него, положила руки на его грудь, уставившись на лицо рыцаря. Лицо несущее отпечаток смертельно опасного знания. Глаза его дрогнули и широко распахнулись, мужчина бессильно дёрнулся в путах.

— Детка, может, продолжим в другом месте, — сипло проговорил он, — здесь как-то неуютно.

— Молчать, — рука дёрнулась сама собой, отвесив рыцарю увесистую оплеуху. — Зачем ты здесь?

— Милочка, у тебя, похоже, совсем с головой плохо стало. Лечится надо, вон у Мэб есть прекрасный лечебный фонтан, — бросил он закашлявшись.

— Ты! — обхватив голову мужчины ладонями, я встретилась с ним взглядом.

Перед глазами возникло бесконечное тёмное пространство с единственным освещённым пятном. На котором стояло двое мужчин столь разных и в то же время одинаковых, два зимних рыцаря. И если первый одетый как подобает чемпиону королевы, то второй оборванец в кожаном плаще с резным посохом в руке. Они спорили, первый требовал забыть боль, взять все чего хочется в свои руки, ни в чём себе не отказывая. Второй же, требовал удержаться, требовал забыть о силе и прилагающейся к ней власти. И воля второго побеждала, он сдерживал себя, загоняя в рамки, он жертвовал собой ради других, чтобы не дать зверю в нём взять верх.

Внезапно всё закончилось, я снова осознала себя во всё той же пещере.

— Яр! Я знаю это ты! — почти прокричал рыцарь. — Ну же Яр, вспомни — ты программист из России. Вспомни Оливию, тебе же она явно понравилась.

— Дрезден ты что несёшь?! — раздался вдруг голос Мёрфи.

— Я не знаю как, но в этом теле сейчас душа Яра.

Яр? Мёрфи? Я со стоном схватился за голову и свалился на пол. В голове проносились два набора воспоминаний, настолько разных, что сознание не выдержало, и я погрузился в блаженную темноту беспамятства.

— Не трогай! — раздался рядом голос Мёрфи.

— Но ты же...

— Я в порядке!

— Да я вижу в каком порядке, лежишь, прибитый к полу, как та бабочка булавкой!

— Ты умрёшь как только коснёшься рукояти клинка, он не предназначен для людей.

— И что делать?

— Попробуй привести его в чувство.

— Так его или её?

— Я заглянул в его душу, в теле Сибиллы сейчас тот самый программист, которого нашла Оливия. Как это произошло не спрашивай, это странно даже по моим меркам.

Со стоном я поднялся на локтях, и посмотрел на разговаривающую парочку. Дрезден всё так же лежал, пришпиленный клинком, рядом с ним сидела на корточках Мёрфи.

— Можно так не орать, пожалуйста, а? — попросил я, — Голова раскалывается.

— Потерпишь, — бросила Мёрфи, — Можешь что-нибудь сделать с этим, — женщина кивнула на клинок, торчащий из груди Дрездена.

— Попробую... — ответил я, а в памяти всплыло, что вообще-то это не клинок, а артефакт, который может принять почти любую форму, созданный когда-то королевой для того, чтобы наказать своего проштрафившегося чемпиона. Главное, извлечь его не, убивая рыцаря, может только тот, кто задействовал артефакт.

Поднявшись, проговорил ритуальную фразу, и обхватив двумя руками клинок, дёрнул посильнее. Правда, перестаравшись, не удержал равновесие и, взмахнув руками, упал на спину, клинок, выпавший из разжатой ладони, звякнул по камням. Попыток подняться я не делал или делала. Пришлось помотать головой разгоняя вновь нахлынувшие образы. На пару минут помогло, в голове поселилась блаженная пустота, но долго валятся на полу мне не дали.

— Яр, соберись, мне нужна будет твоя помощь, — сказал Дрезден, подойдя ко мне и протянув руку, предлагая помочь подняться.

— Потом добьёте чтобы не мучилась?.. — спросил я, принимая помощь, Гарри легко поднял меня на ноги, хотя при это поморщился и схватился другой рукой за грудью.

— Обязательно, если сами не загнёмся, — фыркнула Мёрфи.

— Это обнадё... — закончить мне не дал, сильный удар, от которого вздрогнул пол, а от ледяной стены, отделяющей это место от внешнего мира, брызнули ледяные крошки.

