— Я не убивал! И почему именно я? Я возможно мог бы ее уничтожить, но увы... — сказал он с сожалением в голосе. — Хотя я это не сделал, возможно, и потому, что она совсем недавно обручилась с кем-то! — Дамон подошел к Елене и поднял ее правую руку, демонстрируя ее Стефану. На безымянном пальце блестело золотое кольцо, с голубям пальцем в сердцевине.

Елена нахмурившись рассматривая кольцо, она его не заметила, но ей доводилось видеть его прежде. Так и ничего не вспомнив, она устало пожала плечами и облокотилась на Дамона.

— Теперь все на своих местах! — произнес довольно Дамон, смотря на Елену сверху вниз.

— Это не такая уж проблема, я так считаю! Я думаю, она рада забыть тебя!!! — последнее предложение он произнес с ядовитой улыбкой на губах.

— Но все решиться, как только ей станет лучше! Тогда мы можем просить ее, кого она выберет, согласен?

Стефан был в ярости, эти слова жалили его. Он колебался, прежде чем произнести это:

— Как ты можешь предлагать мне такое? После того, что произошло... — его голос стих.

Дамон немного задумался над вопросом, затем спокойно ответил:

— Ах, ты имеешь ввиду Кэтрин?! Я могу ответить, если ты не можешь! Кэтрин сделала глупый выбор, и ей пришлось заплатить за это! Елена безусловно хороша, и у нее к тому же нет собственного мнения. Но это ведь не будет играть большую роль, если ты согласишься, не так ли? Факт — то, что она теперь является очень зависимой и слабой и она нуждается в крови. И я собираюсь наблюдать, как она будет убивать. А затем я собираюсь найти того, кто с ней это сделал! Ты можешь пойти с нами или же нет. Решать все равно тебе

Стефан молчал и был не возмутим.

— Пойдем! — прошептал Дамон Елене.

Елена была рада убраться от сюда. Ночью лес был особо оживлен и интересен. Она никогда не замечала этого раньше. Вдали слышалось крик совы, неподалеку послушался жалобный писк олененка. Для нее это было несколько ново, даже забавно. Под ее скользящими ногами, разбегались маленькая живность: ящерицы, змеи и различные насекомые. Воздух в лесу был особо свеж и чист. Холодный ветер качал деревья и разбрасывал в разные стороны осеннюю листву. Она тихо шла рядом с Дамоном и не разу не оглянулась, чтобы посмотреть шел ли вслед за ними Стефан.

Вскоре она вышли на трассу, она узнала это место, она была здесь раньше, а точнее сегодня. Теперь это выглядело немного нелепым, даже взбалмошным для нее; повсюду разноцветные огни, освещающие улицу, многочисленный поток разъезжающих машин. Неподалеку она увидела фигуры людей, стоящих возле моста.

Елена смотрела на них с любопытством, некоторых она даже припоминала. Например — эта уставшая женщина, с огорченным лицом и беспокойными глазами, эта была тетя Джудит, а высокий мужчина возле нее — Роберт! Еще кто-то находился рядом с ними. Она задумалась, ребенок со светлыми волосами, такими же как у нее, разглядеть его не составило особого труда, но она так и не вспомнила его имя. И этих двух девушек, стоявших возле друг друга, она тоже знает. Не высокая, рыжеволосая, та которая плакала — ее зовут Бонни, а вторая более, выше с темными волосами — Мередит. Девушки разговаривали с людьми в формах, Елена прислушалась:

— Но ее ведь нет в воде! — говорила Бонни полицейскому. Ее голос дрожал, она находилась на грани от истерики. — Мы видели как Стефан вытащил ее из воды, я уже вам это много раз повторяла!

— А после вы видели Стефана? — спросил полицейский.

— Нет, мы не видели! Шторм ухудшился и ... — срывалась она.

— Не берите это в голову!!!— вмешалась Мередит. Ее голос звучал более спокойно, чем у Бонни.

— Стефан сказал, если что они будет на берегу! — сказала Мередит.

— И где теперь Стефан с Еленой? — спросил второй полицейский.

