Военный советникъ (Агренев-5)

— А!.. Это мы мигом. Разрешите исполнять?..

— Приступайте.

Через десяток минут неподалеку от отдыхающих на природе работников леспромхоза треснул выстрел — но ни тревоги, ни хотя бы заметного интереса у 'лесорубов' это не вызвало. Как и прозвучавший в ответ целый залп из штатных карабинов егерей — правда, какой-то жиденький, словно стрелки целились впопыхах. Вновь частый треск вразнобой, в котором опытное ухо вполне могло определить голос американских винчестеров, парочка выстрелов чего-то более солидного калибром, дополненное заполошным тявканьем нескольких револьверов — и вновь ответный залп 'Агреней'. Причем в этот раз он вышел не в пример лучше: слитный, хлесткий и убийственный, почти смертельный... Для деревьев, чью белую плоть в основном и кромсали бездушные свинцовые осы. Справедливости ради надо отметить, что от разгоревшейся канонады появились заметные жертвы и среди прошлогодней хвои (в паре мест пули буквально перепахали таежный дерн), и пролившуюся невинную кровь — фатально не повезло бурундуку, очумевшему от резкого шума. Увы, но родной кедр оказался бессилен его защитить...

— Обходи их!

— Загибай левый фланг!..

— Ах ты, етит вашу мать!!! Приказ был — целить не выше человеческого роста!

Хлопнула пару раз ракетница, на мгновение перекрыв матерную скорбь старшего унтера по несчастному зверьку и его же отеческий укор насчет неправильного выполнения приказов. Почти сразу вдогон двум красным огонькам улетел и зеленый — и перестрелка явно начала смещаться в сторону. А потом и вовсе стала постепенно затухать, и скоро о ней напоминал только тревожный вид выстроенных в шеренгу манчжур, небезосновательно решивших, что их прямо сейчас — немножечко... того. Ну, вдогон за бурундучком. Собственно, вид егерей с карабинами наизготовку иного толкования и не оставлял...

— Так, этому — винчестер и нож, мешок с потрохами.

Но вместо этого командир пленившего их отряда, слегка отведя душу на 'дубинах стоеросовых' и 'оленях безрогих', пошел вдоль кривого строя, раздавая недешевое и вроде как неуместное в руках таких гостей оружие.

— Револьвер и винтовку, половину тигровых шкур.

— Винчестер, и?..

Оглядев нехарактерно-богатырское сложение дорогого гостя из-за Амура, унтер передумал, для начала обменяв американскую рычажную скорострелку на солидную и даже почти новую английскую винтовку Мартини-Генри. Добавил к ней полупустой патронташ и увесистые подсумки с отстрелянными гильзами, и напоследок щедрой рукой навесил на могучие плечи все пять капканов на крупного зверя.

— Тесак и мешок с костями.

Следующему крупногабаритному счастливчику достался большущий тюк с мощами сразу трех безвременно почивших тигров. Его соседу — тяжелый кожаный мешок с жиром, почти добровольно пожертвованным на благое дело сразу пятью барсуками, и довольно-таки дряхлый 'манлихер' с вытертым до белизны стволом. То, что он еще стрелял, уже было удивительным — ведь руки подданных империи Цин уверенно портили ненадлежащим уходом даже вроде как неспособный к поломке железный лом...

— Вторую половину тигровых шкур, все оставшиеся потроха, котелок и нож — носильщиком будет... Этому — бидон с медвежьим жиром, баклагу с водкой и револьвер.

Получая в руки оружие, манчжуры явно мучились вопросом — почему это егеря, крайне жадные до любых трофеев (настолько, что сами регулярно наведывались за ними к соседям-хунхузам), проявляют такое неслыханное великодушие. Они бы, наверное, все же набрались храбрости для вопросов — но гостеприимные хозяева и тут пошли им навстречу:

— Ванька, переводи.

