— А как же вот этот образец?!
— С ним произошла крайне интересная и слегка запутанная история. В 1930-м году фирма 'Гочкис' одновременно с фирмой 'Шнейдер' предлагает французской армии зенитную автоматическую пушку калибра 25-мм. Снарядный патрон там был слишком массивным, к тому же он предусматривал боковое воспламенение, и оказался ненадежным. Правда 'Гочкис' уже в 32-м выпустила новый патрон, но время-то уже ушло. Французский Генштаб принципиально отказался от 'крупнокалиберных митральез', обе системы не были приняты, и остались лишь в опытных образцах. Но когда из Испании пришли тревожные сведения о бомбардировках городов, французское военное начальство проснулось и поняло, что одних зениток полевого калибра и крупнокалиберных пулеметов им будет недостаточно. Фирма 'Гочкис' между тем, за свой счет и на свой риск, не остановила разработки. И вот уже в 37-м был готов первый вариант нового проекта 25-мм автомата. На этом этапе фирма 'Шнейдер' от нее серьезно отстала.
— Все это очень познавательно, товарищ Кондаков, но мы-то с вами начали разговор несколько о другой системе.
— А я как раз и приближаюсь к ней. Так, вот, оказывается, гильза орудия АРХ появилась еще в 1933-м, на базе той самой 25 х 163 гильзы 'Гочкиса' от экспортного варианта зенитной системы. Именно тогда фирма АРХ выкупает у 'Гочкиса' старое оборудование по производству стволов калибра 33-мм, и линию по производству новых 25-мм гильз, и начинает разрабатывать опытные автоматические орудия под снаряды такого странного калибра 33-мм. Причем вес и мощность тех снарядов лишь чуть-чуть не дотягивают до показателей 37-мм снарядов. Кроме того, за счет короткой 140-мм гильзы и 350-ти граммового снаряда инженеры АРХ создают авиапушку с уникально низким импульсом отдачи. Обратите внимание, на фото виден довольно примитивный дульный тормоз того орудия. И все бы хорошо, но общий вес самой системы они получили более восьмидесяти килограммов, что для истребителя 1933-34 годов вроде бы многовато. Именно поэтому на 'Анрио-115' не стали устанавливать пулеметы, чтоб не перегружать аппарат. Ну, а финальный гвоздь в крышку гроба вколотило уже министерство авиации. То, что одного-двух снарядов той пушки хватало для гарантированного уничтожения самолета, их почему-то не впечатлило. И эти 'мэтры' потребовали, чтобы самолет мог вести огонь длинными очередями. В результате разработчик отказался от совершенствования той системы, из-за чего опытный образец и пылился четыре года на складе в Виллакубле. К тому же для АРХ это направление производства было далеко не основным. Танковые башни, танки и прочее вооружение, вот на чем они делали деньги. В общем, с 1935 года работ по данному орудию не возобновлялось...
— Мда-а... Видимо, поэтому наши разведчики и смогли выкупить эту систему по цене металлолома...
— Мда-а, интересные приключения. Так что же такого мы сейчас сможем получить из этой 'страдалицы'?
— Да, вот, товарищи из Артакадемии всерьез считают, что при переходе на калибр 30-мм, подобное орудие могло бы получить в полтора раза большую скорострельность (то есть, где-то порядка 550 выстрелов в минуту). При этом масса удлиненного снаряда осталась бы в пределах 300-350 граммов. А дальность прицельного огня также могла бы возрасти с 1200м до 1500-1800м.
— Совершенно верно, товарищ Давыдов. Фактически, из этого проекта, можно получить 'дальнобойную автоматическую авиационную снайперскую винтовку'. Оружие, позволяющее скоростным самолетам начинать вести огонь от полутора километров до четырехсот-пятисот метров, а потом резко уходить на вертикаль. Ни один авиационный автомат калибра 37-мм в ближайшее время не сможет достигнуть таких показателей удельной массы залпа.