— Мы не знаем! Мы побежали за помощью! Ох, Елена, она ведь такая юная! — произнесла Бонни всхлипнув, и положила голову на плечо Мередит.

Елена поняла, что происходящее относится именно к ней, но это ее не так уж волновала. От запаха пульсирующей крови в телах людей, у нее запершило в горле, губы непроизвольно обнажили острые зубы. Она шагнула вперед, к свету, но Дамон крепко схватил ее за руку. Она жалобно посмотрела на него.

— Не стоит! Выбери других, кого захочешь, и мы вытянем их! — сказал Дамон.

— Вытянем? Но для чего?— непонимающе спросила Елена.

-Для себя! Теперь ты — охотник, а они — добыча! — объясняющее произнес он, указав в сторону людей.

Елена облизнула языком высохшие губы. Ей хотелось поскорей схватить добычу, однако Дамон сказал, что она должна выбрать других.

— А кого выбрал бы ты? — любезно спросила она Дамона.

Дамон наклонил вперед голову, по хищному сузил глаза и оценивал потенциальных жертв.

— Хорошо бы попробовать вон тех медработников!

— Нет! — послышалось позади них. Дамон обернулся через плечо и посмотрел на стоявшего позади Стефана:

— Почему нет?

— Потому, что в городе и так полно нападений! — затем он бросил взгляд на Елену и продолжил:

— Возможно она и нуждается в крови, но для этого ей не обязательно охотиться на них! — лицо Стефана было серьезным, даже мрачным.

— И что прикажешь делать? — иронизируя спросил Дамон Стефана.

— Ты знаешь что делать! Найдите того, кто желает или у кого, достаточно сил, чтобы желать. Кто сделал бы это ради нее или у кого достаточно сил чтобы иметь дело с ней, хотя бы морально! Я предполагаю, что ты еже знаешь, где можно найти такой образец достоинства! Затем подходите к школе, я вас там встречу! — сказал Стефан и исчез.

Чувства вернулись к Стефану.

Это причиняло боль. Он думал, что уже ничто не сможет причинить ему боль, ничто из всего, что вообще может быть. Когда он вытаскивал безжизненное тело Елены из темной воды, он думал, что не может быть ничего хуже этого.

Однако он был неправ.

Он остановился, обвился здоровой рукой вокруг дерева, и опустил голову вниз, глубоко дыша. Когда красный туман в глазах развеялся, и он снова смог видеть, он продолжил свой путь, но горящая боль в груди не уменьшилась.

"Прекрати думать о ней", — сказал он себе, зная, что это бесполезно.

Но она действительно не была мертва. Разве это ничего не значило? Он думал, что никогда больше не услышит ее голос снова, никогда не почувствует ее прикосновения...

И теперь, когда она коснулась его, она хотела его уничтожить.

Он остановился снова, согнувшись, боясь, что его вырвет.

Смотреть на такую Елену было для него худшей пыткой, чем видеть ее холодной и мертвой. Возможно именно из-за этого Дамон сохранил ему жизнь. Возможно, это было его местью.

И возможно Стефан должен только сделать то, что он планировал сделать после убийства Дамона. Подождать до рассвета и снять серебряное кольцо, которое защищало его от солнечного света. Стоять, купающимся в пламенном объятии солнечных лучей, пока они не сожгут его плоть до костей, останавливая боль раз и навсегда.

Но он знал, что этого не будет. Пока Елена ходит по этой земле, он никогда не оставит ее. Даже если она будет ненавидеть его, даже если она станет охотиться за ним. Он сделает всё, что сможет, лишь бы она была в безопасности.

Стефан подошел к пансионату. Он должен привести себя в порядок, прежде чем сможет показаться людям. В своей комнате он смыл кровь с лица и шеи, и обследовал свою руку. Процесс заживления уже начался, и, сконцентрировавшись, он мог ускорить его. Это быстро сожгло его силы, борьба с его братом уже ослабила его. И это было очень важно. Не из-за боли — ее он едва замечал, а потому, что он должен был быть сильным.

