Прошло уже довольно много времени с момента, когда мы ели и пили. Но, почему то, ни есть, ни пить не хотелось и это настораживало. Может мы все-таки умерли? Вот только какой-то загробный мир странный получается. Но вроде дыхание есть. Встретим местных — определимся, где мы, когда мы, и с кем мы. Вот только нет никого. Значит, нужно куда то с пляжа переместиться. Но пока решили немного тут побыть. Место хорошее. Вода теплая. Можно искупаться и немного расслабиться. Вот только вначале проверю оружие. Да и ребят нужно проверить на способность телепортироваться.

Приказав ребятам смотреть в оба, я разрешил им вылезти из танка, а сам пошел поближе к морю, проверить боеспособность оружия.

В момент моего столь неудачного полета, я выпустил АКСУ из рук, и он грохнулся с приличной высоты рядом со мной. Но когда я захотел его подобрать, он, почему то, оказался на своем месте в танке. Проверив внешний вид, вынув и вновь вставив рожок, я передернул затвор и дал короткую очередь в сторону моря. Все работало. Но что это с гильзами? Они, как и положено, вылетали из автомата, но едва коснувшись земли, сразу исчезали. Интересно. Я отсоединил рожок. Выстрелил оставшийся патрон и стал выщелкивать патроны из рожка, складывая их на снятую форму. Ровно тридцать штук, как и не стрелял, сосчитал я. Чудеса начали меня приятно удивлять. Про неудавшийся полет забудем.

Снарядив рожок патронами я начал стрелять длинными очередями. Минут через пятнадцать мне это надоело, и я положил автомат на свою одежду. Автомат был холодный и гарью от него не пахло. Значит, и чистить не нужно. Еще один приятный бонус. Полностью раздевшись, я пошел купаться. Ребята с завистью смотрели на меня, но пока сам все не проверю — расслабляться не стоит.

Я, по привычке, нырнул и только проплыв сотню метров под водой, понял, что я дышу и мне не нужно выныривать. Чтобы не пугать ребят я вынырнул и помахал им руками. Они явно уже начали волноваться. Я намеренно решил нырнуть в глубину и достиг дна, где просто встал и пошел к берегу. Это было не очень удобно, но очень необычно. Правда, пройдя несколько метров, все же решил вынырнуть и поплыл на поверхности.

Выйдя из моря, я, почему то, оказался полностью сухим, оделся и пошел к танку. Рассказал все ребятам и разрешил им тоже искупаться.

Через час, когда ребята накупались, я начали проверять их на способность телепортироваться. Увы, но тут им не повезло. Они легко телепортировались внутрь танка из любого места пляжа, но вот переместиться c места на место у них пока не получалось. "Видимо, это я один такой, суперменистый", сказал я себе мысленно, но, вспомнив о своем "полете", решил не распространяться на эту тему. C водой у них было так же, как у меня. То же по полчаса не выныривали. Может, и прыгать с места на место научатся со временем.

Так как мы, явно, куда-то попали, то я решил опросить ребят, чем именно они увлекаются и решить, какие именно технологии мы можем предложить местным. После пары часов обсуждения и загорания на пляже, я понял, что единственная технология, которой мы все владели великолепно — это как сделать самогонный аппарат из подручных средств и как выгнать самогон из чего угодно. У всех нас был практический опыт в этой области. А вот ноутбука с другими технологиями у нас не было. И это нас сильно огорчило. Самогон — дело конечно важное и полезное, но обойтись одним самогоном, чтобы продвинуть технологии местных, явно не получится. "Значит, будем двигать научный прогресс только в одной области", бодро закончил я обсуждение. И тут я понял, что мы зря так сильно отвлеклись на обсуждение такого важного вопроса, как табуретовка, и способы её приготовления.

