"Порт-Артур - Токио"

— Я тоже так думаю. Это все пустое... Создание видимости деятельности. Да и погоды они никакой здесь не сделают. "Кагула" при том, хорошо, если к концу зимы достроят.

Ох, отправил я им телеграммку... Пора, пора, наконец, разобраться, кто и почему провалил ту нашу сделку с аргентинцами. "Не подходят по типу"! Изоврались, прости Господи! Кому-то там мимо кармана пронесли?! Да купи мы эту парочку типа "Гарибальди" до войны, глядишь и не было бы ее вовсе... Гнать с флота! В крепость надо таких...

Петрович краешком глаза заметил, как вдруг неуютно заерзал на кресле Великий князь. Ведь камешек от комфлота полетел прямиком не только в его дядю или в Верховского, но и в Абазу, с которым Александр Михайлович водил "деловую дружбу". Меж тем Макаров, тоже усмотревший некоторое замешательство на лице "дорогого Сандро", явно не собирался щадить самолюбие августейшего адмирала, и продолжил рубить с плеча:

— Простите, господа. Но всегда их не мог терпеть! Еще когда "Ермака" заказывал, впервые по-крупному схлестнулся. А уж в Кронштадте-то понасмотрелся... По мне, что интересный гешефтик, что казнокрадство... Капитан-коммерсант! Адмирал-коммерсант! Новые чины такие у нас, или должности?

Да уж, не смешно это, Григорий Павлович! Почти вся наша "дурость" над коей мир регулярно потешается, через таких вот, через их гешефтики, будь они не ладны, и происходит. Неплохо бы Ваш, Всеволод Федорович, передовой опыт Владивостокский и в Питере применить, только там кто ж даст!? Ведь не в одном кармане оседает, впору пошире посмотреть... Противно, аж сердце кровью обливается... Тьфу!

Последняя надежда моя на Александра Михайловича и Кирилла Владимировича: как сами с нами вместе японца на море повоюют, может быть на многое с другой стороны и взглянут. Но пока наше дело — военное... Вот закончим как надо все, сам к Государю пойду...

Немцы, кстати, обещают по поводу "лондонов" демарш серьезный продолжать, вплоть до разговоров о продаже нам своих кораблей типа "Брауншвейг". Конечно, они их нам не отдадут, но англичан, может, на будущее и приструнят. Но, вообще-то, ситуация на Балтике мрачная. С уходом к нам нового отряда, только Вильгельм по весне и сможет с моря Питер защитить. Беклемишевский отряд подводный — это больше пугало пока... Докатились мы...

Я посоветовал Дубасову инкогнито встретиться с Тирпицем по конкретике: раз уж Альбион в такие игры играть начал, может ведь и до большой войны дойти. А французы, что-то я предчувствую после апреля, бросят нас... Если лягушатники с британцами сторгуются, им наши восточные и морские антраша совсем не в тему. Им Россия-матушка нужна только в одном месте — в Европе против германца. На суше, вестимо. А нам такое надобно?

С лондонской точки зрения, нам сильный флот прямо противопоказан. А коли нужно его истребить ради возврата Эльзаса с Лотарингией, Париж против не будет... Кстати, англичане резко усилили сингапурскую эскадру — пять "Дунканов" подошли, ну да это вы и сами знаете.

Теперь вывод: все смотрят на нас. Если мы здесь в кратчайшее время не побьем японцев и не возьмем море, соблазн у англичан будет только расти. Вот, почитайте, что в "Таймс" бывший их командующий Средиземноморского флота Джек Фишер излагает: "интересы Британии требуют ликвидации русской угрозы на морях... Кронштадт, как база русского флота и кораблестроения — грязная заноза в теле Королевского флота..." Нельсон новый выискался! Каков красавец! Лавры Копенгагена ему спать спокойно не дают. Но если его печатает "Таймс", то делайте выводы. Он без пяти минут Первый морской лорд...