Вставший рядом с унтер-офицером... пардон, господином старшим приказчиком — так вот, этот уссурийский 'лесоруб' на русского походил только пятнистой формой и карабином, в остальном же был вылитым корейцем.

— В оружии по пятку патронов. Уссури — вон там. Вас отпускаем, и ждем четверть часа.

Переждав очередную тарабарщину на непонятном языке (ему вполне хватало и дюжины расхожих фраз, вроде 'стоять-бояться' или — 'чем можешь выкупить свою жизнь?'), Василий Степанович негромко продолжил:

— Затем встаем на след. Кто успеет добраться до реки вперед нас и уплыть — значит, так тому и быть, вслед стрелять не будем. Остальных закопаем. Заживо. Все ли понятно?

Ласково улыбнувшись, унтер вытянул из чехольчика на поясе крупную луковицу 'Командирских', и демонстративно покачал ее на короткой цепочке:

— Вопросы, просьбы? Я так и думал.

Отщелкнул крышку, глянул на циферблат и дал небрежную отмашку:

— Ну что, родимые— пошли, что ли?!

Дважды повторять не потребовалось — манчжуры рванули по тайге так, словно рассчитывали за день добежать до Пекина. Выждав немного, снялись с места и 'гончие' передового дозора — а следом за ними без какой-либо команды (а зачем она, коли все и так службу знают?) начали разбиваться на десятки и остальные загонщики. Треснул в отдалении одинокий выстрел 'Агрени'...

— Что у нас здесь?

Притормозив возле лежащего ничком браконьера, Дымков принял короткий доклад от одного из егерей, заранее рассаженных по склонам лощины. Как говорится, все для удобства китайских спортсменов! К их услугам были не только наблюдатели на трассе соревнований (чтобы они не дай бог не заблудились) но и 'погонщики' — для тех, кто недостаточно быстро шевелил ногами. Ну а если кто-то из дорогих гостей вдруг поддавался соблазну нечестной игры и решал отколоться от товарищей по марафонскому забегу, дабы спрятаться в укромном месте и переждать основной накал страстей... то таких нарушителей ждала жесткая критика и выговор медиков в пятнистом камуфляже. Разумеется, с обязательным занесением оного в грудную клетку. Таежная медицина — она такая. Строгая, но очень справедливая, ага.

— Как обычно.

— Слушаюсь!

Трофеи в виде пары медвежьих шкур и винтовки перекочевали на плечи одного из 'лесорубов' основного отряда, а 'критик'-снайпер вместе с напарником остались прибрать-закопать образовавшийся мусор. След от бегунков был очень четкий (ну еще бы!) шли по нему 'волчьим шагом', знакомым каждому лесовику — и если бы не господин директор Дымков, повисший на ногах загонщиков этакой живой гирей!.. Впрочем, даже так они почти успели к развязке: эхо частых выстрелов застало их примерно в середине лощинки. Пронзительная трель унтер-офицерского свистка резко ускорила передвижение егерей, так что на место последнего финиша невольных участников амурско-олимпийского забега они прибыли всего через десяток минут — успев как раз к разгрузочно-погрузочным работам. В смысле, что передовой дозор как раз освобождал лежащие неровной цепочкой тела восьмерых покинувших большой спорт браконьеров от оружия и трофеев, и волок их бренные останки в одно место. Мимоходом оглядев это действо, Игорь с ясно видимым волнением и тревогой приблизился к тем, кто столь успешно выполнил стрелковое упражнение 'бегущий кабан' и в полный голос 'удивился':

— Александр Яковлевич?! Вы??? Но как?.. У вас все в порядке?

— Более чем, Игорь Владиславович, более чем. А что, разве вам не доложили?..

— В том-то и дело, что нет! Вестовой передал, что впереди есть небольшая группа охотников и при них — всего три-четыре сопровождающих!.. Ну я им!!!

