| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тебе надо срочно ехать. В квартире было что-нибудь ценное?
— Откуда я знаю? Все вещи супруга и свои мама либо взяла в поездку, либо, очевидно, поместила в подвал. Шкафы были пустые. А все остальное я не рассматривала, — умывшись и взяв из рук Нинули полотенце, недоумевающе пожала плечами.
— А где все те брюлики, которые подарил Артем?— Нина посмотрела сурово, почти как на любимых чад. — А Тамара Сергеевна ничего такого не оставляла?
Я начала лихорадочно вспоминать что было в моих новых хоромах, ради чего стоило в отсутствии хозяев туда проникать.
— Кроме дорогой техники там ничего нет. Все свое я оставила дома: руки были заняты едой и одеждой , чтобы ехать сюда. Много не набирала. А мама все свое забрала, у нас разные вкусы.
Мамочка к каждому платью тщательно подбирала украшения, не обращая внимания на их цену. У меня же увлечение всякой бижутерией закончилось лет в 15. Но до этого возраста дорогими побрякушками мне не разрешали пользоваться, а после уже было не интересно. Запал прошел. Сережки же носить не могу — мочки ушей активно сопротивляются любому металлу. Постоянно ношу только милое золотое колечко c александритом, которое родители подарили на шестнадцатилетие, и золотую цепочку с маленьким крестиком, доставшиеся от покойной бабушки. А в последние годы — еще и подарок Артема, который он одел мне на шею через месяц после начала наших встреч, заставив произнести клятву, что я никогда его не сниму. Это мол — свидетель и хранитель нашей любви. Как бы мама не ругала любимого, но одно ее примиряло с избранником дочери: он, так же, как и она, считал, что "лучшие друзья девочек — это бриллианты". Иногда, чтобы порадовать "субботнего мужа", я надевала его гостинцы на наши встречи, блистать же дорогим ювелирными изделиями каждый день было не перед кем, да и незачем.
— Слушай, если Тамара Сергеевна оставила тебе свою связку ключей, то может быть Сильвестр Варфоломеевич свои тоже отдал кому-то? — подруга не переставала перебирать версии, пока собирала мне еду домой, и на все мои отнекивания твердо бросала — У тебя там мужики сидят — охраняют и, скорее всего, голодные!
Я начала ее убеждать, что холодильники полны, но надо знать Нину: мне еще никогда не удавалось уходить от нее с пустыми руками.
— Откуда ты знаешь, что воры сделали с продуктами? — на такое замечание ответить было нечего. Поэтому перевела разговор опять на ключи.
— Связка Сильвестра в прихожей, в шкафу.
— А может быть дом. работница? — но тут же вспомнив, что матушка не терпела посторонних в своем доме, а готовку и уборку считала обязательным высшим пилотажем для женщины, сникла. — Все равно, — снова воодушевившись, подруга продолжала строить версии рядом со мной, ожидая такси. — Тебе надо известить счастливую парочку о произошедшем! Может это на Сильвестра бандиты ополчились. Узнали, что он уехал, вот тебя и запугивают.
— Нин, ну, какие бандиты? Он человек респектабельный!
— Ой! — отмахнулась она. — Сейчас огромных денег без связи с криминалом не бывает! Вот и переговори с представителем большого капитала. Чую — все это из-за него!
Пообещав Ниночке, что обязательно свяжусь с уехавшими, я в тревоге и волнении отправилась к месту моего нового обитания. Встретили меня блестящие, почти сейфовые, вычурные двери и два приветливых молодых человека.
— Михаил Тигранович у себя просматривает записи с камер. Скоро будет! — сразу же доложили ребята с готовностью и принюхались.
— Вы голодные? — с надеждой посмотрела в их глаза и очень обрадовалась, что дежурные энергично закивали.
— Честное слово, мы у вас ничего не трогали, только убрались немного и то после ухода полиции. Их шеф вызывал. Протокол составили, вам только подписать осталось.
