Второй выход

— Свихнуться, укороченная рельса, да ещё со шнековым магазином. — прокомментировала на этот раз Легат.

— Со стороны выглядит как нелепица. Он наверно спокойно с ней и по городу ходил. Кому придёт в голову поинтересоваться, что это за фигня! Кстати, ещё один к нему вопрос, как он её одной рукой-то держал, — уточнил Комиссар.

На это уточнение вампирша отреагировала только потиранием висков.

— Чем он там так шмалял? — задала она всё же вопрос.

— "Убийцей суперов", да не простой, а по спецзаказу, похоже, с блоком самонаведения. Можно взглянуть, — сразу пояснил полицейский и даже успел обернуться к Жоржу за очередным образцом.

— Позже. Есть ракурс, где можно разглядеть лицо этого "берсеркера"? А то тут можно понять только то, что он носит очки дополнительной реальности, — потребовала дополнительных видеоматериалов Легат.

— Из зала развлекательного цента, сквозь стекло. Вот стоп-кадр, после обработки, — тут же предложил требуемое для просмотра полицейский.

И опять установилась тишина, причин которой комиссар вначале не понял. Но хватило лишь взгляда в лицо Легата, на котором застыло выражение потрясения. Глаза тоже погасли.

— Этого не может быть. Ты не мог выжить, никто бы не выжил! — прошептала шокировано представительница ковена Сеймур после некоторой паузы.

Глава 2

— Ну вот, ещё один рабочий день подошёл к концу, — пробормотал я в пустоту.

Ступеньки лестничных маршей мелькали под ногами. Насиделся так, что вниз на лифте не еду, а ножками. На улице уже темно, осень, да плюс, как обычно задержался.

— Николай Сильвестрович, куда же вы в такую погоду на своём велике? — проговорил вставший охранник.

Видимый, освещённый участок перед стеклянными дверями холла, хорошо пояснял смысл его слов. На улице шёл дождь со снегом. Похоже давно и сильный. Образовалась натуральная каша на тротуаре, и боюсь, даже его полиуретановое покрытие мало поможет удержаться на ногах, если что.

— Петрович, не гони волну. Ты же видел, я в этом костюме даже зимой ездил. И чего всё время как нянька, мне уже считай тридцать. Не дитятенька, — возразил на его замечание.

Началась эта привычка с родственника моей последней девушки. В смысле, езда на велосипеде. Сначала, сам одичало на него смотрел. Но как-то сошлись с ним на почве моего увлечения электроникой. Он, кстати инженер-электронщик, а я так любитель, по профессии инженер технолог автоматизированных производств, но вот работать по ней не пришлось.

Ещё в университете, увлёкся валютными махинациями. Не, не. Не теми что были во времена СССР. Всё прозаичнее, Форекс, будь он неладен. Опять же в проигрыше особо никогда и не был, но собственных денег было не очень, а поскольку гением тоже не оказался, в итоге доход был так себе. Мне больше была интересна аналитика рынков. На том и выезжал. Там и в драгметаллы залез, потом во фьючерсы, появились специфические знакомства. В итоге, окончил университет, работая в солидной финансовой компании.

Так вот, про велик. Это оказался целый мир своих фанатов и любителей. Родственник же похвастаться такими доходами, как у меня не мог, однако, участвуя в соревнованиях, насобирал на лисопед ценой сравнимой с таковой у изделий отечественного автопрома. Внешне, так ничем особым от горных своих собратьев, собранными кривыми руками китайских родителей, не отличался. Причём понять, в чём там крутизна, реально могли только увлекающиеся, остальные же с умным видом просто соглашались.

Может я не с того входа зашёл, может сам такой, но ни черта работа не напоминала показанного в "Волке с Уолл-Стрит". И если честно, проводить свободное время с коллегами желания не было, а вот эта дружная компания заманила. Так и встал на кривую дорожку любителей велосипедов. Вот тут-то и выяснилось, если покупать его целиком, то это уже сопоставимо с приобретением джипа. Так и заработал кличку "буржуин", но собрали мы его всё равно сами, из частей разных именитых производителей, заказанными через интернет.