Глава 4. Первый бой

Бросив взгляд на море, я увидел, что метрах в 200 от берега стоит парусный корабль под английским флагом, а за ним еще пара кораблей, порты открыты и жерла пушек прямо завораживают взгляд, дым из трубы не идет, какой-то офицер смотрит в трубу на нас. И тишина. На секунду мы оцепенели. Картина Репина "Приплыли". Я представил, что видит тот офицер: три почти голых мужика лежат рядом с непонятной железной повозкой, что-то активно обсуждают, и усмехнулся. И тут грянул залп. Картечь, раскинул я мозгами, и снова оказался в танке вместе с ребятами.

"Ну, сейчас ты у меня получишь". "Андрюха, наводи", быстро сказал я.

И тут, преждевременно, грянул выстрел, и снаряд улетел куда то далеко за корабль. "Поближе что ли подъехать, чтобы этот косорукий попал", подумал я со злости. Лучше бы я этого не делал. Спустя мгновение, я понял, что наш танк стоит на палубе этого корабля. "Ну не насколько же близко", успел подумать я, до того момента, как почти 50 тонн металла проломили палубу и мы оказались в трюме. Но и там мы надолго не задержались. Еще несколько мгновений и, проломив днище судна, мы оказались в воде. "Нам бы надо срочно наверх", снова подумал я, и мы оказались в воздухе. Но, вот только танк Т-90 никак не вертолет, и долго в воздухе находиться отказался. И мы полетели вниз. Наши маты слились в единый крик. Но вместо плеска воды раздался очередной грохот и треск ломаемой древесины, история повторилась, только еще быстрее, снова палуба, трюм, днище и опять вода. Похоже, мы немного сместились и утопили уже второе судно. "Это конечно классный способ потопления кораблей, но у нас орудие для этого есть", снова подумал я, и приказал переместиться в бок. Это у нас все получилось. Буквально прямо перед нами маячил третий корабль и тут Андрюха не подвел. Толи от сотрясения, толи от мата, но у него явно появились способности наводчика и довольно хорошего. Буквально за несколько секунд все три снаряда влетели в борт корабля, и он c огромным грохотом и яркой вспышкой взорвался. Видимо, мы попали в пороховой погреб. Обломки от корабля полетели во все стороны, и нам тоже немного досталось. Но для танка это даже не булавочный укол. А вот плавающим морякам сильно не повезло.

Переместившись на берег, мы начали стрелять из курсового пулемета по морякам, пока я немного не остыл и не приказал прекратить огонь. "Пленные же нужны, чтобы понять, кто это такие, почему на нас напали и где мы, собственно говоря, находимся, ну или когда?" Похоже, мы немного перестарались, на берег выбралась всего пара моряков и один офицер, возможно, тот самый, что нас в трубу разглядывал. Андрюха-механик, взял автомат, передернул затвор, и медленно пошел к ним. Я тоже передернул затвор автомата и пошел немного сзади и левее, прикрывая его. Читал я, как нужно подходить к опасным противникам, чтобы не перекрывать сектор стрельбы. Но на практике первый раз с этим сталкивался. Один из моряков вдруг выхватил нож и бросился на механика. Две очереди из автомата его успокоили навеки. Андрюха-наводчик благоразумно остался в танке и контролировал окрестности. Второй матрос оказался настолько сильно ранен, что непонятно как и до берега то добрался, где почти сразу и умер. А вот офицер оказался целехонек. Даже почти без царапин. Значит нужно его допросить. Английский я в школе изучал, хотя и не на "отлично".

Собственно, и допроса то, как такового, не было. Видимо, под впечатлением от танкового тарана, и столь быстрой гибели трех кораблей, а также всего остального, он охотно отвечал на все вопросы, хотя иногда сильно вздрагивал и постоянно молился. Через слово он просил не забирать его душу в ад, и, почему то, называл нас демонами. Но, все, что нас интересовало на данный момент, он сразу рассказал.