Я киваю, недоумевая к чему тут представители закона. Пробежавшись глазами по комнате и заглянув в мусорный пакет, понимаю, что мстили по мелкому: уничтожена вся моя одежда, что прихватила из дома, пару цветочных ваз и порваны те бумаги, что дала мне мама в прозрачной папке. Неужели она предполагала что-то подобное и поэтому спрятала подлинные документы в банке? Да, не может быть! Это у меня уже паранойя.
— Ну, тогда минут через пятнадцать жду вас на кухне.
Обитель сковородок и кастрюль в этой квартире не менее 20 квадратов, посреди нее красуется огромный стол, окруженный стульями с высокой спинкой, остальную же площадь занимает ярко-красная итальянская стенка с встроенной плитой и техникой. Здесь на удивление чисто: вся побитая посуда уже убрана в мусорный пакет. Спасибо скажу позже. Странно, но уничтожен только обеденный сервиз из тонкого фарфора Карла Джирони, привезенный мамочкой из Италии. Раскрываю холодильник и охаю: от фаршированного карпа ( его очень любит Артем) на большом блюде лежат только кости и голова, от печеночного торта остались одни огрызки, остатки шубы залиты пепсиколой ( откуда она здесь взялась?), нет ни одной отбивной, как и мясного рулета. Воры что, жрать приходили? Заглядываю в другой холодильник. Здесь пусто: выгребли все. Осталось только то, что было в морозилке. Нина, как в воду глядела! Быстренько начинаю выставлять продукты, которые подруга мне спаковала и с облегчением выдыхаю. Должно хватить не только на три человека, а и на большее количество. Лежни с капустой и печенкой, острый закусочный торт, огромный пакет нарезанного запеченного мяса трех видов и даже кусочки шашлыка, и три горшочка, полные жаркого. То, что надо — разогреваю и зову оголодавших. На зов отзываются не только те ребята, что дожидались в моей квартире, но и Михаил с еще двумя сотрудниками. И только когда гости рассаживаются, вижу, что нет хлеба.
— Хлеб, это единственное, что у меня есть постоянно, — бросает сосед и быстро приносит недостающее. Еда поглощается под смешки и прибаутки, члены охранной структуры весело набиваются в постоянные секьюрити с полным пансионом. Выкручиваюсь шутя, как могу. Почему-то глядя на этих ребят в душе возникает спокойствие и полная уверенность, что меня есть кому защитить. Да и с Михаилом на удивление легко и приятно общаться. После совместного обеда я быстро подписываю протоколы, конечно, предварительно просмотрев, и мальчики со мной прощаются, направившись кто на работу, а кто отвозить бумаги в полицию. Хорошо, когда везде знакомые!
— Я просмотрел все записи, — почему-то начал отчитываться передо мной сероглазый брюнет, словно я была его нанимательницей. — Всех жителей дома отмел, многих посетителей опознали охранники на проходной, остались неопознанными только трое: они прошли, когда дежурные отвлеклись на что-то другое. Мужчина лет 40, — Михаил показал его изображение на своем смартфоне.— И женщина лет 60 с молодым парнем. Вы кого нибудь из них знаете?
Этих троих я видела в первый раз, поэтому пожала плечами и от чистого сердца ответила — "Нет!"
— Значит надо звонить Сильвестру!— твердо сказал сосед.
Мне звонить не хотелось. Честно говоря, я чувствовала себя как провинившийся подросток, пустивший в квартиру посторонних и получивший из-за этого уйму проблем. Но мужчина не стал ждать моего согласия, а быстро зашел в скайп и набрал номер. Ответили почти сразу же и я услышала сердитый голос отчима. Вот теперь стало страшно. Михаил, быстро извинившись, объяснил ситуацию, а потом переслал фотографии. Сильвестр прокашлялся — Девочка не пострадала?
— Меня здесь не было! — не утерпев, выкрикнула я. Тогда Варфоломеевич попросил передать телефон.
