Страж неидеального мира

— Нет, — судя по выражению лица инспектора, отсутствие у потерпевшей зарегистрированной печати было личным оскорблением, никак не меньше. — Никаких данных.

Иными словами, девушка даже не обязана быть японкой. Как, впрочем, и Ванеев может оказаться вовсе не соотечественником штабс-капитана. Например, американцы? Проникли по конспиративным или дипломатическим каналам... Развивать мысль Афонов не стал. И так понятно, что бред.

— Я тоже успел сломать всю голову, — сочувственно вздохнул японец в ответ на угрюмое молчание офицера. — Приехали.

Миновав утопающий в зелени дворик, дошли до здания клиники. Внутри царила обычная для подобного учреждения атмосфера. Белые стены, кожаные диваны... На миг Афонову показалось, что он не в Японии, а где-нибудь в родном Кенигсберге.

— Господа, чем могу помочь? — Улыбчивая японка в белом халате вернула штабс-капитана на грешную землю.

— Инспектор Такаги. Где мы можем найти доктора Хасимото? — Японец поймал непонимающий взгляд Александра и пояснил, — это лечащий врач наших... найденышей.

— Он в своем кабинете. Я провожу...

— Не нужно, я знаю дорогу. — Такаги жестом велел медсестре оставаться на месте и направился в сторону коридора. Афонов пошел следом, краем глаза поймав любопытный взгляд японки. Господи, и эта туда же... Если уволят из органов — место в рядах японских фотомоделей ему гарантировано.

— Сомневаюсь, что доктор сможет что-то прояснить. — Прокомментировал Такаги, неслышно ступая по сероватой ковровой дорожке. — Однако, есть у меня надежда, что вся эта история с амнезией — симуляция чистой воды.

— Две одновременно? Без предварительного сговора? — Афонов сжал губы. Версия выглядела не слишком убедительной.

— Ну, сговориться они могли и до того, как их нашли...

— Потерять сознание, попасть в больницу и разыгрывать амнезию, предварительно заинтересовав полицию собственными персонами?

— Да, идея не из лучших, — неохотно признался Такаги. — А вот и его кабинет.

Хасимото-сан оказался сухоньким смуглым старичком со старообразной седой бородкой. Такого бы скорее в какую-нибудь оранжевую монашескую хламиду обрядить — вылитый сенсей из монастыря Шаолинь получился бы.

— Добрый день, господин инспектор, господин... ммм... — доктор вопросительно уставился на Александра.

— Штабс-капитан Афонов, — представился тот.

— Есть новости, доктор? — перешел к делу Такаги.

— Ну, я провел обследование... Присаживайтесь, господа.

Александр плюхнулся на предложенный стул. Тот в ответ разразился возмущенным скрипом — видимо, привык к куда более легким жителям Благословенных островов.

— Так вот, обследование, гм... Господа, признаться, я в тупике.

— Пациенты полностью здоровы? — Догадался инспектор. Видимо, версия с симуляцией им отброшена вовсе не была.

— Если не считать амнезии — несомненно. — Сокрушенно согласился Хасимото. Похоже, его весьма удручало собственное непонимание.

— Психотропные вещества или еще что-нибудь? — Подсказал Александр. Хотя, если бы что-то подобное нашли — доктор бы не преминул об этом сказать.

— Все чисто, мы провели необходимые анализы, — подтвердил врач правоту штабс-капитана.

— Вам не кажется, что Ванеев и Накано лишь симулируют утрату памяти? — Резко спросил Такаги. Предвидел возражения со стороны контрразведчика? Но Александр и не подумал противиться. Мнение специалиста по такому вопросу всяко лишним не будет.

— Ну... Полностью исключать нельзя, — признал Хасимото после недолгого раздумья. — Но их осматривал профессор Икэда, он большой профессионал в этой области...

— И его диагноз?

— Диагноз — не совсем верная формулировка в данной ситуации. — Открестился от определенности врач, — но грамотно симулировать любое расстройство, включая амнезию — далеко не такая простая задача, какой она может показаться.

