ссыльнопоселенец - 2

— И кем это? — Подозрительно прищурился товарищ, стирая снегом с рук копоть. — Стукачом не пойду, сразу скажу.

— Федь, тебя по уху стукнуть? — Ласково спросил я Федьку, но тот на всякий случай отодвинулся подальше. — Мы с тобой вроде как друзья, а друзей в стукачи не вербуют. Да и не умею я это делать. Вольным поисковиком тебе хотят предложить, ты ведь любишь по руинам шариться? В любом случае, не открутишься, Федь. Тут. Как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть.

-Умеешь ты обрадовать, друже. — Укладывая оружие в сундук, усмехнулся товарищ.

На пару с Федором, мы, крякнув от натуги, закинули трофеи в сани, после чего туда же была помещена Герда. С лошадиной морды сняли торбу, в которой недавно был овес, Красаву запрягли в сани, и вскоре мы выехали с достопамятной поляны.

— Поглядывай, Матвей, не нравятся мне зрители. — Федор недовольно кивнул на пару здоровенных воронов, сидящих на краю березы, и наблюдающих за нами все это время. — Как будто поживу ждут.

— Так, похоже, они и волки тут неплохо поживились. — Я пожал плечами, разгоняя холодок, пробежавший вдоль позвоночника. — Бррр, от той бандитки только обрывки одежки остались.

-Лучше от нее, чем от нас. — Филосовски заметил Федька, и чуть щелкнул вожжами. Не для того, чтобы скорость Красаве прибавить, а просто напомнить ей о своем присутствии. — Не зря тех, битых около Звонкого ручья, под лед спустили. Нечего волков к человечине приучать. Тут они такие, что ой-ой, наглые и злющие в конце зимы.

— А на живых они как, нападают? — В голове вроде как начал формироваться кое-какой план. Как в старом мультике — "есть ли у вас план, мистер Фукс?".

— На большие обозы нет, никогда. На одиночные сани могут, но только ночью и чаше всего, из засады. И только тогда, когда возничий один. Тут оружия много, без него за порог никто не ходит. Смотри, соболь! — Федька ткнул в сторону небольшой елки, по веткам которой пробежал небольшой плотный зверек. — Надо бы капканов тут понаставить, но ведь за ними следить надо, а то разорят. Просто так животину губить не стоит.

— "Зеленых" на тебя нет, Федь. Для чего тебе шапка соболья, боярин? — Я растянулся в санях, глядя, как в морозном небе кружатся пару воронов. Везет птичкам, крылья есть. Вот мало о чем я скучал, кроме полетом на боте в космосе или на легком глайдере в атмосфере. Этого не хватало, не сказать чтобы критично, но не хватало. — Пусть бегают зверушки, шапка у тебя и волчья неплоха.

На самом деле, у Федора была отменная шапка-треух из волчьей шкуры. Да и у меня такая же, причем, похоже, из шкуры того же волка. Герде, было, они сначала не понравились, ходила, морщилась. Но притерпелась, когда я сказал, что у меня нет шубы как у нее. Впрочем, сейчас голована лежит у меня под боком, прикрытая плотным пледом, и аж похрапывает. Охраняет, называется.

-Ты чего напеваешь? — Не оборачиваясь, спросил Федор.

— Я? А, старые революционные песни. У меня таких песен начала-середины двадцатого века штук с пятьсот закачано. Вот и пою. — Я закинул руки за голову, и изо всех сил выдал. — " И непрерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали!".

С деревьев шумно слетела стая тетеревов, Красава чуть не встала на дыбы, а Федор свалился с саней.

Только Герда продолжала невозмутимо сопеть у меня под боком.

— Ты чего, одурел? — из-под саней выскочил ошалевший напарник, отряхивая свой треух. — Чего орешь? Вон, пташек распугал, дубина. Лошадь чуть оглобли не сломала, а он ржет как конь!

— Так настроение хорошее. — Я потянулся, хрустя суставами. — Домой еду, там любимая девушка ждет. Кой чего набрали, что в деньгу обратить без проблем, чего грустить, Федь?