— Прости, Танюша, — неожиданно услышала из смартфона. — Женщина с парнем — это двоюродная сестра моей первой жены с сыном. Они гостили в этой квартире лет шесть назад, когда я только въехал в дом. Ее муж заболел. Я помог с операцией, все оплатил, да и помогал почти все это время. Когда они у меня жили, а это было со всей катавасией — месяца два, я дал ей ключи, а вот забрал их или нет, не помню. Не переживай, Михаил со всем разберется.
И тут вмешалась мамуля. Разве могла она промолчать? Кратко утешив меня, она похвасталась, что они только что вернулись с экскурсии по замкам Луары. ( Так они во Франции?) Ее хорошее настроение быстро передалось и мне и к концу разговора я уже весело смеялась.
Через пару дней сосед не без юмора рассказал, как ездил в небольшой поселок Стахановец, чтобы встретиться с моими тайными незваными посетителями. Явился он в дом дальних родственников моего отчима вместе с несколькими людьми в погонах. Перепугавшаяся женщина сразу во всем призналась и начала слезно просить не арестовывать их с сыном. Ее предупредили, что если такое повториться, они точно окажутся за решеткой.
— Вы знаете, Танюша, — весело улыбнулся Михаил. Странно и почему мне его улыбка так не нравилась? Добрая и теплая, словно солнышко. — Эта дама была уверена, что Сильвестр все, что здесь есть, перед отъездом отпишет им. А когда он позвонил и попрощался, известив, что женился и уже не скоро будет в стране, она, мягко говоря, очень расстроилась и явилась проверить кто теперь здесь хозяин. Но не переживайте, их с сыном так запугали, что они не скоро решаться даже город наш навестить.
Я с облегчением выдохнула и села за очередной перевод, еще не зная, что страшные и странные приключения у меня еще впереди. То, что уже произошло, было только небольшой разминкой.
9.07 ГЛАВА 3
Закончив перевод книги, который делала по просьбе Артема, потрясла уставшими руками и, встав со стула, стоящего рядом с компьютером, сделала небольшую зарядку — тело от долгого сидения затекло. Ну, вот, минимум намеченного — выполнен, но любимый так и не позвонил. А сегодня уже среда!
Неужели у него такая напряженная программа встреч? Какая-то странная боль поселилась в сердце. Я так привыкла к его каждодневным звонкам с пожеланиями "Спокойной ночи" и неторопливым разговорам ... А когда мой ненаглядный уезжал с женой на море или еще куда-то в отпуск, то звонил через день и мы подолгу разговаривали о всем подряд. С ним было так легко общаться... Что же происходит сейчас? О чем меня не удосужились предупредить?
Если бы не мамины звонки по пять раз на дню, да набеги Нины в мою новую гавань, можно было бы завыть от безысходности и тоски. Да и черная меланхолия желала прочно завладеть моей душой. И только я хотела в очередной раз себя пожалеть, как мелодия "Лабутен" известила, что со мной хочет пообщаться Нинуля.
— Привет, дорогая. Опять сильно страдаешь?— голос подруги был полон сарказма и издевки. Хорошо ей подшучивать надо мной — муж Илья, надежный, как гранитная скала, постоянно рядом с ней. Хотя... только Нина и понимает меня. — Сегодня не успею заглянуть, буду готовиться к завтрашнему сабантую. А ты что оденешь?
— Какой сабантуй? Это ты о чем? — я начала лихорадочно вспоминать у кого из наших знакомых завтра день рождения, но память никого не хотела выдавать.
— Ну, ты, мать, даешь! — воскликнула рассержено собеседница. — Ты со своим Артемом скоро вообще ничего, кроме него, помнить не будешь! — Если маму примиряли с присутствием возле меня Арти — энное количество дорогих и очень изящных драгоценностей, подаренных мне по самым незначительным датам любимым, то у Ниночки каждая сверкающая вещица вызывала фырканье и уничижительные восклицания
" А твой Артем точно знает сколько у тебя пальцев на руках? Или эти украшения и для ног тоже?"