— Хм. Но разработка такой новой системы окажется крайне затратной. И не потратит ли наша страна эти деньги бессмысленно? Где гарантии? Вот, к примеру, вы, товарищи Волков и Таубин. Ваши коллективы взялись бы за год-полтора довести такое орудие до ума?
— Гм. Вопрос этот не такой уж простой, товарищ Давыдов.
— Да уж! Доводить-то чужое ведь всегда сложнее, чем свое. Да и со своим-то хлопот не оберешься.
— Кстати, наша МП-6 тоже довольно точная система, и лишь незначительно уступает заявленным параметрам этой АРХ.
— Это если по дальности. По скорострельности и массе снаряда уступает в полтора раза. А по массе минутного залпа отстает больше чем втрое...
— Да, мощность и скорострельность 'француженки', безусловно, подкупают...
— Но товарищи!!! Товарищ Давыдов! Это ведь придется заново создавать целые линии!!!
— Успокойтесь, товарищ Шпитальный. По полученным нами материалам, оборудование для производства стволов, гильз и снарядов до сих пор не отправлено фирмой в утиль, и никуда пока не продано. Если же заключение вашей комиссии окажется положительным, то оборудование можно будет довольно недорого выкупить. Хотя бы за поставки самолетов. Франция сейчас готовится воевать с немцами и поставки недорогого вооружения их могут заинтересовать...
— Товарищи, вернемся к нашему исследованию, что там с результатами стрельб?
— При сравнительно невысокой отдаче, на полигоне удалось довольно кучно отстреляться даже на дальность в полтора километра. Представляете?!
— Гм. И сколько же, таких патронов сможет нести обычный самолет?
— Тот 'Анрио', с которого ее демонтировали, больше сотни наверняка поднимет при одном орудии. Кстати, наши производственники утверждают, что трудоемкость производства орудия можно существенно снизить. А при ленточном питании новая система по весу выйдет легче авиапушки Шпитального, и вдобавок еще и скорострельней!
— Насколько скорострельней?
— За ШВАКами, она, конечно, не угонится, но... Но порядка четырехсот выстрелов при дальности стрельбы километр-полтора, получить вполне реально, даже без уменьшения калибра. Если вдобавок снизить отдачу дульным тормозом, то можно стрелять и еще быстрее, но эффективная дальность при этом снизится до тысячи-тысячи-двухсот метров.
— Ну, а времени-то, сколько уйдет на все это?
— При использовании готовых французских стволов и производственных линий, к лету сорокового у нас есть шанс получить уже опытную партию...
— Хм... Годится. Особенно если и коллеги авиаконструкторы не подкачают.
— Ну, что ж, спасибо товарищи. Ждите постановления, и готовьте свои предложения по организации производства. Если в Кремле это решение окончательно утвердят, то от вас сразу же потребуются толковые проекты по доработке этой системы. И конкурс будет жестким. Ну, а ответа ваших коллег из Авиапрома я сегодня обязательно добьюсь.
Сразу же после обеда в Управлении состоялось следующее совещание и как раз по вопросам проектирования и испытаний реактивных прототипов. Из отчетов руководителей бригад проектировщиков следовал малоутешительный вывод. Планеры новых аппаратов активно строятся, но до летных испытаний пока далеко. Ресурс турбинных моторов, уже выпускаемых малой серией, равнялся считанным часам. После этих докладов, Давыдов пригласил делегацию НИИ ВВС рассказать о полученном от той же гаврской группы самолетном планере. На тот момент являющимся единственным в СССР аппаратом, практически готовым к испытаниям с ТРД. Инженеры уже частично ознакомились с докладом испытателей, но выступление Шиянова и Стефановского слушали внимательно, лишь изредка вставляя свои замечания...
— Основной целью испытаний нам была определена проверка нового шасси и общей управляемости аппарата во всем диапазоне скоростей и высот...
— И обратите внимание, товарищи. С учетом ожидаемого в будущем снижения эффекта обдува оперения, общая площадь вертикальных и горизонтальных рулей была увеличена примерно на треть. Длина балок при этом уменьшена на полметра для сохранения приемлемой центровки.