Александр кивнул. Ему уже доводилось сталкиваться с преступниками, резко 'потерявшими память' или 'свихнувшимися на нервной почве'. Судмедэксперты таких кололи, словно орехи. Сначала они, а затем — сотрудники охранки. В таких случаях спецы по допросной части вправят мозг так, что любой медик обзавидуется.

— Так вот, Икэда-сан твердо убежден, что это не притворство. — Закончил Хасимото, одобрительно покосившись на штабс-капитана. Видимо, уловил ход мыслей контрразведчика. Такаги недовольно скривился. Ну и рожа у него в такие моменты...

— Мы побеседуем с вашими пациентами.

— Разделимся? — Предложил Александр. — Я займусь Ванеевым.

Инспектор, после короткой паузы, кивнул.

— Хорошо. Потом суммируем... Если будет чего. Двенадцатая и пятнадцатая палаты, я покажу.

Судя по доносящейся из-за двери скороговорке диктора, юноша усиленно занимался самообразованием, заново знакомясь с историей собственной страны. Если, конечно, Россия и впрямь была его страной.

'Великобритания и Франция предпочитают скорее отдать Чехословакию Гитлеру, чем воевать с ним. Однако, император Михаил II дает братскому славянскому народу гарантии неприкосновенности. На территорию Чехословакии входят части Российской Императорской армии. Чехословацкое правительство объявляет о непризнании Мюнхенских соглашений. Немецкий генералитет уже готов дать задний ход, но разъяренный фюрер не желает отступать. 23 октября 1938 года Вермахт без объявления войны вторгается в Чехословакию. Нацистская Германия и Российская Империя оказываются в состоянии войны'.

Звук открывшейся двери заставил темноволосого парня отвернуться от телеэкрана, по которому в этот момент за черно-белыми танками бежали столь же черно-белые солдаты. Парень дорвался до документального 'От Праги до Берлина'.

— Господин Ванеев? — Александр приложил ладонь к козырьку фуражки, — Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов.

Какое у него странное выражение лица, одновременно растерянное и жадное до подробностей и новых открытий. Внимательный взгляд ощупал черный мундир, скользнул по золотым погонам — и уперся в лицо Афонова.

— Добрый день, сударь. Присаживайтесь, если есть желание. — Парень подхватил с кровати пульт, тот протестующе пискнул и изображение в телевизоре застыло на месте. Палаты в госпитале оказались весьма уютным местом. Тут тебе и телевизор в пол-стены, холодильник, мебель — не всякий отель такой похвастается. У стены за занавеской виднелся небольшой синтоистский алтарь.

— У меня есть несколько вопросов. Ваше состояние позволит вам ответить на них? — Александр прикрыл за собой дверь, но остался стоять на ногах, разглядывая парня сверху вниз. Подозрение в том, что тот всего лишь искусный симулянт, замолкло и не подавало признаков жизни. Мальчишка не походил на психа, но и нормальным его назвать трудно. На молодом лице застыло странное выражение — смесь детской обиды, растерянности и алчного любопытства, будто ему приходилось заново открывать огромный неизвестный мир.

— Вряд ли. — Неожиданно улыбнулся парень, — разве что вы спросите о чем-то, что произошло после того, как я очутился в этой палате.

Александр хмыкнул и залез во внутренний карман мундира.

— Вам этот документ знаком? — поинтересовался офицер, протягивая злополучный паспорт 'владельцу'.

— Ннет... — Не очень уверенно отозвался Виктор. От Афонова не укрылся озадаченный взгляд, которым парень перед ответом наградил зеркало. Видимо, сличал фотографию с оригиналом. — Но, судя по всему, это мой паспорт?

— Гражданином какой страны вы являетесь? — На всякий случай уточнил Александр.

— Судя по этому документу...

— А если не судить? — Пресек штабс-капитан попытку пациента 'подсмотреть' правильный ответ.

— Тогда понятия не имею. — Сдался парень, вернув документ Афонову. — А, простите, почему по нему нельзя судить? Паспорт...