" Очевидно его мама или папа были влюблены в Брежнева и эта любовь передалась их сыну. У генсека тоже вся грудь была в красивых блесяшках. Или это Артем на черный день запасы делает, чтобы утаить от своей мегеры какую-то толику денег? Лучше бы с женой развелся и тебе ребенка сделал!"
Вот с последним утверждением была согласна и я... Но жизнь такая штука — в ней редко происходит чего желаешь более всего. Я всегда считала, что ребенок должен расти, окруженный любовью папы и мамы. Насмотрелась на матерей одиночек и на то, как их дети с завистью провожают взглядами полные семьи. Может Артем когда-то решится?
— Танька, ты вспомнила или нет? — прервала мое молчание подруга.
— Нет!
— Завтра вечером у нас корпоратив в "Престиж Холле" по случаю сдачи очередного проекта отделом Ильи. Будут даже заказчики из дальнего зарубежья.
— А я то тут причем?
— Может тебе напомнить переводы запросов и уточнений, которые сочинили местные знатоки? Все договоренности чуть не сорвались из-за этих двоечников! Тем более Гюнтер Регельт особо оговорил твое присутствие.
С Гюнтером мне всегда очень приятно общаться. Семидесятипятилетний мужчина был полон энергии и замыслов. Эрудированный, начитанный, с каким-то внутренним шармом... И почему ему не лет сорок? Тем более его жена Эльза ни в уме, ни в обаянии, ничем не уступает супругу. И как такие пары находят друг друга?
— А Пашка Веденев тоже будет? — ох, и потрепал мне нервы это напыщенный индюк! Может специалист он и хороший, но его постоянные наглые приставания при каждой нашей встрече достали дальше некуда.
— У нас в пригласительных указан номер столика. Я специально подобрала так, чтобы от этого прилипалы быть подальше.
-Пригласительные? Значит мне пойти с тобой — не судьба. Я такого не получала — точно помню!
— Конечно нет! — бросила коварная подруга. — Все бумажки у меня. Знаю я твою привычку избегать шумных мероприятий и больших компаний. Заныкала бы билет куда-нибудь и не пошла бы. А так — хоть отдохнешь и забудешь о своем вероломном возлюбленном. В общем, мы с Ильей завтра вечером в часиков шесть заедем за тобой. Будь готова!
Да, задала мне Нина задачку. Придется идти на родную квартиру и выбирать одежку. Развлечение, однако... Но не успела я дойти до дверей, как позвонила мама. Мы поболтали о том и о сем, а потом она меня огорошила
— Мы завтра с Сильвестром летим в Новую Зеландию. Правда, там вокруг еще много интересных островов, так что, дорогая доча, я на недельки две выпаду из эфира. Ты уж не переживай, как только появится возможность, я перезвоню.
Лицо у мамочки было сплошь загадочное и счастливое. Интересно, что это она удумала?
Супруги Раскатовы приехали за мной в половину седьмого. Всегда такая пунктуальная и дотошная на работе, в домашнем быту Ниночка была копуша каких свет не видывал и вечно везде опаздывала. А уж если появилась перспектива оказаться среди великосветской тусовки, то представляю какую бурю она устроила дома.
— Что, — поинтересовалась я у серьезного Ильи, сидящего за рулем, — грозная мама сегодня всем дала жару?
— Мне-то деться некуда, — показательно тяжело вздохнул потерпевший, — а вот сыночки еще с утра сообразили чем им грозит поход мамы в ресторан. Умотали к бабушке. Им перспектива рыхления грядок и работа на садовом участке нравится больше, чем — "не знающая что одеть мамочка наводит порядки ".
Я посмотрела на подругу. И чего молнии метать? Она прекрасно выглядит в новом платье, которое недавно мы вместе и покупали. Но у Нины так всегда: вещь ей нравится ровно до того момента как за нее уплачены деньги. Потом она начинает сомневаться и "Ах, как оно хорошо на мне сидит!" становится — " Я не в одной старой вещи так ужасно не выглядела, как в этой новой! Что люди скажут?".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