— Вот тоже найду себе любимую девушку, тоже взвою! — Федька запрыгнул на сани, распутал вожжи, и чуть стегнул ими Красаву. — Но, пошла!

А я перебирал старые песни, папку с которыми случайно нашел среди тех, что сбросил мне еще в тюрьме старый киборг.

Вдруг одна из песенок развернулась в видеофайл, с которого на меня смотрели рдеющие подсветкой камеры главного корабельного старшины.

— " Капрал, здравия желаю. Раз ты видишь эту информацию, значит, тебе удалось активировать нейросеть. От этого закладка ожила. Передаю эстафету, Матвей."

И старшину сменил сухощавый тип в мундире капитана первого ранга. Среди поплавков на мундире был один, такой непримечательный. С крыльями нетопыря. Военная разведка.

— " Капрал, приветствую.

Раз ты сумел обойти системы гашения нейросети, то считай себя восстановленным на службе в морской пехоте, и переведенным в " Нетопыри" в звании сержанта. — Кап-раз неторопливо приложил руку к козырьку фуражки, и рубленными словами скомандовал. — Слушай боевой приказ, сержант!

Приказываю — произвести максимально возможную разведку. Собрать данные обо всем, могущем нести опасность Земной Федерации. Принять меры к глубокому внедрению, адаптации, легендированию в среде обитания!

При окончании сбора информации упаковать ее в конверт. И при первой возможности отправить в разведотдел Флота.

Способ и средства связи даст куратор. Куратором назначается главный корабельный старшины "Сайборг". Твой позывной — "Гонец".

Конец связи, сержант."

И офицер пропал. Впрочем, вместо него всплыл наш канонир.

— " В общем так, сержант. Никакой власти над тобой у нас нет, есть только присяга. Если она для тебя не пустой звук, то начинай собирать сведения. Если что найдешь, угрожающее Земле и человечеству — вывернись на изнанку, но сумей отправить сведения. Удачи, Матвей". — И старшина пропал, как корова языком слизнула. А вместо файла с разведчиками появилась запись той самой песенки.

Покачав головой, я улегся поудобнее. Вот уж не думал, что наш артиллерист на разведку работает. И как мне отправлять эти сведения, если что и всплывет? Вообще-то, надо подойти к куратору, так как я сейчас работаю на другой Корпус. Придется доложить по команде. Пусть Браун думает, мне шпионские игрища никогда не нравились...

— Надо же, какие закладки Флот делает. — Сэм снял чайник с плиты, и разлил по стаканам кипяток, после чего плеснул в граненые стаканы из заварочника. Густой запах трав и лимона пошел по кухне, где мы сидели. Точнее, сидел я, котяра развалился у меня на коленях, а Герда лежала на старом диванчике. Каким-то образом эти две зверюги примирились, и, можно сказать, заключили договор о ненападении. — Значит, звание тебе повысили, и в "Нетопыри" перевели. Ну-ну, придется докладывать по команде, пусть сами с Флотом решают, что и как. В принципе, тут никаких особых проблем, просто бюрократия. И есть такой момент — если тебя восстановили на службе — с тебя снят приговор. Значит, ты выходишь на совсем другой допуск. И вероятно, получишь с Верой право на отпуск за пределами этой планеты. Разумеется, под подпиской о неразглашении, и вне зоны Метрополии, нечего собак злить. Но все это вопрос нескорый, пока согласуют, пока утвердят. Минимум — два месяца, а скорее — полгода. Так что постарайся уцелеть. Полгода в этих местах срок немалый.

— Если так, то неплохо. — Кивнул я. Осторожно отпил взвара, после чего поставил стакан на стол из толстых грубо струганных досок. — Еще бы небольшой шлюп, или коптер — вообще красотища будет. Сэм, ты сам погляди, ведь для того, чтобы всерьез обследовать хотя бы одно старое городище — нужно летало хоть какое-то. Хоть глайдер, хоть коптер. Конечно, бот или шлюп вообще красотень было бы, но... — я развел руками. — И это, как насчет Федора? Мне просто необходим напарник.