Девушка, а что она? Расстались мы с ней на почве моей работы. Творческая интеллигенция, все им блин должны, и я, в частности. Нет, действительно долго терпел все её выходки. Тогда, казалось, даже что люблю. Но вот однажды предложил ей самой побездельничать, или хотя бы попробовать попасть на столь не пыльную работёнку. Увлечение же велосипедами осталось.

— Держите тогда своего коня. Да в такую погоду даже выходить из дверей жутко! А вы..., — продолжал наставничать охранник.

— Брось, всё нормально. Мне тут и ехать-то всего ничего. С машиной один геморрой бы вышел, — указал на шаткость его аргументов.

— Ну, уж для вас-то место под парковку всегда бы выделили, не сдавался он.

Да уж. Самая большая головная боль нынешних владельцев авто. Никто вообще не предусматривал парковочных мест у бизнес-центров. По мне, так проще на общественном транспорте стало доехать, чем потом полчаса идти до работы со стоянки. Потом ещё жуткие пробки утром сюда, затем назад. Геморрой, одним словом. Это не значит, будто у меня нет машины.

— Вот, а так какому-то несчастному автолюбителю досталось. Ему ещё два часа теперь до дому ползти, а я на не модном велосипеде, жик и на месте, — добил его своими доводами.

Доходит до смешного, пешком мне идти до дому от силы двадцать пять минут, а на машине все сорок, и это не считая времени потраченного на то, чтобы дойти до места парковки. Специально купил квартиру недалеко от бизнес-центра. Так что на велике от силы минут пять и на месте.

А вообще прикольно мокрый снег разрезается шинами, чувство, будто по воде едешь. Зря я увлёкся разглядыванием этого процесса. Тут ещё три подряд фонаря уличного освещения не работали, хотя казалось, отсветов от фар хватает. Обманчивое вышло впечатление. Небольшой кусок, оборванной ленты ограждения увидел в последний момент и .... Ничего сделать не успел. Чего сегодня днём такого раскопали на тротуаре, ещё ведь падлы весь грунт вывезли, никакой предупреждающей кучи, можно сказать, не оставили. Только и помню, как влетаю в яму.

— Палево! Вампиры! — раздалось неожиданно где-то невдалеке.

Не успел очухаться после падения, а вокруг стали раздаваться выстрелы, сначала пистолетные, потом автоматные, затем подключился бас чего-то из крупняка, линий на пять. Визг рикошетов, вот пошли взрывы гранат, потом свето-шумовых и совсем рядом. Только когда оглох и ослеп от всей свистопляски, понял, что кричали по-английски. Конечно, говорил я на нём плоховасто, сказывалось нехватка языковой практики, но понимать то по роду работы мог хорошо. К тому же не чувствовалось холода, как раз ощущалась жара и духота сырого и закрытого пространства. Потом в мозг ворвалась картина лежащего возле каменной стены моего лисапеда, с погнутым передним колесом.

— Я что провалился в той яме в какой-то подвал?! — проскочила неожиданная мысль.

Но в эту версию никак не вписывалась, какая-то схема, начерченная на полу позади, небольшие костры вокруг и странные типы, таращившиеся на меня. Потом.... Был крик на английском и ожесточённая перестрелка, никак не вяжущаяся с реальностью. Потом помню, подхватили меня под белы рученьки, да укол в плечо.

* * *

— Достопочтенный Амадей, на кой черт моё подразделение, из числа Разящих, направили на зачистку вшивого логова каких-то ничтожных Смешариков. Простите, конечно же, за грубость в моих словах. Но зачем! — проговорила стройная, красивая и, к тому же, на первый взгляд, очень молодая девушка.

— Селистина, девочка моя, безусловно, можно было бы обойтись полицейскими. Но поверь, сейчас трупы в их рядах нам были бы не нужны. Истерию особо подогревать нет смысла, а уж тем более в преддверии визита представителей Великого Дома Рысей. Это как ты понимаешь деньги, и не просто большие деньги. А прямо-таки чудовищные! — ответил сидящий за столом мужчина.