— Так что, товарищ Стефановский, каково итоговое заключение испытателей?
— Пока, на основе полученных данных, можно лишь утверждать, что с мотором М-63, четырехлопастным винтом уменьшенного диаметра, и с переделанным двухкилевым П-образным оперением, самолет 'Анрио-115' (испытательный код И-101) способен на устойчивые взлет и посадку на шасси с носовым колесом.
— И ведь это, товарищи, уже немало...
— А насколько эффективным оказалось это новое шасси?
— В целом, товарищ Давыдов, картина получена вполне ожидаемая, и соответствует испытаниям подобного шасси на лаборатории 'Горын'. Само-то шасси пока продолжает преподносить нам мелкие сюрпризы, но зато главную его проблему 'шимми' нам уже практически удалось победить. Демпферы со своей задачей в целом справляются. Есть, правда, вариант еще сильнее снизить высоту этого шасси, когда мы уже полностью откажемся от толкающего винта...
— А что там с управляемостью и прочими характеристиками?
— Полные замеры скороподъемности скорости и маневренности самолета нами пока не производились, хотя избыток мощности мотора допускал их выполнение без ограничений. Ваше, товарищ Давыдов, условие по бережной эксплуатации первого и пока единственного летного образца, нами выполнено...
— Гм... Ну, что ж, товарищи, это радует. Результаты вами получены вполне приемлемые. И поскольку другой столь же удачной конструкции для испытаний 'Кальмара' в полностью реактивном полете у нас пока не имеется, Управление дает вам 'Зеленый Свет'. Но прошу учесть, что создание из этой конструкции боевого аппарата не планируется. Главная задача испытателей и инженеров обеспечить взлет и приземление с реактивным мотором, все остальное в свой срок...
— Мы помним об этом. Хотя соблазн и велик. А что там с тем планером от 23-его 'Фоккера'?
— Пока, товарищ Проскура, обнадежить вас особо не чем. Два безмоторных планера с не убираемым шасси уже заказаны у фирмы, но срок их готовности конец октября — начало ноября. Раньше, увы, никак... Полностью убираемое шасси ожидается и вовсе к зиме ...
— Ничего-ничего! С вот этим переделанным 'французом' мы все равно сможем начать наземные испытания, рулежки и пробежки уже в октябре. А значит, до конца года имеются хорошие шансы на реактивный полет. Если, конечно, товарищи испытатели нас подержат.
— Что скажете, товарищ Шиянов?
— Да что ж тут скажешь! Будем стараться.
— Признайтесь голубчик, после 'Горына' все же страшновато вам всего на одном реактивном моторе лететь?
— С учетом частых отказов опытных 'Кальмаров' риск, безусловно, серьезный... Если помните, Георгий Федорович, наш с вами 'вдохновитель' в своем трактате особо заострял внимание на готовности эвакуационной катапульты уже к этапу первых летных испытаний?
— Ну, нет у нас пока 'летающего кресла', Георгий Михалыч! Знаю, что плохо, но не получается у товарищей ракетчиков! Вот поэтому мы и просим руководство Управления выделить для испытаний место вблизи какого-нибудь большого и спокойного озера. Чтобы уж если рухнуть, то в воду. Да так чтоб бригада водолазов всегда наготове была...
— В таком случае, Ладогу, Онегу и Байкал мы рассматривать не будем, шторма там бывают нешуточные, да и глухомань жуткая. Может Ильмень или Селигер?
— Может быть, даже и река нам подойдет. Если спокойная, и широкая.
— Хорошо, товарищи, мы подумаем как это лучше сделать. А вы пока продолжайте 'ваять' и 'мучить' ваших подопытных. Главное чтобы было что испытывать, а уж место всегда отыщется...
Шумная толпа энтузиастов реактивной авиации покинула большой кабинет. После нескольких минут споров с конструкторами, машина увезла двоих испытателей обратно в Подлипки.