Оказалось, что его зовут Джон Смит, он англичанин и действительно был капитаном корабля, название которого, как и еще двух кораблей, я пропустил мимо ушей. Да и по фигу мне, как назывались эти свежеутопленные нами корыта. А вот остальные сведения были нам действительно важны.

Итак, в этом мире сейчас идет 1 сентября 1854 года и это Крым. Три быстроходных фрегата были высланы на разведку, чтобы предупредить, если русский флот все же решится попробовать помешать высадке войск в Евпатории. Но никаких кораблей они не встретили и решили, на свою голову, пройти вдоль берега, где и встретили нас. Теперь они уже ни о чем никого не предупредят. Недалеко от Евпатории мы, собственно говоря, и находимся, и весь флот, это около девяноста военных и трехсот транспортных кораблей, находится совсем близко от этого места и завтра начнет высадку. Город, скорее всего, уже захвачен отрядом военных кораблей, высланных вперед, но основная высадка будет только завтра. Так как скоро уже стемнеет, то еще одной группы кораблей, которая бы решила узнать, что здесь, собственно, произошло, сегодня ожидать уже не следует.

Вот и определились, где мы и когда мы. Связав капитана, мы отправились на совещание о дальнейших наших действиях.

Цифры кораблей просто ошеломляли. У нас все-таки один танк, а не целая авианосная группа. Пусть корабли деревянные в основном, но их количество ужасает. Но помочь предкам надо — это все решили единогласно. Начали разрабатывать тактику, с учетом новых возможностей "Непотопляемого". Боекомплект у нас не ограничен и нет перегрева ствола. Значит, ведем непрерывный огонь из "Корда" бронебойно-зажигательно-трассирующими патронами, это примерно шестьсот выстрелов в минуту, и даем по каждому кораблю пять выстрелов осколочно-фугасными снарядами. На каждый корабль тратим не более одной минуты. Потом переносим огонь на следующий корабль и так далее. Нападаем сразу, как стемнеет. В темноте вряд ли по нам кто-то сможет прицельно ответить и наверняка возникнет паника. Подумают на ночное нападение русского флота и начнут стрелять друг в друга. А мы будем постоянно прыгать и атаковать с разных сторон, чтобы внести еще большую сумятицу. На таран постараемся не идти, но там уж как получится. Вот только механику-водителю в этом бою делать нечего. Но остаться на берегу он, конечно, отказался.

Как стемнело, мы развязали пленного, сели в танк и совершили несколько прыжков в направлении объединенного вражеского флота. Вот на экране тепловизора появились силуэты кораблей и мы начали. Собственно, сам бой я особо и не запомнил. Все слилось в единую мешанину выстрелов, взрывов и прыжков танка влево-вправо и вперед-назад. Прыжков вверх мы благоразумно избегали. Крики ужаса мы слышали даже в танке. Примерно через час после начала боя, когда мы уже потопили пару десятков судов, механик прокричал что-то о золоте и исчез из танка. "Вот хомяцкая натура", подумал я. "Даже телепортироваться научился, чтобы прихомячить золото". Хотя как он его будет искать в этой мешанине, да еще в темноте, я себе не представлял. Мы продолжили стрелять и прыгать, стрелять и прыгать.

К рассвету все было кончено. На поверхности не было ни одного целого корабля. Только огромная масса деревянных обломков. Напоследок, уже после рассвета, мы навестили саму Евпаторию и уничтожили все, что походило на английские, французские или турецкие войска. Может, кто то и сбежал, но за одиночками мы не гонялись. Правда, случайно, снесли несколько домов и множество заборов и деревьев, так как механик-водитель так и не появился, и были небольшие неточности в управлении движением танка.

Утром уставшие, но довольные собой, мы вернулись на место нашей высадки на берег и просто обалдели от увиденного там пейзажа.