Дело происходило в его кабинете обставленном под средневековье. Хотя, в данном случае, просто с тех времён здесь ничего не менялось. Его хозяин был вампиром и не любил перемены.

— Я в курсе, что почти все финансы в Великом Княжестве этот дом подмял под себя, — подтвердила понимание ситуации девушка.

— Вот именно! Не то что у нас в Римской Империи. Конечно, большая часть контролируется ковенами, но сама же знаешь, тут и волшебники уже участвуют, даже с простыми людишками пришлось поделиться. Демократия, мать его. Одно радует, последним достались крохи, но как же это раздражает! Толи дело в прошлом, вон евреи обнаглели и ростовщичеством стали заниматься и где они теперь? — начал он о наболевшем.

— На фермах, как источник консервированной крови для нас вампиров и мяса для оборотней. Так это же всем известно, — легко ответила она на его вопрос.

— Вот именно! Единственный случай в истории, когда мы объединились! — воскликнул вампир на это.

— Так врага нашли общего, — выразила Селистина своё недоумение его словами.

— А всё почему? Нечего было им разевать роток на чужое. А уж тем более финансовые потоки. Тут и без этих прилипал на всех не хватает, — сел опять на своего конька хозяин кабинета.

— Ну, в Великом Княжестве же как-то не делятся и не рвут страну на части, на всякие автономии из-за этого. Вы уже мне все уши прожужжали про то, как делёж финансовых потоков привёл к образованию, автономных консулатов: Франции, Англии..., — намекнула девушка на толстые обстоятельства.

— Ладно, ладно, ты усвоила урок. Можешь не перечислять дальше. Просто оборотни специализируются на чём-то, а мы-то все одинаковые, вот и грызёмся. У них же у каждого свои ниши и в дела других они не лезут. Но самое главное, что в результате у нас, на серьёзный проект денег не соберёшь толком, а несколько ковенов финансистов передерутся, в итоге, а ты останешься с носом. Была бы у нас казна, как в Великом Княжестве, но нет, свобода предпринимательской деятельности несовместима с непосильным налоговым бременем, — всё равно оставил он за собой последнее слово.

— Так мы же для себя, в том числе это в своё время продвигали. Нас все ковены в этом поддержали, — удивилась она новой интерпретации общей истории.

— Ну, да. Ну, да.... Тогда казалось это хорошая идея, — пришлось ему соглашаться с ней.

— А сейчас что изменилось? — продолжала недоумевать девушка.

— Эти их Нацпроекты. Вот ведь провернули лихо. Вроде и с голоду у них никто не пухнет и налогами никого не задавили, а суммы дармовые на всякости нашли. Так к чему я. Деньги любят тишину, и волну в прессе о гибели очередных полицейских от Смешариков, нам не надо, тем более вам всё равно заняться нечем было, — пояснил ей хозяин кабинета, с явной завистью в голосе.

— А что делать с тем Русичем? — резко вернулась к прежней теме разговора Селистина.

— Судя по генетической карте, у него в крови такая каша почти из всех родов Великого Княжества, что диву даёшься, как у них такое получилось, учитывая почти патологическую их тягу к чистоте крови. Уже это интересно. Но так просто его убивать всё же нельзя, опять же предстоящий визит. Да и странный он какой-то, — вместо конкретного ответа стал он рассуждать над ситуацией.

— В каком смысле? — естественно, девушка не поняла ситуации.

— В простом. На одежде указания на нигде не существующие мануфактуры, и это не мистификация. Однозначно не кустарщина и ни в какой мелкой мастерской так не сделают. Ещё самокат этот, — хозяин кабинета только добавил непонятного.

— А с ним-то, что не так?! — изумилась Селистина.

— Понимаешь, конструкция, вполне себе рядовая, но вот материалы..., начал он объяснять, но опять не договорил.

— Что-то необычное? — продолжала она терзать его на предмет недоговорённостей.