* * *
/ОБНОВЛЕНИЕ 04.02.2014 не вычитано/
Жизнь в плену потекла довольно спокойно. Репортеры 'Фелькише Беобахтер' наконец перестали клацать перед носом своими "лейками", и нагло требовать от пленного 'покаяния блудного фольксдойче'. После крикливой суеты армейского госпиталя, пары тревожных дней проведенных в тихой мрачной камере без окон, и долгих бессмысленных монологов 'хозяев', пытающихся превратить это одностороннее общение в полноценный допрос, наступил период странной 'полусвободы'. На окнах все еще были решетки, но режим стал уже практически санаторным. Спи, сколько влезет, из офицерской столовой горнострелковой школы еду приносят трижды в день. Даже гулять разрешили, правда, под конвоем. Вся охрана была из тех же горнострелков, что Павлу слегка удивляло. Видимо, 'хозяева' не сильно опасались побега, надеясь на удаленность от цивилизации этого 'узилища'. Более-менее серьезные ограничения касались контактов с аборигенами, но Павла пока и сама не стремилась заводить знакомства. Да и некуда было спешить, ведь активная фаза сотрудничества должна была начаться только после полной оккупации Польши. За окном высились отроги альпийского хребта. В случайных обмолвках охраны звучали такие названия как Дахтшайн и Аннаберг, но Павла раньше не слышала о таких населенных пунктах. И все же без особых на то причин в душе разведчика медленно крепла уверенность, что они где-то в Австрии, а не в Татрах, и не в Баварии...
'Как там сказал Шерлок в Швейцарии — 'мне кажется, что я прожил эту жизнь не напрасно...'. И еще он там что-то про чистоту лондонского смога добавил. Мдя-я... Ну, а я-то чего добилась? Если брать только личные достижения, то совсем не многого. Где-то с десятку Геринговских ассов Фортуну подвинула, и роту 'юберменшей' из Вермахта отправила по госпиталям и погостам. А это даже на 'океанскую микрокаплю', пожалуй, что, с натяжкой будет. И все же что-то меняется вокруг... Октябрь вон уж близится, а Германа все нет. В том смысле, что до сих пор фашики в Варшаве буксуют. Да и наши там, вроде бы, с добровольцами нормально состыковались. В общем, где-то недели две у них задержка, скоро пора им к акушеру на осмотр топать... Эх, спасибо подполковнику за газеты, а то я от безделья скоро на стенку полезу. Гм... Что-то я того, загрустила. К очередному 'мариарти' мне вроде бы еще не завтра, так что, выше нос товарищ шпионка!'.
В соседних с комнатой молчаливого пленного апартаментах, поселились два унтер-офицера, Флегматичный верзила Герхард Загдорф, и немного суетливый крепыш Отто Крюгер. Выйти в коридор можно было только через их комнату. Сами конвоиры пленному не докучали, ограничиваясь короткими приглашениями к столу и 'не хотите ли прогуляться герр Пешке'. Поначалу Павлу сильно удивляло, что про нее здесь известно 'каждой собаке', но вскоре наступило привыкание. Вчера возобновились визиты. Прилетевший подполковник Пиккенброк, забрал несколько новых рисунков с ракетами, намекнул своему 'гостю' на скорую смену места пребывания, и разрешил более частые прогулки на свежем воздухе. А места тут были сказочные... Альпийские предгорья даже в конце сентября поражали яркостью цветовых оттенков. Накинув легкий плащ поверх американского кителя, Павла с удовольствием гуляла, слыша за спиной негромкие разговоры и смешки своих конвоиров. Иногда пленному вежливо указывали, мол, дальше идти не надо. 'Давайте обойдем слева, герр Пешке', и молчаливый 'гость', покладисто кивнув, искал новое направление прогулки. В нескольких километрах от их поселка находился второй тренировочный лагерь. По-видимому, там тоже готовили каких-то горных стрелков. И Павла от безделья тренировала мозг, пытаясь рассчитать численность и уклон обучаемых...