— Потому что государство, гражданином которого вы, предположительно, являетесь — Российская Империя. И федерацией она, слава Богу, становиться не планирует.

Господин Ванеев от такого заявления, что называется, завис.

— А паспорт откуда?

— Понятия не имею. Но — выясню. Если вы вспомните хоть что-то — немедленно свяжитесь со мной. Ваш лечащий врач знает, как это сделать. До тех пор, пока ваша судьба не прояснится, я склонен вас полагать гражданином России.

— Спасибо... — Пробормотал парень.

— Не за что. Вашей дальнейшей судьбой займется консульство. Документы, деньги... В общем, с администрацией клиники свяжутся. И вот еще что, — Александр резким жестом пресек очередной поток благодарностей, — врачи убеждены, что вы не симулируете, но если вы все-таки занимаетесь притворством из страха перед некой угрозой, будьте уверены: вас защитят. А вот заведомо ложные показания сотруднику Охранной Канцелярии — деяние уголовно наказуемое.

— Я вас понял. — Взгляд у парня остался прямым. Не врет, с сожалением понял Афонов. — Но я говорю правду.

— В таком случае остается лишь пожелать вам выздоровления.

Очередного 'спасибо' он дожидаться не стал. Попрощался коротким кивком и закрыл за собой дверь. Такаги уже дожидался в коридоре.

— Коллега... Признаться, я в тупике.

Японец наградил штабс-капитана мрачным взглядом. А что тут еще скажешь?

* * *

Есть в России несколько загадок, которые ни один ученый разгадать не в силах. Главную из них Афонов сейчас вертел в руках: компактный смартфон 'Тоцуко'. Сконструировать межконтинентальную ракету, чтоб ни одной ПРО не по зубам? Легко. Сверхсовременные бомбардировщики, способные прибить с десятикилометровой высоты муравья так, чтобы его соседи по муравейнику ни сном ни духом? Не вопрос! Атомные реакторы, космические спутники, сверхсовременные радары? Пять минут и готово. Недорогой и качественный телефон? Совершенно непосильная задача. Русские инженеры создавали японским высшим чинам сверхзащищенные линии правительственной связи, но приезжали на работу на японских машинах и звонили с японских же телефонов. Почему так — величайшая загадка истории.

Сейчас плод японского гения весело подмигивал штабс-капитану синим индикатором: Такаги только что прислал приглашение Александру — дескать, есть новости.

Со стены гостиничного номера японский же 'Мацусито' вещал о выходе в Средиземное море эскадры во главе с атомными авианосцами 'Адмирал Нахимов' и 'Адмирал Колчак'. Так сказать, еще один парадокс истории в действии. Франция, если верить журналистке, тараторившей в микрофон, заявила протест. Русское адмиралтейство в вежливой форме ответило, на какие цели пойдет бумага, на которой нота протеста напечатана.

Александр бросил взгляд в зеркало. То в ответ послушно отразило подтянутого офицера в черной форме. Хоть сейчас в поэтический сборник, 'слуга царю, отец солдатам'. То есть, оперативникам. В гостиничном холле сидевшая за стойкой японка с улыбкой приняла ключи от номера. Миловидная леди, и тоже смотрит на русского, как на героя детских грез. В последнее время Афонов начал скучать по русским лицам, которых в Японии наблюдался категорический дефицит. И по вылизанным не хуже японских проспектам Кенигсберга — тоже. Командировка, которая из России казалась загадочной экзотикой, на поверку оказалась набором суматошной рутины вперемешку с головоломными загадками.

На улице вовсю буйствовал летний зной. Такси, что ли, взять? Александр огляделся, но обнаружил лишь скучающего в тени велорикшу. Тьфу, напасть. Нет уж, пешком пройдемся. Не так уж и далеко, если вдуматься.