Вот и получается, что время теперь работает на японцев. И сейчас, полагаю, Того все на карту ставить не захочет. Его задача очевидна — не дать нам разгромить или удушить блокадой высаженные армии до подхода подкреплений к его флоту, ослаблять нас до этого всемерно, при этом не идти "до конца", а затем разбить в генеральном сражении, еще до подхода оставшейся пары балтийских броненосцев. Кстати, кто поведет их пока не ясно. Порывался Зиновий Петрович самолично, но кто-то надоумил царя заставить его пройти через медицинскую комиссию! Камушки-с в почках... Так что дальние моря Рожественскому пока противопоказаны. Только Черное. А вот по поводу аргентинцев объясняться, это в самый раз! Может песочек-то и повысыплется...

Поживем — увидим, конечно, но я думаю, что будь на то воля Того, — он бы вообще до подхода подкреплений носа из Сасебо не показывал. Но есть у него ахиллесова пята. Нужно держать коммуникацию в Корею. Ибо оставь он на три месяца Ояму без снабжения и резервов, Гриппенберг их маршала разобьет. И войне — конец. А Того при целом флоте придется живот резать... Исходя из этого и будем продумывать свои действия. Считаю, что задача овладеть морем для нас определенно по силам. Но на организацию правильной блокады у нас нет ни времени, ни подготовленного тыла. Поэтому наша задача — выманить Того на генеральную баталию. Вопрос: как заставить его принять бой, и не отпустить, когда припечет, как он это уже один раз смог сделать? Признаюсь: в бою у Бицзыво он играл красиво. И стреляли японцы лучше, "Пересвет"-то мы еле-еле в гавань втащили...

Да, у нас и сейчас половина эскадренных броненосцев — пятнадцатиузловые. Так как заставить Того биться с ними, если он этого не желает? Моей ошибкой тогда было, что вместо "Петропавловска" пошел на "Цесаревиче". Так что завтра с утра поеду смотреть "Потемкин". Есть целых пять причин, почему хочу поднять на нем флаг...

— А какие, если не секрет, Степан Осипович? — спросил Григорович, влюбленный в свой бывший "Цесаревич" и считавший его лучшим из всех российских броненосцев.

— Шестнадцать узлов — мой азарт слегка попридержат, шестнадцать шестидюймовок в отдельных казематах — чует сердце, что без попытки притопить меня толпой миноносцев не обойдется, длинные крылья мостика — прекрасный обзор, три трубы — сразу все не свалишь, ну и еще... черноморцы. А имя какое у корабля! Черное море мне всегда было по душе, как и тот, кто так много сделал для флота черноморского... Эх, будь у нас такая морская сила, когда мы на "Константине"... Одним словом, проливная проблема снята бы была раз, и навсегда. Это вы уж мне поверьте... Всем остальным, не черноморцам — попрошу не обижаться!

Мысли на тему "как поймать Того" хочу услышать послезавтра утром, когда встанем в бассейне и на рейде в Артуре. Бассейн, кстати, мы как смогли к вашему приходу углубили, так что броненосцы смогут войти все, но, конечно, пока — только в две высоких воды. Вот когда потренируемся и каждый, не только на боевых судах но и на буксирах, будет знать свой маневр как "Отче наш", тогда, думаю, и с одним приливом справляться будем.

— Все одиннадцать броненосцев?

— Да, именно так.

— Это как Вы умудрились-то, Степан Осипович? По планам, что в Питере Рожественский мне озвучивал, такое ведь не раньше апреля следующего года прописано, — поинтересовался удивленный такими сказочными темпами Чухнин.

— Никаких чудес, Григорий Павлович, вообще-то. Немцам и Гинсбургу спасибо. Немцам, потому что продали нам свою землечерпалку, что в Циндао работала.

— Это какую? Малую?