Глава 5. Боевой хомяк, великий и ужасный

На берегу возвышалась ГОРА разнообразных вещей высотой в несколько метров. Чего там только не было. И целые сундуки, и маленькие сундучки, и разнообразное оружие, как холодное, так и огнестрельное, куча бутылок с разными напитками, монеты россыпью и в кошельках, множество предметов непонятного назначения из драгоценных и не драгоценных металлов, огромное число ящиков и бочонков, и, даже, несколько пушек.

Зачем он притащил сюда несколько шлюпок, штурвалов, рынд и просто крупных обломков кораблей, было непонятно. Немного в стороне грудой лежали несколько почти целых простреленных корпусов кораблей без мачт.

Наш танк буквально терялся среди груд этого добра и был практически незаметен. Берег выглядел так, как будто несколько десятков кораблей штормом выбросило на него.

Но самым удивительным было то, что в нашей небольшой бухте бортом к борту, хоть и немного кривовато и явно не на якоре, почти у самого берега, на мелководье, стояло несколько совершенно неповрежденных транспортных кораблей. Я насторожился, но никого не было видно и слышно, поэтому огонь открывать не стал.

И среди всего этого бедлама, накрывшись персидским ковром, мирно спал уставший, но явно очень довольный наш механик-водитель и сильно храпел. По храпу мы его, собственно говоря, и нашли. Когда мы его растолкали и спросили "что это такое?" Он, едва приоткрыв глаза, сказал, "шоб було!" и снова захрапел.

Вот это мы повоевали! Круто! Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно!

Вдруг и нам тоже очень сильно захотелось спать. Видимо такое количество прыжков, что мы совершили за короткое время, нас сильно утомило. Пленного нигде не было видно, и мы спокойно легли спать рядом с танком и грудой хлама и драгоценностей.

Через много лет мы узнали, что русские моряки подобрали в море какого-то англичанина, который постоянно молился и говорил о демонах, которые хотели отнять его душу, но он от них вырвался. Его отвезли к священнику, впоследствии, он принял православие и долго жил в одном из монастырей, никогда его не покидая.

Часа через четыре мы проснулись полностью отдохнувшими и, где то еще через час, смогли разбудить нашего механика-хомяка, чтобы выяснить, как он один умудрился натащить столько добра, включая неповрежденные корабли, и куда он дел их экипажи. И вот что он нам рассказал:

"Когда начался бой, и вы потопили несколько кораблей, я вдруг вспомнил легенду о золоте "Черного принца". Слышал где то об этом. Ну и жалко мне стало, что столько золота пропадет. Взыграл мой хохляцкий хомячий инстинкт и я пожелал оказаться рядом с золотом. Ну и оказался рядом с каким то сундуком на корабле. Я его схватил, а что дальше делать то и не знаю. Рядом вроде никого пока что, но ведь могут и увидеть меня. Испугался я и захотел оказаться отсюда подальше, представив нашу бухту. И сразу там оказался. Так несколько сундуков и перетаскал, часть уже из под воды, с потопленных вами кораблей. Чем больше я прыгал, тем больше груза получалось с собой прихватить. А инстинкт хомяка все крепче протестовал против уничтожения такого количества добра. В одном из кораблей на меня прыгнул матрос, и я начал трыжок в бухту с ним на плечах. Но в бухте его уже со мной не было. Потом я, уже намеренно, схватил какого-то матроса и прыгнул, чтобы проверить свою догадку. Оказалось, что, то ли людей, то ли вообще живых существ, переносить нельзя. Потом нужно будет в этом разобраться. Вот я и ухватил вначале шлюпку, в которой кто-то сидел, и перенес сюда. Ну а потом пошло, поехало. Я хватал все, что под руку подвернется, не особо задумываясь, что это, собственно говоря, такое и зачем мне это нужно. Все более и более тяжелые грузы удавалось мне перенести. Вы же столько добра перепортили, я прям от злости стал сам не свой. В самом конце, я стал хватать уцелевшие корабли и переносить их в бухту на мелководье. Потом уже переносил потопленные или плавающие более менее целые корпуса. Вот и получилось, то, что вы тут увидели".