Дамон и Елена ждали поблизости от школы. Он мог чувствовать нетерпение своего брата и новое дикое присутствие Елены, там, в темноте.

— Это должно сработать, — сказал Дамон.

Стефан ничего не ответил. Школьная аудитория была еще одним центром волнения. Люди должны были наслаждаться танцами в честь Дня Основателей, но на самом деле те, кого остановила буря, ходили кругами или стояли маленькими группами. Стефан смотрел сквозь открытую дверь, и искал разум одного из присутствующих.

Он нашел его. Белокурая голова лежала на столе в углу зала.

"Мэтт".

Мэтт выпрямился и озадаченно осмотрелся. Стефан пожелал, чтобы он выбрался наружу. "Тебе нужен глоток свежего воздуха", — думал он, создавая это предложение в разуме Мэтта. "Тебе нужно выйти на минуту".

Стоя в стороне от света, он сказал Дамону:

— Веди её в школу, к кабинету фотографии. Она знает, где это. Не показывайся, пока я не скажу. Затем, он двинулся в обратном направлении и стал ждать Мэтта, чтобы выйти к нему.

Мэтт появился, его лицо, обращенное к безлунному небу, вытянулось. Он начал яростно говорить, не давая Стефану начать.

— Стефан! Ты — здесь! — отчаяние, надежда, и ужас смешались на его лице. Он поспешил к Стефану. — Они спасли её? Есть какие-нибудь новости?

— Что ты слышал?

Прежде, чем ответить, Мэтт уставился на него.

— Бонни и Мередит рассказали, что Елена упала с плетеного моста на своей машине. Они сказали, что она ... — Он сделал паузу и сглотнул. — Стефан, это ведь не правда, не так ли? — его глаза умоляли.

Стефан смотрел вперед.

— О, Боже... — хрипло сказал Мэтт. Он повернулся к Стефану спиной, зажимая глаза кулаками. — Я не верю этому. Этого просто не может быть.

— Мэтт. — Стефан коснулся плеча парня.

— Я сожалею. — Голос Мэтта был грубый и сорванный. — Ты должен уйти... черт... дальше будет хуже.

"Больше, чем ты думаешь", — подумал Стефан. Он шел сюда с намерением использовать свою силу убеждения, чтобы повлиять на Мэтта. Теперь это казалось невозможным. Он не мог сделать это со своим первым и единственным человеческим другом

Единственное, что он мог сделать, это рассказать Мэтту правду. Позволить ему сделать свой собственный выбор, зная все.

— Если было бы что— нибудь, что ты мог сделать для Елены? — спросил он, — Ты бы это сделал?

Мэтт был слишком взволнован, чтобы спросить зачем он задал ему этот идиотский вопрос.

— Все что угодно, — ответил он почти сердито, потирая рукавом глаза. — Я сделаю для нее все, что угодно,— он посмотрел на Стефана с вызовом, но в его голосе слышалась дрожь.

"Мои поздравления", — подумал Стефан, чувствуя зияющую рану внизу живота. Та выиграл путешествие в Зону Сумерек.

— Пойдем со мной, я хочу тебе кое— что показать.

Глава 3.

Елена и Дамон ждали в положенном месте.

Стефан ощущал их присутствие в той маленькой комнате, затем он открыл дверь и впустил внутрь Мэтта.

— Я предполагал, что эти двери будут заперты?! — произнес Мэтт, пока Стефан щелкал по выключателю.

— Они и были! — ответил Стефан. Он не знал, что еще такое сказать, чтобы подготовить Мэтта к тому, что его ожидает. Стефан никогда прежде преднамеренно не показывал свою сущность человеку."

Он стоял спокойно напротив Мэтта, и внимательно смотрел на него.

Комната была холодной и угнетающе тихой, казалось даже воздух был напряженным. Время тянулось...

Стефан заметил, как выражение лица Мэтта изменилось, замешательство сменилось на беспокойствие.