Добродушно рассмеявшись и попросив не наказывать строго своих подчиненных, чиновник Военного ведомства по особым поручениям (между прочим, всего месяц назад получивший очередное повышение до надворного советника) представил новоприбывшему небольшую компанию остальных стрелков. Таких же простых любителей охоты, как и он сам: для начала — двух бравых капитанов первого ранга, отдыхавших на суше от утомительных тягот управления своими броненосными крейсерами. Затем был сухощавый инспектор Морского технического комитета##, восстанавливающий спокойствие и нервы после набега-ревизии на портовых чинуш Владивостока.

## Морской технический комитет (МТК) — структурная часть Морского министерства Российской империи, отвечал за техническую сторону кораблестроения, механики, артиллерии и минного искусства; Кроме того, на МТК возлагалось руководство строительными работами морского ведомства и наблюдение за всеми открытиями в технике морского дела.

— Лейтенант Владимир Шателен, адъютант его высочества.

— Рад нашему знакомству...

Ну а самым простым из собравшихся был великий князь Александр Михайлович Романов. Обремененный, вдобавок к титулу, еще и должностью управляющего Морским министерством. Второе лицо Морведа, так сказать!.. С очень вероятной перспективой стать первым — как только позволят опыт и выслуга лет.

— Ваше императорское высочество, для меня огромная честь быть представленным...

— Оставьте! Мы здесь все без чинов, по-простому. Тем более что вы, Игорь?..

Дымков правильно истолковал заминку великого князя, еще раз подсказав-напомнив свое отчество:

— Владиславович, ваше императорское высочество!

— Тем более что вы, Игорь Владиславович, нынче не на действительной службе — поэтому можно без чинопочитания и прочей словесной эквилибристики. Черт подери! Мы ведь на охоте!..

Судя по легкому румянцу, молодой Романов почти успел отойти от первого знакомства с аборигенами Манчжурии.

— Господа!..

Покосившись на тела 'кабанчиков', великий князь едва заметно передернулся:

— Господа, не вернуться ли нам на наш бивуак##?

## Стоянка войск для ночлега или отдыха под открытым небом (фр.).

— Всемерно поддерживаю! Благо, и трофеи уже там.

— О?! У нас есть трофеи? Позвольте полюбопытствовать, и что же нынче...

Свитские с готовностью отвернулись от неприглядных результатов своей меткости, устремившись вслед за предводителем на подготовленную стоянку. Не то чтобы русских дворян вдруг одолели душевные муки и раскаяние — к кому, к немытым туземцам в грязных тряпках?! Вы, верно, шутите, господа! Нет, налицо был некий душевный подъем и гордость за себя любимых, не растерявшихся при нападении подлых бандитов и давших им достойный отпор. Но вместе с тем, присутствовала в общем настрое удачливых охотников некая нотка... Почти незаметная, но все же самую чуточку саднящая — как мелкая заноза, напоминающая об одной недавно нарушенной христианской заповеди.

— А что, Игорь Владиславович, много у вас в Приморье таких вот наглых браконьеров?

— К сожалению, ваше импера... Гхм. Александр Михайлович. В месяц до пяти-семи столкновений случается. А уж в первое время так и вовсе!.. О, благодарю.

Приняв полнехонькую серебряную стопку из походного великокняжеского набора, Дымков тут же приложился.

— Надо же, а я, признаться, рассказам князя поначалу не поверил. У вас тут, получается, чуть ли не война?!

Чиновник Военведа Агренев на это лишь пренебрежительно отмахнулся:

— Этих-то лесные сторожа вполне успешно гоняют и задерживают. Вот когда мелкие шайки соединяются в банды по три-четыре сотни клинков!..

Всем своим видом князь показал, как тяжко бывает отражать подобные набеги.

— Местные казачки к таким делам привычны, чуть что — собираются в отряды и задают хунхузам трепку, а вот у переселенцев с самообороной чуть менее чем никак. Я своим арендаторам в числе прочего выдаю переделанную в дробовое ружье берданку, и полсотни патронов, но помогает это мало — сами понимаете, господа: крестьянин, он и есть... гм, крестьянин.