Вбив в телефон нужный адрес, Афонов направился в сторону полицейского участка. Под ногами сияла идеальной чистотой разноцветная плитка. Некоторые умники в России любят повторять 'чисто там, где не мусорят'. Угу, видели б они, как тут тротуары два раза в день с шампунем моют. Хотя, конечно, отмазка для нерадивых чиновников — в самый раз. Дескать, сами грязнули, а мы и вовсе ни при чем. Российское раздолбайство в японских анекдотах тоже было нередким гостем. Черту эту в империи вытравить не сумели никакими наказаниями — некоторые всерьез предлагали проштрафившихся чиновников пороть на площадях.

Улица сделала крутой поворот и перед опешившим офицером предстала во всей красе православная церковь, сияющая в солнечных лучах золотыми луковицами куполов. Зрелище показалось... сюрреалистичным. Японская администрация ко всем верованиям за исключением синто относилась без особого почтения. Разве что в Токио было сделано исключение — да и там церковное подворье было скорее данью уважения российскому посольству... но здесь, вдали от столицы? Афонов, приличия ради, снял фуражку и перекрестился. Не то чтобы он был истово верующим, но в России считается, что государственный служащий обязан проявлять уважение к православной вере. Особенно — за рубежом. Даже если церковь уже лет сорок как отделена от государства, она остается одним из его столпов.

У входа застыла знакомая парочка — Виктор и Кэйко. Их врач пару дней назад выколотил-таки из Такаги разрешение выпустить пациентов из палат. Мол, его дело и обязанность — обеспечить максимальную заботу о юных организмах, и сидение взаперти с этой задачей входит в откровенное противоречие. Инспектор сначала возражал, но Александр поддержал врача — у него появилась идея, которая полицейскому пришлась по душе. Так что теперь найденыши имели свободный доступ в город, где за ними бесплотными тенями следовали сотрудники полицейского департамента. Расчет Афонова был прост — если уж эти двое прикидываются, то, оказавшись наедине, могут и разоткровенничаться. Ну а если нет — вдруг им повезет привлечь внимание неких таинственных лиц, замешанных в ситуации? План, конечно, тот еще... Но лучше ничего придумать не получилось.

Первая надежда вскоре отпала. Ванеев и Накано познакомились в тот же день, когда их выпустили на волю, однако странностей в этом не было никаких. Молодая и симпатичная пара получилась. Хасимото полагал, что они и прежде были знакомы — слишком уж легко нашли общий язык. Однако, тщательно записанные разговоры лишь подтвердили правоту Афонова — никакой игрой здесь и не пахло. Парочка слонялась по Оцу, разглядывала дома, улицы и достопримечательности и вовсю наслаждалась конфетно-цветочным периодом в отношениях. Хасимото полагал, что эти двое и раньше были любовниками, а то и мужем и женой. Но — ни малейших странностей в поведении. Можно, конечно, предположить, что и Накано, и Ванеев — актеры от Бога... Но в это отказался верить даже подозрительный Такаги.

— Добрый день, господин Афонов, — Виктор первым заметил подошедшего штабс-капитана. Японка вежливо улыбнулась.

— Добрый. — Афонов оглядел церковь. С чего бы японцам строить такую махину в мелком, в общем-то, городишке?

Ответ обнаружился мгновением позже, когда взгляд зацепился за мемориальную доску, прикрученную недалеко от входа.

'Храм в честь Николая Чудотворца поставлен в память цесаревича Николая Александровича, злодейски убиенного японцем Цудой Сандзо 29 апреля 1891 года во время путешествия престолонаследника по Благословенным островам'.

Ниже — та же надпись по-японски. Александр чуть не хлопнул себя по лбу. Ну конечно, то-то он ломал голову, откуда название городка кажется смутно знакомым! Печально знаменитый инцидент в Оцу, поставивший будущих союзников на грань кровопролитной войны. Гибель наследника Российского престола от руки японца-фанатика вызвала жутчайший скандал... Но сейчас про это вспоминать очень не любят — из политических соображений. Японцы содержат построенный на деньги императора Мэйдзи храм в образцовом порядке — и терпеть не могут, когда российские официальные лица вспоминают о его существовании. Ну а оные лица усиленно делают вид, что цесаревич Михаил был единственным наследником императора Александра III.