— Тебе команда нужна, а не напарник. Но мы пока не можем сделать это здесь, на этом континенте. Пойми, Матвей, тут слишком серьезная обстановка, любое резкое движение может привести к вспышке насилия, конфликту, а то к войне анклавов. Нам это не нужно совершенно. Есть другое предложение, от меня. — Сэм тоже отхлебнул чаю. Я, кстати, заметил, что он не любит кофе, а вот травяные сборы просто обожает.— Нужно человек пятнадцать-двадцать, надежных и серьезных. Очень надежных. И тогда я смогу попробовать пробить у начальства. — Тут Сэм ткнул пальцем в потолок. — Разрешение на ваше переселение на другой континент. Или на другой конец этого континенат. И, соответственно, включение вас в поисковые партии Корпуса. А там, глядишь, постепенно сможем часть переселить, а остальных по новой, цивилизовать хоть минимально.

— Сэм, тут вряд ли выйдет именно это. — Я покачал головой, автоматически погладив кота. — Слишком много отморозков собрали с разных концов обитаемого космоса. Недавнее нападение на наш городок тому подтверждение. А Корпус Эдикта не вмешивается в дела ссыльных, сам знаешь.

— Не вмешивается.— Сэм усмехнулся. — Но мы можем сделать следующее — поставить таким городам, как наш, относительно серьезные вооружения, пусть устаревшие. Минометы, пулеметы, легкую артиллерию. И обязать принять меры к зачистке отморозков, как ты их назвал. После чего просто принимается Конституция, законы, и планета становится одной из сотен планет с землянами. Просто останется под Эдиктом. Соответственно, после этого мы сможем изменить позицию относительно заселения этой планеты.

— Что, сюда перестанут ссылать заключенных? — Удивился я. Вообще, то, что сейчас сказал Сэм, натолкнуло меня на одну идею. Правда, к ссылке заключенных она имеет опосредствованное отношение.

— Очень может быть. — Кивнул мой начальник. — По крайней мере, поменьше насильников и убийц. Мы не сможем открыть планету для нормальной эмиграции, пока она под Эдиктом, а снимут его вряд ли скоро. Но вот если сюда перестанут ссылать полные отбросы, то это уже будет немало.

Вечером, проводив Веру на вечерние перевязки (все-таки бойцам ополчения досталось от банд, семеро тяжелых, восемь легкораненых), я зашел в редакцию. Щарий сидел за столом, при свете двух керосиновых ламп пересматривая записи своих блокнотов и кучу каких-то листков.

— Привет, офицер. По службе, или как? — сняв древние оптические очки, он пожал мне над столом руку.

— Или как, Энтони. Скажи, чтобы собрать лихих парней для устроения веселого костра на месте Щучьего, насколько большой куш нужен? — Я присел напротив него.

— Ну, сложно сказать, Матвей. Очень сложно. — Протирая очки тряпочкой, ответил газетчик. — А что, охота отомстить?

— Да есть желание. — Я положил на стол поверх бумаг глухо брякнувший мешочек. — Такой повод пойдет? Щучий стоит на золотой жиле. Я в прошлом году в паре мест около Щучьего буквально за час намыл.

— Да ты что? Интересная новость, очень интересная. — Газетчик развязал кисет, и высыпал себе на руку золотой песок с мелкими самородками. Поперебирал пальцем, и ссыпал обратно. — Это серьезно. Этого вполне может хватить. Но, как ты понимаешь, такой шаг следует согласовать с нашим мэром, как минимум.

— Я так думаю, что не только с нашим мэром. — Я расстелил карту нашего графства , и показал газетчику восемь окрестных городков. — Смотри, в них сейчас около полутора тысяч новичков, которые осели на зимовку. Сам понимаешь, работают за гроши, хватает только на нары в бараке, на простую еду, и пару кружек пива, или рюмок дерьмового самогона. Если ты сумеешь распространить здесь информацию о золотых россыпях около Щучьего, мы сумеем набрать бойцов. Пусть бестолковых, но минимум несколько сотен. Плюс сотня-другая уже бывалых парней точно поведутся, зимой все равно скучно, пар спустить особо негде. Разве охота-рыбалка.