— Что за? — удивился Дрезден.

— Это, скорее всего, Молли, она выследила похитителей, но было уже поздно, — ответила Кэррин.

— Нет, нельзя! — выкрикнула я, в памяти всплыли детали ритуала. — Остановите Леди!

— Зачем?

— Ритуал начат! Если сейчас взломать стены, мантия перейдёт к ближайшему подходящему носителю. Мои действия нарушили ритуал, так что единственным кандидатом остаёшься ты, — я ткнул пальцем в плечо полицейской. — Есть желание примерить зимнюю мантию?

— Нет уж, спасибо, — от моего предложения Мёрфи передёрнуло. — Мне хватает Дрездена, у которого периодически сносит крышу, но освобождать эту сучку?

— Тянуть с освобождением Мэб нельзя. Внешние границы мира сейчас, как никогда, тонки. Зиме нужен сильный лидер, особенно сейчас, — я перевёл взгляд на Дрездена, ища поддержки, но Гарри стоял, покачиваясь, с закрытыми глазами, губы его беззвучно шевелились.

— И что опять? — спросила Кэррин, проследив направление моего взгляда.

— Мне кажется он с кем-то связался.

— Не с кем-то, а с Молли, — ответил Дрезден, открыв глаза, — я убедил её пока воздержаться от активных действий.

— И какой у нас план? — ехидно спросила Мёрфи, — как всегда, вперёд грудью на баррикады.

— Это она пускай скажет, — Дрезден кивнул на меня. — Яр ты, по сути, поглотил разум Сибилы, я видел вас двоих в твоей душе. Попробуй сосредоточится и вспомнить детали ритуала?

— Уже, — ответил я, внезапно осознав самый простой выход из сложившейся ситуации, — ты призовёшь свою королеву.

— Что?

— Я могу ослабить путы, но не снять их. Ты Дрезден, должен стать настоящим Зимним Рыцарем и призвать свою королеву. Ритуал не рассчитан на то что жертву будут пытаться спасти, но и сломать его у нас не получится, тут требуется божественное вмешательство.

— Что значит стать рыцарем? — удивилась Мёрфи, — он же вроде и так, — она неопределённо помахала в воздухе рукой.

— Носить мантию Зимнего Рыцаря и быть им, всё же немного разные вещи. Чемпион королевы непросто её представитель среди смертных, но ещё и воин зимы, потенциальный генерал армии стражей границы и её любовник.

— Так-так, — Мёрфи подозрительно посмотрела на Дрездена, — любовник говоришь?

— Ритуал передачи мантии рыцаря видела вся феерия, — хмыкнула я, — Дрезден очень зажат в постели, что б ты знала, но выносливости ему не занимать.

— Серьёзно, — удивилась Кэррин, — ты трахнул Мэб?!

— Это было частью ритуала... — поморщился Дрезден, — и я бы не назвал те воспоминания приятными.

— Не, ты посмотри какой, переспал с целой королевой и ещё и морщится, — хихикнула Мёрфи.

— Эй, плоские шутки это моя фишка, — притворно возмутился Дрезден.

— Господа, время не ждёт, — прервал я их диалог, постаравшись сосредоточиться на предстоящем действии.

— Что?

— Она предлагает ускориться, — хмыкнул Дрезден, а я понял, что настолько глубоко погрузилась чужую память, что перешла на язык сидхэ, но сейчас это было необходимо.

— Для начала нужен защитный круг для смертной. Боюсь Мёрфи погибнет года сюда придёт Зима.

— Я займусь, — согласно кивнул Дрезден, — готовься пока.

И мы разошлись. Гарри повёл полицейскую в дальний угол пещеры и чертил магический круг, который сможет замкнуть смертная. Я же занялась арканом. Занялась, да... Я, похоже, поняла как чувствуют себя люди с раздвоением личности. Сейчас я сидхэ, с памятью смертного, но небольшое волевое усилие. И точка зрения меняется и я снова смотрю на всё как человек. Сейчас делать так не стоит, я — Яр паникует, от осознания произошедшего, для меня — сидхэ, ситуация, не сказать что повседневная, но не настолько уникальная. Сибилла не раз и не два, поглощала.