— Я не понимаю! — тихо произнес Мэтт. — Я знаю, ты ничего не сделаешь! — Стефан стал целенаправленно двигаться, разрушая барьеры, которые скрывали его сущность от человеческого восприятия. Он видел реакцию на происходящее по выражению лица Мэтта: беспокойство переросло в страх.

Мэтт моргнул и судорожно покачал головой, его дыхание, было учащенным.

— Что?! — голос звучал твердо. — Есть много вещей касаемо меня, наводящих на тебя вопросы. Их вероятно очень много?! Например: почему я ношу темные очки при ярком свете; почему я не ем; почему мои движения на столько быстры?

Мэтт съежился и прижался спиной к стене. К его горлу подкатил ком, он постарался сглотнуть, но не смог. Тело окаменело, страх оковал его рассудок и тело.

Стефан, присущим ему чутьем хищника, мог отчетливо слышать, учащенный сердечный ритм Мэтта.

— Нет! — голос Мэтта дрожал.

— Ты наверное должно быть, уже спрашивал себя, что делает меня настолько отличающимся от всех других? Не беспокойся, я подразумеваю совсем другое! Я держусь в стороне от вещей, которые не являются моим бизнесом!

Испуганный взгляд Мэтта скользнул в сторону двери, и он тут же бросился к ней.

— Не делай этого, Мэтт! Я не хочу причинить тебе боль! Извини, но я не могу теперь позволить просто тебе уйти!

Мэтт не переставал делать попытки выбраться из комнаты.

— В это мгновение Стефан почувствовал, вспыхнувшую с новой силой жажду Елены.

— Жди! — обратился он к ней.

Мэтт снова попытался выбраться из комнаты, делая нерешительный шаг в сторону двери.

— Ты пытаешься напугать меня, тебе это удалось! Чего ты еще хочешь? — спросил он, почти шепотом.

— Теперь! — скомандовал Стефан Елене, затем обратился к Мэтту. — Обернись!

Мэтт в ту же минуту обернулся, от увидевшего, он издал душераздирающий крик.

Елена стаяла напротив него, совсем близко, но не та Елена, которую он видел в последний раз. Кромка платья оголяла ее босые ноги. На кусочках ткани, застыли ледяные кристаллы, которые блестели при свете. Ее кожа почему-то имела странный переливающий оттенок, казалось, даже ее светлые волосы отливались этим серебряным отблеском. Но самые большие изменения произошли с ее лицом. От тех, глубоких и выразительных глаз не осталось и следа, они изменились. Что-то в них появилось сверхъестественное, а взгляд был тяжелым, почти сонным. На ее губах играла ядовитая улыбка. Внешне, она стала еще красивей, чем при жизни, но эта красота была пугающей. Мэтт смотрел как парализованный на то, как она облизала языком губы .

— Мэттью! — произнесла она, делая ударение на согласную букву в его имени, затем она улыбнулась.

Мэтт, отскочил от нее. Стефан чувствовал недоверие Мэтта, и его прерывистое дыхание, говорило о том, что он близок к рыданию.

— Все в порядке! — Мысленно произнес Стефан, посылая на Мэтта волну власти.

Мэтт повинуясь его воле, подошел к Стефану, с ужасом на глазах.

— Теперь ты все знаешь!

Лицо Мэтта выражало опровержение, он ничего не желал знать! Стефан не мог не заметить этого.

Но Дамон вышел из укрытия, тем самым накаляя атмосферу. Он шагнул немного на право и встал около Елены.

Мэтт был окружен. Втроем, они приближались к нему.

Три пары безупречных глаз устремились на него, взгляды их были устрашающими.

Стефан мог чувствовать запах страха исходящего от Мэтта. Это был беспомощный страх, как страх кролика перед удавом, мыши перед совой. Для Мэтта было правильнее бояться их. Они были охотниками; он был — жертвой. Их задачей в жизни состояла в том, чтобы убивать жертву. И сейчас инстинкты выходили из-под контроля. Подаваясь своим инстинктам самосохранения, Мэтт запаниковал и собирался бежать, это решение сразу отразилась в голове Стефана."Когда добыча убегает, хищник преследует ее, это же так очевидно".