— Малая, та что "Фогель" зовется — нам, что мертвому припарки. Именно, что нет, большую — "Тартле", которая. А дело было так: Гинсбург через своих китайских поставщиков умудрился немцам контракт на дноуглубительные работы рейда у Чифу оформить. Они под своим флагом ее спокойненько потащили, а завели... к нам в Артур, по причине штормовой погоды. Тут-то я ее родимую и конфисковал. Германцы поругались для видимости, мы им все убытки возместили по финансам. Сегодня эта прелесть по имени "Черепаха" продолжает копать нам Западный бассейн. Но что удивительно, японцы это дело проморгали вчистую. Так все убедительно было обставлено. В итоге господин купец первой гильдии теперь щеголяет Владимиром третьей степени. И по заслугам, скажу откровенно.

А сейчас, давайте-ка собираться в Артур, господа. "Риона" миноносники уже увели, пора и нам. Всеволод Федорович, по поводу "Камчатки" и "Мономаха", давайте определимся, кого пошлем встречать. Вирена надо. Но не одного, конечно, давайте еще из "богатырей" кого-нибудь отправим...

Да, Карл Петрович, по поводу кавторанга Семенова. Решение ваше с Григорием Павловичем правильное, оставим его старшим офицером на флагмане. Я его знаю хорошо, он, кроме всего прочего еще и штурман от бога. А что в плену был, так в том его вины нет. Скорее моя... Царствие небесное всем на "Диане" убиенным... И, раз уж мы о наградах заговорили, готовьте представление Владимира Ивановича на Георгиевский орден.

* * *

После высадки на пирсы Дальнего Гвардейского Экспедиционного корпуса, ситуация под осажденным Порт-Артуром переменилась кардинально. Но если быть объективным, то нужно признать, что не одни лишь свежие полки сыграли в этом решающую роль. Скромный трудяга Доброфлота, быстроходный транспорт "Смоленск" под Андреевским флагом ставший "Рионом", одним фактом своего прибытия в крепость нанес японской армии больше потерь, чем несколько тысяч вновьприбывших солдат и офицеров.

Гвардия два месяца отрабатывала на полигоне под Питером штурм позиций противника с использованием различных технических и тактических новинок, особенности применения которых были изложены в маленькой серой книжечке "Новинки атакующей тактики по опыту текущей войны с Японией" под редакцией Великого Князя Михаила Александровича и некоего флотского лейтенанта Балка. "Рион" же просто совершил рутинный рейс из пункта А в пункт Б. Ничего геройского или выдающегося, но... В его трюмах прибыл долгожданный второй комплект снарядов главного и среднего калибров для порт-артурской эскадры.

Не успел еще некогда лучший ходок Доброфлота ошвартоваться в Восточном бассейне, не успели еще грузчики извлечь из его утробы первые снаряды, а русский флот уже кардинально поменял "стиль поведения". Теперь, когда расход боеприпасов калибров 6 и 12 дюймов был не столь жестко лимитирован, нужно было постараться убить двух "главных" зайцев. Во-первых, теперь корабли могли оказать действенную поддержку армии, которой предстояло в качестве ближайшей задачи после истребления почти пяти тысяч японцев во время их едва не переросшего в бегство стремительного отхода от Артура к Нангалину, отбить Цзиньчжоуские позиции. В итоге обезопасив себя от угрозы бомбардировок с суши в гаванях Порт-Артура и Дальнего, а все прочее население обоих городов от сопутствующих случайных снарядов. Во-вторых, занимаясь этим благим делом, броненосцы должны были научиться хорошо стрелять, чему в мирное время благодаря хронической "экономии по Витте-Куропаткину-Верховскому" обучиться в должном объеме не успели.

Макаров, имея в активе опыт линейного боя у Эллиотов, справедливо считал, что меткость стрельбы была сейчас для флота задачей N1. Не торопясь, поодиночке и парами, то один, то другой броненосец становился на якоря бортом к берегу в Талиеванском заливе. Для начала, по видимому ориентиру на берегу, расстреливали по паре практических снарядов из каждого орудия. Пристреляв индивидуально каждую пушку, переходили к обстрелу японцев нормальными чугунными фугасами, снаряженными пироксилином. Для морского боя их место должны были занять новые стальные снаряды привезенные "Рионом". Их, уже во Владивостоке, переснарядили немецким тринитротолуолом, поменяв заодно и взрыватели.