Компания дружно усмехнулась, правильно оценивая боевой потенциал пахаря-переселенца — и его шансы против заматеревшего в душегубстве бандита.

— А генерал-губернатор в курсе такого возмутительного положения вещей?

— Разумеется. Более того, он уже раз пять отправлял соответствующие доклады.

— И?

Агренев выразительно пожал плечами, давая понять, что воз проблем и ныне там.

— А что же власти Китая?

— Дело в том, господа, что в империи Цин неофициально все эти земли считают своими — так сказать, временно оккупированными северными варварами. То есть нами.

— Хм!..

— Да-да, я тоже был изрядно удивлен — в свое время. Так вот, посудите сами, господа: там... — веточка в руках надворного советника словно сама по себе повернулась в сторону близкой речной границы с Китаем, — основная часть населения живет в беспросветной нищете. А у нас здесь кроме обычной для них добычи еще и переселенцы появились, коих ограбить — сам Конфуций велел.

Отметив удачную остроту смехом и поддержав соответствующим тостом, охотники поневоле обратили внимание на лесных сторожей, раскладывающих в сторонке от костра честно настрелянные трофеи. Десяток отлично выделанных полосатых шкур, три медвежьих, с дюжину барсучьих, кипу собольих, разбавленных пышными лисьими шубками. На отдельном месте небольшая груда винчестеров, придавленная сверху тремя винтовками, и позади всего — неопрятная куча поясов с подсумками, патронташей и ножей с револьверами.

— Так что стреляют, грабят, насилуют и пытают, при случае не брезгуют и поджог устроить. Лояльных империи гольдов## вообще мимоходом убить могут.

## Гольды (совр. назв. — нанайцы) — коренной малочисленный народ Дальнего Востока, проживающий по берегам Амура и его притоков в России и Китае.

Капитан броненосного крейсера 'Владимир Мономах' не выдержал и уточнил:

— Простите — а их за что?..

— Да просто так, забавы ради. Учинить насилие над гольдкой для любого манчжура есть дело просто-таки обязательное. Мужьям такое, естественно, не нравится — ну и сами понимаете, господа, чем все обыкновенно заканчивается. Справедливости ради надо заметить, что до недавнего времени подобным образом поступали и наши беглые каторжники.

Инспектор МТК, слегка оттаявший душой возле языков живого пламени, лукаво уточнил:

— Но теперь все иначе, князь?

Демонстративно вздохнув, Агренев доверительным тоном признался:

— Ну не могу же я закрывать глаза на столь вопиющий произвол и беззаконие...

Все охотники прекрасно услышали слово 'убытки' вместо чепухи про законы, и полностью разделили негодование гостеприимного хозяина. В самом-то деле, спускать подобные покушения на второе самое чувствительное место любого аристократа (а у некоторых кошелек и вовсе стоял вперед чести) было делом абсолютно невозможным.

— Н-да. Кстати, Игорь Владиславович, а среди ваших лесных сторожей потерь нет?

Перекрестившись, Дымков выдержал крохотную паузу и резюмировал:

— В этот раз, слава богу, все обошлось вполне благополучно. Не без ранений, конечно — но это уж сами понимаете, господа, служба у них такая.

Окончание фразы сошло за вполне приличный тост, после которого директор РДК извинился перед обществом и отошел к работникам леспромхоза. Принял пару докладов от одного из младших приказчиков, отдал полдюжины распоряжений — а затем прошел до второго костерка, на котором 'обслуга' в пятнистой форме готовила для гостей походный перекус.

— Чем потчуем?

Егерь, примеривающийся ножом-засапожником к жестянке сублимата с красочной этикеткой на боку, тут же вытянулся по стойке смирно и доложил меню на приближающийся вечер:

— Луковый суп, гороховый суп-пюре с копченостями, спагетти с сыром, бифштекс с горошком и картофельным пюре, куриная грудка в меду, бараньи ребрышки в пряном соусе с гречневым гарниром.