— Не то слово! Понимаешь, они не содержат ни эфирных, ни манных присадок, да даже сколько-нибудь завалящего заклятья упрочнения, как будто лёгкость и прочность получена свойствами самих материалов. Алхимики ничего вразумительного сказать не могут. Странно это всё..., — наконец, высказал он вслух все свои сомнения.

— Может его на башню "выбора"? — предложила она решение возникшей проблемы.

— В принципе неплохо, с глаз долой из сердца вон. Да и мы как бы ни при чём. Сам выберет, а там или расскажет всё, или и нечего было всякой ерундой солидным вампирам голову забивать. Ладно, Легат, идите уже доделывайте дела с остатками логова, — согласился он с идеей.

— Служу Риму! — выдала Селистина приветствие и удалилась из кабинета.

* * *

Приходил в себя, болезненно, почему-то горела вся кожа, и было ощущение, будто голышом лежу на мокрой соломе, да ещё что-то тяжёлое тянет за щиколотку правую ногу. Вокруг раздавался невнятный бубнёж, который никак не мог понять. Именно это заставило открыть глаза.

Ощущения не обманули. Пол действительно был засыпан старой прелой вонючей соломой. Почему-то именно в этот момент вернулось обоняние, и этот запах так шибанул, что даже дернулся, попытавшись подняться. Только, похоже, сил совсем не было. Заодно стало понятно, что мешало ногам. Тяжеленая цепь, которой был прикован к огромной гранитной колонне, обтянутой множеством железных полос, упиравшейся в потолок, и, похоже, ещё и являющейся его опорой. Вокруг неё, на расстоянии метров трёх, от пола до того же потолка торчали стальные прутья, толщиной чуть ли не с моё запястье, образуя клетку. Да, да, это никак не напоминало камеру.

Помещение было огромным, больше смахивающим на заброшенный цех, где наставили подобных узилищ. Только в нескольких соседних лежали, сидели несколько пленников. Так же как и я, голышом прикованных к подобным колонам. В соседней, находилась девушка. Скорее даже девочка, до невозможности похожая на ту актрису, что играла Гермиону в Гарике Потном. Только не на нынешнюю, почти лысую и костлявую, а ту, что снималась ещё в первых двух частях.

Как током шибануло. Смешно, про что фильмы особо и не помню, мутотень какая-то. А вот это лицо запало в память. И тут вдруг увидеть её буквально в метрах пяти, да ещё голышом. Не-е-е-е. Никаких фантазий, просто удивление от несуразности ситуации, да и сам был обессилен. Она же казалась бодрой и что-то тихо шептала себе под нос. Было похоже на молитву. Хотя пребывание в данном месте сказалось на ней. Налипшие на тело кусочки соломы, грязные разводы и слипшиеся волосы, никаких извращенских фантазий не навивали, да и вообще детское тело. Ну не педофил я ни разу.

Казалось, в воздухе повисла обречённость. Но это оказалось ещё цветочки. Вдруг, откуда-то справа, пошла волна беспокойства. Как ни странно, разглядеть огромные ворота возможность имелась, но кто в них вошёл было не понятно. Прутья других клеток сильно мешали. Ясно только что они в чём-то светлом. Но не это шокировало. А самая натуральная волна ужаса, накатывающая на меня, по мере приближения этой группы. Потрясло же другое, это то, как узники начали натурально бесноваться, пытаться порвать цепи, выть.

Однако группа на это не реагировала, а спокойно двигалась ко мне по проходам. По мере этого процесса, стало ясно, на них вовсе не светлые костюмы, то есть светлые. Тьфу. В том смысле, что они были все белыми, ну европейцами. Да блин, в общем, в костюме Адама и Евы, голышом, одним словом. Если не считать бахил на голых ступнях и шапочек для душа. Всего человек пять. И только один был женского пола. Но, похоже, ей было всё равно, видят её или нет. И это меня так поразило, что не удержался и задал вопрос, тем более они остановили и всей группой стали меня рассматривать.