— И как ты себе это дело представляешь. — Энтони вытащил из ящика на столе сигару, обрезал кончик и прикурил от лампы. — Это ведь не так просто, полтысячи человек надо кормить, содержать, и прочее. С тем же оружием у них наверняка проблемы, оно не дешево.

— Ну, надо создать трест. По золотодобыче на той земле. Ты знаешь тут всех серьезных банкиров, бизнесменов, и прочих, которые будут готовы стать акционерами, и не станут распускать языки до времени. А потом печатаешь объявления, собираем народ, на санном обозе едем сюда. — Я ткнул пальцем в изгиб реки километрах в полусотне от Щучьего. — И пешим ходом через распадок топаем к Щучьему. Главное горы пройти, но они тут невысоки, и склоны пологие. Лавины маловероятны.

— Может сработать. — Щарий сжал кулак, сломав карандаш, который он держал в руке. — Итак, что я должен сделать?

— Для начала, переговорить с нашим мэром. Если он не против, то тихо переговорить с нужными людьми. Меня ты знаешь, где найти, если потребуется мое присутствие — всегда готов. Кисет с золотом оставлю у тебя, для аргументации. И это. Моя доля с общей добычи — полпроцента. А то, все-таки, месть мстей, а кушать охота всегда, и повкуснее. — Я застегнул ватник, и встал. — Ладно, Энтони, думай. Ты в этих делах намного лучше меня разбираешься.Но сам понимаешь, мы не просто должны сжечь Щучий и вырезать ту бандобратию. Нет, мы должны осесть в том месте. И кстати, на месте Щучьего вполне можно устроить оперативную базу, с которой начнем щипать беспредельщиков на том берегу.

— Видно военного.— Усмехнулся Щарий. Кивнул каким-то своим мыслям, и убрал кисет с золотом в небольшой стальной ящик, под замок. — Будем делать. Карту заберешь?

— Да, у тебя наверняка есть. — Усмехнулся я, складывая карту, и убирая ее в планшет. — Удачи, товарищ заговорщик.

— И тебе, товарищ заговорщик. — Щарий рассмеялся, провожая меня до дверей конторы.

На улице я поглубже натянул шапку, и потопал в сторону больницы, локтем придерживая винтовку. По улице, обгоняя меня, неслась поземка. Вот уж погодка, то дождь, то метель. Ладно, хоть немного к лошадям привык, Красава с санями за больницей, во внутреннем дворе. Там и не дует, и кормушка есть. А осла я продал, предложили за него неплохую цену. Вере подберем лошадку, раз машины предвидятся не скоро. Весной сгоняем вниз по течению, там лошадиные торги, на которые дважды в год собираются со всего обжитого края. Не очень большого, кстати. Тут, на этом континенте, людьми освоено только дельта этой реки, а западнее и восточнее огромные просторы, на которых и не бывала нога человека. Максимум, спутниковые съемки, или дроны пробы брали.

Зайдя в небольшую таверну, я скромно присел в уголке. Домой без Веры идти неохота, сидеть в больнице, мешая всем — тоже. И потому я тихонько попивал крепкий кофе, и неторопливо отламывал ложкой куски отличного ягодного пирога. На удивление приятное место, пьяных нет, видимо потому, что хозяин крепче сидра ничего не продает.

Зато кормит вкусно, и много выпечки. Этим и берет, я с Верой сюда намного чаще захожу, чем в остальные забегаловки Звонкого. Тем более, что неподалеку от работы моей девушки.

— Привет, маршал. — Напротив меня плюхнулась та самая девчонка, которую Вера устроила в дамский салон работать. — Веру ждешь?

— Привет, сестренка. А ты чего не на работе? — Я позвал официантку, и заказал пирог и кофе для Грессии, на что та благодарно кивнула.

— Меня отпустили, а Вера выйдет чуть попозже. Задержалась с доктором Хьюи, сложная перевязка. — Девчонка впилась крепкими белыми зубами в кус пирога, и активно зажевала. Промурчала от удовольствия, как котенок, отпила кофе, и вообще конкретно занялась едой. А я откинулся на бревенчатую стену, и неторопливо отхлебывал остывший, но все едино вкусный кофе, изредка подливая себе из кофейника.