Толовая взрывчатка, под руководством инженера Генриха Каста запущенная в Германии в промышленное производство благодаря неожиданно крупному заказу русского морведа, не только обладала несколько большей эффективностью, но и давала при взрыве облако хорошо заметного черного дыма. Это серьезно облегчало артиллеристам пристрелку по далекому, плохо различимому в туманной дымке, кораблю противника. Курировавший проект с российской стороны капитан Рдултовский лично руководил во Владивостоке заливкой снарядов и отладкой технологической цепочки этого ответственного процесса.

Заказывали и корректировали стрельбу кораблей радиотелеграфом, через радиовагон "Ильи Муромца". И на любую позицию врага, встающую на пути гвардии к перешейку, не позднее чем через час после ее обнаружения обрушивался град металла и взрывчатки. Конечно, "первые блины" стрельб по скрытой за рельефом цели при помощи радиокорректировки не могли обойтись без комков. Ярким эпизодом боевого слаживания армии и корабельных артиллеристов стал шестидюймовый снаряд "Ретвизана", рванувший в расположении полуроты пластунов. "Недолет пятнадцать кабельтов. Лево семь". За скупой записью о приеме телеграммы в радиожурнале броненосца — восемь казацких жизней и десяток раненых... Сама телеграмма с комментариями в адрес всех артиллеристов и лично командира корабля Щенсновича в журнале не сохранилась. По причине нецензурности.

Но мастерство есть функция от количества повторений. Через пару недель такой работы для подавления очередного очага сопротивления хватало полудюжины снарядов из каждого ствола главного калибра очередного корабля линии, с подливкой их десятка шестидюймовых. Все же средний броненосец начала века это не только четыре пушки калибром 12 или 10 дюймов, но и с полдюжины шестидюймовок в бортовом залпе. После трех десятков крупных и полусотни среднекалиберных морских снарядов на месте очередного вражеского полевого редута или люнета громоздились обгорелые бревна и воронки, поперечником с половину футбольного поля... Из мешанины земли, камней и дерева изредка отстреливались чудом выжившие японские солдаты, но в целом система работала как часы.

Облегчала жизнь русским артиллеристам система организации японской обороны. На поле боя пока еще господствовали не врытые в грунт ДОТы, ДЗОТы и блиндажи, а редуты и люнеты, возвышающиеся над ней. Для борьбы с ними корабельные пушки с их настильной траекторией были еще вполне пригодны. Но по мере продвижения русских к Цзиньчжоу, японцы все активнее начинали зарываться в землю, так что без длительной обработки их позиций полевыми гаубицами наступать и дальше с минимумом потерь стало проблематично.

Еще сложнее было бороться с японскими полевыми батареями. Работая исключительно с закрытых позиций, японские артиллеристы во второй день русского наступления у станции Тафашин вывели из строя около пятнадцати процентов наступающих. И полностью отбили если не сам наступательный порыв прекрасно вооруженных, тренированных и решительных русских полков, то желание ТВКМа, Щербачева и Смирнова платить слишком высокую цену гвардейскими жизнями в обычных штурмовых атаках, следующих за артподготовкой.

К счастью для русских, в условиях узкого перешейка количество мест для расположения орудий было ограниченно, и за ночь несколько групп пластунов, пользуясь отсутствием сплошной линии фронта, проверили добрую половину из них. Балк порывался было уйти в поиск с одной из групп, но был остановлен Михаилом. Тот с великокняжеским сарказмом поинтересовался, неужели у Василия нет дел поважнее, чем ночной поиск вражеских батарей. В результате вместо любимого ночного рейда во вражеский тыл, ему пришлось заниматься организацией общего утреннего наступления. Похоже, что Михаил весьма близко к сердцу принял признание своего советника и друга, о нехватке опыта командования чем-либо крупнее батальона. И теперь не только Балк обучал Михаила, но и тот при каждом удобном случае подкидывал "учителю" задачки уровнем от полка и выше.